II. СВЕДЕНИЯ О КАЧЕСТВЕ РАССМОТРЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ И МАТЕРИАЛОВ

Ошибки в квалификации преступления.

Продолжаемое хищение состоит из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путём изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединённых умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление.

            По приговору Выборгского гарнизонного военного суда Власюк был осуждён за совершение одиннадцати хищений чужого имущества в форме мошенничества с использованием служебного положения, каждое из которых было квалифицировано по ч.3 ст. 159 УК РФ. По совокупности преступлений ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года 6 месяцев, без штрафа, в исправительной колонии общего режима.

Согласно приговору, Власюк, занимая должность помощника командира части по финансово-экономической работе – начальника финансовой службы, совершал хищения денежных средств.

Так, в августе-сентябре он поручил бухгалтеру произвести начисления бывшим военнослужащим К. и Ш. на суммы 3 748 руб. 28 копеек и 6 614 руб. 01 копеек, соответственно. Бухгалтер выполнила требование начальника, произвела записи в раздаточной ведомости, после чего передала ведомость Власюку, который изъял из кассы денежные средства, военнослужащим не выдал, но представил в финансовую службу части раздаточную ведомость с подписями,  выполненными за них, а деньги в размере 10 362 руб. 29 копеек присвоил.   

В последующем он в указанный период ещё в десяти случаях таким же способом похищал денежные средства на суммы 3 776 руб. 91 коп., 25 933 руб. 75 коп., 58 049 руб. 66 коп., 14 619 руб. 91 коп., 51 464 руб. 55 коп., 21 974 руб. 22 коп., 51 843 руб. 07 коп., 8 037 руб. 91 коп., 57 699 руб. 58 коп. и 14 660 руб. 25 копеек. 

Суд первой инстанции, правильно установив фактические обстоятельства дела, действиям Власюка дал неправильную юридическую оценку.

Как видно из материалов дела и установлено по приговору, в августе-декабре 2007 года Власюком совершено одиннадцать тождественных, однородных действий, приведших к наступлению однородных последствий, направленных к единой цели – хищению денежных средств, принадлежащих государству, находящихся в ведении войсковой части и совершённых в рамках единой формы вины.

О наличии у Власюка единого умысла на хищение названных денежных средств свидетельствует и то обстоятельство, что все случаи хищения были совершены им из одного и того же источника, одним и тем же способом, с использованием своего служебного положения.

В соответствии с пунктом 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», от совокупности преступлений следует отличать продолжаемое хищение, состоящее из ряда тождественных преступных действий, совершаемых путём изъятия чужого имущества из одного и того же источника, объединённых умыслом и составляющих в своей совокупности единое преступление.

С учётом изложенного приговор в отношении Власюка был изменён. Его действия, квалифицированные по ч. 3 ст. 159 УК РФ (по всем эпизодам), переквалифицированы на ч.3 ст.159 УК РФ, как одно преступление, по которой ему назначено наказание в виде лишения свободы на срок 2 года 8 месяцев, без штрафа, в исправительной колонии общего режима.

*

Подобная ошибка была допущена Выборгским гарнизонным военным судом при постановлении приговора в отношении Гумерова.

Младший сержант Гумеров признан виновным по четырём эпизодам превышения должностных полномочий, совершённого с применением насилия к потерпевшим, каждый из которых квалифицирован как отдельное преступление, предусмотренное ст.286, ч.3, п. «а», УК РФ.

Из приговора усматривается следующее.

1 октября 2009 года около 5 часов в палатке полевого лагеря войсковой части Гумеров после употребления спиртных напитков разбудил рядового Б., предъявил претензии по служебной командировке и нанёс не менее десяти ударов кулаком по лицу, причинив кровоизлияние ушной раковины и ушиб мягких тканей скуловой области.

Около 9 часов того же числа на построении Гумеров подошёл к рядовому Л., выразил недовольство выполнением им обязанностей по службе и ударил потерпевшего несколько раз кулаком по лицу, причинив открытый перелом нижней челюсти со смещением отломков – вред здоровью средней тяжести, повлекший его длительное расстройство. Примерно через 5 минут Гумеров избил стоявшего в строю рядового  Р.  за то, что тот накануне опоздал из увольнения, нанеся ему не менее десяти ударов кулаками и ногами, обутыми в ботинки, по различным частям тела, причинив потерпевшему ушибы рук. Приблизительно в 9 часов 10 минут там же он, подойдя к рядовому Б., ударил того несколько раз ногой в область бёдер, причинив кровоподтёки, после чего взял за полы кителя, резко дёрнул вниз, опустив на колено, и нанёс неоднократные удары кулаками по голове. 

