Утвержден Постановлением Президиума Ленинградского окружного военного суда от 21 июля 2010 года

 

 

 

ОБЗОР

КАССАЦИОННО-НАДЗОРНОЙ ПРАКТИКИ

РАССМОТРЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ ПО ИСКАМ И ЗАЯВЛЕНИЯМ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ НА ДЕЙСТВИЯ И РЕШЕНИЯ ОРГАНОВ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ И  ВОИНСКИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ

ЗА I ПОЛУГОДИЕ 2010 ГОДА.

Гарнизонными военными судами, обслуживающими войска и воинские учреждения, базирующиеся на территории Ленинградского военного округа, в первом полугодии 2010 года рассмотрено  2119  гражданских  исков и заявлений военнослужащих об оспаривании решений, действий (бездействия) органов военного управления и воинских должностных лиц.  В  аналогичном периоде 2009 года было рассмотрено 2120 исков и заявлений. В целом за  полугодие судьями гарнизонных военных судов рассматривалось по 11 гражданских дел в месяц. По судам эта нагрузка распределялась следующим образом:   

 

Большинство жалоб и исковых заявлений (79 ,2%) удовлетворены.  17,2 % заявлений признаны необоснованными и после рассмотрения по существу в удовлетворении  изложенных в них требований было отказано. По остальным заявлениям приняты иные решения. Основная часть жалоб и исков связаны с неполным обеспечением военнослужащих положенными видами довольствия, ограничением или лишением предусмотренных законодательством прав и свобод.  Преобладающей причиной тому является недостаточно четкое и ясное для понимания изложение нормативных актов и слабое знание их командованием. Не претерпело существенных изменений  количество исков  и заявлений по другим категориям дел, данные о которых представлены на диаграмме:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

99,9 % гражданских дел рассмотрено судами в установленный законом срок. По сравнению с первым полугодием 2009 года этот показатель вырос на 3,1 %.

В Архангельском, Великоновгородском, Воркутинском, Петрозаводском и 224 гарнизонных военных судах все гражданские дела рассмотрены с соблюдением процессуальных сроков. В условиях значительной судебной нагрузки высокую оперативность продемонстрировали судьи Санкт-Петербургского, Вологодского и Псковского гарнизонных военных судов (99,8 %, 99,6%, 99,5% соответственно).

Этот положительный результат был достигнут, прежде всего, стараниями председателей названных военных судов, организовавших действенную систему контроля за прохождением дел на всех стадиях процесса, начиная с момента принятия заявлений к рассмотрению, и правильное распределение дел между судьями. В определяющей степени этому способствовали их разумные требования к повышению личной ответственности судей за качество досудебной подготовки.

По сравнению с другими судами наиболее низкий показатель по срокам рассмотрения гражданских дел, и в большей части это касается дел, возникающих из публичных правоотношений, продемонстрировали в данном полугодии судьи Пушкинского и Сертоловского гарнизонных военных судов  (91,1% и 96,3 % соответственно).

За первое полугодие 2010 года окружным военным судом в кассационном порядке рассмотрено 457 гражданских дел, что всего лишь на 3,7 % ниже показателя аналогичного периода 2009 года. Кроме того, вынесено 125 судебных постановлений по надзорным жалобам. Решения и определения судов первой инстанции в надзорном порядке не отменялись и не изменялись.

Изучение и анализ судебной практики позволяют сделать вывод о том, что абсолютное большинство дел (93 %) рассмотрено судами правильно, по ним приняты законные и обоснованные решения. С незначительными отклонениями этот показатель сохраняется на протяжении трех последних лет. В данном полугодии в кассационном и надзорном порядке отменено и изменено 148 судебных постановлений или 32,3% (было 31,5%) от общего числа обжалованных решений и определений гарнизонных и окружного военных судов.

В отчетном периоде избежать судебных ошибок удалось лишь Архангельскому гарнизонному военному суду.

Наиболее высокой стабильностью отличаются решения Вологодского (96,7%), Выборгского (94,2%), Воркутинского (94,1%), Псковского и Петрозаводского (93,4%) гарнизонных военных судов.

Иначе этот показатель выглядит при исчислении его в процентном соотношении к числу обжалованных судебных постановлений. Если в Петрозаводском, Пушкинском и в Воркутинском гарнизонных военных судах он составляет  76,3 %, 76,1 и 75 %, то в Выборгском и Сертоловском гарнизонных военных судах 38% и 41,6 % соответственно.

Переходя к анализу судебных ошибок, следует отметить, что первопричинами их явились недостаточно твердые знания материального закона, неправильное его применение либо толкование, а также существенные нарушения норм процессуального права.

ЖИЛИЩНЫЕ СПОРЫ

Разрешение гражданских дел по жилищным спорам вызывает у судей наибольшие затруднения. Это обусловлено сложностью жилищного законодательства, изобилием нормативных актов, регулирующих жилищные правоотношения, противоречивостью судебной практики, а также отсутствием у отдельных судей твердых знаний и опыта, позволяющих качественно рассматривать дела данной категории. В связи с этим окружной военный суд уделял им особое внимание, анализировал в обзорах кассационно-надзорной практики наиболее типичные судебные ошибки в применении норм материального права, давал рекомендации в целях их предотвращения.

Наличие у военнослужащего и членов его семьи жилого помещения, непригодного для постоянного проживания, не освобождает их от представления обязательства о сдаче жилого помещения.

Решением начальников Пограничного управления ФСБ России по Псковской области и управления капитального строительства Службы обеспечения деятельности ФСБ России Матвееву С. В. отказано в выдаче государственного жилищного сертификата для приобретения жилого помещения по избранному после увольнения месту жительства на том основании, что жена и сын заявителя отказались дать обязательство об отчуждении находящегося у них в собственности жилого помещения.

Матвеев обратился в военный суд с заявлением, в котором просил признать незаконными указанные решения должностных лиц и обязать их выдать ГЖС для приобретения жилого помещения в г. Санкт-Петербург на состав семьи, состоящей из 1 человека.

Решением Псковского гарнизонного военного суда данное заявление признано обоснованным. На указанных должностных лиц возложена обязанность выдать заявителю поступивший на его имя ГЖС для приобретения жилья в г. Санкт-Петербурге на семью, состоящую из одного человека. При этом суд на основании анализа требований п. 14 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», п. 2 Правил выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации подпрограммы «Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством» федеральной целевой программы «Жилище» на 2002 – 2010 годы, утвержденных постановлением Правительства РФ от 21.03.2006 № 153, п. 2 ст. 15 ЖК РФ и решения Псковского гарнизонного военного суда от 29.02.2008, исходил из того, что жилое помещение, в котором проживает заявитель, не может быть отчуждено в государственную или муниципальную собственность, так как оно не принадлежит заявителю на праве собственности, является непригодным для постоянного проживания, собственники помещения (супруга и сын) не желают принимать участие в указанной целевой программе.

На этом основании суд пришел к выводу о том, что Матвеев имеет право на получение ГЖС.

Однако, этот вывод не основан на нормах материального права, регулирующих спорные правоотношения.

Как установлено по делу, в том числе вступившим в законную силу решением Псковского гарнизонного военного суда от 29.02.2008, дополнительно представленными документами в суд кассационной инстанции, и не оспаривается сторонами, Матвеев совместно с женой и сыном проживал в принадлежащем им на праве собственности жилом доме, признанном непригодным для постоянного проживания. На этом основании заявитель в 1999 году был включен в списки лиц, нуждающихся в получении жилого помещения по месту прохождения им военной службы в г. Пскове. В 2006 году Матвеев достиг предельного возраста пребывания на военной службе, в 2007 году он расторг брак. В том же году заявитель был переведен к новому месту службы, в связи с чем снят с жилищного учета по прежнему месту службы, а затем поставлен на учет нуждающихся в получении жилья по новому месту службы. После того как Матвеев подарил своему сыну причитающуюся ему 1/3 часть жилого дома в г. Пскове, жилищная комиссия воинской  части сняла его с указанного учета. В дальнейшем, на основании вступившего в законную силу судебного постановления жилищная комиссия пересмотрела это решение и восстановила заявителя на жилищном учете с 27.08.2007.

09.02.2009 в соответствии с волеизъявлением Матвеева комиссия Службы в г. Печоры включила его в списки кандидатов на получение ГЖС с составом семьи один человек для приобретения жилого помещения в г. Санкт-Петербург.

04.06.2009 сертификат был оформлен на имя Матвеева и поступил в Пограничное управление ФСБ России по Псковской области. (К этому моменту заявитель повторно зарегистрировал брак со своей супругой). Однако в выдаче ГЖС заявителю было отказано. В ответе начальника Пограничного управления на рапорт заявителя указывалось на то, что он вправе реализовать свое право на получение жилья посредством ГЖС либо на весь состав семьи с условием сдачи имеющегося у них жилого помещения, либо путем получения субсидии в виде разницы между нормой социальной выплаты, предусмотренной п. 16 Правил, и общей площадью жилого помещения, оставленного для проживания. Одновременно с этим документы, относящиеся к вопросу получения Матвеевым ГЖС, были направлены для изучения в вышестоящий орган военного управления. По результатам изучения этих документов начальник управления капитального строительства Службы обеспечения деятельности ФСБ России направил заявителю письмо, датированное 14.09.2009. Из этого письма следует, что выдача заявителю ГЖС возможна только при согласии его жены и сына произвести отчуждение принадлежащего им жилого помещения.

Согласно пояснениям заявителя в судебном заседании, формальным поводом для его обращения в суд послужили указанные письма должностных лиц. Поэтому предметом оценки суда по настоящему делу являлись действия указанных должностных лиц по отказу Матвееву в выдаче ГЖС по мотивам, изложенным в ответах.

Оценивая эти мотивы, судебная коллегия исходила из следующего.

Согласно ст. 40 Конституции РФ каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища. Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами.

В соответствии с п. 1 ст.15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», государство гарантирует предоставление жилых помещений военнослужащим и членам их семей по месту прохождения ими военной службы за счет государственного и муниципального жилищного фонда, закрепляемого за Министерством обороны РФ или иным федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба.

Пункт 14 ст. 15 названного закона предусматривает право военнослужащих, имеющих общую продолжительность военной службы 10 лет и более, при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями на получение жилых помещений по избранному ими месту жительства, в том числе и с помощью ГЖС.

Вместе с тем, наделив таким правом указанную категорию военнослужащих, к которой относится и заявитель, законодатель в той же норме предусмотрел для них обязательную сдачу занимаемого жилья по месту прохождения военной службы. Причем, в законе не оговорена разновидность сдаваемого в таком случае жилья: по договору социального найма либо находящегося в собственности.

