ОБЗОР
КАССАЦИОННО-НАДЗОРНОЙ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ ПО ИСКАМ И ЗАЯВЛЕНИЯМ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ НА ДЕЙСТВИЯ И РЕШЕНИЯ ОРГАНОВ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ И ВОИНСКИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ ЗА II ПОЛУГОДИЕ 2010 ГОДА.
ЖИЛИЩНЫЕ СПОРЫ.
Коренные изменения в судебной практике ожидаются в связи с вступлением в силу с 9 ноября 2010 года приказа Министра обороны РФ от 30 сентября 2010 года № 1280 «О предоставлении военнослужащим Вооруженных Сил Российской Федерации жилых помещений по договору социального найма и служебных жилых помещений». В соответствии с приказом квартирно-эксплуатационные органы Вооруженных Сил полностью исключены из сферы обеспечения военнослужащих жилыми помещениями, а командирам (начальникам) воинских частей (организаций) отводится роль посредников между уполномоченным органом, его структурными подразделениями и военнослужащими, претендующими на получение жилого помещения, с функцией информирования их о принятых решениях и выдачей справок. Новеллы этого нормативного правового акта ставят судей перед необходимостью тщательного его изучения в сопоставлении с жилищным законодательством и законодательством о статусе военнослужащих.
Принимая во внимание, что непродолжительный период действия приказа не позволил судебной практике ответить на вопросы его применения, в обзоре приводятся примеры рассмотрения жилищных споров, имеющие универсальный характер и не утратившие свою актуальность в настоящее время.
Вывод гарнизонного военного суда о невозможности предоставления одиноко проживающему военнослужащему-гражданину жилья с превышением общей площади жилого помещения с учетом конструктивных и технических параметров многоквартирных домов в соответствии с п. 2 ст. 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих» признан не соответствующим действующему законодательству.
К., состоящей на учете нуждающихся в получении жилья, как одиноко проживающей, распределена однокомнатная квартира общей площадью
Отказывая К. в удовлетворении заявления об оспаривании решения должностного лица, 224 гарнизонный военный суд пришёл к выводу, что при предоставлении одиноко проживающим военнослужащим жилых помещений по нормам, предусмотренным ч. 3 ст. 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих», увеличение размера предоставляемого помещения ещё и в соответствии с ч. 2 той же нормы закона является недопустимым.
Вместе с тем этот вывод не вытекает из норм Федерального закона «О статусе военнослужащих».
В соответствии с п.1 ст. 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих» норма жилого помещения при предоставлении его по договору социального найма жилых помещений, находящихся в федеральной собственности или переданных из федеральной собственности в муниципальную собственность, либо при предоставлении жилых помещений, находящихся в федеральной собственности, в собственность бесплатно на основании решения федерального органа исполнительной власти, составляет 18 квадратных метров общей площади жилого помещения на одного человека.
Пунктом 3 этой же нормы закона предусмотрено, что при предоставлении жилых помещений, указанных в пункте 1 настоящей статьи, одиноко проживающим военнослужащему-гражданину, гражданину, уволенному с военной службы, члену семьи погибшего (умершего) военнослужащего-гражданина, члену семьи погибшего (умершего) гражданина, уволенного с военной службы, норма предоставления площади жилого помещения может быть превышена, но не более чем в два раза.
Таким образом, одиноко проживающему военнослужащему-гражданину норма предоставления жилого помещения также рассчитывается применительно к установленному в п. 1 ст. 15.1. Федерального закона «О статусе военнослужащих» размеру общей площади. Никаких исключений для одиноко проживающих военнослужащих из этого правила не предусмотрено.
Что же касается п. 2 ст. 15.1 закона, то он не разрешает вопрос об увеличении установленной нормы предоставления жилья военнослужащему, а лишь позволяет предоставлять жильё с превышением общей площади жилого помещения с учетом конструктивных и технических параметров многоквартирных домов.
При таких обстоятельствах, вывод гарнизонного военного суда о невозможности предоставления одиноко проживающему военнослужащему-гражданину жилья с превышением общей площади жилого помещения с учетом конструктивных и технических параметров многоквартирных домов в соответствии с п. 2 ст. 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих», нельзя признать соответствующим действующему законодательству.
Поскольку гарнизонный военный суд неправильно применил материальный закон, окружной военный суд счел возможным принять новое решение об удовлетворении заявленных требований.
С вступлением в силу с 1 января 2011 года Федерального закона от 8 декабря 2010 года № 342-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О статусе военнослужащих» и об обеспечении жилыми помещениями некоторых категорий граждан» размер превышения общей площади жилого помещения с учетом конструктивных и технических параметров для одиноко проживающих военнослужащих увеличен до 18 кв.м. В прежней редакции ст. 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих» такое превышение допускалось до
Поскольку внуки не состояли на иждивении заявителя и не отнесены законом к членам семьи военнослужащего, решение об отказе в признании его нуждающимся в улучшении жилищных условий, является правильным.
Принимая решение об отказе в удовлетворении требований Б-ой. о признании нуждающейся в улучшении жилищных условий, Воркутинский гарнизонный военный суд, руководствуясь п. 5 ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих», пришёл к выводу, что внуки не относятся к членам семьи военнослужащего, на которых распространяются льготы, гарантии и компенсации, предусмотренные для военнослужащих, в том числе связанные с обеспечением жилыми помещениями. Поэтому их вселение в жилое помещение Б-ой, в результате которого обеспеченность общей площадью на одного человека составила менее учетной нормы, не порождало у нее права на улучшение жилищных условий.
С этим выводом гарнизонного военного суда согласился и суд кассационной инстанции.
Как указано в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2003 года № 453-О, военная служба, по смыслу статей 59 и 71 (пункт «т») Конституции Российской Федерации, представляет собой особый вид федеральной государственной службы, что обуславливает и особый правовой статус военнослужащих, выражающийся, в частности, в порядке их жилищного обеспечения, которое осуществляется на основе специального законодательства и по специальными правилам.