При проверке уголовного дела по кассационной жалобе адвоката, суд второй инстанции пришёл к выводу о том, что объективная сторона вменённых в вину Гумерову преступных деяний нашла своё подтверждение.

С учётом собранных доказательств определена и является правильной квалификация действий Гумерова по первому эпизоду превышения должностных полномочий в отношении Б., как отдельного преступления, предусмотренного ст. 286, ч.3, п. «а», УК РФ. Судебная коллегия исходила из того, что умыслом виновного не охватывалось применение в последующем насилия к Р., Л. и снова к Б. 

Первоначальные действия Гумерова совершены им в ином месте, при других обстоятельствах и с перерывом в нескольких часах между деяниями, что объективно подтверждает вновь возникший у виновного умысел на позднейшее применение насилия к подчинённым.  

Вместе с тем обвинение Гумерова в части применения насилия к Р., Л. и Б. на построении, квалифицированное по трём статьям 286, ч.3. п. «а», УК РФ, коллегия нашла не соответствующим положениям уголовного закона и не основанным на собранных и исследованных доказательствах.

Сам Гумеров утверждал, что во время построения личного состава претензии к подчинённым Р., Л., Б. по поводу ненадлежащего исполнения ими обязанностей по службе он предъявил одновременно, поставив их перед строем.  Вслед за такими претензиями к ним применялось насилие.  

 Доказательств, которые бы опровергали заявление подсудимого о наличии у него единого умысла на превышение должностных полномочий в отношении троих военнослужащих, в судебном заседании не установлено.

Более того, объяснения Гумерова в данной части подтверждены в суде показаниями потерпевших Р. и Б.  

Содержание проверенных доказательств и формула обвинения в описательно-мотивировочной части приговора свидетельствуют о том, что избиение всех упомянутых военнослужащих происходило последовательно в одном и том же месте во время построения личного состава. Между избиением каждого из них, практически, отсутствовал разрыв во времени. Эти обстоятельства объективно подтверждают единство умысла на совершение воинским должностным лицом Гумеровым действий, явно выходящих за пределы его полномочий.

При описанных обстоятельствах указание в приговоре о том, что в последних трёх случаях были избиты разные военнослужащие, на юридическую квалификацию не влияет. Ссылка же на то, что насилие по этим эпизодам совершалось «в разное время»  и «с разным умыслом», противоречит материалам уголовного дела.

С учётом изложенного судом кассационной инстанции приговор в отношении Гумерова изменён. Превышение им должностных полномочий в отношении подчинённых рядовых Р.,Л. и Б. на построении, объединённое общим умыслом, расцененное как три преступления, предусмотренные ст.286, ч.3, п. «а», УК РФ, переквалифицировано на одну статью 286, ч.3, п. «а», УК РФ. Изменение приговора повлекло за собой и смягчение Гумерову наказания.

Нарушение уголовно-процессуального закона.

Нарушения уголовно-процессуального закона, которые путём лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путём повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, явились основанием для отмены приговора.

По приговору 224 гарнизонного военного суда старший лейтенант Бойцов был признан виновным в уклонении от прохождения военной службы продолжительностью свыше десяти суток, но не более одного месяца, и по ст.337, ч.3, УК РФ осуждён к одному году лишения  условно с испытательным сроком в один год.

      Бойцов, являясь офицером-воспитателем в Нахимовском военно-морском училище, 16 апреля 2009 г. был направлен на консультацию в военный госпиталь, где был проконсультирован и признан здоровым. Однако,  желая временно уклониться от исполнения обязанностей по военной службе, он без уважительных причин в срок 17 апреля 2009 г. на службу не явился и в период по 30 апреля 2009 г. проводил время по своему усмотрению. Требования командования военного училища прибыть на службу и приступить к исполнению служебных обязанностей он игнорировал, но не более двух раз, кратковременно появлялся на территории училища, фактически не приступая к исполнению обязанностей по военной службе. 30 апреля 2009 г. Бойцов по требованию командования НВМУ прибыл  на аттестационную комиссию, в связи с чем незаконное отсутствие его на месте службы было прекращено.      

Проверив материалы уголовного дела по кассационной жалобе адвоката, судебная коллегия окружного суда пришла к следующим выводам.

Конституция Российской Федерации гарантирует каждому судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1). Право на судебную защиту относится к основным, неотчуждаемым правам и свободам человека; в Российской Федерации оно признаётся и гарантируется согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (статья 17, части 1 и 2, Конституции Российской Федерации). Частью первой статьи 49 Конституции РФ предусмотрено, что каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Согласно части 2 статьи 50 Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. 

