кассационно-надзорной практики
по уголовным делам
ОШИБКИ В ПРИМЕНЕНИИ УГОЛОВНОГО И УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА
Во втором полугодии 2012 года 9 приговоров и других судебных решений отменены и изменены в связи с допущенными нарушениями уголовно-процессуального закона (п.2 ч.1 ст.379 УПК РФ).
В 3-х случаях основанием пересмотра приговоров явилось неправильное применение уголовного закона (п.3 ч.1 ст.379 УПК РФ).
По 4-м уголовным делам в результате пересмотра приговоров по иным основаниям четверым осуждённым смягчено наказание (п. 4 ч.1 ст.379 УПК РФ).
НАРУШЕНИЕ НОРМ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ЗАКОНА
Судья, принимавший участие в рассмотрении уголовного дела в отношении лица, с которым заключено досудебное соглашение о сотрудничестве, не может участвовать в рассмотрении уголовного дела в отношении соучастников преступления, в совершении которого обвинялось такое лицо, в том числе тех, с которыми также заключено досудебное соглашение о сотрудничестве.
Приговором Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 29 июня 2012 года, постановленным в особом порядке, установленном главой 401 УПК РФ, Г. был осуждён на основании ч.3 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и ч.4 ст. 159 УК РФ.
Он признан виновным в преступлениях, совершённых в соучастии с Л. и другими лицами. При этом Г. и Л. заключили досудебное соглашение о сотрудничестве.
Ранее Санкт-Петербургским гарнизонным военным судом в отношении Л. был постановлен обвинительный приговор.
Приговор по уголовному делу в отношении Г. был вынесен судом под председательством того же судьи гарнизонного военного суда.
Та же позиция изложена и в п. 6 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 года № 16 «О практике применения судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве».
При таких обстоятельствах, суд кассационной инстанции пришёл к выводу о том, что данное уголовное дело рассмотрено незаконным составом суда, что в силу п.2 ч.1 ст.379 и п.2 ч.2 ст.381 является безусловным основанием для отмены приговора.
Приговор в отношении Г. в связи с нарушением уголовно-процессуального закона был отменён и уголовное дело направлено на новое судебное разбирательство.
Основаниями к отмене приговора явились несоблюдение требований закона о территориальной подсудности уголовного дела и нарушение права подсудимого на защиту.
Судебной коллегией отменён приговор Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 1 октября 2012 года в отношении А., осуждённого по ч.1 ст. 159 УК РФ, и дело направлено в тот же суд для решения вопроса о подсудности в порядке главы 33 УПК РФ.
В соответствии со ст. 47 Конституции Российской Федерации и ст. 8 УПК РФ никто не может быть лишён права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьёй, к подсудности которых оно отнесено законом. В силу ст. 32 УПК РФ уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения преступления.
Органами предварительного следствия установлено, что преступление военнослужащим А. совершено на территории воинской части, дислоцирующейся в Ломоносовском районе Ленинградской области.
На указанную территорию и органы, в которых предусмотрена военная служба, в соответствии с Федеральным законом от 23 июля
Кроме того, в ходе судебного разбирательства было нарушено право подсудимого на защиту.
Как следует из протокола судебного заседания, А. заявил отказ от услуг конкретного защитника-адвоката и на основании ч.3 ст.50 УПК РФ ходатайствовал об объявлении перерыва на 5 суток для обеспечения участия в суде в качестве защитника другого адвоката. Однако заявленный подсудимым отказ от защитника в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, рассмотрен не был.
Нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом первой инстанции, признаны существенными, препятствовавшими постановлению законного, обоснованного и справедливого приговора, что повлекло его отмену.
По приговору Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда 20 сентября 2012 года М. и др. были осуждены за ряд грабежей и разбойных нападений на нелегальные салоны интимных услуг.
Судебной коллегией окружного военного суда, рассмотревшей данное уголовное дело по кассационной жалобе защитника, выявлены многочисленные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путём лишения и ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, нарушения права на защиту, несоблюдения процедуры судопроизводства не могли не повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
Так, в ч.6 ст.316 УПК РФ определено, что при возражении подсудимого, государственного или частного обвинителя, потерпевшего против постановления приговора без проведения судебного разбирательства либо по собственной инициативе судья выносит постановление о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначении рассмотрения уголовного дела в общем порядке.
