Ленинградский окружной военный суд
ОБЗОР
кассационно-надзорной практики
по уголовным делам
за 1 полугодие 2011 года
г. Санкт-Петербург
2011
II. КАЧЕСТВО РАССМОТРЕНИЯ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ И ХАРАКТЕР ДОПУЩЕННЫХ СУДЕБНЫХ ОШИБОК.
Несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре,
фактическим обстоятельствам дела,
установленным судом первой инстанции
По данному процессуальному основанию отменён один приговор, постановленный Псковским гарнизонным военным судом по уголовному делу в отношении Мержоева.
Рядовой Мержоев был осуждён по каждому из двух эпизодов по ч.1 ст.335 УК РФ к содержанию в дисциплинарной воинской части на 6 месяцев и по ч.1 ст.161 УК РФ к 1 году лишения свободы, с заменой его содержанием в дисциплинарной воинской части на тот же срок. Окончательно по совокупности преступлений путём поглощения менее строгого наказания более строгим Мержоеву назначено наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части на срок 1 год.
Как следует из приговора, Мержоев, желая наказать рядового К. за попытку пройти в столовую вне очереди, нанёс ему удар кулаком в грудь, повалил на пол и ещё раз ударил кулаком в лицо. Через некоторое время он, чтобы наказать рядового О. за то, что тот не уступил дорогу к месту для курения, нанёс ему удар кулаком в грудь, три удара ногой по телу и повалил на землю, отчего потерпевший ударился об асфальт. Мержоеву инкриминировано также то, что он в казарме осмотрел содержимое карманов рядового Х. и открыто похитил мобильный телефон стоимостью 1 548 руб. и деньги в сумме 1 000 руб., принадлежащие потерпевшему.
Проверив материалы уголовного дела по кассационной жалобе защитника Мержоева, суд второй инстанции установил, что при вынесении приговора была дана односторонняя оценка состоянию здоровья Мержоева и не приняты во внимание обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда.
В частности, должным образом не проверены и не получили оценки данные, содержащиеся в справке военно-врачебной комиссии, касающиеся годности Мержоева к военной службе.
В ходе судебного разбирательства осуждённый и его защитник представили медицинские документы, из которых видно, что у Мержоева имеется заболевание в виде пиодермии волосистой части головы и псориаза прогрессирующей стадии. Жалобы Мержоева в судебном заседании на состояние здоровья были основанием для его госпитализации и проведения медицинского освидетельствования в Военно-медицинской академии. По результатам освидетельствования штатная военно-врачебная комиссия пришла к заключению, что у Мержоева имеется распространённый псориаз и искривление носовой перегородки. Военно-врачебной комиссией он признан ограниченно годным к военной службе. Следовательно, как военнослужащий, состоящий на военной службе по призыву, Мержоев не является субъектом воинских правоотношений с момента заболевания.
При таких обстоятельствах, окружной военный суд пришёл к выводу о том, что приговор Псковского гарнизонного военного суда в отношении Мержоева подлежит отмене, а дело направлению на новое судебное разбирательство. В кассационном определении суду первой инстанции указано на необходимость истребовать дополнительные медицинские документы в отношении Мержоева, назначить судебно-медицинскую экспертизу с целью определения времени возникновения у него заболевания и, оценив экспертное заключение в совокупности с другими доказательствами, принять соответствующее решение.
При новом судебном рассмотрении в связи с наличием у Мержоева указанного выше заболевания, ограничивающего годность его к военной службе, судом за общеуголовное преступление определено наказание, не связанное с содержанием в дисциплинарной воинской части.
Нарушение уголовно-процессуального закона
Приведённые выше статистические сведения указывают на то, что, как и в аналогичном периоде прошлого года, значительное число судебных ошибок связано с различными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые вышестоящими судами были признаны существенными, поскольку повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Зачастую характер таких нарушений свидетельствует не столько о незнании положений процессуального законодательства, сколько о невнимательности и небрежности при его применении по конкретному уголовному делу.