Из материалов уголовного дела видно, что судом первой инстанции при его рассмотрении был допущен ряд существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые путём лишения и ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства не могли не повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

В соответствии со статьями 15, 274 и 285 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон, суд не является органом уголовного преследования и не выступает на стороне обвинения или защиты. Очерёдность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду. Оглашение протоколов следственных действий и иных документов в судебном заседании производится на основании определения или постановления суда стороной, которая ходатайствовала об их оглашении, либо судом.

        Как следует из протокола судебного заседания, в ходе судебного разбирательства государственным обвинителем не был предложен определённый порядок допроса свидетелей обвинения и исследования конкретных протоколов следственных действий и иных документов дела, а председательствующим не дана возможность стороне защиты высказать мнение о порядке исследования доказательств, представляемых подсудимым и его защитником. Фактически при судебном разбирательстве дела вовсе не предложен и не опредёлен  конкретный порядок представления сторонами доказательств. Это привело к тому, что суд,  нарушая принцип состязательности сторон, произвольно определял очерёдность допроса свидетелей обвинения и защиты, а также по собственной инициативе, без волеизъявления сторон и без вынесения судебных постановлений, огласил подавляющее большинство протоколов следственных действий и иных документов, имеющихся в материалах уголовного дела.

         В ходе производства допросов подсудимого Бойцова и ряда свидетелей судом были нарушены порядок и очерёдность допроса их участниками судебного разбирательства, установленные статьями 275 и 278 УПК РФ.

         В судебном заседании была назначена и проведена судебно–медицинская экспертиза на наличие у Бойцова в период с 17 по 30 апреля 2009 г. каких-либо заболеваний. Экспертом оценены не только сведения, представленные в медицинских документах, но обследован и сам подсудимый. Тем не менее экспертное заключение, имеющее важное правовое значение и прямое отношение к разрешению вопроса о наличии либо отсутствии в действиях Бойцова признаков состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.337 УК РФ, в приговоре в качестве доказательства не приведено и не получило надлежащей правовой оценки.

         Между тем, согласно ст.307 УПК РФ и п.3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года № 1 «О судебном приговоре», при постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.

        В соответствии со ст.61 УПК РФ следователь не может участвовать в производстве по уголовному делу, если он является свидетелем по данному уголовному делу. В силу ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, являются недопустимыми.  

        Из описательно-мотивировочной части приговора видно, что суд оценил доказательства по делу и обосновал обвинение Бойцова в уклонении от прохождения военной службы, в том числе с учётом сведений, представленных в показаниях следователя Черепанова М.С., данных им в ходе судебного разбирательства уголовного дела об объективных обстоятельствах и способе совершения Бойцовым преступления. В частности, суд признал соответствующими действительности показания следователя о том, что Бойцов в период уклонения от военной службы на приём к врачу Н. не прибывал, а этот врач записи в дубликате медицинской карты больного произвёл позднее и по просьбе бабушки подсудимого.  Однако материалы уголовного дела до начала судебного следствия не содержали таких сведений. Следователь Черепанов, осуществлявший от имени государства уголовное преследование по уголовному делу публичного обвинения в отношении Бойцова, не мог быть допрошен судом в качестве свидетеля обвинения об обстоятельствах и способе совершения Бойцовым преступления, а потому показания его в этой части являются недопустимым доказательством.

         Установив при кассационном рассмотрении уголовного дела Бойцова указанные нарушения уголовно-процессуального закона и посчитав их существенными, судебная коллегия приговор 224 гарнизонного военного суда отменила и уголовное дело направила на новое рассмотрение.

         Данное уголовное дело находится на стадии судебного разбирательства.

Основаниями отмены судебного решения в любом случае являются непредоставление подсудимому права участия в прениях сторон и непредоставление подсудимому последнего слова.

Серьёзная ошибка такого характера была допущена Петрозаводским гарнизонным военным судом по уголовному делу Тищенко, осуждённого по совокупности назначенных наказаний за три преступления к штрафу в размере 250 000 руб. и лишению права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных, административно-хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях РФ на срок 2 года.

Проверив материалы уголовного по кассационной жалобе адвоката, судебная коллегия окружного военного суда пришла к следующим выводам.

В силу ст.16 УПК РФ обвиняемый вправе защищаться всеми не запрещёнными уголовно-процессуальным законом способами и средствами. Обвиняемому обеспечивается право на защиту, которое он может осуществлять лично либо при помощи защитника.