В силу п.9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 декабря 2006 года № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел», суд, решая вопрос о прекращении особого порядка судебного разбирательства и назначении рассмотрения уголовного дела в общем порядке в соответствии с ч. 6 ст. 316 УПК РФ, должен соблюдать установленное ч. 4 ст. 231 УПК РФ требование об извещении сторон о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток до его начала.
Из материалов уголовного дела видно, что постановлением от 11 сентября 2012 года уголовное дело в отношении М. и др. было назначено к рассмотрению в особом порядке судебного разбирательства на 19 сентября 2012 года.
Указанного числа в связи с возражениями защитника и государственного обвинителя против рассмотрения уголовного дела в особом порядке судебного разбирательства, поскольку одна из подсудимых на момент совершения преступления была несовершеннолетней, суд первой инстанции прекратил особый порядок судебного разбирательства и назначил рассмотрение уголовного дела в общем порядке. При этом, спустя несколько минут после прекращения особого порядка судебного разбирательства, суд приступил к рассмотрению уголовного дела в общем порядке и 20 сентября 2012 года постановил приговор.
Таким образом, предусмотренное ч.4 ст.231 УПК РФ требование об извещении сторон о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток до его начала при назначении судебного заседания было нарушено.
Установленный ст. 15, 274 и 285 УПК РФ порядок требует, чтобы уголовное судопроизводство осуществлялось на основе состязательности сторон, суд не является органом уголовного преследования и не выступает на стороне обвинения или защиты. Очерёдность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду. Оглашение протоколов следственных действий и иных документов в судебном заседании производится на основании определения или постановления суда стороной, которая ходатайствовала об их оглашении, либо судом.
Статьями 275 и 276 УПК РФ определено, что при согласии подсудимого дать показания первыми его допрашивают защитник и участники судебного разбирательства со стороны защиты, затем государственный обвинитель и участники судебного разбирательства со стороны обвинения. Суд задаёт вопросы подсудимому после его допроса сторонами. Оглашение показаний подсудимого, данных при производстве предварительного расследования, может иметь место по ходатайству сторон в строго определённых пп.1-3 ст. 276 УПК РФ случаях.
Содержание протокола судебного заседания по уголовному делу показывает, что в ходе производства допросов подсудимых и оглашения их показаний, данных при производстве предварительного расследования, судом были нарушены установленные процессуальным законом порядок и очерёдность допроса подсудимых участниками судебного разбирательства и порядок оглашения показаний подсудимых.
В частности, подсудимых в нарушение требований УПК РФ первым допрашивал государственный обвинитель.
Оглашение показаний подсудимых, данных на предварительном следствии, произведено без заявления соответствующих ходатайств какой-либо из сторон, надлежащего их разрешения судом и применения определённого процессуального основания к их оглашению.
В ходе судебного разбирательства государственным обвинителем не был предложен порядок исследования отдельных протоколов следственных действий и иных документов дела, а председательствующим не предоставлена возможность стороне защиты высказать мнение о порядке исследования доказательств, представляемых подсудимыми и их защитниками.
Это привело к тому, что государственный обвинитель огласил большинство протоколов следственных действий и иных документов, имеющихся в материалах дела.
Не отвечает требованиям уголовно-процессуального закона и приговор по данному делу.
В соответствии с п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 года № 1 «О судебном приговоре» в приговоре необходимо привести всесторонний анализ доказательств, на которых суд основал выводы, при этом должны получить оценку все доказательства, как уличающие, так и оправдывающие подсудимого. В описательной части приговора должно быть отражено отношение подсудимого к предъявленному обвинению и дана оценка доводам, приведённым им в свою защиту.
Однако, из приговора М. и др. видно, что показания большинства подсудимых, данные в ходе судебного следствия, в нём не изложены, отношение их к предъявленному обвинению не раскрыто, оценка доводам, приведённым в свою защиту, не дана.
Перечисленные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные судом первой инстанции по делу М. и др., признаны существенными, что повлекло его отмену.
Неполнота протокола судебного заседания, отсутствие описания в нём судебных действий, содержания проверенных доказательств и несоблюдение порядка исследования доказательств повлекли за собой отмену приговора.
По приговору Выборгского гарнизонного военного суда от 17 сентября 2012 года К. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.285 УК РФ.
При проверке уголовного дела в суде кассационной инстанции по жалобам осуждённого и его защитников установлено, что в протоколе судебного заседания отсутствует часть показаний подсудимого К. ввиду отсутствия в нём одного листа.