Основы государственной политики в области правовой и социальной защиты военнослужащих и членов их семей, в том числе при обеспечении жилой площадью, установлены Федеральным законом «О статусе военнослужащих».
Согласно статье 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», толкованию которой посвящен пункт 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 года № 9 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», государство гарантирует военнослужащим предоставление жилых помещений в порядке и на условиях, которые устанавливаются федеральными законами и иными правовыми актами Российской Федерации.
Обязанность федеральных органов исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, по обеспечению жильем за счет средств федерального бюджета, возлагается только в отношении определенного Федеральным законом «О статусе военнослужащих» круга лиц: военнослужащего и членов его семьи, но не членов семьи нанимателя или собственника жилого помещения.
Круг членов семьи военнослужащего определен в пункте 5 статьи 2 названного закона. Он включает в себя супруга, несовершеннолетних детей, детей старше 18 лет, ставших инвалидами до достижения ими возраста 18 лет, детей в возрасте до 23 лет, обучающихся в образовательных учреждениях по очной форме обучения, а также лиц, находящихся на иждивении военнослужащих.
Указание в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ о том, что при определении членов семьи военнослужащего, имеющих право на обеспечение жильем, следует руководствоваться нормами Жилищного кодекса Российской Федерации, означает, что при решении вопроса о составе лиц, подлежащих обеспечению жильем совместно с военнослужащим за счет выделяемых для этой цели средств, необходимо учитывать не только наличие у них статуса члена семьи военнослужащего, но соблюдения остальных условий, предусмотренных ЖК РФ: факта их совместного проживания, ведения общего хозяйства и других обстоятельств, предусмотренных жилищным законодательством.
Таким образом, указанное разъяснение нельзя толковать как расширение перечня членов семьи военнослужащего, указанного в п.5 ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих». Напротив, в постановлении Пленума указано на необходимость проверки того, все ли члены семьи военнослужащего, указанные в этой норме закона, имеют право на обеспечение жильем по основаниям, предусмотренным жилищным законодательством.
Поскольку внуки Б-ой не отнесены законом к членам её семьи, как военнослужащей, не состоят на её иждивении, гарнизонный военный суд пришел к правильному выводу о том, что решение жилищно-бытовой комиссии части об отказе в признании заявителя нуждающейся в улучшении жилищных условий с учетом внуков, является правильным.
Данный вывод соответствует правовой позиции, сформулированной в пункте 17 приведенного выше постановления Пленума Верховного Суда РФ, в решении Верховного Суда РФ от 13 ноября 2003 года № ВКПИ-03-96 и определении Кассационной коллегии Верховного Суда РФ от 30 марта 2004 года № КАС 04-107, в которых решение вопроса о предоставлении гражданам льгот, гарантий и компенсаций, предусмотренных для военнослужащих, в том числе связанных с обеспечением жилыми помещениями, поставлено в зависимость от их принадлежности к членам семьи военнослужащего.
Здесь следует отметить, что приведенная в данном примере позиция суда согласуется с предписаниями, установленными в п.п. «а» п.4 «Инструкции о предоставлении военнослужащим-гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, жилых помещений по договору социального найма», утвержденной приказом Министра обороны РФ от 30 сентября 2010 года № 1280. Согласно этой норме вселение военнослужащими в жилые помещения родителей, иждивенцев и иных лиц не отнесено к действиям по намеренному ухудшению жилищных условий лишь при условии, если они вселены в судебном порядке. Тем самым, Министр обороны РФ предусмотрел, хотя и в опосредованном виде, возможность обеспечения жилыми помещениями совместно с военнослужащими иных лиц, не включенных в перечень членов семьи военнослужащего, установленный в п. 5 ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих», но лишь при наличии вступившего в законную силу судебного постановления об их вселении.
При определении уровня обеспеченности заявителя общей площадью жилого помещения суду следовало учитывать жилые помещения, находящиеся в собственности у членов его семьи, независимо от места нахождения этих помещений.
Ш. обратился в суд с заявлением, в котором просил признать незаконным решение жилищно-бытовой комиссии воинской части о снятии его с учета граждан, нуждающихся в предоставлении жилого помещения. Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд признал оспариваемое решение незаконным и обязал ответчиков восстановить заявителя в списках лиц, нуждающихся в улучшении жилищных условий. При этом суд указал, что наличие у детей заявителя в собственности жилых помещений не может служить основанием для снятия его с учета нуждающихся в предоставлении жилья, поскольку общая площадь жилого помещения, в котором проживает заявитель и члены его семьи, составляет менее установленной учетной нормы на каждого проживающего. Иные жилые помещения, собственниками которых являются дети заявителя, вообще не должны учитываться, так как находятся не по месту его службы.
Данное решение отменено вследствие неправильного применения судом нормы материального права.
Из материалов дела видно, что заявитель включен в список нуждающихся в улучшении жилищных условий в г.Санкт-Петербурге. Дата принятия его на учет определена с 9 января 1996 года, исходя из его прежней службы в других подразделениях внутренних войск.
Как установлено по делу, сын заявителя 1993 года рождения имеет в собственности 2–х комнатную квартиру общей площадью 65,8 кв.метров в г. Сертолово Всеволожского района Ленинградской области. Кроме того, ему и дочери заявителя 1999 года рождения принадлежат по ¼ доли в праве общей долевой собственности в 3–комнатной квартире общей площадью 68,2 кв.метра в п. Лупполово того же района, где заявитель проживает вместе со своей семьей. Таким образом, у детей заявителя имеются в собственности жилые помещения общей площадью
Основания признания граждан нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, установлены в ст.51 ЖК РФ.
Согласно ч.2 этой статьи при наличии у гражданина и (или) членов его семьи нескольких жилых помещений, занимаемых по договорам социального найма и (или) принадлежащих им на праве собственности, определение уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения осуществляется исходя из суммарной общей площади всех указанных жилых помещений.
Такое же положение содержится и в Законе Санкт-Петербурга от 19 июля
При этом названные положения распространяются на все жилые помещения, независимо от их места нахождения.