В соответствии с ч.2 ст.292 УПК РФ подсудимый вправе ходатайствовать об участии в прениях сторон, а статьей 293, ч.1, УПК РФ подсудимому в уголовном процессе гарантируется право на последнее слово.

Как усматривается из протокола судебного заседания, при рассмотрении дела в суде первой инстанции подсудимый Тищенко ходатайствовал об участии в прениях сторон, но просил предоставить время для подготовки.

В судебном заседании 29 декабря 2009 г. на основании оглашённой телеграммы и листка освобождения от исполнения служебных обязанностей было установлено, что Тищенко по состоянию здоровья не может прибыть в суд, и подлежит госпитализации с диагнозом «Сахарный диабет».

В следующем судебном заседании 11 января 2010 г. защитник подсудимого сообщил суду о невозможности участия Тищенко в судебном заседании по причине его плохого самочувствия, освобождения от исполнения служебных обязанностей и невозможности адекватно воспринимать речь защитника в прениях сторон.

Из протокола судебного заседания также следует, что Тищенко от участия в прениях отказался, а в последнем слове заявил, что по состоянию здоровья он неспособен объективно оценить речь адвоката и ввиду предстоящей в тот же день госпитализации ничего сказать не может.

Несмотря на эти заявления подсудимого и его защитника, суд посчитал права Тищенко на участие в прениях сторон и в последнем слове реализованными, удалился в совещательную комнату и, после этого провозгласил приговор.

Вместе с тем, из материалов дела видно, что с 28 по 29 декабря 2009 года Тищенко был освобожден от исполнения служебных обязанностей по временной нетрудоспособности.

По сообщению начальника медико-санитарной части Управления ФСБ России по Республике Карелия от 31 декабря 2009 г. установлено, что на 11 января 2010 г. была назначена госпитализация Тищенко с диагнозом «Сахарный диабет 2 типа».

При таких обстоятельствах, без выяснения состояния здоровья подсудимого и реальной возможности его участия в судебном заседании 11 января 2010 г., в том числе, путём вызова в суд врача и освидетельствования Тищенко, считать реализованным право подсудимого на участие в судебных прениях и предоставление последнего слова оснований у суда не имелось.

Непредоставление подсудимому права участия в прениях сторон и непредоставление подсудимому последнего слова, согласно п.п.6,7 ч.2 ст.381 УПК РФ, в любом случае являются основаниями отмены судебного решения.

Приговор в отношении Тищенко в связи с существенным нарушением судом уголовно-процессуального закона был отменён и уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство.

При участии в допросе потерпевших и свидетелей в возрасте до четырнадцати лет, а по усмотрению суда и в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет участвует педагог.

Доказательства, полученные с нарушение требований УПК РФ, являются недопустимыми, не имеют юридической силы, не могут быть положены в основу обвинения и использованы для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст.73 того же Кодекса.

         Так, из приговора Псковского гарнизонного военного суда в отношении  Казакова судом кассационной инстанции из приговора исключена ссылка на показания свидетеля Н., как на одно из доказательств виновности осуждённого за совершение преступления, предусмотренного ч.1 ст.116 УК РФ.

          Судебная коллегия, изменяя приговор, признала обоснованным довод  кассационной жалобы о том, что в нарушение требований ч.1 ст.280 УПК РФ допрос несовершеннолетнего свидетеля Н., которому ко дню судебного разбирательства исполнилось 13 лет, произведён в отсутствие педагога, несмотря на ходатайство стороны защиты о необходимости вызова его для участия в  допросе.

В случае, когда по делу какие-либо условия, необходимые для постановления приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, отсутствуют, суд в соответствии с частью 3 статьи 314 и частью 6 статьи 316 УПК РФ принимает решение о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначении рассмотрения уголовного дела в общем порядке.

          По приговору Выборгского гарнизонного военного суда лейтенант Исаевич признан виновным в присвоении с использованием своего служебного положения, вверенных ему в связи с исполнением должностных обязанностей, денежных средств, находящихся на бюджетном лицевом счёте войсковой части, особо крупном размере 2 178 346 руб. 14 коп. и осуждён по ст. 160, ч.4, УК РФ к 5 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима, без штрафа, с лишением права занимать должности, связанные с материальной ответственностью и распоряжением имуществом, на срок 2 года.

Похищенные денежные средства, согласно приговору, Исаевич использовал по своему усмотрению, осуществляя ставки через интернет-сайт букмекерской конторы на результаты спортивных игр.

Обвинительный приговор в отношении Исаевича постановлен без проведения судебного разбирательства после добровольно заявленного им ходатайства  и консультации с защитниками в пределах обвинения, с которым он согласился.