Между тем протокол судебного заседания является единственным документом, который отражает весь ход судебного разбирательства, способствует постановлению приговора в соответствии с материалами, рассмотренными в судебном заседании, и обеспечивает возможность контроля выполнения судом требований УПК РФ.
В соответствии с п.11 ч.2 ст.381 УПК РФ отсутствие в деле протокола судебного заседания является безусловным основанием отмены приговора. Согласно п.10 ч.3 ст.259 УПК РФ, в протоколе судебного заседания обязательно указывается подробное содержание показаний, Это означает, что показания допрошенных в суде лиц должны быть изложены в протоколе с максимально возможной полнотой и приближённостью к тому, как они прозвучали в ходе судебного заседания.
Таким образом, неполнота протокола судебного заседания по уголовному делу К. препятствовала всесторонней и полной проверке соблюдения судом требований уголовно-процессуального закона и соответствия приговора установленным в ходе судебного разбирательства фактическим данным.
Помимо того, ст. 278 УПК РФ строго регламентирован порядок допроса свидетелей в судебном заседании. В соответствии с ч. 3 указанной статьи процессуального закона первой задаёт вопросы свидетелю та сторона, по ходатайству которой он вызван в судебное заседание. Судья задаёт вопросы свидетелю после его допроса сторонами.
Однако, по уголовному делу К. порядок допроса ряда свидетелей, вызванных в суд по ходатайству стороны защиты, соблюдён не был. Вначале вопросы им по существу дела задавал судья, а затем право допроса свидетелей было предоставлено сторонам защиты и обвинения.
Следовательно, подсудимый и его защитники были лишены гарантированной законом возможности первыми задать вопросы свидетелям, вызванным в суд по их ходатайствам для дачи показаний, что свидетельствует о нарушении права подсудимого на защиту.
В связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона при рассмотрении уголовного дела приговор в отношении К. отменён.
Суд возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения в судебном заседании в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления приговора или вынесение иного решения на его основе.
В истекшем полугодии имел место факт необоснованного возвращения Псковским гарнизонным военным судом прокурору уголовного дела в отношении К., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.228, п. «б» ч.2 ст.228.1, ч. 3 ст. 30 и п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ. При этом в судебном постановлении было указано на необходимость устранения препятствий для его рассмотрения судом и приведения обвинительного заключения в соответствие с требованиями УПК РФ.
Проверив материалы уголовного дела по кассационному представлению прокурора, судебная коллегия пришла к выводу об отмене постановления суда первой инстанции.
На основании п.1 ч.1 ст. 237 УПК РФ судья возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесение иного решения на его основе.
В соответствии с п.14 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 5 марта 2004 года № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», под допущенными при составлении обвинительного заключения либо обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения положений, изложенных в ст. 220, 225 УПК РФ, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании этого заключения или акта. В частности, в указанном Постановлении Пленума ВС РФ говорится, что возвращение уголовного дела прокурору возможно лишь в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем либо не утверждён прокурором; когда в обвинительном заключении отсутствуют указания на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу.
По данному уголовному делу такие основания для возвращения уголовного дела прокурору отсутствовали.
В деле имеется постановление о привлечении К. в качестве обвиняемого, подписанное последним и его защитником. Обвиняемый и защитник в судебном заседании подтвердили подлинность своих подписей в постановлении, дату предъявления обвинения и факт вручения его копии, что подтверждает факт предъявления К. обвинения в редакции и объёме, указанных в обвинительном заключении. При этом описательная и резолютивная части постановления о привлечении К. в качестве обвиняемого полностью совпадают с содержанием обвинительного заключения.
В ксерокопии постановления о привлечении в качестве обвиняемого, представленной стороной защиты в суде, исправлена дата его вынесения, не совпадают описательная и резолютивная части, что вызвало обоснованные сомнения в его подлинности.
Подсудимый и адвокат не смогли объяснить исправление даты постановления, отсутствие в нём листа с подписями обвиняемого и защитника, свидетельствующими об объявления им постановления, его прочтении, разъяснения сущности предъявленного обвинения и прав обвиняемого, а также с подписями следователя и отметками о вручении копии постановления обвиняемому, защитнику и направлении копии документа прокурору.