Таким образом, вопреки выводу суда первой инстанции, при определении нуждаемости заявителя в предоставлении жилого помещения необходимо учитывать все жилые помещения, принадлежащие его детям на праве собственности.
На правильность такого вывода не влияет и то обстоятельство, что заявитель был признан нуждающимся в улучшении жилищных условий с 1996 года, т.е. до введения в действие названных нормативных актов.
При таких обстоятельствах жилищно-бытовая комиссия приняла правомерное решение о снятии заявителя с учета нуждающихся в предоставлении жилого помещения.
В качестве пояснения к данному примеру необходимо отметить, что при определении уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения учитываются жилые помещения тех членов семьи военнослужащего, которые проживают совместно с ним, и которые претендуют на получение жилого помещения от Министерства обороны РФ именно в качестве членов семьи военнослужащего.
Наличие жилого помещения в избранном постоянном месте жительства не является безусловным основанием для отказа военнослужащему в принятии на учет нуждающихся в жилом помещении в указанном месте жительства.
В феврале 2009 года К., проходящий военную службу по контракту, подарил своему отцу принадлежащую ему на праве собственности ¼ доли квартиры, находящейся в г. Санкт-Петербурге, общей площадью 77, 7 кв.м. Право собственности у К. возникло в феврале 1993 года в порядке приватизации полученного от государства жилого помещения.
Жена и две дочери заявителя зарегистрированы в коммунальной квартире в г. Санкт-Петербурге и состоят на учёте граждан, нуждающихся в жилых помещениях, в администрации Калининского района Санкт-Петербурга.
Отказывая К. в удовлетворении заявления, в котором он оспаривал решение о снятии с учета нуждающихся в жилом помещении в избранном месте жительства в Санкт-Петербурге, суд первой инстанции сослался на подпункт «д» п. 10 «Правил учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, а также военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства», утверждённых постановлением Правительства РФ от 6 сентября
Согласно приведённой правовой норме, военнослужащие не признаются нуждающимися в получении жилых помещений в избранном месте жительства, если их жилищные условия ухудшились в результате обмена, мены, купли-продажи или дарения ранее полученного от государства жилья.
Поскольку в 2009 году К. совершил сделку по отчуждению имевшегося у него в собственности жилья, оснований для признания его нуждающимся в улучшении жилищных условий не имелось.
Однако такой вывод суда первой инстанции не может быть признан правильным.
Согласно ч. 1 ст. 40 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на жилище.
В соответствии с ч. 3 ст. 49 Жилищного кодекса РФ жилые помещения предоставляются гражданам в установленном данным Кодексом порядке только в том случае, если иной порядок не предусмотрен указанным федеральным законом или законом субъекта Российской Федерации.
Иной порядок обеспечения военнослужащих Министерства обороны РФ установлен Федеральным законом «О статусе военнослужащих» и Инструкцией о порядке обеспечения жилыми помещениями в Вооружённых Силах РФ, утверждённой приказом Министра обороны РФ от 15 февраля 2000 года № 80.
Об этом же свидетельствует и Постановление Конституционного Суда РФ №5-П от 5 апреля 2007 года, согласно которому, отнеся к лицам, которых государство обеспечивает жильем бесплатно или за доступную плату, военнослужащих и граждан, выполнивших возлагавшиеся на них по контракту обязанности военной службы, федеральный законодатель исходил из того, что, по смыслу статей 37 (части 1 и 3) и 59 Конституции Российской Федерации, рассматриваемых во взаимосвязи с ее статьями 71 (пункт "м"), 72 (пункт "б" части 1) и 114 (пункты "д", "е" части 1), военная служба представляет собой особый вид государственной службы, непосредственно связанной с обеспечением обороны страны и безопасности государства и, следовательно, осуществляемой в публичных интересах, а лица, несущие такого рода службу, выполняют конституционно значимые функции. Этим, а также характером военной службы, предусматривающей выполнение задач, которые сопряжены с опасностью для жизни и здоровья, а также иными специфическими условиями прохождения службы, определяется особый правовой статус военнослужащих, содержание и характер обязанностей государства по отношению к ним и их обязанностей по отношению к государству, что требует от законодателя установления для них дополнительных мер социальной защиты, в том числе в сфере жилищных отношений.
Таким образом, действующим законодательством предусмотрены дополнительные меры реализации жилищных прав военнослужащих.
В частности, согласно п. 14 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» обеспечение жилым помещением военнослужащих-граждан, имеющих общую продолжительность военной службы 10 лет и более, при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями и членов их семей при перемене места жительства осуществляется федеральными органами исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, за счет средств федерального бюджета на строительство и приобретение жилого помещения, в том числе путем выдачи государственных жилищных сертификатов. Право на обеспечение жилым помещением на данных условиях предоставляется указанным гражданам один раз. Документы о сдаче жилых помещений Министерству обороны Российской Федерации (иному федеральному органу исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба) и снятии с регистрационного учета по прежнему месту жительства представляются указанными гражданами и совместно проживающими с ними членами их семей при получении жилого помещения по избранному месту жительства.
Следовательно, федеральным законом предусмотрена возможность обеспечения жильём военнослужащих в избранном ими постоянном месте жительства после увольнения с военной службы при наличии у них жилого помещения.
Условиями реализации гражданами такой социальной льготы является необходимость сдачи занимаемого ранее жилого помещения соответствующим квартирным органам федерального органа исполнительной власти либо учёт площади жилого помещения, находящегося в собственности гражданина, при определении общей площади жилого помещения, предоставляемого по договору социального найма (ч. 7 ст. 57 ЖК РФ).
Такая же правовая позиция изложена и в названных выше Правилах.
В соответствии с подп. «и» п. 7 Правил избрание военнослужащими при увольнении с военной службы постоянного места жительства является одним из самостоятельных оснований для признания их нуждающимися в получении жилых помещений.