Такое же требование на этот счет содержится и в Правилах выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации подпрограммы «Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством» федеральной целевой программы «Жилище» на 2002 - 2010 годы, утвержденных постановлением Правительства РФ от 21.03.2006 № 153. В частности, согласно пп. «ж» п. 44 названных Правил для получения сертификата, наряду с другими документами, гражданин предоставляет обязательство о сдаче или о безвозмездном отчуждении жилого помещения по форме согласно приложение № 6 (в 2-х экземплярах), - в случаях, указанных в пп. «б»и «в» пункта 16.1настоящих Правил, за исключением случаев, когда гражданин предъявит документ, подтверждающий отсутствие у него жилого помещения для постоянного проживания.

В пп. «в» п. 16.1 Правил указывается на то, что гражданином – участником подпрограммы и членами его семьи, проживающими в жилом помещении, принадлежащем ему и (или) членам его семьи на праве собственности и не имеющем обременений, принимается обязательство о безвозмездном отчуждении этого жилого помещения в государственную или муниципальную собственность.

В соответствии с п. 45 Правил обязательство, указанное в пп. «ж» п. 44 настоящих Правил, подписывается всеми совершеннолетними членами семьи. Согласие на принятие такого обязательства может быть подтверждено также путем представления письменного документа, удостоверенного в нотариальном или ином установленном законодательством порядке. Исполнение этого обязательства должно осуществляться в 2-месячный срок после приобретения гражданином жилья за счет средств предоставленной ему социальной выплаты.Один экземпляр обязательства подшивается в учетное дело гражданина, другой экземпляр направляется в орган исполнительной власти, выдавший сертификат.

С учетом приведенных выше норм, одним из обязательных условий получения военнослужащим ГЖС является предоставление им обязательства, подписанного всеми совершеннолетними членами его семьи, о безвозмездном отчуждении находящегося в их собственности жилого помещения.

В судебном заседании установлено, что такое обязательство заявителем при получении ГЖС не предоставлялось.

По мнению Матвеева, он и не должен был предоставлять такое обязательство, поскольку не имеет никакого отношения к жилому помещению, принадлежащему его жене и сыну, члены его семьи не желают менять свое место жительства и участвовать в подпрограмме. К тому же само это жилое помещение признано в установленном порядке непригодным для постоянного проживания, и поэтому не подлежит сдаче. Гарнизонный военный суд в своем решении, по существу, согласился с позицией заявителя и пришел к аналогичным выводам.

Вместе с тем из предписаний пп. «в» п. 16.1 Правил усматривается, что названное обязательство оформляется членами семьи гражданина – участника подпрограммы и в том случае, если жилое помещение на праве собственности принадлежит только им самим.

Из этого общего правила имеется исключение, которое приведено в п. 16.2 Правил. Согласно требованиям данной нормы гражданин – участник подпрограммы и члены его семьи вправе принять решение не отчуждать имеющееся у них в собственности жилое помещение. В таком случае размер социальной выплаты, полагающейся гражданину, определяется как разница между общей площадью жилого помещения, установленной по нормативам, указанным в п. 16 настоящих Правил, и общей площадью жилого помещения,  оставленного для дальнейшего проживания.При этом право на получение сертификата предоставляется гражданину – участнику подпрограммы только в случае, если определенный в указанном порядке размер общей площади жилого помещения, принимаемый для расчета размера социальной выплаты, составляет не менее 18 кв. метров. В остальных случаях выдача сертификата гражданину – участнику подпрограммы возможна при исполнении им условий, предусмотренных пп. «в» п. 16.1 настоящих Правил.

Как видно из материалов дела, это требование Правил на Матвеева не распространяется, так как разница между общей площадью жилого помещения, установленной по нормативам, указанным в п. 16 настоящих Правил, и общей площадью жилого помещения, оставленного для дальнейшего проживания членов его семьи, составляет менее 18 кв. метров.

Более того, из объяснений сторон и ксерокопии оформленного заявителю ГЖС усматривается, что при исчислении полагающейся Матвееву субсидии учитывался показатель общей площади 33 кв. метра. Между тем, в соответствии с п. 16 Правил такой норматив общей площади жилого помещения для расчета размера социальной выплаты устанавливается лишь для одиноко проживающих граждан. Заявитель же, как указывалось выше, в силу своего семейного положения и условий проживания, к такой категории граждан не относится. Следовательно, в любом случае он не вправе был претендовать на получение субсидии в размере, обозначенном в сертификате.

Действительно, одними из основных принципов участия военнослужащих и членов их семей в подпрограмме является добровольность участия и осведомленность о порядке и условиях получения субсидии по ГЖС. В соответствии с этими принципами военнослужащий и члены его семьи не могут быть принуждены к участию в подпрограмме. В то же время не выполнение условий подпрограммы со стороны этих лиц влечет за собой отказ в выдаче ГЖС, что вытекает из требований п.п. 16.2 и 44 Правил.

Наличие у военнослужащего и членов его семьи жилого помещения, непригодного для постоянного проживания, не освобождает их от представления обязательства о сдаче такого помещения, так как такого исключения Правила не содержат. Кроме того, следует учитывать, что проживание в помещении, не отвечающем установленным для жилых помещений требованиям, в силу п. 3 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ, является самостоятельным основанием признания граждан нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма. Однако получение нового жилого помещения взамен непригодного не освобождает граждан от обязанности сдать имевшееся у них в собственности помещение, не отвечающее установленным требованиям.

При таких обстоятельствах отказ должностных лиц в выдаче Матвееву ГЖС требованиям закона не противоречил.

Так как при рассмотрении дела судом нарушены и неправильно применены нормы материального права, судебное решение было отменено и  принято новое решение об отказе Матвееву в удовлетворении заявления.

Факт утраты заявителем статуса военнослужащего не может служить основанием для лишения его права на получение жилья от Министерства обороны РФ, если заявление о признании нуждающимся в получении жилого помещения он подал в жилищную комиссию в период прохождения военной службы.

Овсянников Р.Ю. обратился в суд с заявлением, в котором просил признать незаконными решение жилищной комиссии Военно-космической академии от 09.09.2009 об отказе в признании его нуждающимся в жилом помещении в г. Санкт-Петербурге, и обязать начальника и жилищную комиссию академии принять его на указанный учёт.

Оставляя заявление без удовлетворения, суд в решении указал, что жилищная комиссия правомерно отказала заявителю в признании нуждающимся в жилом помещении, поскольку с соответствующим рапортом он обратился после увольнения с военной службы и исключения из списков личного состава академии, т.е. после утраты им статуса военнослужащего. Датирование заявителем этого рапорта «задним» числом, т.е. временем, когда он являлся военнослужащим, суд расценил как злоупотребление правом. Ранее поданный заявителем рапорт был рассмотрен жилищной комиссией в установленном порядке.

Вместе с тем, суд первой инстанции не учел, что согласно материалам дела заявитель первоначально обратился в жилищную комиссию академии 07.05.2008, когда являлся военнослужащим.

Этот рапорт был рассмотрен жилищной комиссией академии лишь 08.07.2008, после того, как заявитель был уволен с военной службы и исключен из списков личного состава академии.

Хотя жилищная комиссия академии и отказала заявителю на заседании от 08.07.2008 в признании нуждающимся в получении жилья, поскольку по ее мнению Овсянников не представил все необходимые документы, заявителю было предложено представить такие документы позже для их повторного рассмотрения.

В дальнейшем, после того как заявитель представил  недостающие документы жилищная комиссия на заседании 03.12.2008 вновь отказала ему в принятии на учет нуждающихся в жилом помещении на том основании, что Овсянников к этому времени утратил статус военнослужащего.

Это решение было обжаловано заявителем в суд, который своим решением от 06.04.2009 признал его незаконным.

Согласно ст. 61 ГПК РФ обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Из содержания решения суда первой инстанции от 06.04.2009 и определения Ленинградского окружного военного суда от 18.05.2009, которым названное решение оставлено без изменения, видно, что суды пришли к выводу о том, что рассмотрение жилищной комиссией своевременно поданного заявителем рапорта о признании нуждающимся в получении жилого помещения лишь 08.07.2008, т.е. через месяц после исключения Овсянникова из списков личного состава академии, фактически лишило заявителя возможности своевременно представить недостающие документы.

Поэтому применительно к данному делу суды пришли к выводу о том, что утрата заявителем статуса военнослужащего сама по себе не может служить основанием для лишения его права на получение жилья от Министерства обороны РФ, а предложение жилищной комиссии 08.07.2008, т.е. уже после исключения Овсянникова из списков личного состава академии, восполнить необходимые документы и представить их в жилищную комиссию для повторного рассмотрения давало заявителю основание рассчитывать на разрешение его рапорта по существу поставленного в нем вопроса.

Таким образом, суды первой и второй инстанции со всей ясностью указали на незаконность отказа заявителю в признании его нуждающимся в получении жилого помещения лишь по мотиву утраты им статуса военнослужащего.

Между тем, после вступления решения суда в законную силу жилищная комиссия на заседании 09.09.2009 вновь отказала заявителю в признании нуждающимся в получении жилья по тому же основанию.

При таких обстоятельствах окружной военный суд пришел к суждению, что изложенные в решении выводы не соответствуют обстоятельствам дела, отменил решение и принял новое решение, которым обязал начальника и жилищную комиссию академию повторно рассмотреть вопрос о признании Овсянникова нуждающимся в жилом помещении.

Отказ в заключении с военнослужащим  договора социального найма на жилое помещение, в которое он и члены его семьи на законных основаниях  вселены с разрешения уполномоченного органа, признан необоснованным.

Начальник Пушкинской КЭЧ района отказал Воскресенскому в заключении договора социального найма на трехкомнатную квартиру ввиду отсутствия у военнослужащего справки о сдаче жилья по прежнему месту жительства в Санкт-Петербурге.

Воскресенский обратился в военный суд с заявлением, в котором просил обязать начальника КЭЧ заключить с ним договор социального найма на распределенную ему квартиру с учетом членов его семьи.

Решением гарнизонного военного суда в удовлетворении заявления отказано. Суд указал, что при предоставлении квартиры по указанному адресу все члены семьи заявителя, а также отец его жены – Иванов К.А., приняли на себя обязательство освободить комнату в коммунальной квартире, но не выполнили его, несмотря на вступившее в законную силу решение суда Московского района Санкт-Петербурга от 17.02.2009 об их выселении.

Поскольку данное обстоятельство, влияющее на решение вопроса о предоставлении жилого помещения, выявлено начальником КЭЧ, имеющим, в соответствии с п. 40 Инструкции, утвержденной приказом Министра обороны РФ от 15.02.2000 № 80, полномочие приостанавливать оформление договора социального найма, его действия законных прав и интересов Воскресенского не нарушают.

Окружной военный суд счел данное решение противоречащим п. 1 ст.15, ст. 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

Судом первой инстанции установлено, что Воскресенский, проходивший военную службу по контракту, имеющий календарную выслугу более 20 лет, приказом командующего войсками ЛенВО № 060 от 22.02.2005 уволен с военной службы по состоянию здоровья и зачислен в распоряжение военного комиссара г. Санкт-Петербурга в связи с не обеспечением жильем.