*
Так, рядовой Кельдимуратов органами предварительного следствия обвинялся в вымогательстве, то есть преступлении, предусмотренном ч.1 ст.163 УК РФ, и осуждён к 1 году лишения свободы с заменой его содержанием в дисциплинарной воинской части на тот же срок.
В материалах уголовного дела, поступившего на рассмотрение в окружной суд по кассационной жалобе осуждённого, имелась копия приговора Петрозаводского гарнизонного военного суда, в резолютивной части которого указано, что Кельдимуратов признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.163 УК РФ.
Вместе с тем его защитником в суд второй инстанции была представлена заверенная гербовой печатью копия приговора Петрозаводского гарнизонного военного суда, вынесенного по данному делу, в резолютивной части которого указано, что Кельдимуратов осуждён по ч.1 ст.161 УК РФ.
Таким образом, по одному и тому же уголовному делу имелись два текста приговора гарнизонного военного суда, каждый из которых официально оформлен как принятый в один и тот же день, одним и тем же судебным составом, однако каждый приговор содержит различное решение.
При таких обстоятельствах возникли неустранимые сомнения в законности и обоснованности постановленного в отношении Кельдимуратова приговора, что явилось безусловным основанием для его отмены и направления уголовного дела на новое судебное рассмотрение.
По итогам нового судебного разбирательства Кельдимуратову по ч.1 ст.163 УК РФ назначено наказание в виде 6 месяцев лишения свободы, без штрафа, с заменой лишения свободы содержанием в дисциплинарной воинской части на тот же срок.
Оставление без рассмотрения ходатайства подсудимого
о разбирательстве дела в особом порядке принятия решения явилось основанием к отмене приговора, поскольку повлекло за собой лишение
гарантированных уголовно-процессуальным законом прав участника уголовного судопроизводства, нарушило процедуру судопроизводства и повлияло на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
По приговору Великоновгородского гарнизонного военного суда прапорщик Маслов признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.264 УК РФ, и осуждён к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год, с лишением права управлять транспортными средствами на срок 1 год 6 месяцев.
Проверив уголовное дело по кассационной жалобе осуждённого, судебная коллегия окружного суда пришла к выводу об отмене приговора.
В соответствии со ст.16 УПК РФ суд обязан обеспечить обвиняемому возможность защищаться всеми не запрещёнными уголовно-процессуальным законом способами и средствами.
На основании ч.1 ст.314 и ст.315 УПК РФ обвиняемый вправе ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства по уголовному делу о преступлениях, наказание за которые предусмотренное уголовным кодексом, не превышает 10 лет лишения свободы.
В силу ст.121 УПК РФ ходатайство подлежит рассмотрению и разрешению непосредственно после его заявления.
При ознакомлении обвиняемого совместно с защитником с материалами уголовного дела в порядке ст.217 УПК РФ Маслов заявил ходатайство о рассмотрении дела в особом порядке принятия судебного решения, которое судом рассмотрено не было.
В главе 40 УПК РФ указаны условия постановления приговора без проведения судебного разбирательства в общем порядке, а не условия назначения уголовного дела к рассмотрению. При наличии ходатайства обвиняемого о применении особого порядка принятия судебного решения и отсутствии обстоятельств, препятствующих разбирательству уголовного дела в особом порядке, судья при назначении судебного заседания принимает решение о рассмотрении данного дела в особом порядке.
Если в судебном заседании будет установлено, что все условия соблюдены, то суд продолжает рассмотрение уголовного дела в особом порядке.
Если суд установит, что предусмотренные ч.1 и ч.2 ст.314 УПК РФ условия, при которых обвиняемым было заявлено ходатайство, не соблюдены, то он в соответствии с ч.3 ст.314 и ч.6 ст.316 УПК РФ прекращает особый порядок и назначает рассмотрение уголовного дела в общем порядке.