Однако суд, принимая решение об особом порядке судебного разбирательства, не в полной мере выполнил требования главы 40 УК РФ и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 года № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел» об учёте необходимых условий для постановления приговора в таком порядке.

В судебном заседании обстоятельства, характеризующие личность Исаевича и смягчающие наказание, не исследовались, хотя ч.5 ст.316 УПК РФ такое исследование допускает.

В ходе предварительного следствия установлено, что до возбуждения данного уголовного дела Исаевич явился в военный следственный отдел по Выборгскому гарнизону с повинной. Явка с повинной была оформлена следственным протоколом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Вместе с тем, наличие данного обстоятельства, смягчающего наказание  Исаевича, в обвинительном заключении не отмечено и не учтено при назначении наказания за преступление, в связи с которым он явился с повинной.

В случае непризнания этого обстоятельства, смягчающим наказание, суду следовало свое решение мотивировать в приговоре, но этого сделано не было

В свою очередь, наличие по делу оснований, предусмотренных в ст. 62 УК РФ, в числе которых «явка с повинной» и «активное способствование раскрытию преступления», о котором говорится в приговоре, требовало назначения наказания по правилам и ст.62, ч.1, УК РФ, и ст.316, ч.7, УПК РФ.

Помимо того, в протоколе явки с повинной, а также в ходе его допросов, Исаевич утверждал, что более двух миллионов рублей он проиграл путём ставок в букмекерской конторе. Из объяснений его отца следует, что «жизненный путь сына весьма насыщен событиями и драмами, оставившими неизгладимый след в формировании его характера и склада в целом».

При таких данных, относящихся к личности подсудимого, суду следовало в соответствии со ст.316 УПК РФ по собственной инициативе вынести постановление о прекращении особого порядка судебного разбирательства, назначить рассмотрение уголовного дела в общем порядке  и исследовать все обстоятельства, касающиеся происшедшего и личности подсудимого.

Несоблюдение норм уголовно-процессуального закона, наряду с неправильным применением уголовного закона, явилось основанием для отмены приговора в отношении Исаевича и направления уголовного дела на новое судебное рассмотрение.

При новом рассмотрении дела обвинительный приговор в отношении Исаевича постановлен в общем порядке судебного разбирательства.

По делам о «двухобъектных» преступлениях, в которых преступное посягательство также осуществляется на иной защищаемый законом объект, по роду которого указанные преступления расположены в соответствующих главах УК РФ, а потерпевший при этом выступает лишь как дополнительное объективное проявление этого посягательства, прекращение уголовного дела за примирением сторон невозможно.

         Органами предварительного следствия старший лейтенант Кравченко обвинялся по ст.318, ч.1, УК РФ в применении насилия в отношении представителя власти.

         Из обвинительного заключения усматривается, что 22 ноября 2009 г. в 23 часа 20 минут в городе Сольцы Новгородской области автомобиль, за рулём которого находился сослуживец Кравченко Б., был остановлен сотрудниками ДПС. Когда инспектор ДПС сержант милиции Д. стал разбираться с водителем, пытавшимся скрыться с места остановки автомашины, Кравченко, увидев, что Б., управлявшего автомобилем, помещают в патрульную машину, нанёс Девятову удар кулаком по спине, повалил на багажник автомобиля, а затем на землю, причинив кровоподтёк на спине.

         Постановлением гарнизонного военного суда по ходатайству потерпевшего Д. уголовное дело в отношении Кравченко было прекращено в связи с примирением сторон.  

         Мотивируя своё решение, суд сослался на то, что в ходе судебного разбирательства подсудимый и потерпевший примирились, Кравченко принёс извинения Д., компенсировал ему моральный вред в сумме 5000 руб., подсудимый, а также его защитник и государственный обвинитель выразили согласие на прекращение уголовного дела по данному основанию. 

         В кассационном представлении военный прокурор Ленинградского военного округа выразил несогласие с постановлением о прекращении уголовного дела в отношении Кравченко, считая его незаконным.

         По его доводам, согласно статьям 25 УПК РФ и 76 УК РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой и средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причинённый потерпевшему вред. Основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст.318, ч.1, УК РФ, по которой обвинялся Кравченко, являются общественные отношения, связанные с управленческой деятельностью представителей власти, а дополнительным – здоровье представителя власти или его близких.