Те же критерии обеспечения военнослужащих жильём в указанном порядке определены «Правилами выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации подпрограммы «Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством» федеральной целевой программы «Жилище» на 2002 - 2010 годы», утверждеными Постановлением Правительства РФ от 21 марта
В соответствии с п. 44 Правил для получения сертификата гражданин – участник подпрограммы представляет предусмотренные указанным пунктом документы, в том числе и обязательство о сдаче (передаче) жилого помещения по установленной форме, за исключением случаев, когда гражданин предъявит документ, подтверждающий отсутствие у него жилого помещения для постоянного проживания.
Пунктом 16.2 Правил предусмотрен порядок обеспечения сертификатом и в случае отчуждения гражданином жилого помещения, принадлежащего ему на праве собственности.
Аналогичные условия обеспечения жильём приведены и в Постановлении Правительства РФ от 6 ноября 2009 года № 903 «О предоставлении в 2009 году гражданам, уволенным с военной службы, жилых помещений, находящихся в федеральной собственности».
Таким образом, обстоятельства, касающиеся наличия у заявителя ¼ доли в общей долевой собственности указанной выше квартиры, а также её дарение в феврале 2009 года, не являются безусловным поводом для снятия его с жилищного учёта.
Что же касается подпункта «д» п. 10 Правил, устанавливающего определённые ограничения в постановке на жилищный учёт в избранном месте жительства, то следует прийти к выводу, что на спорные правоотношения он не распространяется.
Подпункт «д» п. 10 Правил не может толковаться вне взаимосвязи с приведёнными выше нормативными правовыми актами, предписывающими признание военнослужащих нуждающимися в получении жилых помещений в избранном месте жительства независимо от наличия у них жилья по месту военной службы или ином населённом пункте, и подлежит применению с учётом этого требования законодательства о жилищном обеспечении военнослужащих.
При этом, разрешая вопрос о правомерности принятия К. и членов его семьи на жилищный учёт, следует исходить из общих норм жилищного законодательства, регламентирующих порядок признания граждан нуждающимися в жилых помещениях, что прямо предусмотрено п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих».
В соответствии ч. 2 ст. 51 Жилищного кодекса РФ при наличии у гражданина и (или) членов его семьи нескольких жилых помещений, занимаемых по договорам социального найма и (или) принадлежащих им на праве собственности, определение уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения осуществляется исходя из суммарной общей площади всех указанных жилых помещений.
Следовательно, при решении вопроса о нуждаемости семьи К. в жилье в Санкт-Петербурге до совершения упомянутой им сделки необходимо учитывать общую площадь занимаемых ими жилых помещений.
Согласно Методики расчета долей в коммунальной квартире (приложение № 9 к приказу Жилищного комитета Правительства Санкт-Петербурга от 30 марта 2005 года № 80-п.), доля членов семьи заявителя составляет 16,6 кв.м. (66,7:52,8·35,1=44,34 кв.м.; 44,34:8=5,54 кв.м.; 5,54·3=16,6 кв.м.).
Принадлежавшая ранее самому К. доля в квартире составляет 19,4 кв.м. (77,7:4=19,4 кв.м.).
Таким образом, суммарная общая площадь занимаемых семьей К. жилых помещений в Санкт-Петербурге, равна 36 кв.м. (16,6+19,4=36 кв.м.).
В соответствии со ст. 3 Закона Санкт-Петербурга от 19 июля 2005 года № 407-65 «О порядке ведения учета граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях и предоставлении жилых помещений по договорам социального найма в Санкт-Петербурге» учётная норма площади жилого помещения на одного человека составляет 9 квадратных метров общей площади жилого помещения для проживающих в отдельных квартирах и жилых домах; 15 квадратных метров – для проживающих в коммунальных квартирах.
Требования данной правовой нормы указывают на то, что К. и члены его семьи являются нуждающимися в получении жилого помещения в Санкт-Петербурге.
Что же касается доли жилого помещения, подаренной К. своему отцу, то она подлежит учёту при предоставлении жилого помещения в соответствии с требованиями ч. 7 ст. 57 Жилищного кодекса РФ и п. 3 ст. 5 Закона Санкт-Петербурга от 19 июля 2005 года № 407-65 «О порядке ведения учёта граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях и предоставления жилых помещений по договорам социального найма в Санкт-Петербурге».
Исходя из изложенного, суд кассационной инстанции пришел к выводу, что К. и члены его семьи были правомерно приняты на жилищный учёт и оснований для снятия их с учёта не имелось.
СПОРЫ, СВЯЗАННЫЕ С ОБЕСПЕЧЕНИЕМ ВОЕНОСЛУЖАЩИХ ПОЛОЖЕННЫМИ ВИДАМИ ДОВОЛЬСТВИЯ.
В анализируемом периоде дела по жалобам военнослужащих на действия органов военного управления и воинских должностных лиц, связанные с отказом либо несвоевременным обеспечением их денежным и другими видами довольствия, являлись самой распространенной категорией гражданско-правовых споров. Серьезных затруднений у судей они не вызывают. Анализ судебных решений показывает, что у судей сформировалось единое представление о правовой природе отдельных денежных выплат и принципах разрешения связанных с ними споров. В дополнительном разъяснении нуждались лишь вопросы выплаты некоторых видов денежного довольствия военнослужащим в период пребывания в распоряжении, а также применения последствий пропуска процессуального срока, предусмотренного ст. 256 ГПК РФ.
Решение о лишении военнослужащего выплаты, предусмотренной приказом Министра обороны РФ от 28 марта 2009 года № 115, должно быть принято в отношении всех военнослужащих части, проходивших военную службу по контракту, с приведением соответствующих мотивов.
Оценивая обоснованность требований З. о выплате ему денежных средств, предусмотренных приказом МО РФ от 28 марта 2009 года № 115, Сертоловский гарнизонный военный суд пришел к выводу о том, что в соответствии с нормами Порядка определения и расходования объёмов бюджетных средств, направляемых на дополнительные выплаты военнослужащим, утвержденными этим приказом, размер денежной премии определяется командиром войсковой части по результатам исполнения военнослужащими своих обязанностей.