Решением жилищной комиссии военного комиссариата г. Санкт-Петербурга (протокол № 5 от 28.08.2007) Воскресенскому на состав семьи 4 человека (он, жена, двое детей) распределена  трехкомнатная квартира общей площадью 71,4 кв.м.

В данной квартире Воскресенский и члены его семьи фактически проживают на основании заключенного с ними 21.05.2008 Пушкинской КЭЧ района «Договора с условиями краткосрочного найма жилого помещения № 1843», который действует на период до заключения между теми же сторонами договора социального найма жилого помещения.

Судом также установлено, что 16.01.1985 жене заявителя была предоставлена комната площадью 9,9 кв.м. в коммунальной квартире.

Воскресенский с 18.08.2005 был зарегистрирован при 444 военно-картографической фабрике, а остальные члены его семьи – в указанной комнате. С 31.03.2008 в той же комнате зарегистрирован отец жены заявителя – Иванов К.А., вселившийся в жилое помещение в качестве члена семьи нанимателя.

При оформлении документов на получение квартиры  все члены семьи заявителя, а также Иванов К.А., приняли на себя обязательство об освобождении комнаты. В связи с невыполнением данного обязательства прокурор Московского района Санкт-Петербурга обратился в суд с иском об их выселении, который вступившим в законную силу решением суда Московского района Санкт-Петербурга от 17.02.2009 удовлетворен. В соответствии с указанным решением все зарегистрированные и проживающие в комнате лица, включая Иванова К.А., подлежат выселению из занимаемой комнаты. Во исполнение данного решения 07.09.2009 все проживающие в комнате лица сняты с регистрационного учета, однако комната фактически не освобождена Ивановым К.А.

Как видно из письма представителя Пушкинской КЭЧ от 15.11.2009, мотивом отказа Воскресенскому в заключении договора социального найма на распределенную ему квартиру послужило отсутствие в Пушкинской КЭЧ справки из администрации г. Санкт-Петербурга о сдаче комнаты.

Признавая такой отказ соответствующим закону, суд основал свое решение на п. 40 Инструкции, утвержденной приказом Министра обороны РФ от 15.02.2000 № 80, где содержится требование к военнослужащим при оформлении ордера на заселение жилого помещения (заключении договора социального найма) представить справку о сдаче жилого помещения по прежнему месту жительства в КЭЧ района.

Действительно, эта норма предусматривает, что до принятия решения о заселении распределенного жилья  КЭЧ района по представленным воинскими частями документам осуществляет проверку установленного порядка распределения и использования жилых помещений.

Вместе с тем, приведенные выше обстоятельства свидетельствуют о том, что Воскресенский и члены его семьи уже вселены в предоставленную им квартиру в установленном Инструкцией порядке, предоставление квартиры оформлено согласованным и утвержденным списком распределения, а заселение  произведено на основании договора с условиями краткосрочного найма жилого помещения.

Представление каких-либо дополнительных документов для заключения договора социального найма указанный договор не предусматривает, а его основное содержание – обязанность наймодателя передать нанимателю жилое помещение во владение и в пользование для проживания, совпадает с содержанием договора социального найма жилого помещения в ст.60 ЖК РФ.

Поскольку Пушкинская КЭЧ района провела  документальную проверку на этапе вселения Воскресенского в жилое помещение, законных оснований для отказа в заключении с Воскресенским договора социального найма на жилое помещение, в котором он и члены его семьи вселены и проживают на законных основаниях, не имелось.

Что касается вступившего в законную силу решения суда Московского района Санкт-Петербурга от 17.02.2009, то  препятствий для заключения с семьей заявителя указанного договора оно не создает и исполняется самостоятельно.

Принимая во внимание, что суд первой инстанции неправильно применил нормы материального права,  окружной военный суд отменил решение, принял новое решение об удовлетворении заявления Воскресенского, обязывающее  начальника Пушкинской КЭЧ района  заключить с ним договор социального найма жилого помещения.

Отказ в удовлетворении заявления военнослужащего, заключившего первый контракт о прохождении военной службы до января 2005 года, об  исключении из реестра участников накопительно-ипотечной системы признан противоречащим принципу добровольности реализации гражданских прав и свобод.

Ермаков Д.М. обратился в суд с заявлением, в котором просил признать незаконным отказ начальника Северо-Западного  КЭУ (территориального) в исключении из реестра участников накопительно-ипотечной системы (далее НИС) жилищного обеспечения военнослужащих в связи с его нежеланием участвовать в указанной системе.

Суд отказал в  удовлетворении заявления в связи с тем, что действующее законодательство не предусматривает возможность исключения военнослужащего из НИС по его волеизъявлению.

Окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.

Как установлено в судебном заседании, в июне 2005 года Ермаков окончил Военный университет МО РФ и получил в связи с этим первое воинское звание офицера «лейтенант юстиции».

01.09.2005 заявитель обратился к командованию с просьбой о включении его в реестр участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, что впоследствии и было выполнено. Таким образом, заявитель сам инициировал вопрос участия в НИС, и был включён в соответствующий реестр, что им не оспаривается.

Правильно установив это юридически значимое обстоятельство, суд пришёл к ошибочному выводу о том, что Ермаков не может быть исключён из реестра в связи с нежеланием участвовать в НИС.

Согласно п. 15 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», военнослужащим-гражданам, которые являются участниками накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, выделяются денежные средства на приобретение жилых помещений в порядке и на условиях, которые установлены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Наряду с иными гражданами, к участникам накопительно-ипотечной системы относятся лица, окончившие военные образовательные учреждения профессионального образования и получившие в связи с этим первое воинское звание офицера начиная с 01.01.2005. При этом указанные лица, заключившие первый контракт о прохождении военной службы до января 2005 года, могут стать участниками накопительно-ипотечной системы, изъявив такое желание. Как следует из материалов дела, заявитель относится к данной категории военнослужащих.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» законодательство РФ о жилищном обеспечении военнослужащих основывается на Конституции РФ, общепризнанных принципах и нормах международного права, международных договорах РФ и состоит из настоящего Федерального закона, других федеральных законов, а также издаваемых в соответствии с ними иных нормативных правовых актов РФ.

Согласно ст. 18 Конституции РФ, права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием.

В силу ч. 1 ст. 9 ГК РФ граждане по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Не содержится какого-либо изъятия из этого общего правила и в упомянутых в ст. 2 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» общепризнанных принципах и нормах международного права, а также в международных договорах Российской Федерации.

Таким образом, участие в накопительно-ипотечной системе,  применительно к спорным правоотношениям, напрямую зависит от волеизъявления самого военнослужащего, но не усмотрения командования.

Данная правовая позиция подтверждается положениями ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», предусматривающей различные способы обеспечения жильем военнослужащих в зависимости от их категории, времени поступления на военную службу, личного желания и других обстоятельств: получение жилого помещения, выдача государственного жилищного сертификата или участие в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения. При этом право выбора способа реализации конституционного права на жилище предоставлено самим военнослужащим.

О необходимости учитывать желание военнослужащих, к категории которых относится заявитель, на участие в НИС указано и в самом Федеральном законе «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» (п. 1 ч. 1 ст. 9 Закона).

Отказывая в удовлетворении требований Ермакова, суд исходил из того, что согласно ч. 3 ст. 9 указанного Федерального закона основанием для исключения военнослужащего федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, из реестра участников является:

1) увольнение его с военной службы;

2) исключение его из списков личного состава воинской части в связи с его гибелью или смертью, признанием его в установленном законом порядке безвестно отсутствующим или объявлением его умершим.

Действительно, приведённая правовая норма не содержит иных оснований для исключения военнослужащих из соответствующего реестра. Однако ч. 3 ст. 9 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» не может толковаться вне взаимосвязи с указанными положениями закона, предписывающими учитывать желание военнослужащего на участие в НИС, и подлежит применению с учётом этого требования законодательства Российской Федерации о жилищном обеспечении военнослужащих.

Данная норма не содержит запрета на исключение из реестра военнослужащих, не желающих участвовать в НИС, не ограничивает общепризнанный принцип добровольной реализации гражданских прав, и, по существу, является законодательной гарантией для лиц, избравших такой способ обеспечения жильём, участия в НИС в период прохождения военной службы по контракту.

При таких обстоятельствах обжалуемое решение было отменено окружным военным судом  в связи с неправильным применением норм материального права и принято новое решение об удовлетворении заявления.

Военнослужащему правомерно отказано в предоставлении жилого помещения по договору социального найма, общая площадь которого превышает установленную законом  норму предоставления.

Еловских Ю.В. обратился в гарнизонный военный суд с заявлением, в котором просил признать незаконным отказ начальника 2001 ОМИС согласовать список распределения ему  на семью из 2 человек по мотиву превышения площади предоставляемого жилья в виде типовой двухкомнатной квартиры общей площадью 54, 04 кв.м. и просил обязать начальника 2001 ОМИС согласовать указанный список распределения.

Оценивая действия воинского должностного лица, 224 гарнизонный военный суд пришел к обоснованному выводу о правомерности отказа в согласовании списка распределения квартиры по мотиву существенного превышения нормы предоставления жилья.

Согласно ст. 40 Конституции РФ каждый имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища. Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами.

В Постановлении Конституционного Суда РФ № 5-П от 05.04.2007 сформулирована правовая позиция, согласно которой, отнеся к лицам, обеспечиваемых государством жильем бесплатно или за доступную плату, военнослужащих и граждан, выполнивших возлагавшиеся на них по контракту обязанности военной службы, федеральный законодатель исходил из того, что, по смыслу статей 37 (части 1 и 3) и 59 Конституции РФ, рассматриваемых во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункт «м»), 72 (пункт «б» части 1) и 114 (пункты «д», «е» части 1), военная служба представляет собой особый вид государственной службы, непосредственно связанной с обеспечением обороны страны и безопасности государства и, следовательно, осуществляемой в публичных интересах, а лица, несущие такого рода службу, выполняют конституционно значимые функции. Этим, а также характером военной службы, предусматривающей выполнение задач, которые сопряжены с опасностью для жизни и здоровья, а также иными специфическими условиями прохождения службы, определяется особый правовой статус военнослужащих, содержание и характер обязанностей государства по отношению к ним и их обязанностей по отношению к государству, что требует от законодателя установления как для них, так и для лиц, выполнивших обязанности военной службы по контракту, дополнительных мер социальной защиты, в том числе в сфере жилищных отношений.

В соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 12 ЖК РФ определение порядка предоставления жилых помещений жилищного фонда РФ гражданам, которые нуждаются в жилых помещениях и категории которых установлены федеральным законом, относится к компетенции органов государственной власти РФ.

Федеральным законом от 01.12.2008 № 225-ФЗ, Федеральный закон «О статусе военнослужащих» дополнен ст. 15.1, установившей норму предоставления площади жилого помещения военнослужащим, а также случаи ее возможного превышения.