В любом случае ходатайство обвиняемого о применении особого порядка судебного разбирательства подлежит безусловному рассмотрению. Оставление судом такого ходатайства без рассмотрения нарушает право обвиняемого на защиту, поскольку принятие решения о рассмотрении дела в особом порядке в соответствии с ч.7 ст.316 УПК РФ гарантирует подсудимому назначение наказания не более двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершённое преступление.
Оставление без рассмотрения ходатайства Маслова о рассмотрении уголовного дела в особом порядке в силу ч.1 ст.381 УПК РФ явилось основанием для отмены приговора. Судебная коллегия пришла к выводу о том, что такое нарушение уголовно-процессуального закона повлекло за собой лишение Маслова, как участника уголовного судопроизводства, гарантированных УПК РФ прав, нарушило процедуру судопроизводства и повлияло на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Настоящее уголовное дело повторно рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства, по результатам которого Маслову назначено наказание с применением ч.7 ст.316 УПК РФ в виде 1 года 4 месяцев лишения свободы, с лишением права управлять транспортными средствами на 1 год 6 месяцев.
Суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля, явившегося в суд
по инициативе сторон.
В связи с несоблюдением данного требования закона в том же Великоновгородском гарнизонном военном суде был отменён приговор в отношении капитана Дмитриева, осуждённого по п. «а» ч.3 ст.286 УК РФ.
Исходя из положения ч.4 ст.271 УПК РФ, суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля, явившегося в суд по инициативе стороны.
Из протокола судебного заседания видно, что его защитнику было отказано в удовлетворении ходатайства о допросе в качестве свидетелей военнослужащих Р., М., Б, явившихся в суд по его инициативе, которые, по мнению адвоката, могли опровергнуть показания потерпевшего Ч. и других свидетелей по ряду обстоятельств.
Таким образом, в нарушение требований ст.15,16 и ч.4 ст.271 УПК РФ суд отказав адвокату в удовлетворении ходатайства, лишил тем самым подсудимого Дмитриева возможности защищаться от предъявленного обвинения.
Указанное нарушение в соответствии с ч.1 ст.381 УПК РФ явилось основанием для отмены приговора и направления дела на новое судебное рассмотрение.
При повторном судебном разбирательстве нарушение уголовно-процессуального закона было устранено.
Неправильное разрешение судом вопросов, связанных с вещественными доказательствами и возложением процессуальных издержек, повлекло изменение приговора.
Приговором Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда по делу в отношении Кудринского, Ванеева и Скорикова процессуальные издержки в сумме 41 000 руб., связанные с оплатой работы экспертов, постановлено взыскать в доход федерального бюджета. При этом на Кудринского возложена выплата 32 000 руб., на Ванеева и Скорикова – по 3 000 рублей, с каждого.
Помимо того, что при подсчёте общей суммы судебных издержек допущена арифметическая ошибка, в приговоре не приведено обоснования к определению размера денежных средств, подлежащих взысканию с каждого осуждённого.
В ходе рассмотрения дела по существу вопрос о возложении процессуальных издержек не исследовался, мнение сторон не выяснялось и в протоколе судебного заседания не отражено. Таким образом, подсудимые, защитники и государственный обвинитель были лишены возможности довести до суда по данному вопросу свою позицию, чем нарушены их права, предусмотренные ст.131,132 УПК РФ.
Отсюда, в части взыскания с осуждённых процессуальных издержек по оплате работы экспертов приговор был отменён и вопрос по ним передан на новое судебное рассмотрение.
Кроме того, из резолютивной части данного приговора видно, что вещественные доказательства по делу – травматический пистолет МР-81, 2 магазина к нему, коробка для патронов, 14 патронов
Между тем, пунктами 79 и 83 Правил оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, утверждённых постановлением Правительства Российской Федерации от 21.07.1998 № 814, установлено, что изъятые либо конфискованные оружие и патроны подлежат передаче в органы внутренних дел в порядке, установленном МВД РФ. При этом оружие и патроны, изъятые и признанные вещественными доказательствами по уголовным делам, передаются после окончания рассмотрения дел в суде. Изъятые оружие и патроны, технически непригодные для эксплуатации, самодельные или переделанные, а также запрещённые к обороту на территории Российской Федерации, уничтожаются органами внутренних дел в порядке, установленном МВД РФ.