Так как в 2009 году З. в течение 126 суток находился в различных отпусках, 124 суток – на излечении, 17 суток был освобождён от исполнения служебных обязанностей, командир части вправе был принять решение об отказе в выплате ему оспариваемых денежных средств, поскольку какие-либо результаты служебной деятельности у последнего отсутствовали.
При этом гарнизонный суд не учел, что в соответствии со ст. 249 ГПК РФ, обязанность по доказыванию законности оспариваемых действий (бездействия) должностных лиц возлагается на лиц, которые совершили оспариваемые действия (бездействие).
В ходе подготовки дела к судебному разбирательству эта процессуальная обязанность была разъяснена командиру части и ему было предложено представить письменные возражения на заявление, а также доказательства в обоснование законности своих действий, в том числе в части отказа в выплате заявителю материального стимулирования по итогам 2009 года.
В ответ на это предложение командованием в суд письменных возражений на заявление не представлено, а в ходе рассмотрения дела было пояснено, что выплат, предусмотренных приказом МО РФ № 115 от 28 марта 2009 года, З. был лишен ввиду наличия у него неснятых дисциплинарных взысканий.
Оценив эти доводы, гарнизонный суд не усмотрел нарушений прав заявителя, сославшись на то, что фактически у последнего отсутствовали результаты служебной деятельности ввиду нахождения его на лечении и отпусках в 2009 году.
Между тем, при рассмотрении настоящего дела суду надлежало выявить правовую природу этой выплаты и, исходя из этого, оценить правомерность действий командования.
В соответствии с п.9 ст.13 Федерального закона «О статусе военнослужащих» кроме выплат, предусмотренных настоящим Федеральным законом, Президентом Российской Федерации, Правительством Российской Федерации, а в пределах выделенных ассигнований Министром обороны Российской Федерации (руководителем иного федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба) могут устанавливаться надбавки и другие дополнительные выплаты военнослужащим. Указанные надбавки и выплаты устанавливаются дифференцированно в зависимости от нахождения в подчинении военнослужащих личного состава, сложности, объема и важности выполняемых ими задач.
Указом Президента РФ о 26 декабря
Во исполнение этого Указа Министр обороны издал приказ № 115 от 28 марта
Таким образом, основанием к производству этой выплаты, согласно приведенным выше требованиям Указа и Порядка, является наличие денежных средств, высвобождаемых за счет сокращения численности личного состава ВС РФ, а условием - оценка соответствующим командиром (начальником) результатов исполнения военнослужащими должностных обязанностей.
Поскольку иное не вытекает из содержания указанных нормативных актов, окружной военный суд признал обоснованным довод заявителя о том, что решение о выплате материального стимулирования должно быть принято командиром части в отношении всех военнослужащих, проходивших военную службу по контракту в части в истекшем году, в том числе и заявителя.
При этом решение об отказе в такой выплате должно быть мотивированным.
Данное положение, по мнению окружного военного суда, вытекает из предписаний, установленных Указом Президента РФ о 26 декабря
Так, этим указом установлено, что стимулирование должно осуществляться в виде дополнительной выплаты наряду с другими дополнительными выплатами. Как следует из положений приказа Минобороны РФ от 30 июня
Такой вывод согласуется с конституционным принципом равенства всех перед законом и судом, включающего общеправовой критерий определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы. Конституционный Суд РФ в своей практике исходит из того, что равенство всех перед законом и судом может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями. Неопределенность же, пробельность ее содержания, напротив, допускает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит, к нарушению принципов равенства и верховенства закона.
При таких обстоятельствах, вывод суда об обоснованности действий командира воинской части, связанных с фактическим лишением заявителя выплаты материального стимулирования, предусмотренной приказом МО РФ № 115 от 28 марта
Вместе с тем, так как вопрос о конкретном размере вознаграждения и наличия у заявителя права на его получение относится к компетенции командира части, его требование о взыскании в его пользу конкретной суммы – 30000 рублей признано необоснованным.
Поэтому окружной военный суд нашел необходимым изменить решение суда первой инстанции и, не предрешая вопрос о размере выплаты, возложить на командира воинской части обязанность рассмотреть вопрос о выплате заявителю денежных средств, предусмотренных приказом Министра обороны РФ от 28 марта 2009 года №115, по итогам 2009 года.
В контексте данного примера авторы обзора обращают внимание на то, что с 3 октября 2010 года введен в действие приказ Министра обороны РФ от 26 июля 2010 года № 1010 «О дополнительных мерах по повышению эффективности использования фондов денежного довольствия военнослужащих и оплаты труда лиц гражданского персонала Вооруженных Сил Российской Федерации». Этот нормативный правовой акт конкретизировал процедуру выплаты материального стимулирования, предусмотрел основания, по которым она не производится. В п. 11 Порядка определения и расходования объемов бюджетных средств, утвержденного данным приказом, установлен перечень лиц, которые по различным причинам не могут быть представлены к дополнительному материальному стимулированию. В п. 6 Порядка определено, что издание приказов на выплату стимулирования производится на основании представляемых непосредственными командирами (начальниками) рапортов. Таким образом, в приказ на выплату не могут включаться лица, которые не были представлены непосредственными командирами (начальниками) для ее получения. В связи с этим следует предположить, что решение о выплате относится к исключительной компетенции указанных должностных лиц и именно они должны нести ответственность за неправомерный отказ к представлению военнослужащего на дополнительную выплату. Следовательно, выводы окружного военного суда по гражданскому делу по заявлению З. с 3 октября 2010 года распространяются на непосредственных командиров (начальников).
Прекращение дополнительных выплат военнослужащему, проходящему военную службу по контракту, возможно лишь при освобождении его от занимаемой должности и зачислении в распоряжение в установленном порядке.
Материалами дела установлено, что заявитель И., назначенный в установленном порядке на воинскую должность, от исполнения обязанностей по этой должности не освобождался и в распоряжение не зачислялся.