В соответствии с п. 3 ст. 6 ЖК РФ, в жилищных отношениях, возникших до введения в действие акта жилищного законодательства, данный акт применяется к жилищным правам и обязанностям, возникшим после введения его в действие.

Указанная статья вступила в силу со 02.12.2008, и с учетом положений ч. 3 ст. 49 ЖК РФ о порядке предоставления жилых помещений в случаях, если он предусмотрен федеральным законом, именно она должна была применяться при решении вопросов, связанных с предоставлением заявителю жилого помещения.

Согласно ст. 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих» норма предоставления площади жилого помещения  при предоставлении по договору социального найма жилых помещений, находящихся в федеральной собственности или переданных из федеральной собственности в муниципальную собственность, либо при предоставлении жилых помещений, находящихся в федеральной собственности, в собственность бесплатно на основании решения федерального органа исполнительной власти,  составляет восемнадцать квадратных метров общей площади жилого помещения на одного человека.

С учетом конструктивных и технических параметров многоквартирных домов размер общей площади жилых помещений может превышать размер общей площади жилых помещений, определенный исходя из нормы предоставления площади жилого помещения,  но не более чем на девять квадратных метров в общей сложности.

Таким образом, максимальный размер общей площади жилого помещения, предоставляемого по договору социального найма семье Еловских, состоящей на учёте нуждающихся в жилье из двух человек, составляет не более 45 кв.м. даже с учетом допустимого размера превышения, которое является исключением, связанным с конструктивными особенностями жилого помещения.  Следовательно, размер распределенной заявителю квартиры общей площадью 54,04 кв.м. значительно превышал установленные нормы.

Поскольку  начальник 2001 ОМИС действовал в пределах полномочий, предоставленных ему ст. 37 Инструкции о порядке обеспечения жилыми помещениями в Вооруженных Силах РФ его решение соответствовало требованиям жилищного законодательства РФ и законодательства о статусе военнослужащих, суд  обоснованно отказал Еловских  в удовлетворении заявления.

Право на обеспечение жилым помещением на условиях, установленных  федеральным законом, в том числе по договору социального найма, предоставляется военнослужащему один раз.

Филиппов В.О. обратился в суд с заявление, в котором просил признать незаконным утвержденное командующим войсками СЗРК ВВ МВД РФ решение жилищно-бытовой комиссии   от 18.12.2009 о снятии его с учета нуждающихся в жилых помещениях в Санкт-Петербурге на основании п. 2 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ.

Решением гарнизонного военного суда заявление удовлетворено без учета обстоятельств, имеющих значение для дела.

Как установлено в судебном заседании, в  1988 году Филиппову по нормам, исходя из имевшегося у него на тот момент состава семьи, была предоставлена двухкомнатная квартира общей площадью 52,1 кв.м. в Хабаровске, где он проходил военную службу по контракту. При убытии к новому месту службы в управление СЗРК ВВ МВД РФ в Санкт-Петербурге Филиппов указанную квартиру не сдал.

15.12.1995 он обращался с рапортом к командующему войсками округа с просьбой о принятии на учет для получения жилья по новому месту службы, обязуясь сдать ранее полученное жилье.  В жилищно-бытовую комиссию он представил справку о сдаче жилья от 30.12.1995, выданную врио заместителя командующего войсками Восточного округа внутренних войск по тылу под гарантийное обязательство Филиппова, на основании Директивы командующего внутренними войсками МВД России от 09.07.1994 № 18, сдать квартиру в Хабаровске после получения квартиры по новому месту службы.

С 18.01.1996 на основании решения жилищно-бытовой комиссии округа от 19.02.1996 (протокол № 2) он, с учетом такого обязательства, был принят на учет и состоял в списках военнослужащих округа, нуждающихся в жилье.

Вопросы нахождения его на жилищном учете регулировались нормами военно-административного законодательства, в том числе п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», в котором государство гарантирует военнослужащим предоставление жилых помещений или выделение денежных средств на их приобретение в порядке и на условиях, которые устанавливаются федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ.

Поскольку на момент принятия оспариваемого решения в МВД России отсутствовали нормативные правовые акты, регламентирующие основания и порядок жилищного учета военнослужащих внутренних войск, в том числе процедуру их снятия с учета, применению, на основании ст. 7 ЖК РФ и ст.11 ГПК РФ, подлежали нормы права, регулирующие сходные правоотношения.

В соответствии с п. 13 ст.15 Федерального закона военнослужащие - граждане, проходящие военную службу по контракту, общая продолжительность военной службы которых составляет 20 лет и более, не обеспеченные на момент увольнения с военной службы жилыми помещениями, не могут быть исключены без их согласия из списка очередников на получение жилых помещений (улучшение жилищных условий) по последнему перед увольнением месту военной службы и обеспечиваются жилыми помещениями в соответствии с настоящим Федеральным законом, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ.

Указанный порядок обеспечения жилыми помещениями распространяется и на военнослужащих - граждан, увольняемых с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более.

В п. 14 ст.15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» определено, что право на обеспечение военнослужащего жилым помещением на условиях, установленных этим федеральным законом, в том числе по договору социального найма, предоставляется военнослужащему один раз.

30.11.2009 Филиппов обратился рапортом к командующему войсками СЗРК ВВ МВД России с просьбой пересмотреть его жилищное дело в связи с изменением в семейном положении, приложив к рапорту копии паспортов членов семьи, документы о приватизации и продаже женой квартиры в Хабаровске и покупке ею квартиры в Великом Новгороде.

Рассмотрев рапорт, жилищно-бытовая комиссия в решении о снятии Филиппова с учета, приведя подробный анализ представленных документов и установленных из них обстоятельств, отметила, что ранее об этих обстоятельствах Филиппов командованию не сообщал и документов не представлял. В суде кассационной инстанции заявитель это обстоятельство не оспаривал.

Из документов усматривалось, что 25.02.2005 квартира в Хабаровске  была приватизирована женой заявителя,  сам Филиппов от участия в приватизации отказался.

08.04.2005 собственником жилья квартира продана, а 09.09.2005 приобретена трехкомнатная квартира в Великом Новгороде общей площадью 63,1 кв.м.

06.10.2009 брак Филипповым расторгнут, в настоящее время его бывшая супруга и двое детей проживают в Великом Новгороде в приобретенной квартире, раздел совместно нажитого имущества не производился. Заявитель с 1998 года постоянно зарегистрирован по адресу части.

Опровергая вывод жилищной комиссии о реализации Филипповым в период прохождения службы права на получение жилья, суд признал обоснованным принятие его на жилищный учет, поскольку по месту службы в Санкт-Петербурге ни он, ни члены его семьи жилым помещением обеспечены не были,  для принятия  на учет заявитель представил необходимые  документы.

Что касается утраты права на ранее предоставленную квартиру в Хабаровске, то, по мнению суда, это обстоятельство  не имело правового значения, так как документы о сдаче жилья должны предоставляться при получении жилых помещений.

Соглашаясь с тем, что для постановки на учет, исходя из совокупности представленных документов, включая справку с обязательством о сдаче жилья, законные основания имелись, судебная коллегия пришла к выводу, что существенный для дела факт утраты права на квартиру судом первой инстанции оценен неверно.

Установленными обстоятельствами подтверждается, что незадолго до увольнения с военной службы Филиппов, вопреки принятому на себя обязательству о сдаче жилья, распорядился им по своему усмотрению, добровольно отказавшись вначале от участия в его приватизации, а затем продав эту квартиру по выданной ему женой доверенности.

В связи с переходом прав на жилое помещение другим лицам Филиппов утратил всякую возможность передачи его квартирным органам внутренних войск, что подтверждает и сам заявитель.

Поскольку справка с обязательством о сдаче жилья перестала подтверждать обстоятельства, для удостоверения которых была выдана, дальнейшее нахождение Филиппова на жилищном учете являлось необоснованным.

В этой связи, жилищная комиссия справедливо указала, что основания, дававшие ему право на получение жилого помещения, отпали.

Поскольку обстоятельства дела установлены судом первой инстанции с надлежащей полнотой, но им дана неверная оценка, окружной военный суд принял  новое решение об отказе в удовлетворении заявления.

ВОПРОСЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ДЕНЕЖНЫМ ДОВОЛЬСТВИЕМ

Указ Президента РФ от 26.12.2006 №  1459 «О дополнительных мерах по повышению эффективности использования средств на оплату труда работников федеральных органов исполнительной власти» предполагает обязанность командира (начальника) указать мотивы отказа в материальном стимулировании военнослужащего  в пределах объемов бюджетных средств.

Отказывая Булыгиной в удовлетворении требования о  денежной выплате,  предусмотренной приказом Минобороны от 28.03.2009 № 115,  суд первой инстанции указал, что порядок принятия решения командиром части о дополнительном материальном стимулировании этим приказом не определен, в нем  определены лишь  условия для производства такой выплаты.

Требования Булыгиной об оспаривании действий командира воинской части об отказе в выплате материального стимулирования по итогам 2009 года верно рассмотрены судом  по правилам глав 23 и 25 ГПК РФ, поскольку они непосредственно вытекали из административно-правовых отношений, основанных на властных полномочиях одной стороны по отношению к другой стороне.

В соответствии со ст. 249 ГПК РФ, обязанность по доказыванию законности оспариваемых действий (бездействия) должностных лиц возлагается на лиц, которые совершили оспариваемые действия (бездействие).

В ходе подготовки дела к судебному разбирательству эта процессуальная обязанность была разъяснена командиру части  и ему  предложено представить письменные возражения на заявление, а также доказательства в обоснование законности своих действий в части отказа в выплате заявителю материального стимулирования по итогам 2009 года.

В ответ на это предложение командованием  были представлены в суд письменные возражения на заявление, содержание которых сводилось к выводу о том, что приказом Минобороны РФ от 28.03.2009 № 115  на него не возложена обязанность мотивировать причины отказа в выплате указанных денежных средств.

Аналогичные пояснения были даны суду в ходе рассмотрения дела по существу и в возражениях на кассационную жалобу. При этом командир части заявил, что перед изданием приказа о дополнительной выплате военнослужащим части, в декабре 2009 года на служебном совещании с участием начальников служб и командиров подразделений обсуждались все кандидатуры военнослужащих, проходивших военную службу в 2009 году, независимо от сроков увольнения. С учетом докладов указанных должностных лиц, им и было принято решение, по результатам исполнения заявителем служебных обязанностей заявителя, не включать её в список военнослужащих, подлежащих дополнительному материальному стимулированию.

Оценив эти доводы, гарнизонный суд не усмотрел нарушений прав Булыгиной, сославшись на то, что порядок принятия решения командиром части о дополнительном материальном стимулировании приказом Минобороны РФ от 28.03.2009 № 115 не определен и, соответственно, при решении указанного вопроса командир части за пределы своей компетенции не вышел. Таким образом, гарнизонный суд пришел к выводу об отсутствии нарушений прав Булыгиной только по формальному признаку, связанному с порядком принятия решения командиром части решения о материальном стимулировании, без оценки нарушения ее прав по существу.