В соответствии с пунктом 18 Инструкции от 18.10.1989 № 34/15 «О порядке изъятия, учёта, хранения и передачи вещественных доказательств по уголовным делам ценностей и иного имущества органами предварительного следствия, дознания и судами», утверждённой Генеральной Прокуратурой СССР, МВД СССР, Минюстом СССР, Верховным Судом СССР, КГБ СССР, после разрешения дела оружие, пули, гильзы и патроны со следами оружия, признанные вещественными доказательствами, должны направляться в распоряжение соответствующего органа внутренних дел. Данный орган либо в соответствии с установленным порядком принимает решение об их уничтожении или реализации, либо об их использовании в надлежащем порядке, о чём должен быть составлен соответствующий акт, который подлежит направлению в суд.
По смыслу п.5 ст.307, п.12 ч.1 ст.299 УПК РФ суд, разрешая вопрос о вещественных доказательствах, обязан в обвинительном приговоре привести мотивы, обосновывающие принятое решение.
Однако гарнизонный военный суд в нарушение уголовно-процессуального закона передал указанные оружие и боеприпасы в музей криминалистики, не приведя мотивов такого решения и не сославшись на закон, которым он руководствовался, что повлекло изменение приговора в этой части.
Ошибка в квалификации преступления
Угроза является одним из обязательных признаков объективной стороны вымогательства. Применение насилия при вымогательстве
означает подкрепление любой угрозы физическим насилием
разной степени тяжести.
Выборгским гарнизонным военным судом Медведев осуждён к лишению свободы по п. «в» ч.2 ст.163 УК РФ на 3 года, без штрафа и без ограничения свободы, и по п. «а» ч.3 ст.286 того же Кодекса на 3 года, с лишением права занимать должности, связанные с руководством подчинёнными на 1 год. Окончательно по совокупности преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний ему определено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года 6 месяцев в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности, связанные с руководством подчинёнными, на срок 1 год, без штрафа и без ограничения свободы.
Приговором, наряду с превышением должностных полномочий, Медведев признан виновным в вымогательстве с применением насилия, совершённом при следующих обстоятельствах.
5 августа 2010 года в казарме воинской части заместитель командира взвода младший сержант Медведев построил личный состав подразделения и потребовал от военнослужащих, в числе которых был рядовой Ю., передать ему до вечера по 100-150 руб. для приобретения мобильного телефона его девушке.
В тот же день Медведев за то, что Ю. отказался передать денежную сумму, ударил потерпевшего кулаком в грудь, угрожая созданием трудностей по службе в будущем в случае невыполнения его требования о передаче денег.
Рассмотрев материалы уголовного дела по кассационным жалобам осуждённого и защитника, судебная коллегия окружного суда пришла к выводу о неправильном применении судом первой инстанции уголовного закона по одному из эпизодов обвинения.
Давая оценку действиям Медведева, выразившимся в незаконном требовании передачи ему денег с применением насилия к потерпевшему, суд расценил их как вымогательство и квалифицировал по п. «в» ч.2 ст.163 УК РФ. Однако из объёма обвинения Медведева суд исключил угрозу применения к потерпевшему Ю. насилия, как не нашедшую подтверждения в судебном заседании.
В то же время диспозицией ч.1 ст.163 УК РФ предусмотрены два признака объективной стороны вымогательства – предъявление требования передачи имущества и угроза применением насилия, уничтожением или повреждением имущества либо распространением сведений, позорящих потерпевшего или его близких.
Следовательно, угроза является одним из обязательных признаков объективной стороны вымогательства.