         Отсюда, по мнению автора представления, невозможно было не только достичь примирения с основным объектом преступления, но и само примирение с сотрудником милиции Д., признанным потерпевшим по уголовному делу, не устраняло вред, нанесённый этому основному объекту преступного посягательства. Следовательно, преступление, инкриминированное Кравченко органами предварительного следствия, не утратило своей общественной опасности и уголовное дело в отношении него не могло быть прекращено.

При этом было обращено внимание на то, что аналогичное толкование оснований применения ст.25 УПК РФ дано в «Обзоре судебной практики прекращения военными судами уголовных дел в связи с примирением с потерпевшим и деятельным раскаянием», утверждённом постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 1 июня 2005 года.

         Рассмотрев материалы уголовного дела, обсудив содержание кассационного представления военного прокурора округа, судебная коллегия окружного военного суда пришла к выводу о необходимости отмены постановления о прекращении уголовного дела в отношении Кравченко. Полностью согласившись с доводами кассационного представления, приняв во внимание отсутствие в материалах дела данных, указывающих на малозначительность приоритетного объекта преступления против порядка управления, а в судебном решении – мотивов признания основного объекта формальным, коллегия нашла постановление о прекращении уголовного дела вынесенным с нарушением статей 25 УПК РФ и 76 УК РФ.

         При новом судебном рассмотрении обвинительным приговором Кравченко определено наказание в виде штрафа в размере 10 000 рублей.

Ошибки, связанные с назначением наказании.

Наказание и иные меры уголовно-правого характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Вследствие несоблюдения названного принципа справедливости, предусмотренного ст.6 УК РФ, был отменён в кассационном порядке приговор Псковского гарнизонного военного суда в отношении Рыженкова и уголовное дело направлено на новое судебное рассмотрение.

Рыженков был осуждён за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершённого из хулиганских побуждений, к 4 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года.

 Согласно приговору, вечером 27 ноября 2009 г. майор Рыженков находился в баре в г. Пскове, где  с сослуживцами употреблял спиртные напитки. Когда примерно в 23 часа в бар вошёл офицер С., то Рыженков, действуя из хулиганских побуждений, придрался к нему, затем схватил за куртку и силой  вытащил на улицу. Там в присутствии большого количества граждан, он нанёс С. сильный удар кулаком в левую боковую часть головы и ушную раковину, от которого потерпевший,  потеряв сознание, упал на землю. В результате С. были причинены повреждения в виде гематомы в левой височной области, распространяющейся на ушную раковину, перелома чешуи и пирамиды левой височной кости, ушиба головного мозга средней степени тяжести с кровоизлияниями под паутинную оболочку головного мозга и в левую клиновидную пазуху, с истечением крови из левого слухового прохода. Вред здоровью расценен как тяжкий, опасный для жизни.

Мотивируя применение к Рыженкову ст.73 УК РФ, суд в приговоре указал, что он к уголовной ответственности привлекается впервые, положительно характеризуется по военной службе, воспитывает малолетнего ребёнка, добровольно частично  возместил моральный вред потерпевшему, который не настаивает на его строгом наказании.

Вместе с тем, по мнению суда второй инстанции, рассмотревшего уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя, гарнизонный суд явно переоценил значение смягчающих обстоятельств и не дал должной оценки другим обстоятельствам, свидетельствующим о достаточно высокой степени общественной опасности содеянного виновным.

В частности, суд не учёл и не оценил в приговоре конкретные обстоятельства совершённого Рыженковым тяжкого преступления, и, в первую очередь, цель и мотив избиения им С., которые в данном случае и определяли степень общественной опасности деяния. Поскольку Рыженков применил насилие к офицеру С. в общественном месте в присутствии граждан, исключительно, из хулиганских побуждений, а цель этих действий заключалась в утверждении своей вседозволенности, то содеянное Рыженковым указывало на явное пренебрежение и неуважение к обществу, нежелание соблюдать общественный порядок.

К тому же и поведение Рыженкова на предварительном следствии и в судебном заседании не давало оснований полагать, что исправление его было возможно без реального отбывания наказания.

       По результатам нового судебного рассмотрения Рыженкову назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года 6 месяцев, с отбыванием его в исправительной колонии общего режима.

В соответствии со статьёй 63 УК РФ перечень отягчающих наказания обстоятельств является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит.

В истекшем полугодии недостатки, связанные с несоблюдением данного положения закона, неоднократно допускались при постановлении приговоров гарнизонными судами округа.

Так, по приговору Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда Александров по совокупности преступлений, предусмотренных п. п. «а», «г» ч. 2 ст. 161 и по  ч. 2 ст. 162 УК РФ, был лишён свободы на срок 3 года  6 месяцев в исправительной колонии общего режима.