Между тем, при рассмотрении дела суду надлежало выявить правовую природу этой выплаты и, исходя из этого, оценить правомерность действий командования.

В соответствии с  п. 9 ст. 13 Федерального закона «О статусе военнослужащих» кроме выплат, предусмотренных настоящим Федеральным законом, Президентом РФ, Правительством РФ, а в пределах выделенных ассигнований Министром обороны РФ (руководителем иного федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба) могут устанавливаться надбавки и другие дополнительные выплаты военнослужащим. Указанные надбавки и выплаты устанавливаются дифференцированно в зависимости от нахождения в подчинении военнослужащих личного состава, сложности, объема и важности выполняемых ими задач.

Указом Президента РФ от 26.12.2006 №  1459 «О дополнительных мерах по повышению эффективности использования средств на оплату труда работников федеральных органов исполнительной власти» Министру обороны РФ предоставлено право использовать разницу между средствами, выделяемыми из федерального бюджета на соответствующий год на денежное довольствие военнослужащих Вооруженных Сил РФ и средствами федерального бюджета, предназначенными на содержание фактической численности указанных военнослужащих, имеющейся на 1 января соответствующего года, на материальное стимулирование военнослужащих в виде дополнительной выплаты наряду с дополнительными выплатами, установленными законодательными и иными нормативными правовыми актами РФ.

Во исполнение этого Указа Министр обороны РФ издал приказ от 28.03.2009 № 115 «О дополнительных мерах по повышению эффективности использования фондов денежного довольствия военнослужащих и оплаты труда лиц гражданского персонала Вооруженных Сил РФ», которым утвердил Порядок определения и расходования объемов бюджетных средств, направляемых на дополнительные выплаты военнослужащим.

Пунктами 6, 7 этого Порядка установлено, что материальное стимулирование личного состава в пределах объемов бюджетных средств, производится, в частности, в объединениях, соединениях, воинских частях и организациях Вооруженных Сил РФ – на основании приказов соответствующих командиров (начальников).Конкретные размеры материального стимулирования определяются по результатам исполнения военнослужащими должностных обязанностей и максимальными размерами не ограничиваются.

Таким образом, основанием к производству этой выплаты, согласно приведенным выше требованиям Указа и Порядка, является наличие денежных средств, высвобождаемых за счет сокращения численности личного состава ВС РФ, а условием - оценка соответствующим командиром (начальником) результатов исполнения военнослужащими должностных обязанностей.

Поскольку иное не вытекает из содержания указанных нормативных актов, окружной военный суд признал обоснованным довод Булыгиной о том, что решение о выплате должно быть принято командиром части в отношении всех военнослужащих, а определение конкретного размера выплаты или отказа в ее производстве должно быть отражено в приказе по части.

Как  следует из пояснений командира части, перед изданием оспариваемого приказа вопрос о наличии условий для выплаты Булыгиной материального стимулирования командиром части оценивался, было принято решение не включать Булыгину в список военнослужащих, подлежащих дополнительному материальному стимулированию, однако это решение, а также мотивы принятого решения в приказе отражения не нашли, что создало правовую неопределенность и вызвало обращение Булыгиной в суд.

 Действительно, в Порядке, утв. приказом Минобороны РФ от 28.03.2009 № 115 обязанность мотивировать в приказе причины отказа в выплате прямо не предусмотрена. Однако, по мнению окружного военного суда, такая обязанность вытекает из предписаний, установленных Указом Президента РФ от 26.12.2006 № 1459.

Так,  Указом установлено, что стимулирование должно осуществляться в виде дополнительной выплаты наряду с другими дополнительными выплатами. Как следует из положений приказа Минобороны РФ от 30.06.2006. № 200 «Об утверждении Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил РФ», решение о производстве дополнительных выплат, как ежемесячных, так и единовременных, или отказе в их установлении,  должно отражаться в соответствующем приказе командира части с приведением соответствующих мотивов такого решения.

Такой вывод согласуется с конституционным принципом равенства всех перед законом и судом, включающим общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы. Конституционный Суд РФ в своей практике исходит из того, что равенство всех перед законом и судом может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность ее содержания, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит, к нарушению принципов равенства и верховенства закона.

При таких обстоятельствах, вывод суда об обоснованности действий командира части по лишению Булыгиной выплаты материального стимулирования, предусмотренной приказом Минобороны РФ от 28.03.2009 № 115, является преждевременным, а отсутствие решения о лишении Булыгиной этой выплаты лишает суд оценить его законность и обоснованность.

Учитывая, что обстоятельства дела установлены судом первой инстанции полно и подтверждены надлежащими доказательствами, но  допущена ошибка в их оценке и применении закона, окружной военный суд отменил  решение и принял новое решение по делу. При этом, не предрешая вопроса о размере вознаграждения и наличия у заявителя права на его получение, окружной военный суд счел  необходимым обязать командира  части издать дополнение к приказу о материальном стимулировании личного состава  с выводом о наличии (отсутствии) права Булыгиной на получение этой выплаты и ее размере.

Денежная компенсация за наём жилых помещений подлежит выплате военнослужащему и членам его семьи  только в случае признания их в установленном порядке, нуждающимися в получения жилого помещения.

С 1983 года до 31.08.2005 Петров был зарегистрирован и проживал в жилом помещении, предоставленном его матери по ордеру на состав семьи из четырех человек (включая заявителя), расположенном в  г. Пскове.

Решениями жилищно-бытовой комиссии части заявителю отказано в признании его нуждающимся в жилом помещении в г. Пскове, поскольку он не утратил права пользования указанной квартирой. По этой причине Петрову не выплачена денежная компенсация в период с августа по ноябрь 2009 года за наём жилого помещения, расположенного в г. Пскове.

Правильно установив указанные юридически значимые обстоятельства, суд дал им неверную оценку, и нарушил нормы материального и процессуального права, что повлекло отмену принятого судебного постановления.

Во-первых, вывод суда о том, что принятие военнослужащего, претендующего на получение названной денежной компенсации, на соответствующий жилищный учёт не является обязательным условием для производства этой выплаты, не основан на законе.

Согласно п. 3 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», военнослужащие - граждане, проходящие военную службу по контракту, и члены их семей, прибывшие на новое место военной службы военнослужащих - граждан, до получения жилых помещений по нормам, установленным федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ, регистрируются по месту жительства, в том числе по их просьбе по адресам воинских частей. Указанным военнослужащим - гражданам и членам их семей до получения жилых помещений предоставляются служебные жилые помещения, пригодные для временного проживания, жилые помещения маневренного фонда или общежития.

В случае отсутствия указанных жилых помещений воинские части арендуют жилые помещения для обеспечения военнослужащих - граждан и совместно проживающих с ними членов их семей или по желанию военнослужащих - граждан ежемесячно выплачивают им денежную компенсацию за наём (поднаём) жилых помещений в порядке и размерах, которые определяются Правительством РФ.

При этом по смыслу п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» любая из перечисленных выше форм обеспечения военнослужащих жильём подлежит реализации только в случае признания указанных лиц в установленном порядке, нуждающимися в получения жилого помещения.

Порядок и размер выплаты компенсации за поднаем жилого помещения определен Постановлением Правительства РФ от 31.12.2004 № 909, которым утверждено Положение о выплате денежной компенсации за наём (поднаём) жилых помещений военнослужащим - гражданам РФ, проходящим военную службу по контракту, и членам их семей.

Пунктом 2 указанного Положения определено, что в случае невозможности обеспечения жилыми помещениями в соответствии с законодательством РФ по желанию военнослужащих и членов семей военнослужащих, погибших (умерших) в период прохождения военной службы, им ежемесячно выплачивается денежная компенсация за счет средств, выделяемых из федерального бюджета на эти цели Министерству обороны РФ или иному федеральному органу исполнительной власти, в котором законом предусмотрена военная служба, в размере, предусмотренном договором найма (поднайма) жилья, но не более установленных размеров.

В указанном порядке денежная компенсация выплачивается также военнослужащим, имеющим в собственности индивидуальные жилые дома (квартиры), являющимся членами жилищно-строительных (жилищных) кооперативов, а также военнослужащим, за которыми в соответствии с законодательством РФ сохраняются жилые помещения, в которых они проживали до поступления на военную службу, или бронируются жилые помещения, при их переводе на новое место военной службы в другую местность, если в этой местности они не обеспечены служебными жилыми помещениями или жилой площадью в общежитии.

Следовательно, согласно приведённым выше нормативным правовым актам, денежная компенсация за наём жилых помещений, подлежит выплате только в случае признания в установленном порядке конкретного военнослужащего и членов его семьи нуждающимися в получения жилого помещения.

В этой связи довод суда первой инстанции о неприменении к спорным правоотношениям приказа Главнокомандующего внутренними войсками МВД РФ от 14.08.2009 № 294 следует признать беспредметным.

Во-вторых, без должного внимания суда осталась позиция жилищно-бытовой комиссии воинской части, дважды отказывавшей заявителю в признании его нуждающимся в жилом помещении.

При наличии таких решений жилищно-бытовой комиссии – единственного органа, уполномоченного в соответствии с действующим законодательством оценивать жилищные условия граждан – командир воинской части был лишён возможности принять решение о выплате заявителю компенсации за наем квартиры.

По делу установлено, что решения жилищно-бытовой комиссии  части Петров не оспаривал, поэтому каких-либо оснований сомневаться в их правомерности не имеется.

В-третьих, удовлетворяя требования заявителя, суд пришёл к выводу о том, что заявитель является нуждающимся в жилом помещении по месту военной службы в городе Пскове, о чём прямо указал в решении.

Между тем, как отмечено выше, этот вопрос входит в исключительную компетенцию жилищно-бытовой комиссии, которая к участию в деле не привлекалась, а её действия, выразившиеся в отказе в принятии заявителя на учёт нуждающихся в жилье, предметом судебного разбирательства не являлись.

Таким образом, гарнизонный военный суд, вопреки собственному выводу о необязательности нахождения на жилищном учёте применительно к выплате денежной компенсации за наём жилья, по существу высказался о нуждаемости Петрова в жилом помещении, выйдя в нарушение ч. 3 ст. 196 ГПК РФ за пределы заявленных им требований.

Допущенное судом первой инстанции нарушение норм процессуального права является основанием для отмены принятого решения в соответствии с ч. 1 ст. 364 ГПК РФ, поскольку оно привело к неправильному разрешению дела.

Следует подчеркнуть, что в случае несогласия Петрова с решением жилищной комиссии об отказе в принятии его на учёт нуждающихся в жилых помещениях, он вправе оспорить его в установленном законом порядке. Вопрос же выплаты ему компенсации за наём жилого помещения является производным от наличия у заявителя права состоять на указанном жилищном учёте.