При этом угроза при вымогательстве может высказываться в различных формах, как вполне конкретно, так и неопределенно. В любом случае угроза должна носить реальный характер, то есть возможность её исполнения для потерпевшего должна быть очевидной. Применение же насилия при вымогательстве означает подкрепление любой угрозы физическим насилием разной степени тяжести.
Исключение судом вменённой органами предварительного следствия в вину Медведеву угрозы насилия к потерпевшему Ю., как обязательного признака объективной стороны вымогательства, исключает наличие в действиях Медведева самого состава данного преступления.
В связи с неправильным применением уголовного закона судебная коллегия приговор в части обвинения Медведева по п.«в» ч.2 ст.163 УК РФ отменила и уголовное дело прекратила за отсутствием в действиях состава преступления. Из приговора также исключено указание о назначении Медведеву наказания по совокупности преступлений и наказание определено более мягкое в пределах статьи 286, ч.3, п. «а», УК РФ.
Ошибки, связанные с назначением наказания
Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности
преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.
В связи с несоблюдением принципа справедливости, предусмотренного ст.6 УК РФ, в кассационном порядке по представлению прокурора был отменён приговор Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда в отношении Барбула.
Барбул был осуждён по ч.3 ст.335 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года.
Как видно из приговора, сержант Барбул ночью в казарме подразделения курсантов Санкт-Петербургского военного института Внутренних войск МВД РФ, проявляя недовольство тем, что младший сержант М., не являющийся его подчинённым, отказался выполнить приказание офицера З. по наведению порядка в туалете, взяв М. рукой за шею, толкнул спиной в стену. Затем он обхватил М. за туловище, приподнял его и произвёл бросок, вследствие которого М. упал и ударился головой о пол. В результате указанных действий потерпевшему причинена закрытая черепно-мозговая травма в виде перелома свода и основания черепа, что по признаку опасности для жизни потерпевшего квалифицируется как тяжкий вред здоровью.
Проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия пришла к выводу о том, что мера наказания, назначенная Барбулу, не соответствует тяжести совершённого преступления.
В приговоре говорится, что суд при назначении Барбулу наказания учитывал совершение им преступления из ложно понятых интересов военной службы, чистосердечное раскаяние, осознание вины, положительные характеристики по службе и до её прохождения, добровольную компенсацию им морального вреда потерпевшему.
Однако, назначая Барбулу наказание в виде трёх лет лишения свободы, с применением ст.73 УК РФ, за преступление, предусмотренное ч.3 ст. 335 УК РФ, суд первой инстанции переоценил значение упомянутых данных и в нарушение требований ст.60 УК РФ оставил без должного внимания характер и степень общественной опасности преступления.
Фактически не было учтено, что от преступных действий Барбула наступил существенный вред для здоровья курсанта М., вследствие чего он признан негодным к военной службе и по этой причине прекратил обучение в военном институте.
К тому же ссылки в приговоре на обстоятельства, смягчающие наказание, не в полной мере соответствуют действительности. Так, из листа учёта результатов индивидуальной воспитательной работы следует, что за время службы Барбул не всегда руководствовался воинскими уставами, командир батальона в беседе с ним обращал внимание на его грубое обращение с военнослужащими. Тем не менее, должных выводов для себя Барбул не сделал.
При таких обстоятельствах, в их совокупности, коллегия окружного суда пришла к выводу о том, что назначенное Барбулу судом первой инстанции наказание является несправедливым вследствие его чрезмерной мягкости.
По результатам нового рассмотрения Барбулу на основании ч.3 ст.335 УК РФ назначено наказание в виде лишения свободы на срок 3 года в исправительной колонии общего режима.
По уголовным делам с особым порядком судебного разбирательства при наличии оснований, предусмотренных статьями 62, 64, 66, 68, 69 и 70 УК РФ, наказание виновному назначается по правилам, как этих статей, так и части 7 статьи 316 УПК РФ.
Старший прапорщик Катаранчук по приговору Псковского гарнизонного военного суда был признан виновным в незаконном приобретении, ношении и хранении боеприпасов и на основании ч.1 ст.222 УК РФ осуждён к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год.