Помимо того, в обвинительном заключении, находившемся в уголовном деле, указана дата составления его раньше, нежели дата, отмеченная в представленной в суд ксерокопии постановления о привлечении в качестве обвиняемого.
При этом при ознакомлении обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела в порядке ст. 217 УПК РФ каких-либо ходатайств по данному вопросу, а впоследствии и о проведении предварительного слушания с указанием оснований для возвращения уголовного дела прокурору, заявлено не было. Такое ходатайство заявлено лишь спустя месяц после вручения копии обвинительного заключения.
Вывод суда о вручении обвиняемому ненадлежащей копии постановления о привлечении в качестве обвиняемого, основанный лишь на субъективных утверждениях К. и защитника, без их проверки и всестороннего исследования в судебном заседании иных доказательств по делу судом второй инстанции был признан преждевременным.
В соответствии со ст. 240 УПК РФ в судебном разбирательстве все доказательства по уголовному делу подлежат непосредственному исследованию и суд не вправе ссылаться в подтверждение своих выводов на собранные по делу доказательства, если они не были исследованы судом и не нашли отражения в протоколе судебного заседания.
Между тем из этого протокола видно, что в судебном заседании постановление о привлечении в качестве обвиняемого, имеющееся в материалах дела, как и ксерокопия постановления о привлечении в качестве обвиняемого, представленная суду стороной защиты не исследовались, а решение о приобщении упомянутой ксерокопии к материалам дела не принималось.
При таких обстоятельствах постановление Псковского гарнизонного военного суда о возвращении прокурору уголовного дела в отношении К. было отменено и уголовное дело направлено в суд первой инстанции для нового рассмотрения.
Если подсудимый заявил об отказе от защитника, но отказ не был удовлетворён и защитник участвовал в уголовном деле по назначению, то расходы на оплату труда адвоката возмещаются за счёт средств федерального бюджета.
По приговору Воркутинского гарнизонного военного суда Т. на основании ч. 1 ст. 335 УК РФ, с применением ст. 64 того же УК, было назначено наказание в виде штрафа в размере 10 000 рублей.
Кроме того, приговором присуждено взыскание с него процессуальных издержек в размере 3 060 рублей, связанных с оплатой труда адвоката по назначению.
При проверке уголовного дела по кассационному представлению прокурора судебной коллегией решение о возложении на осуждённого возмещения процессуальных издержек, связанных с оплатой труда адвоката по назначению, признано ошибочным.
Для участия в процессе судом был назначен защитник Б., от услуг которого в начале судебного заседания Т. отказался, представив письменное заявление. Однако суд по заявлению подсудимого решения не принял и продолжил судебное разбирательство с участием упомянутого адвоката.
Вместе с тем в силу ч. 4 ст. 132 УПК РФ, если подсудимый заявил об отказе от защитника, но отказ не был удовлетворён и защитник участвовал в уголовном деле по назначению, то расходы на оплату труда адвоката возмещаются за счёт средств федерального бюджета.
При таких обстоятельствах, суду надлежало возмещение указанных процессуальных издержек возложить на счёт средств федерального бюджета.
Судебной коллегией приговор был частично изменён: возмещение процессуальных издержек в размере 3 060 руб., связанных с оплатой труда адвоката по назначению, возложено на федеральный бюджет.
КВАЛИФИКАЦИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Неправильное применение уголовного закона при рассмотрении уголовного дела о незаконном обороте наркотических средств явилось основанием для изменения приговора.
По приговору Вологодского гарнизонного военного суда от 20 июля 2012 года Ф. был осуждён по совокупности преступлений, предусмотренных ч.5 ст.33, ч.3 ст. 30 – п. «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ и ч.3 ст.30 – ч.1 ст. 228 того же УК.
В частности, Ф. был признан виновным в покушении на незаконные приобретение и хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере, которое выразилось в том, что он в качестве оплаты за посредничество в сбыте наркотиков приобрёл для личного потребления и хранил при себе
Его действия в этой части квалифицированы по ч. 3 ст. 30 и ч.1 ст. 228 УК РФ, в том числе с учётом оценки части содеянного, как покушения на незаконное хранение наркотических средств.
Вместе с тем такую квалификацию судебная коллегия признала ошибочной.
Согласно описательно-мотивировочной части приговора, покушению на незаконное хранение наркотических средств предшествовало покушение на незаконное их приобретение.