Кроме того, не принял во внимание суд и требования абз. 11 п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», согласно которым за военнослужащими, обеспечиваемыми служебными жилыми помещениями, на первые пять лет военной службы по контракту (не считая времени обучения в военных образовательных учреждениях профессионального образования) сохраняется право на жилые помещения, занимаемые ими до поступления на военную службу. Они не могут быть исключены из списков нуждающихся в улучшении жилищных условий по месту жительства до призыва (поступления) на военную службу.

Петров, окончивший в июле 2005 года Санкт-Петербургский военный институт внутренних войск МВД РФ, относится к данной категории военнослужащих, поэтому в период спорных правоотношений действие указанной императивной нормы распространялось в отношении заявителя, проживавшего до поступления в это учебное заведение в  квартире родителей.

ВОПРОСЫ ПРОХОЖДЕНИЯ  ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ.

Военнослужащие, имеющие право на обеспечение жилыми помещениями, не могут быть уволены с военной службы с оставлением их в списке очередников на получение жилых помещений (улучшение жилищных условий) по последнему месту военной службы при отсутствии их согласия на такое увольнение.

 25.11.2009 Васильевский был  уволен с военной службы по пп. «б» п. 3 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» (в связи с признанием военно-врачебной комиссией ограниченно-годным к военной службе) и с 07.01.2010 исключен из списков личного состава части.  В заявлении в суд он просил:

1) признать незаконными приказы в части увольнения его с военной службы и исключения из списков личного состава части;

2) обязать командира части отменить эти приказы, восстановив его на военной службе в прежней либо равной воинской должности;

3) обязать командира части  обеспечить его вещевым довольствием, денежной компенсацией на санаторно-курортное лечение за 2010 год, а также предоставить ему основной и дополнительный (как ветерану боевых действий) отпуска за 2010 год.

В обоснование этих требований в заявлении и объяснениях Васильевского в суде указывается на то, что к моменту издания оспариваемых приказов он не был обеспечен жилым помещением для постоянного проживания за пределами закрытого военного городка. Без предоставления ему такого жилого помещения он не мог быть уволен с военной службы и исключен из списков личного состава части. Командованием не были разрешены рапорты заявителя от 28 октября и 29 ноября 2009 года, в которых он ставил вопрос о принятии его на учет нуждающихся в получении жилого помещения. Кроме того, при  исключении из списков личного состава части он не был обеспечен вещевым имуществом, денежной компенсацией на санаторно-курортное лечение за 2010 год, а также ему не были предоставлены основной и дополнительный отпуска за 2010 год.

Решением гарнизонного военного суда  данное заявление удовлетворено частично.

Приказ об исключения Васильевского из списков личного состава части признан незаконным и не действующим. На командира  части  возложена обязанность по отмене этого приказа, восстановлению заявителя в списках личного состава части до обеспечения его положенными предметами вещевого имущества, обеспечению всеми полагающимся  видами довольствия, в том числе, денежной компенсацией на санаторно-курортное лечение за 2010 год.

Бездействие командира  части  по не рассмотрению рапортов Васильевского от  28 октября и 29 ноября 2009 года о признании его нуждающимся в обеспечении жильем в избранном месте жительства признано незаконным и на должностное лицо возложена обязанность направить указанные рапорта на рассмотрение жилищной комиссии. В требованиях заявителя о восстановлении его на военной службе и предоставлении ему основного и дополнительного отпусков отказано.

При этом суд исходил из того, что заявитель по месту прохождения службы обеспечен благоустроенным служебным жилым помещением по установленным законом нормам. При увольнении с военной службы он пожелал получить жилье в избранном им месте жительства, не совпадающим с местом прохождения им военной службы. С учетом этих обстоятельств, а также на основании анализа требований п. 14 ст. 15, ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и п. 17 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы суд пришел к выводу о том, что обеспечение Васильевского жилым помещением не по месту дислокации воинской части может состояться после его увольнения в запас и исключения из списков личного состава части. В связи с этим суд признал оспариваемые приказы не противоречащими требованиям действующего законодательства.

В то же время, установив, что к моменту исключения из списков личного состава части заявитель не был обеспечен положенным вещевым имуществом, суд по этому основанию признал  приказ в данной части незаконным.

Суд также указал в мотивировочной части решения, что в соответствии с требованиями п. 5.1 ст. 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих» п.п. 3, 16 ст. 29, п.п. 15, 16 ст. 31 Положения о порядке прохождения военной службы Васильевский при увольнении его с военной службы имел право на основной отпуск за 2010 (пропорционально прослуженного им в этом году времени) и дополнительный отпуск продолжительностью 15 суток как ветеран боевых действий. Вместе с тем, поскольку заявитель с 08.01.2010 обязанности военной службы не исполняет, суд посчитал, что в этой части права Васильевского будут восстановлены путем его восстановления в списках личного состава части с указанной даты.

Окружной военный суд не согласился с доводами гарнизонного военного суда по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, заключением военно-врачебной комиссии, утвержденным 15.07.2009, старший прапорщик Васильевский был признан ограниченно-годным к военной службе.

28 октября и 29 ноября 2009 года Васильевский обратился по команде с рапортами о досрочном увольнении его с военной службы по пп. «б» п. 3 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе». В этих рапортах  заявителем ставился вопрос о внеочередном обеспечении его жилым помещением для постоянного проживания за пределами закрытого военного городка до момента увольнения его с военной службы и исключения из списков личного состава части. Одновременно с этим Васильевский в упоминавшемся выше рапорте от 28.10.2009 и в отдельном рапорте от 29 ноября того же года  ставил вопрос о включении его в списки лиц, имеющих право на получение жилого помещения за пределами закрытого военного городка. (Эти рапорты на рассмотрение жилищной комиссии командованием не направлялись и никакого решения по ним не принято). Тем самым свое увольнение с военной службы и исключение из списков личного состава заявитель обуславливал предварительным обеспечением его жилым помещением для постоянного проживания вне пределов закрытого военного городка.

Листы беседы с Васильевским при его увольнении в запас суду командованием не представлялись. Из этого следует, что позиция заявителя по вопросу возможности его увольнения с военной службы без обеспечения постоянным жильем оставалась неизменной.

Согласно пп. «б» п. 3 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», военнослужащий, проходящий военную службу по контракту, имеет право на досрочное увольнение с военной службы по состоянию здоровья – в связи с признанием военно-врачебной комиссией ограниченно годным к военной службе (за исключением лиц, указанных в пп. «г» п. 1 настоящей статьи).

Заявитель к числу лиц, перечисленных в пп. «г» п.1 ст. 51 названного закона, не относится. Поэтому он вправе претендовать на увольнение с военной службы по изложенному выше основанию.

В силу требований ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих», военнослужащие, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, нуждающиеся в улучшении жилищных условий по нормам, установленным федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ, без их согласия не могут быть уволены с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями без предоставления им жилых помещений.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.02.2000 № 9 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», при досрочном увольнении военнослужащих с военной службы по их желанию в связи с нарушением в отношении них условий контракта или в связи с признанием их ограниченно годными к военной службе по состоянию здоровья (пп. «а» и «б» п. 3 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе») они по основаниям и в порядке, предусмотренным п. 1 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих», должны обеспечиваться жилыми помещениями как увольняющиеся соответственно в связи с организационно-штатными мероприятиями или по состоянию здоровья.

Военнослужащие, имеющие право на обеспечение жилыми помещениями, не могут быть уволены с военной службы с оставлением их в списке очередников на получение жилых помещений (улучшение жилищных условий) по последнему месту военной службы при отсутствии их согласия на такое увольнение.

В случаях, когда эти военнослужащие, настаивая на досрочном увольнении с военной службы по вышеназванным основаниям, согласились уволиться без предоставления жилья, оснований для их последующего восстановления на военной службе для обеспечения жилыми помещениями не имеется, поскольку в этом случае требования п. 1 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» не нарушаются.

Если такие военнослужащие не соглашаются с увольнением их с военной службы без предоставления жилья, суд отказывает в удовлетворении их требований об увольнении с военной службы, поскольку указанные лица согласно ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» не могут быть уволены с военной службы.

С учетом требований приведенных выше норм и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ увольнение Васильевского с военной службы могло быть произведено исключительно по его волеизъявлению, четко выраженному и без каких бы то ни было условий. Поскольку,  заявитель связывал возможность своего увольнения в запас исключительно после его обеспечения жилым помещением для постоянного проживания, то есть – под условием, процедура его досрочного увольнения не могла быть начата. Командованием эти обстоятельства и требования закона были проигнорированы, в связи с чем приказ  командира воинской части об увольнении  Васильевского с военной службы не мог быть признан законным ввиду существенного нарушения процедуры увольнения заявителя в запас.

Вывод гарнизонного военного суда об обратном противоречит требованиям приведенных выше норм материального закона и судебной практике.   В связи с этим решение по требованию об оспаривании приказа в части увольнения Васильевского в запас и восстановления его на военной службе был отменен с принятием нового решения.

Поскольку приказ об увольнении заявителя с военной службы является незаконным, Васильевский подлежит восстановлению на военной службе в прежней (или с его согласия – равной или не ниже) должности.

Все остальные требования заявления взаимосвязаны с требованием  Васильевского о восстановлении его на военной службе. Так как приказ об исключении заявителя из списков личного состава части является производным от приказа об увольнении его в запас, он также был признан подлежащим отмене.

Руководствуясь ст. 258 ГПК РФ, окружной военный суд в счет восстановления нарушенных прав заявителя посчитал  необходимым возложить на командира части обязанность по отмене приказа об исключении заявителя из списков личного состава части, восстановлению Васильевского в этих списках, обеспечению его всеми положенными видами довольствия (в том числе вещевым имуществом) и решению вопроса о предоставлении заявителю основного и дополнительного отпусков за 2010 год и выплате ему денежной компенсации на санаторно-курортное лечение за этот же год.

Что же касается требования Васильевского о возложении обязанности на командира войсковой части 02511 о предоставлении ему жилого помещения для постоянного проживания за пределами закрытого военного городка, то оно оставлено без удовлетворения. Как указывалось выше, рапорты заявителя о включении его в списки лиц, нуждающихся в получении жилого помещения, жилищной комиссией воинской части  разрешены не были. В связи с этим суд не вправе подменить своим судебным постановлением решение по этому вопросу уполномоченного органа.

Заявитель, не достигший предельного возраста пребывания на военной службе и изъявлявший готовность проходить военную службу в любом регионе Российской Федерации, был незаконно уволен с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями без оценки возможности его служебного предназначения на равной воинской должности.

Приказом командующего войсками ЛенВО от 14.10.2009 № 280 Иванников, состоящий в распоряжении указанного воинского должностного лица, досрочно уволен с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями.

Полагая свои права нарушенными, Иванников обратился в суд с заявлением, в котором просил обязать командующего войсками ЛенВО отменить данный приказ.