Уголовное дело в отношении него рассмотрено в порядке главы 40 УПК РФ.
В описательной части приговора в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, признана явка Катаранчука с повинной, предусмотренная п. «и» ч.1 ст.61 УК РФ. Отягчающих наказание обстоятельств по делу не выявлено.
Отсюда, срок и размер наказания не мог превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьёй Особенной части УК РФ.
В связи с постановлением приговора в особом порядке судебного разбирательства в силу ч.7 ст.316 УПК РФ назначенное подсудимому наказание также не могло превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершённое преступление.
В п. 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05.12.2006 № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства» (в редакции постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.02.2010 № 4) говорится, что при наличии оснований, предусмотренных ст. 62,64,66,68,69 и 70 УК РФ, наказание виновному назначается по правилам, как этих статей, так и ч.7 ст.316 УПК РФ.
Санкцией ст.222, ч.1, УК РФ максимальный срок наиболее строгого наказания установлен в виде 4 лет лишения свободы.
Следовательно, при наличии смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. «и» ч.1 ст.61 УК РФ, и при особом порядке принятия судебного решения суд должен был назначить Катаранчуку наказание, как по правилу ст.62 УК РФ, так и с учётом ч.7 ст.316 УПК РФ. При этом наказание не могло превышать 21 месяц 10 дней лишения свободы.
Принимая во внимание изложенное, исходя из Общих начал назначения наказания, предусмотренных ст.60 УК РФ, судебная коллегия окружного военного суда, рассмотрев уголовное дело по кассационному представлению прокурора, приговор в отношении Катаранчука изменила, снизив назначенное ему наказание до 1 года 9 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год.
*
Аналогичная ошибка при применении уголовного закона была исправлена в порядке надзора президиумом окружного военного суда по уголовному делу рядового Звягина, осуждённого по приговору Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда.
Если после вынесения судом приговора по делу будет установлено, что осуждённый виновен ещё и в другом преступлении, совершённом им до вынесения приговора суда по первому делу, то в соответствии с ч.5 ст.69 УК РФ окончательное наказание назначается по правилам, установленным в ч.2 или ч.3 ст.69 УК РФ, путём поглощения менее строго наказания более строгим либо путём частичного или полного сложения назначенных наказаний.
В этом случае в окончательное наказание засчитывается
наказание, отбытое по первому приговору суда.
Приговором Псковского гарнизонного военного суда от 16.03.2010 Александров, ранее судимый по приговору от 04.02.2010 по ст.337, ч.4, УК РФ к 2 годам лишения свободы в колонии-поселении, был вновь осуждён по ч.4 ст. 337 УК РФ к 3 годам лишения свободы.
На основании ч.5 ст.69 УК РФ к этому наказанию частично присоединена неотбытая Александровым часть наказания по приговору Псковского гарнизонного военного суда от 04.02.2010 и окончательно ему назначено 4 года лишения свободы в колонии-поселении.
Началом отбывания наказания определена дата последнего приговора – 16.03.2010.
Из материалов уголовного дела следует, что 04.02.2010 Александров был осуждён по ч.4 ст.337 УК РФ Псковским гарнизонным военным судом к лишению свободы на срок 2 года за преступление, совершённое им с 15.01. по 25.03.2006.
16.03.2010 он вновь осуждён по ч.4 ст.337 УК РФ к 3 годам лишения свободы за другое преступление, совершённое в период с 31.05.2006 по 28.07.2009, то есть до вынесения приговора по первому делу.
Таким образом, при назначении Александрову окончательного наказания суд должен был руководствоваться правилами назначения наказания по совокупности преступлений, установленными ч.5 ст.69 УК РФ. Согласно данной правовой норме, наказание назначается в соответствии с ч.2 или ч.3 ст.69 УК РФ путём поглощения менее строгого наказания более строгим либо путём частичного или полного сложения назначенных наказаний. При этом в окончательное наказание необходимо засчитывать наказание, отбытое по первому приговору.