Объективная сторона преступления, предусмотренного ч.1 ст.228 УК РФ, характеризуется незаконными приобретением, хранением и иными действиями, связанными с незаконным оборотом наркотических средств, без цели сбыта в крупном размере. Каждое из них, в отношении одного и того же предмета преступления и того же субъекта преступной деятельности, хотя и не требует отдельной юридической квалификации, однако является самостоятельным преступлением, совершённым в определённой последовательности. Отсюда, по данному конкретному делу хранение наркотических средств могло следовать лишь за их приобретением как оконченным преступлением с момента перехода наркотических средств во владение виновного.
Поскольку незаконное приобретение Ф. наркотических средств в крупном размере не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам, то он не имел реальной возможности впоследствии совершить покушение на незаконное хранение тех же наркотических средств.
Кроме того, из проверенных по делу доказательств видно, что незаконное приобретение Ф. наркотических средств осуществлялось под контролем сотрудников УФСКН, а потому последующее незаконное хранение им тех же наркотических средств не могло быть расценено иначе, как искусственное увеличение объёма обвинения.
При таких обстоятельствах судебная коллегия приговор в отношении Фонарёва изменила, исключив указание об осуждении его за покушение на незаконное хранение наркотических средств в крупном размере и смягчив осуждённому наказание.
*
В связи с ошибкой аналогичного характера, связанной с неправильным применением уголовного закона, изменён приговор Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 30 мая 2012 года в отношении Г. и В.
*
Как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью из хулиганских побуждений следует квалифицировать действия, совершённые на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.
По приговору Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 27 июля 2012 года К. был осуждён на основании ч. 4 ст.111 УК РФ к лишению свободы на срок 7 лет 6 мес. в исправительной колонии строгого режима и на основании ст. 48 УК РФ лишён воинского звания «капитан».
Согласно приговору, К. и его знакомый А., находившиеся в состоянии опьянения, в Санкт-Петербурге на улице встретили незнакомого гражданина Х., с которым у них произошла ссора на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений. Во время ссоры К. при отсутствии для него реальной угрозы достал из кобуры травматический пистолет «Оса-Лазер», снаряжённый патронами, и умышленно произвёл не менее двух выстрелов в голову и грудь Х., причинив тяжкий вред здоровью, в результате которого в тот же день наступила смерть потерпевшего.
Судом первой инстанции действия К. (по правилам ст. 252 УПК РФ и с учётом предъявленного органами предварительного следствия обвинения) оценены как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, совершённое из хулиганских побуждений, исходя из того, что виновный в ходе конфликта при отсутствии для него реальной угрозы, действуя беспричинно, произвёл не менее двух выстрелов из травматического пистолета в голову и грудь Х.
По смыслу уголовного закона хулиганские побуждения предполагают совершение виновным лицом действий на почве явного неуважения к обществу и общепринятым нормам морали, когда его поведение является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.
Вместе с тем из материалов уголовного дела видно, что в ночное время на безлюдной улице в отсутствие других граждан между К. и его знакомым А. с одной стороны и потерпевшим Х. с другой произошёл конфликт, во время которого все его участники находились в состоянии опьянения. При этом К. каких-либо действий, которые бы свидетельствовали о явном неуважении к обществу и общепринятым нормам морали, не совершал, пренебрежительного отношения к окружающим не проявлял и общественный порядок не нарушал. В частности, согласно показаниям свидетеля Г., она из окна своей квартиры слышала и видела, как «мужчины кричали, хватали друг друга за одежду, толкались руками». Сам же К. последовательно заявлял, что выстрелил из травматического пистолета для того, чтобы «припугнуть мужчину и прекратить конфликт».
Более того, как следует из обвинительного заключения и описательно-мотивировочной части приговора, ссора К. и его знакомого А. с гражданином Х. произошла на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений.
При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции пришёл к выводу о том, что К. причинил вред здоровью Х. в ходе конфликта на почве личных неприязненных отношений, общественный порядок не нарушал и оснований оценивать действия осуждённого, как совершённые из хулиганских побуждений, не имеется.
С учётом изложенного судебная коллегия приговор в отношении К. изменила, исключив из него квалифицирующий признак «из хулиганских побуждений» и смягчив наказание.
СУДЕБНАЯ КОЛЛЕГИЯ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ
ЛЕНИНГРАДСКОГО ОКРУЖНОГО ВОЕННОГО СУДА