Как правильно отметил 224 гарнизонный военный суд, согласно ст.42 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» прохождение военной службы не на воинских должностях допускается в случае зачисления военнослужащего в распоряжение командира (начальника), а также в других случаях, указанных в Положении о порядке прохождения военной службы.
В соответствии с п.1 ст.13 и п.2 ст.14 Положения о порядке прохождения военной службы правом зачисления военнослужащего в распоряжение и освобождения от занимаемой воинской должности обладает должностное лицо, которому предоставлено право назначения на данную воинскую должность.
Каких-либо указаний на то, что проведение организационно-штатных мероприятий, даже если они повлекли сокращение занимаемой военнослужащим должности, автоматически означает освобождение его от должности и зачисление его в распоряжение, ни в ФЗ «О воинской обязанности и военной службе», ни в Положении о порядке прохождения военной службы не содержится.
Поэтому в отсутствии приказа соответствующего должностного лица об освобождении военнослужащего от должности и зачислении его в распоряжение законных оснований рассматривать заявителя при данных обстоятельствах как военнослужащего, зачисленного в распоряжение, не имеется.
В связи с этим выплата заявителю денежного довольствия, как военнослужащему, зачисленному в распоряжение, согласно Порядку обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны РФ № 200 от 30.06.2006 г. (п.п.46, 100,109,110 и др.), а также иных нормативных актов, регулирующих порядок спорных выплат, возможна со дня его зачисления в распоряжение в установленном порядке.
Кроме того, следует иметь в виду, что сокращение должности, которую занимал заявитель, само по себе не является основанием для прекращения денежных выплат, производство которых связано с нахождением военнослужащего на воинской должности.
Прекращение таких выплат возможно лишь при освобождении военнослужащего от занимаемой должности и зачислении его в распоряжение в установленном порядке.
Ссылка на пункты 46-48, 51 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил РФ, утвержденного приказом МО РФ от 30 июня 2006 года № 200, не может быть признана состоятельной, поскольку данные положения исходят из законности и своевременности решения соответствующими должностными лицами вопросов прохождения военной службы военнослужащими, в том числе в период проведения организационно-штатных мероприятий.
При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии законных оснований для ограничения права заявителя на дополнительные денежные выплаты, производство которых обусловлено нахождением военнослужащего на должности.
Прибытие военнослужащего на новое место военной службы является необходимым условием выплаты компенсации за наем (поднаем) жилых помещений.
27 апреля 2004 года Н., проживавший и зарегистрированный с семьей в однокомнатной квартире отца общей площадью 24,9 кв.м. и жилой площадью 11,4 кв.м. в Великом Новгороде, поступил на военную службу по контракту в Федеральную службу охраны РФ и проходит ее в Центре специальной связи и информации в Новгородской области, который дислоцирован в том же населенном пункте.
Решением жилищно-бытовой комиссии Центра Н. с составом семьи из 3 человек принят на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий.
На основании договора найма Н. с 1 августа 2010 года снимает двухкомнатную квартиру в Великом Новгороде с ежемесячной оплатой 8500 рублей.
Начальник Центра отказал Н. в выплате предусмотренной п.3 ст.15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» денежной компенсации за наем жилого помещения, полагая, что право на компенсацию имеют военнослужащие, прибывшие на новое место военной службы, к которым тот не относится.
Удовлетворяя заявление, суд исходил из того, что прибытие к новому месту службы не является обязательным условием для выплаты компенсации, в подтверждение чему сослался на положения ст.15 Федерального закона.
Однако, данный вывод является ошибочным.
В соответствии с п.3 ст.15 Федерального закона, военнослужащие и члены их семей, прибывшие на новое место военной службы военнослужащих, до получения жилых помещений по установленным нормам регистрируются по месту жительства, в том числе по их просьбе по адресам воинских частей. Именно указанным военнослужащим и членам их семей до получения жилых помещений, предоставляются служебные жилые помещения, пригодные для временного проживания, жилые помещения маневренного фонда или общежития.
Следовательно, гарантия предоставления жилых помещений либо, в случае их отсутствия, выплаты компенсации за наем (поднаем) жилых помещений, предоставляется только военнослужащим и членам их семей, прибывшим на новое место военной службы военнослужащих.
Поскольку Н. и члены его семьи проживали и проживают в Великом Новгороде, в котором он проходит военную службу по контракту, данная гарантия на них не распространяется.
ВОПРОСЫ ПРОХОЖДЕНИЯ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ.
Признание командованием права военнослужащего на получение государственного жилищного сертификата и включение в список кандидатов на получение государственного жилищного сертификата вовсе не свидетельствует о надлежащем обеспечении его жилым помещением.
С., уволенный с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями, наряду с другими требованиями, в заявлении в суд просил отменить приказ командира воинской части об исключении его из списков личного состава с 1 июля 2010 года и восстановить в указанных списках до обеспечения жильем в избранном месте жительства. В обоснование заявления он указал, что на день издания оспариваемого приказа ему не был выдан государственный жилищный сертификат для приобретения жилого помещения в избранном постоянном месте жительства в г. Санкт-Петербурге.
Воркутинский гарнизонный военный суд отказал в удовлетворении заявления в данной части на том основании, что по месту прохождения военной службы в г. Воркуте он и члены его семьи были обеспечены служебным жилым помещением. Рапорт С. о выдаче государственного жилищного сертификата положительно рассмотрен жилищной комиссией, в период прохождения военной службы он включен в списки кандидатов на его получение. Оценив изложенные обстоятельства, суд в решении указал, что исключение заявителя из списков части произведено с соблюдением требований п.17 ст.34 Положения о порядке прохождения военной службы.
Вместе с тем, этот вывод не основан на законе и противоречит установленным по делу обстоятельствам.
В соответствии с п. 1 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим - гражданам, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, подлежащим увольнению с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями, в последний год военной службы Министерством обороны РФ (иным федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба) по желанию военнослужащего - гражданина выдается государственный жилищный сертификат для приобретения жилого помещения на семью в избранном после увольнения с военной службы месте жительства в порядке, определяемом Правительством РФ.