Суд, хотя и сослался в приговоре на ч.5 ст.69 УК РФ, фактически окончательное наказание Александрову назначил по правилам ст.70 УК РФ, т.е. по совокупности приговоров. К наказанию, назначенному по последнему приговору, была частично присоединена неотбытая Александровым часть наказания по приговору Псковского гарнизонного военного суда от 4 февраля 2010 года, а в окончательное наказание, неотбытое им наказание по первому приговору, не засчитано.
С учётом изложенного президиумом окружного суда при проверке дела по надзорной жалобе осуждённого приговор в части назначения Александрову окончательного наказания и исчисления срока его отбывания изменён.
Поскольку гарнизонным судом не был определён способ назначения Александрову наказания по совокупности преступлений, при назначении ему окончательного наказания, президиумом, исходя из недопустимости ухудшения положения осуждённого при рассмотрении его жалобы, применён наиболее мягкий из перечисленных способов – поглощение менее строгого наказания более строгим.
В результате суд надзорной инстанции постановил считать Александрова осуждённым по совокупности преступлений с определением ему на основании чч.2 и 5 ст.69 УК РФ окончательного наказания путём поглощения менее строгого наказания более строгим к лишению свободы на срок 3 года в колонии-поселении.
В окончательное наказание ему засчитано наказание, отбытое по первому приговору суда, и начальный его установлен с 5 августа 2009 года.
При назначении наказания в виде лишения права занимать определённые должности в качестве основного или дополнительного вида наказания в приговоре должна быть указана определённая конкретными признаками категория должностей, на которую распространяется запрет (например, должности, связанные с осуществлением функций представителя власти либо организационно-распорядительных
или административно-хозяйственных полномочий).
В резолютивной части приговора Великоновгородского гарнизонного военного суда в отношении Дмитриева (приговор был отменён и в связи с нарушением требований УПК РФ) было указано на назначение осуждённому дополнительного наказания в виде лишения права занимать должности на государственной службе на срок 2 года.
В п.14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.10.2009 № 20 «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания» разъяснено, что при назначении наказания в виде лишения права занимать определённые должности в качестве основного или дополнительного вида наказания в приговоре должна быть указана определённая конкретными признаками категория должностей, на которую распространяется запрет (например, должности, связанные с осуществлением функций представителя власти либо организационно-распорядительных или административно-хозяйственных полномочий).
Ссылка в приговоре на лишение Дмитриева права занимать должности на государственной службе не содержит конкретных признаков данной категории должностей, а, следовательно, нуждается в дополнительном уточнении функций и полномочий должностного лица (властные, организационно-распорядительные, административно-хозяйственные), находящегося на государственной службе.
*
Ошибка подобного рода исправлена президиумом окружного военного суда при пересмотре приговора Псковского гарнизонного военного суда в отношении младшего сержанта Юрьева по надзорному представлению военного прокурора.
Юрьев осуждён по пп. «а», «в» ч.3 ст.286 УК РФ к 3 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. Ему также назначено дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с руководством людьми, на срок 1 год.
По смыслу ст. 47 УК РФ осуждённому может быть назначено дополнительное наказание с обязательным указанием конкретного вида должностей на государственной службе, в органах местного самоуправления либо конкретного вида профессиональной или иной деятельности, на которые распространяется запрет.
Приговор в отношении Юрьева указаний на конкретный вид таких должностей не содержал.
Псковский гарнизонный военный суд лишил Юрьева права занимать должности, связанные с руководством людьми. Формулировка общего характера фактически запрещала Юрьеву руководить людьми и иметь подчинённых во всех сферах трудовых правоотношений, в том числе в коммерческих организациях. Тем самым суд недопустимо расширительно истолковал требования Общей части Уголовного кодекса РФ, нарушив права и законные интересы осуждённого.