Гарнизонным военным судом в удовлетворении заявления Иванникова отказано. Суд указал в решении, что поскольку ранее занимаемая заявителем воинская должность сокращена, истек установленный законом шестимесячный срок его нахождения в распоряжении, и от назначения на низшие воинские должности он отказался, то командующий войсками ЛенВО, издавая оспариваемый приказ, действовал в пределах своих полномочий в соответствии с законом.

При этом суд не учел, что в соответствии с пп. «а» п. 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», пп. «а» п. 4 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы, утверждённого Указом Президента РФ от 16.09.1999 № 1237,  военнослужащий может быть уволен в связи с организационно-штатными мероприятиями (применительно к спорным правоотношениям) в случае сокращения занимаемой им воинской должности, невозможности назначения на равную воинскую должность и отсутствия его согласия с назначением на высшую или низшую воинскую должность.

Следовательно, с учетом приведенных правовых норм, а также характера и оснований заявленных требований, по данному делу выяснению подлежали юридически значимые обстоятельства, в том числе касающиеся наличия у командования возможности назначить Иванникова на равную воинскую должность.

В судебном заседании установлено, что в период нахождения Иванникова в распоряжении командующего войсками ЛенВО ему было предложено две низшие должности, от назначения на которые он отказался. Каких-либо объективных данных о том, что командованием предпринимались меры для назначения заявителя на равную воинскую должность, в материалах дела не содержится.

Несмотря на то, что этот вопрос ставился судом на обсуждение сторон и входил в предмет судебного разбирательства по данному делу, должностным лицом, чьи действия оспариваются, вопреки требованиям ч. 1 ст. 249 ГПК РФ, не представлено доказательств, подтверждающих невозможность назначения Иванникова на равную воинскую должность.

Таким образом, заявитель, не достигший предельного возраста пребывания на военной службе и изъявлявший готовность проходить военную службу в любом регионе РФ, был уволен с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями без оценки возможности его служебного предназначения на равной воинской должности, что действующим законодательством не предусмотрено.

Поскольку командующим войсками ЛенВО нарушены требования пп. «а» п. 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» и пп. «а» п. 4 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы, то приказ о досрочном увольнении Иванникова с военной службы является неправомерным.

Допущенное судом первой инстанции нарушение норм материального права явилось основанием для отмены принятого решения в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 362 ГПК РФ.

Суд не принял во внимание, что в соответствии с действующим законодательством вопросы обеспечения увольняемых военнослужащих жильём подлежат разрешению до увольнения с военной службы, а не при исключении списков личного состава.

Волков А.М. обратился в суд с заявлением, в котором просил признать приказ командира воинской части об исключении его из списков личного состава части незаконным, обязать отменить данный приказ и восстановить его в списках личного состава части до обеспечения жилым помещением в  избранном постоянном месте жительства в Санкт-Петербурге и положенными видами довольствия.

Удовлетворив заявление, гарнизонный военный суд  пришёл к выводу, что оснований для исключения заявителя из списков личного состава воинской части не имелось, поскольку Волков, проживающий по месту прохождения военной службы в служебном жилом помещении, не обеспечен жильём в избранном месте жительства.

Однако, суд не принял во внимание, что в соответствии с действующим законодательством вопросы обеспечения увольняемых военнослужащих жильём подлежат разрешению до увольнения с военной службы, а не при исключении списков личного состава.

Согласно п. 1 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие – граждане, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, нуждающиеся в улучшении жилищных условий по нормам, установленным федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ, без их согласия не могут быть уволены с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями без предоставления им жилых помещений.

Аналогичные положения содержатся и в п. 17 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.02.2000 № 9 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», лица, указанные в ч. 1 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» (к данной категории относится и заявитель), не согласные на увольнение без жилья, не могут быть уволены с военной службы в силу законодательного запрета.

Пунктом 25 приведённого Постановления Пленума Верховного Суда РФ определено, что в случае незаконного увольнения с военной службы военнослужащего до приобретения им права на пенсию за выслугу лет либо без обеспечения его жилым помещением он на основании п. 2 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» подлежит восстановлению на службе в прежней (или с его согласия - равной или не ниже) должности с возмещением всех причиненных убытков и компенсацией морального вреда. При этом признание военнослужащего негодным по состоянию здоровья к военной службе или достижение им предельного возраста состояния на военной службе не может служить препятствием к принятию такого решения.

Таким образом, действующее законодательство запрещает увольнять (а не исключать из списков личного состава) с военной службы граждан, нуждающихся в жилых помещениях, при отсутствии их согласия на увольнение без жилья.

Об этом же свидетельствует и предусмотренная законом процедура увольнения с военной службы. В соответствии с п. 14 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы, п. 22 Инструкции по организации прохождения военной службы офицерами и прапорщиками (мичманами) в Вооружённых Силах Российской Федерации, утверждённой приказом Минобороны РФ от 30.09.2002 № 350, проводя мероприятия, связанные с увольнением Волкова с военной службы, командир воинской части за 6 месяцев до его увольнения, наряду с иными данными, обязан уточнить сведения об обеспеченности заявителя жилым помещением по установленным нормам.

Исходя из изложенного, фактическим обстоятельством, имеющим значение для правильного разрешения дела, является законность увольнения заявителя с военной службы.

Волков уволен с военной службы приказом Главнокомандующего ВМФ по достижении предельного возраста пребывания на военной службе.

Этот приказ заявитель не оспаривал. В судебном заседании кассационной инстанции Волков подтвердил данное обстоятельство и пояснил, что считает приказ об увольнении его с военной службы законным и обоснованным. Следовательно, при наличии приказа об увольнении Волкова с военной службы,  командир  части должен был действовать  в соответствии с требованиями п. 24 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы и  не позднее чем через месяц со дня поступления в воинскую часть выписки из указанного приказа  исключить заявителя из списков личного состава, что им фактически и выполнено.

Кроме того, суд второй инстанции принимает во внимание, что Волков обеспечен служебным жилым помещением по нормам, установленным действующим законодательством, из которого, согласно требованиям п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», заявитель не может быть выселен до предоставления ему жилья в избранном месте жительства.

При таких обстоятельствах обжалуемое решение отменено окружным военным судом  в связи с неправильным применением норм материального права. Новым решением в удовлетворении заявления отказано полностью.

При установлении судом факта нарушения законных права и свобод военнослужащего действиями (бездействием) должностного лица,  причинение им нравственных страданий предполагается.

Миронов  В. В. обратился в военный суд с заявлением в интересах Филиппова Е.Н.,  в  котором просил:

- признать незаконным приказ командира воинской части об исключении заявителя из списков личного состава части;

- обязать указанное должностное лицо оспариваемый приказ в этой части отменить, восстановить заявителя в списках части до окончательного расчета по всем причитающимся видам довольствия;

 - взыскать в пользу заявителя с воинской части в счет возмещения морального вреда 10 000 руб.

В обоснование этих требований в заявлении указывалось на то, что права Филиппова при  исключении из списков личного состава части были нарушены в связи с неполным расчетом  по денежному довольствию, вещевому имуществу, а также ввиду не предоставления ему отпуска за 2009 год. Причинение заявителю нравственных страданий его представитель связывал с изданием командованием незаконного приказа.

Решением  гарнизонного военного суда оспариваемый приказ признан незаконным и недействующим с момента издания. На командира  части возложена обязанность отменить этот приказ в оспариваемой части, восстановить Филиппова в списках части до окончательного расчета по всем видам довольствия.

Отказывая в удовлетворении требования о взыскании компенсации морального вреда, суд на основе анализа ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих», ст. 151 ГК РФ пришел к выводу о том, что действиями командования  были нарушены имущественные права заявителя, связанные с получением причитающихся ему видов довольствия. Так как приказ об увольнении с военной службы Филипповым не оспаривался, оснований для компенсации ему морального вреда не имеется.

Между тем из текста заявления следует, что причинение Филиппову нравственных страданий представитель связывал с неправомерными действиями должностного лица при исключении заявителя из списков личного состава части, но не с нарушением его имущественных прав. Эта позиция представителя заявителя относительно основания причинения Филиппову морального вреда оставалась неизменной и в ходе судебного разбирательства по настоящему делу. Отдельные требования в части обжалования действий ответчика по вопросам полноты обеспечения заявителя положенными видами довольствия Филипповым и его представителем в рамках настоящего дела не заявлялись.

В связи с этим вывод гарнизонного военного суда о том, что оспариваемыми действиями были нарушены исключительно имущественные права заявителя, связанные с получением причитающихся ему видов довольствия, противоречит материалам дела.

Не соответствует требованиям материального права и вывод суда о том, что Филиппов был вправе требовать компенсации вреда лишь в случае обжалования им приказа об увольнении с военной службы.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Верховный Суд РФ в своих постановлениях неоднократно указывал на то, что отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации  причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда. Такой вывод Верховным Судом РФ, в частности, сделан в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда».

В п. 63 Постановления Пленума от 17.03.2004 № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» Верховный Суд РФ указал на то, что Трудовой кодекс РФ не содержит каких-либо ограничений для компенсации морального вреда в случаях нарушения трудовых прав работников, и суд в силу ст.ст. 21 (абз. 14 ч. 1) и 237 Кодекса вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя, в том числе и при нарушении его имущественных прав (например, при задержке выплаты заработной платы).

Перечисленные выше разъяснения Верховного Суда РФ в полной мере распространяются и на правоотношения, связанные с прохождением военной службы. В связи с этим при установлении судом незаконности действий (бездействия) должностных лиц в отношении военнослужащих причинение им в связи с этими действиями (бездействием) нравственных страданий предполагается.

Более того, исключение военнослужащего из списков личного состава части является составной частью его увольнения с военной службы, что вытекает из п. 34 Положения о порядке прохождения военной службы.  В связи с этим, вопреки указанию в судебном постановлении, применение положений ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» к спорным правоотношениям не исключалось.

Поскольку при разрешении требования о компенсации морального вреда судом неправильно применены нормы материального права, и выводы суда, изложенные в решении, противоречат обстоятельствам дела, судебное постановление в указанной части было отменено окружным военным судом.

Обсуждая вопрос о размере компенсации морального вреда, судебная коллегия исходила из того, что заявителем и его представителем никаких обоснований и доказательств на этот счет суду не представлено. Учитывая конкретные обстоятельства дела,  степень вины должностного лица, иные заслуживающие внимания обстоятельства, а также требования разумности и справедливости, окружной военный суд  счел необходимым взыскать в пользу Филиппова с воинской части  в счет компенсации морального вреда 1 000 рублей.

НАРУШЕНИЯ НОРМ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА.

 В анализируемом периоде было отменено значительное количество решений и определений вследствие существенного нарушения норм процессуального права. В ряде случаев они были связаны с неправильным определением прав и обязанностей сторон, не извещением их о времени и месте рассмотрения дела, неправильным исчислением процессуальных сроков.