При назначении ему наказания суд в приговоре сослался на  «совершение одного из преступлений в отношении несовершеннолетнего потерпевшего Д.».

Таким образом, перечисляя обстоятельства, влияющие на наказание,  суд, по существу, признал упомянутое обстоятельство, отягчающим наказание, то есть расширил исчерпывающий  перечень таких обстоятельств, перечисленных в ст.63 УК РФ,  что является недопустимым. Согласно пункту «з» части 1 данной статьи Уголовного кодекса РФ, обстоятельством, отягчающим наказание, может учитываться совершение преступления лишь в отношении малолетнего.

В связи с допущенной ошибкой приговор в отношении Александрова был изменён и из него исключено указание на «совершение одного из преступлений в отношении несовершеннолетнего потерпевшего Д.».

*

Аналогичная ошибка, повлекшая изменение приговора и снижение назначенного наказания, допущена Псковским гарнизонным военным судом по уголовному делу Кондратьева, по которому обстоятельством, отягчающим наказание, признано «отсутствие раскаяния и дерзость поведения после совершённого преступления, приведшего к даче сослуживцем ложных показаний».

                                                                                   *

По упомянутому выше уголовному делу Гумерова Выборгский гарнизонный военный суд в приговоре при мотивировке назначения наказания ошибочно сослался на то, что «должностные преступления Гумеровым совершены в состоянии алкогольного опьянения», чем, по сути, признал названное обстоятельство, отягчающим наказание. Судом кассационной инстанции это отягчающее обстоятельство из приговора исключено.

Ошибки в рассмотрении гражданских исков.

По приговору Сертоловского гарнизонного военного суда Грибанов осуждён по п.п. «а», «в» ч.3 ст.286 УК РФ к лишению свободы на срок 3  года 6 месяцев в исправительной колонии общего режима, с  лишением права занимать должности, связанные с руководством личным составом,  сроком на 2 года и лишением воинского звания «младший сержант».   

Тем же приговором гражданский иск потерпевшего С. о компенсации  морального вреда удовлетворён частично. В его пользу с осуждённого присуждено к взысканию 500 000 рублей, а в удовлетворении остальной части иска на 500 000 рублей  отказано.

В удовлетворении гражданского иска С. о взыскании с войсковой части 6716  одного миллиона рублей  в порядке компенсации морального вреда отказано.

Согласно приговору  в расположении роты младший сержант Грибанов, являясь дежурным по роте, выразив недовольство тем, что его подчинённый рядовой С. опоздал на построение, нанёс ему один удар  кулаком в нижнюю часть спины слева, причинив закрытую травму живота с разрывом селезёнки, кровотечением в область брюшины, то есть  тяжкий вред здоровью.

Проверив материалы дела по кассационному представлению прокурора, судебная коллегия пришла к выводу о необходимости изменения приговора в части гражданских исков.

          Как видно из материалов дела, потерпевшим С. заявлены гражданские иски о компенсации морального вреда к подсудимому в сумме 1 млн. рублей, а также к войсковой части 6716 в сумме 1 млн. рублей.   

          Отказывая потерпевшему в иске к войсковой части, суд в приговоре указал, что «противоправные действия Грибанова не были обусловлены какими-либо факторами, непосредственно связанными с исполнением им своих служебных обязанностей, т.е. причинение вреда здоровью потерпевшего со стороны подсудимого не предопределялось служебной необходимостью последнего и характеризовалось только его собственной линией поведения. Таким образом, применение насилия Грибанова к С. явно выходило за рамки его служебных обязанностей, поэтому войсковая часть 6716 не может отвечать по требованию потерпевшего о компенсации причинённого ему морального вреда».

Между тем, суд в своих выводах противоречил установленным в судебном разбирательстве обстоятельствам.

При решении вопроса о том, кого следует признавать надлежащим ответчиком при удовлетворении гражданского иска, суду необходимо руководствоваться положением ст.1068 ГК РФ, согласно которой юридическое лицо возмещает вред, причинённый его работником,  при условии причинения вреда при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. При отсутствии данного условия ответственность лица за причинение вреда наступает на общих основаниях согласно ст.1064 ГК РФ.

В соответствии с п.1 ст.37 Федерального закона от 28 марта 1998 года № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе», военнослужащий считается исполняющими обязанности военной службы в случаях исполнения обязанностей в составе суточного наряда.