Конституционный Суд РФ в определении № 436-О-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лучкина Владимира Николаевича на нарушение его конституционных прав положениями абзаца первого пункта 14 статьи 15, абзацев второго и третьего пункта 1 статьи 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» пришел к выводу, что по смыслу абзаца 2 п.1 ст.23 Федерального закона для увольнения с военной службы по достижению предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями военнослужащий, прослуживший 10 и более лет и нуждающийся в улучшении жилищных условий, должен дать свое согласие на увольнение без предоставления жилья.
Данное положение и находящиеся с ним в системной связи положения, регламентирующие порядок приобретение жилья с использованием государственных жилищных сертификатов, допускают возможность увольнения военнослужащих, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, без их согласия только при условии реализации ими своего права на жилище путем фактического получения жилья за счет государства (в том числе в избранном после увольнения с военной службы месте жительства), либо посредством приобретения жилья с использованием средств социальной выплаты, удостоверяемой государственным жилищным сертификатом, либо с помощью иных форм реализации данного права, предусмотренных законом.
Согласия на увольнение с военной службы без обеспечения жильем С. не давал, а поэтому его обращения о выдаче ГЖС обязывали командование предпринять меры по разрешению их в установленном порядке до утраты им статуса военнослужащего. Эта обязанность командования по реализации мер правовой и социальной защиты военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей предусмотрена п. 4 ст.3 Федерального закона «О статусе военнослужащих.
Поскольку Федеральным законом «О статусе военнослужащих» прямо определено время выдачи государственного жилищного сертификата для приобретения жилого помещения на семью в избранном после увольнения с военной службы месте жительства – в последний год военной службы (ст. 23), а не после увольнения, С. вправе был рассчитывать на получение ГЖС до утраты им статуса военнослужащего, то есть до исключения из списков личного состава части.
В соответствии с пунктом 65 Правил выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации подпрограммы "Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством" федеральной целевой программы "Жилище" на 2002 - 2010 годы, утвержденных постановлением Правительства РФ от 21 марта 2006 года № 153, выплата считается предоставленной гражданину - участнику подпрограммы с момента исполнения банком распоряжения распорядителя счета (владельца сертификата) о перечислении банком зачисленных на его банковский счет средств федерального бюджета в виде социальной выплаты в счет оплаты жилья, приобретаемого по договору на жилое помещение, представленному распорядителем счета.
При этом гражданин - участник подпрограммы считается реализовавшим свое право на улучшение жилищных условий (получение жилых помещений) только после направления государственным заказчиком программы выписки из реестра оплаченных сертификатов органу исполнительной власти, выдавшему сертификат. Указанная выписка является основанием для снятия подразделениями и органами местного самоуправления гражданина - участника подпрограммы с учета в качестве нуждающегося в улучшении жилищных условий (получении жилых помещений) (пункт 64 Правил). Таким образом, признание командованием права С. на получение государственного жилищного сертификата и включение в список кандидатов на получение сертификата вовсе не свидетельствует о надлежащем обеспечении его жилым помещением, а поэтому он не мог быть исключен из списков личного состава части
Что касается п. 17 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы, на который сослался гарнизонный военный суд, то он применяется к военнослужащим, обеспеченным надлежащим жильем по месту прохождения службы и изъявившим желание получить другое жилое помещение в избранном ими после увольнения месте жительства, но не субсидию для его приобретения.
Принимая во внимание, что юридически значимые обстоятельства установлены с достаточной полнотой на основе исследованных доказательств, но им дана неверная оценка, судебная коллегия приняла в данной части новое решение об отмене оспариваемого приказа и восстановлении заявителя в списках личного состава до реализации его жилищных прав посредством государственного жилищного сертификата в соответствии с учетом требований п. 65 указанных Правил.
Отказывая заявителю в восстановлении в списках личного состава, суд первой инстанции неверно определил характер и степень нарушения командованием установленного порядка.
На день исключения из списков личного состава П. не было выдано вещевое имущество за период с 2004 года. Отказывая заявителю в удовлетворении требования об отмене приказа об исключении из списков личного состава, Выборгский гарнизонный военный суд исходил из того, что нарушение порядка исключения заявителя из списков личного состава части носит незначительный характер и не влечет для него существенных негативных последствий.
Однако данный вывод не может быть признан обоснованным, поскольку он противоречит требованиям п. 16 ст. 34 Положения «О порядке прохождения военной службы», утвержденного Указом Президента РФ №1237 от 16 сентября 1999 года. Данная правовая норма содержит прямой запрет на исключение военнослужащих из списков личного состава без полного обеспечения установленным довольствием. Никаких исключений из этого правила в ней содержится.
Поскольку на день издания оспариваемого приказа заявитель не был обеспечен вещевым довольствием за 6-летний период, у суда не имелось оснований для вывода о несущественном нарушении процедуры исключения его из списков личного состава части и отказа в удовлетворении его законного требования о восстановлении в указанных списках.
В судебном заседании установлено, что вещевое имущество не было выдано П. по независящим от него обстоятельствам, от получения предметов обмундирования он не уклонялся, согласия на исключение из списков личного состава без обеспечения указанным довольствием он не давал.
Аналогичная ошибка допущена 224 гарнизонным военным судом при рассмотрении заявления Ш., отказавшего ему в удовлетворении требования в части отмены приказа об исключении из списков части, на том основании, что сумма задолженности по денежному довольствию являлась несущественной по сравнению объемом денежных средств, выплаченных ему при увольнении с военной службы.
Из материалов дела следует, что на день исключения из списков личного состава воинской части Ш. не был полностью обеспечен не только установленным денежным довольствием на сумму свыше 14 000 руб., но и вещевым обеспечением. Это обстоятельство командованием не оспаривалось.