***

Согласно ч. 1 ст.  23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие – граждане, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, нуждающиеся в улучшении жилищных условий по установленным нормам, без их согласия не могут быть уволены с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе без предоставления им жилых помещений. Поскольку предусмотренная законом гарантия непосредственным образом связана с увольнением военнослужащего, обстоятельствами, имеющими  значение  для правильного разрешения  дела, является совокупность сведений о соблюдении командованием процедуры увольнения его с военной службы.

Как указано в ст. 148 ГПК РФ,  уточнение таких обстоятельств, а также установление правоотношений сторон, входят в перечень задач подготовки дела к судебному разбирательству.  Следовательно, в рамках выполнения  предписаний этой правовой нормы  следовало уточнить требования заявителя, разъяснить существо  спорных правоотношений,  с учетом их характера предложить  оспорить приказ соответствующего должностного лица об увольнении  его с военной службы.

 Псковский гарнизонный военный суд по гражданскому делу по заявлению Коваленко В.Н. эти предписания закона не выполнил, требования заявителя не уточнил, наравне с ним ошибочно полагая, что его права были нарушены на этапе исключения из списков личного состава, но не увольнения с военной службы.  В результате суд проверял и оценивал действия командира воинской части, которые, по сути,  являлись лишь механизмом реализации приказа об увольнении Коваленко с военной службы,  а потому носили производный и зависимый характер от решения вышестоящего командования.

Между тем, из содержания листов беседы с командованием части видно, что  Коваленко высказывал свое несогласие именно с увольнением с военной службы без обеспечения жилым помещением. Эта позиция заявителя была известна суду, но в определении о подготовке дела к судебному разбирательству  она не нашла отражения. Из текста определения видно, что  к обстоятельствам, имеющим значение для дела, суд отнес основания и порядок исключения Коваленко из списков личного состава, полномочия воинских  должностных лиц  на данном этапе, а также иные данные, не затрагивающие вопросы о правомерности увольнения заявителя с военной службы.

Принимая во внимание, что на стадии подготовки дела суд неверно определил юридически значимые обстоятельства, и это повлекло вынесение необоснованного решения по требованиям, непосредственно связанным с исключением Коваленко из списков личного состава, оно отменено в данной части в силу п. 1 ч. 1 ст. 362 ГПК РФ.

Предвидя вероятность установления судом первой инстанции иных правоотношений, привлечения к участию в деле другого должностного лица, по приказу которого заявитель уволен с военной службы,  окружной военный суд счел невозможным самостоятельно устранить допущенные нарушения, и направил дело на новое рассмотрение со стадии подготовки его к судебному разбирательству.

***

 Горавский, проходивший военную службу по контракту и имеющий выслугу более десяти лет, приказом командующего войсками СЗРК ВВ МВД РФ от 26.09.2004 досрочно уволен с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями.  На момент обращения в гарнизонный военный суд с заявлением, Горавский не был исключён из списков личного состава воинской части в связи с не обеспечением жильём.

В своём заявлении в суд от  08.02.2010, он просил признать незаконным решение жилищно-бытовой комиссии части от 11.03.2009, которым ему было отказано включить в список лиц, нуждающихся в жилом помещении во внеочередном порядке.

Принимая решение по существу этих требований заявителя, Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд пришёл к выводу о том, что установленный ст. 256 ГПК РФ срок на обжалование в суд указанного решения жилищно-бытовой комиссии Горавским не пропущен, так как обжалуемое решение им было получено в письменной форме лишь в феврале 2010 года.

Вместе с тем, в соответствии со ст. 256 ГПК РФ гражданин вправе обратиться в суд с заявлением в течение трех месяцев со дня, когда ему стало известно о нарушении его прав и свобод.

То обстоятельство, что Горавскому было известно об этом решении жилищно-бытовой комиссии 11.03.2009, заявитель не оспаривал. Поскольку Горавский обратился в суд с указанным заявлением лишь в феврале 2010 года, установленный ст. 256 ГПК РФ срок он пропустил.

Что же касается утверждения Горавского о том, что в письменном виде он получил обжалуемое решение жилищной комиссии лишь в феврале 2010 года, то это обстоятельство не препятствовало ему подать заявление в суд в установленный законом срок.

Более того, как видно из имеющегося в материалах дела определения судьи того же гарнизонного военного суда от 19.06.2009, Горавский с этим же требованием уже обращался в гарнизонный военный суд.  Это заявление было оставлено без движения, а затем  возвращено Горавскому.  Никаких  ходатайств о продлении срока на устранение недостатков при оставлении заявления без движения, либо истребовании у должностного лица доказательств,  он не  заявлял.

Поскольку иных уважительных причин пропуска процессуального срока на обращение в суд с заявлением о признании незаконным решения жилищно-бытовой комиссии от 11.03.2009 Горавским не представлено, у суда первой инстанции не имелось оснований для вывода о том, что заявитель обратился в суд в установленный законом срок.

Так как  пропуск процессуального срока при отсутствии уважительных причин  является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных требований, что прямо предусмотрено п. 2 ст. 256 ГПК РФ, окружной военный суд отменил решение в части требований заявителя о признании незаконным решения жилищно-бытовой комиссии войсковой части 3693 от 11.03.2009 и принял в этой части новое решение об отказе в удовлетворении требования.

Кроме того, в ходе судебного заседания Горавский заявил требование, которое он назвал дополнительным, об отмене решения этой же жилищно-бытовой комиссии от 10.02.2010 о  снятии его  с жилищного учёта.

Указанное заявление гарнизонный военный суд расценил как уточнение ранее заявленного требования и, как следует из протокола судебного заседания от 18.02.2010, принял к производству, отложил  судебное разбирательство  и назначил новую подготовку к судебному разбирательству на 24.02.2010.

24.02.2010 суд вынес определении о назначении судебного разбирательства на 27 февраля того же года по заявлению Горавского об оспаривании решения жилищно-бытовой комиссии, связанного с отказом в принятии заявителя на учёт нуждающихся в жилом помещении во внеочередном порядке и исключении из списков очередников. Каких-либо сведений о том, что судом проводилась подготовка по вновь заявленному требованию, в материалах дела не имеется.

В соответствии со ст. 39 ГПК РФ заявитель вправе изменить основание или предмет заявления.

В данном случае, заявление Горавского об отмене решения жилищно-бытовой комиссии о снятии с жилищного учёта, содержит не только иной от первоначально поданного заявления предмет требований, но и иные основания, что фактически означает предъявление нового заявления.

С учётом этого, по данному заявлению Горавского необходимо было провести все предусмотренные процессуальным законом действия, связанные с его принятием к производству, возбуждением гражданского дела и назначением подготовки к судебному разбирательству.

Об обязательном совершении судом этих действий указано не только в соответствующих главах ГПК РФ, но и в постановлениях Пленума  Верховного Суда РФ, в том числе от 24.06.2008 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», которым обращено внимание на то, что судья вправе приступить к подготовке дела к судебному разбирательству только после возбуждения гражданского дела в суде и вынесения определения о принятии заявления к производству суда, а приступать к судебному рассмотрению – только после выполнения всех необходимых действий по их подготовке к судебному разбирательству, предусмотренных главой 14 ГПК РФ.

В результате нарушения судом указанных требований процессуальных норм, судом не были установлены юридически значимые обстоятельства, что привело к  неправильному  разрешению дела и отмене решения.

***

Решением от 27.08.2009 Петрозаводский гарнизонный военный  суд отказал Музалеву в удовлетворении заявления об оспаривании приказа начальника Службы в г. Суоярви Пограничного управления об исключении его из списков личного состава без обеспечения жилым помещением, а также ежемесячной денежной выплатой как ветерана боевых действий.

15.09.2009 в суд поступила кассационная жалоба заявителя, а 28.10.2009 – заявление о восстановлении пропущенного срока на кассационное обжалование.

Определением от 30.11.2009 Музалеву суд  отказал в восстановлении указанного процессуального срока на том основании, что копия решения была получена заявителем 03.09.2009, а кассационная жалоба представлена 15.09.2009, т.е. за пределами установленного законом десятидневного срока. Однако этот вывод не соответствует обстоятельствам, имеющим значение для дела.

Согласно ст. 336 ГПК РФ, на решения всех судов в Российской Федерации, принятые по первой инстанции, за исключением решений мировых судей, сторонами и другими лицами, участвующими в деле, может быть подана кассационная жалоба, а прокурором, участвующим в деле, может быть принесено кассационное представление.

В соответствии со ст. 338 ГПК РФ кассационная жалоба может быть подана в течение десяти дней со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Как следует из материалов дела, резолютивная часть решения была объявлена в судебном заседании 27.08.2009 и председательствующий разъяснил лицам, участвующим в деле (в том числе и заявителю), их право на ознакомление с мотивированным решением 01.09.2009.

Таким образом, последним днём, когда указанное решение могло быть обжаловано сторонами, следует считать 11.09.2009.

Между тем, как следует из материалов дела, копия судебного решения была получена заявителем 03.09.2009.

12.09.2009 Музалевым составлена и подписана кассационная жалоба, и в этот же день сдана в отделение почтовой связи, что подтверждается соответствующим уведомлением. Об этом же показал и сам заявитель в суде кассационной инстанции.

Поскольку Музалев получил возможность ознакомиться с обжалуемым им судебным постановлением только 03.09.2009, и через девять дней после этого подал на него кассационную жалобу, то следует прийти к выводу, что предусмотренный ст. 338 ГПК РФ процессуальный срок пропущен им по уважительной причине.

Как следует из ст. 112 ГПК РФ, лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен.

При таких обстоятельствах оснований для отказа заявителю в восстановлении срока на обжалование решения от 27.08.2009 у суда не имелось.

***

На решение Псковского гарнизонного военного суда от 23.12.2009 по заявлению Дементьева  представителем должностного лица была подана кассационная жалоба, которая определением судьи от 22.01.2010 была возвращена в связи с пропуском срока на кассационное обжалование судебного решения.

Принимая такое решение, судья исходил из того, что согласно штампам отделения почтовой связи на конверте, кассационная жалоба была подана 18.01.2010, а срок на её подачу истёк 11 января того же года.

Действительно, поскольку обжалуемое решение в окончательной форме изготовлено 28.12.2009, кассационная жалоба на него должна была быть подана до 11.01.2010, а штамп почтового отделения связи на конверте, в котором находилась кассационная жалоба, поставлен 18.01.2010.

Вместе с тем, по утверждению представителя должностного лица, представившего соответствующую квитанцию,  кассационная жалоба была сдана им в отделение почтовой связи 08.01.2010.

Это утверждение  подтверждается информацией, содержащейся на интернет-сайте «Почта России», в соответствии с которой заказное письмо с идентификационным номером, указанным на представленном почтовом конверте, действительно сдано в отделение почтовой связи 08.01.2010, а обработано лишь 19 января того же года.

При таких обстоятельствах суд второй инстанции пришел к выводу о том, что кассационная жалоба на решение  гарнизонного военного суда от 23.12.2009 по заявлению Дементьева была подана в установленный законом срок.

***

 

Судебная коллегия по гражданским делам

Ленинградского окружного военного суда.