В названном выше постановлении Пленума Верховного Суда Россйискйо Федерации от 29.10.2009 №
Поскольку Юрьев совершил преступление, будучи должностным лицом Вооружённых Сил Российской Федерации, и ему назначено наказание в виде реального лишения свободы, президиум окружного суда приговор изменил, лишив его права занимать должности, связанные с руководством людьми на государственной службе и в органах местного самоуправления на срок 1 год.
*
В истекшем полугодии судом второй инстанции устранено нарушение законодательства при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора в части назначенного наказания.
Так, по приговору Петрозаводского гарнизонного военного суда майор Тищенко был осуждён за совершение трёх преступлений, предусмотренных ч.3 ст.159 УК РФ, к штрафу, соответственно, в размере 150 000, 120 000 и 110 000 рублей. Окончательно по совокупности преступлений наказание ему определено в соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ путём частичного сложения назначенных наказаний в виде штрафа в размере 250 000 рублей.
В последующем Петрозаводский гарнизонный военный суд, удовлетворив частично заявление защитника Тищенко, предоставил осуждённому рассрочку исполнения приговора в части взыскания с него штрафа сроком на 11 месяцев. В постановлении суд сослался на размеры денежного содержания Тищенко, денежные удержания, связанные с алиментными обязательствами, на остаток долговых обязательств и исходил из того, что немедленное исполнение Тищенко приговора в части принятого решения о взыскании штрафа невозможно.
Данное решение окружной военный суд нашёл несоответствующим закону.
Согласно ст.46 УК РФ, штраф есть денежное взыскание, назначаемое в пределах, предусмотренных уголовным законом.
В силу ч.2 ст.398 УПК РФ, уплата штрафа может быть отсрочена или рассрочена на срок до трёх лет, если немедленная уплата его является для осуждённого невозможной.
В соответствии со ст.5 УИК РФ и Правилами отбывания уголовных наказаний осуждёнными военнослужащими, утверждёнными приказом Минобороны России от 29.07.1997 № 302, военнослужащие, которым назначено уголовное наказание в виде штрафа, отбывают его в условиях дальнейшего прохождения военной службы.
Статьёй 99 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» определено, что общий размер удержания из заработной платы и иных доходов должника-гражданина, выплачивающего алименты, возмещающего ущерб, причинённый преступлением, не может превышать 70%.
По делу видно, что на исполнении у Тищенко находились исполнительные документы, связанные с алиментными обязательствами в отношении двух несовершеннолетних детей, и 2 исполнительных листа Петрозаводского гарнизонного военного суда: исполнительный лист № 6 на 105 003 руб. (остаток задолженности 88 681 руб.) и № 5 на 254 714 руб. (остаток 188 047 руб.).
Из постановления Петрозаводского ГВС усматривается, что суд при разрешении вопроса о предоставлении Тищенко рассрочки уплаты штрафа не учёл наличие у него задолженности в сумме 88 681 руб. по исполнительному листу № 6, связанной с возмещением материального ущерба, причинённого преступлением. Между тем это обстоятельство подлежало учёту при разрешении вопроса о рассрочке, поскольку материалы уголовного дела не содержали сведений о том, что по исполнительному листу № 6 производство приостанавливалось либо прекращалось.
Исходя из размера денежного довольствия военнослужащего Тищенко, суммы взыскиваемых с него алиментов, остаток долга с учётом задолженностей по штрафу и исполнительному листу № 6 составлял 276 728 руб. 36 коп.
Принимая во внимание установленное законом 70% ограничение возможных денежных удержаний, судебная коллегия, изменив постановление гарнизонного суда в связи с нарушением уголовно-процессуального закона, предоставила Тищенко рассрочку уплаты штрафа на 16 месяцев, с учётом ежемесячных платежей в счёт уплаты штрафа и возмещения материального ущерба от преступления в общей сумме 17 760 рублей.
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
ЛЕНИНГРАДСКОГО ОКРУЖНОГО ВОЕННОГО СУДА