Как усматривается из протокола судебного заседания и установлено судом в приговоре, доказана вина военнослужащего Грибанова в применении насилия к подчинённому С. в расположении воинской части. При этом осуждённый являлся дежурным по роте, т. е. находился в составе суточного наряда, и, как указано в приговоре, ударил подчинённого, «желая проучить его за опоздание на построение», совершив тем самым должностное преступление из ложно понятых интересов службы.

По мнению коллегии, вывод суда о том, что  «применение насилия Грибанова к С. явно выходило за рамки его служебных обязанностей» исключает ответственность воинской части,  является ошибочным и противоречит требованиям ст.54 УПК РФ, ст.ст.48, 53, 55, 1068 ГК РФ и ст. 29 ГПК РФ.

Принимая во внимание, что представитель войсковой части, в которой проходил службу осуждённый, был надлежащим образом  привлечён к участию в деле, и права потерпевшего и представителя гражданского ответчика нарушены не были, а по делу не требовалось исследования новых доказательств, коллегия посчитала возможным, изменяя приговор, принять новое решение по гражданским искам потерпевшего. Его иск к войсковой части 6716 о компенсации  морального вреда был удовлетворён частично: в пользу С. с  части присуждено к взысканию 500 000 рублей, а в удовлетворении остальной части иска на сумму 500 000 рублей отказано. В удовлетворении гражданского иска потерпевшего  С. к осуждённому Грибанову о компенсации  морального вреда на сумму 1 000 000 рублей  отказано.

*

По приговору Великоновгородского гарнизонного военного суда  старший прапорщик Хриновский осуждён на основании ч.3 ст.264 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года условно с испытательным сроком один год, с лишением права управлять транспортным средством на один год.

Тем же приговором удовлетворены гражданские иски потерпевших Ш. о взыскании с Хриновского  250 000 рублей и 213 000 рублей, соответственно, в порядке компенсации морального вреда.

 В последующем определением суда удовлетворено заявление осуждённого Хриновского о предоставлении отсрочки исполнения приговора в части этих гражданских исков.  

По материалам уголовного дела видно, что осуждённый обратился в суд с заявлениями об отсрочке (рассрочке) исполнения приговора в части решения по гражданским искам потерпевших Ш. Гарнизонный суд, сославшись на размер пенсии Хриновского, на отсутствие у него объектов недвижимости, других источников дохода, на нахождение на иждивении больной матери, обучение дочери в ВУЗе по очной форме обучения, а также на нахождение его автомобиля в залоге у банка и активные действия Хриновского по поиску места работы, принял решение об отсрочке исполнения приговора, поскольку немедленное исполнение Хриновским приговора в части принятого решения по гражданским искам суд посчитал невозможным.

Рассмотрев материалы дела по кассационной жалобе гражданских истцов и их адвоката, судебная коллегия нашла, что такое решение суда первой инстанции законным и обоснованным признано быть не может.

Заявления осуждённого или гражданского ответчика по уголовному делу об отсрочке или рассрочке исполнения приговора в части имущественного взыскания рассматриваются в порядке, установленном статьей 399 УПК РФ. Об этом говорится и в п.23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 июня 2008 года №13 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции».

В соответствии с ч.7 ст.399 УПК РФ по результатам рассмотрения заявления об отсрочке исполнения приговора судья выносит постановление, а не определение.

Кроме того, при рассмотрении указанного заявления с учётом необходимости своевременного и полного исполнения приговора в части имущественного взыскания суду следует тщательно оценивать доказательства, представленные  в  обоснование  просьбы  об  отсрочке  (рассрочке),  и  материалы исполнительного производства, если исполнительный документ был предъявлен к исполнению.

Перечисленные в определении суда обстоятельства, на основании которых суд принял решение об отсрочке исполнения приговора, о необходимости предоставления отсрочки не свидетельствуют, поскольку из представленных осуждённым доказательств вывода о тяжёлом материальном положении семьи Хриновского и невозможности его трудоустроиться в ближайшее время не следует. В материалах дела отсутствуют доказательства, касающиеся условий проживания семьи Хриновского, его действий, направленных на поиск места работы, и действий судебного пристава-исполнителя, возбудившего исполнительные производства по искам потерпевших, направленных на розыск имущества, подлежащего описи и реализации.

Срок отсрочки или рассрочки должен исчисляться не со дня вынесения постановления, а со дня вступления приговора в законную силу.

Установив приведённые нарушения закона, судебная коллегия окружного суда определение Великоновгородского гарнизонного военного суда об отсрочке исполнения приговора в отношении Хриновского в части принятого решения по гражданским искам потерпевших Ш., в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, отменила и уголовное дело направила на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

ЛЕНИНГРАДСКОГО ОКРУЖНОГО ВОЕННОГО СУДА