В соответствии с п. 16 статьи 34 Положения о порядке прохождения военной службы исключение Ш., не обеспеченного установленным довольствием, из списков личного состава воинской части без его согласия не допускалось.
Заявитель утверждал, и эти утверждения представителем командования не опровергнуты, что согласия на исключение из списков института без окончательного расчета он не давал.
Мотивируя несущественность нарушения, суд указал, что размер имевшейся перед Ш. задолженности в 6 раз меньше объема денежных средств, фактически выплаченных ему при исключении из списков института.
Однако, критериями существенности нарушений порядка увольнения с военной службы должны служить не столько размер задолженности, сколько характер допущенных нарушений и их причины, а также действия самого заявителя.
Из материалов дела видно, что задолженность по выплате заявителю надбавки за сложность, напряженность и специальный режим службы хотя и возникла ввиду технической ошибки, однако эта ошибка длительное время не устранялась. Задолженность не была погашена не только непосредственно после выявления этой ошибки, но и в последующем, в том числе и после вынесения решения судом. Сам заявитель неоднократно обращался к командованию института по этому вопросу до обращения в суд.
Каких-либо уважительных причин, препятствующих своевременному устранению этой ошибки, командованием приведено не было.
В связи с неправильным применением нормы материального права и несоответствием выводов суда в решении обстоятельствам дела, окружной военный суд отменил судебное постановление и принял новое решение о восстановлении Щ. в списках личного состава на период с 8 апреля на 27 августа 2010 года, когда он получил окончательный расчет.
Комментируя приведенные примеры, необходимо отметить, что ультимативные правовые предписания п.16 ст. 34 указанного Положения вовсе не исключают возможность отказа в удовлетворении требований военнослужащих о восстановлении в списках личного состава части под предлогом неполного обеспечения установленным довольствием. Такая возможность судебного усмотрения вытекает из п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 2 от 10 февраля 2009 года «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих». В соответствии с содержащимися в нем разъяснениями о незаконности оспариваемых решений, действий (бездействия) свидетельствует лишь существенное несоблюдение установленного порядка. Таким образом, суду предоставляется право оценивать характер нарушения установленного порядка и в зависимости от этой оценки делать вывод о законности либо незаконности решений и действий (бездействия) должностного лица либо органа военного управления.
Анализ судебной практики показывает, что на этапе подготовки дела к судебному разбирательству суды ставили командование перед необходимостью представления доказательств, которые бы подтверждали: своевременность оформления платежных документов и накладных для получения установленного довольствия; их вручение получателю; наличие денежных и материальных средств для полного обеспечения военнослужащего;гннослужащего, еченгия ия беспеченнияимостью представить доказательства, которые бы подтверждали: уведомление его о порядке и сроках обеспечения; наличие согласия военнослужащего на исключение из списков без получения довольствия; иные данные о готовности воинской части к выполнению обязательства, предусмотренного п. 16 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы.
Существенное значение суды придавали поведению самих заявителей, справедливо полагая, что процесс обеспечения установленным довольствием предполагает их непосредственное участие. При выявлении случаев преднамеренного уклонения от получения положенного довольствия в период, предшествующий исключению из списков личного состава, суды, как правило, отказывали заявителям в восстановлении в указанных списках.
Такая позиция высказана окружным военным судом по гражданскому делу по заявлению С. В частичное удовлетворение требований заявителя Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд обязал должностное лицо перенести дату исключения его из списков личного состава с 30 июня на 27 июля 2010 года с обеспечением за указанный период всеми положенными видами довольствия. При этом суд в решении указал, что на день издания приказа об исключении их списков части С. не был обеспечен вещевым довольствием и получил его лишь 27 июля 2010 года.
Однако суд не учел ряд обстоятельств, имеющих значение для дела.
Согласно показаниям самого заявителя в судебном заседании, он был заблаговременно извещен о предстоящем исключении из списков личного состава и порядке расчета при увольнении.
Как видно из ведомости выдачи материальных ценностей с перечнем предметов вещевого имущества, предназначенных для обеспечения С., и расчетно-платежной ведомости на выплату ему выходного пособия, указанные документы были составлены до исключения из списков личного состава. Это обстоятельство заявителем не оспаривалось. Не отрицал он и факт своего отказа от предложения начальника вещевой службы получить предметы обмундирования в период прохождения военной службы. Свое поведение заявитель объяснил отсутствием должного внимания командования к процедуре его увольнения с военной службы и намерением получить положенное довольствие не иначе как по судебному решению в знак несогласия с исключением из списков личного состава.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что С. фактически уклонился от получения вещевого довольствия, а поэтому достаточных оснований для вывода о нарушении командованием порядка исключения его из списков личного состава у суда первой инстанции не имелось. Указание в решении на то, что меры к обеспечению С. вещевым имуществом были предприняты командованием лишь в связи с его обращением в суд, опровергнуты установленным в судебном заседании фактом составления ведомости на выдачу заявителю материальных ценностей с указанием перечня положенных ему предметов вещевого обмундирования до истечения срока военной службы.
Что касается п. 16 ст. 34 данного Положения, то данная норма не предусматривает принудительное обеспечение военнослужащего положенным довольствием, но обязывает командование создать беспрепятственные условия для реализации военнослужащим своих прав. Такие условия для С. были созданы, но он не воспользовался ими без уважительных причин.
По смыслу ст. 255 ГПК РФ незаконными признаются коллегиальные и единоличные решения и действия (бездействие) органов государственной власти, должностных лиц, государственных или муниципальных служащих, в результате которых: нарушены права и свобод гражданина; созданы препятствия к осуществлению гражданином его прав и свобод; на гражданина возложена какая-либо обязанность или ответственность, не предусмотренные законом.
Таких правовых последствий для заявителя оспариваемые действия командования не повлекли, а поэтому вывод суда первой инстанции об их незаконности признан судом кассационной инстанции необоснованным.
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО ГРАЖДАНСКИМ ДЕЛАМ ЛЕНИНГРАДСКОГО ОКРУЖНОГО ВОЕННОГО СУДА.
