ОБЗОР
АПЕЛЛЯЦОННО-КАССАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ ПО ИСКАМ И ЗАЯВЛЕНИЯМ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ОБ ОСПАРИВАНИИ ДЕЙСТВИЙ И РЕШЕНИЙ ОРГАНОВ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ И ВОИНСКИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ ЗА II ПОЛУГОДИЕ 2012 ГОДА. (Извлечение).
ЖИЛИЩНЫЕ СПОРЫ.
Вывод о законности оспариваемых действий должностного лица сделан судом без проверки его полномочий и порядка принятия решений.
Решением начальника Западного регионального управления жилищного обеспечения Министерства обороны РФ (ЗРУЖО) военнослужащему Г. по месту прохождения военной службы предоставлено жилое помещение в Санкт-Петербурге по установленным жилищным законодательством нормам. На основании этого решения Г. вселился в квартиру, заключил с управляющей организацией договор на оказание услуг по управлению, содержанию и ремонту многоквартирного дома, оплачивает потребляемые коммунальные услуги.
Выяснив в последующем, что до получения жилого помещения Г. намеренно ухудшил жилищные условия и с момента совершения действий по отчуждению другого жилого помещения не истек пятилетний срок, предусмотренный ст. 53 ЖК РФ, начальник ЗРУЖО отменил свое решение и отказал в предоставлении заявителю распределенного жилого помещения, в которое он был вселен.
Гарнизонный военный суд признал указанные действия законными и отказал Г. в удовлетворении заявления об их оспаривании. В решении отмечается, что эти действия были совершены должностным лицом в рамках его компетенции и основаны на нормах материального права, предусматривающих правовые последствия действий и сделок граждан с жилыми помещениями, совершение которых привело к уменьшению размера занимаемых жилых помещений или к их отчуждению.
Однако вывод суда о полномочиях должностного лица не основан на нормах действующего законодательства.
Согласно части 3 и части 4 статьи 57 ЖК РФ договор социального найма заключается на основании решения органа местного самоуправления о предоставлении жилого помещения гражданину, состоящему на учете нуждающихся в жилом помещении. Указанное решение может быть принято иным уполномоченным органом в случаях, предусмотренных федеральным законом, указом Президента РФ или законом субъекта РФ (пункт 6 статьи 12, пункт 5 статьи 13, части 3,4 статьи 49 ЖК РФ).
Вместе с тем ЖК РФ не предусматривает оснований, порядка и последствий признания решения о предоставлении жилого помещения по договору социального найма недействительным.
В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ в пункте 23 постановления от 2 июля 2009 года № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» разъяснил судам, что нарушение требований ЖК РФ при принятии решения о предоставлении жилого помещения по договору социального найма с учетом положений пункта 2 части 3 статьи 11 и части 4 статьи 57 ЖК РФ может служить основанием для предъявления в судебном порядке требования о признании этого решения, а также заключенного на его основании договора социального найма, недействительными и выселении проживающих в жилом помещении лиц. Это требование подлежит разрешению исходя из аналогии закона (часть 1 статьи 7 ЖК РФ) применительно к правилам, установленным статьей 168 ГК РФ, о недействительности сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам. Оно может быть предъявлено в суд лицами, в том числе уполномоченным органом, принявшим решение о предоставлении жилого помещения по договору социального найма, если они считают, что этим решением и договором нарушены их права.
Таким образом, решение начальника ЗРУЖО о предоставлении Г. жилого помещения по договору социального найма могло быть признано недействительным исключительно в судебном порядке, так как оно влечет за собой выселение его из предоставленного жилья.
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих», при рассмотрении делапо существу суду надлежит выяснять:
- имеет ли орган (лицо) полномочия на принятие решения или совершение действия;
- соблюден ли порядок принятия решений, совершения действий органом или лицом в том случае, если такие требования установлены нормативными правовыми актами (форма, сроки, основания, процедура и т.п.);
- соответствует ли содержание оспариваемого решения, совершенного действия (бездействия) требованиям закона и иного нормативного правового акта, регулирующих данные правоотношения.
Основанием к удовлетворению заявления может служить нарушение требований законодательства хотя бы по одному из оснований, свидетельствующих о незаконности принятых решений, совершенных действий (бездействия).
Поскольку у должностного лица отсутствовали полномочия самостоятельно отменять решение о предоставлении жилого помещения в отношении лица, вселенного в жилое помещение на законных основаниях, вывод суда первой инстанции о правомерности его действий является ошибочным.
Право на дополнительную жилую площадь, предусмотренное п. 8 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», сохраняется лишь за уволенными с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями военнослужащими в воинском звании полковник, ему равном и выше. Иные категории военнослужащих, перечисленные в этой норме, право на дополнительную жилую площадь имеют только в период прохождения военной службы.
Согласно извещению Департамента жилищного обеспечения Министерства обороны РФ военнослужащему Б. на семью, состоящую из 3 человек, с учетом права на дополнительную площадь была распределена трехкомнатная квартира общей площадью 72, 9 кв.м. в Санкт-Петербурге.
Решением от 9 июля 2012 года заместитель начальника Западного регионального управления жилищного обеспечения (ЗРУЖО) отказал Б. в предоставлении данного жилого помещения, поскольку в связи с увольнением с военной службы и прекращением статуса военнослужащего - преподавателя военно-учебного заведения он утратил право на дополнительную жилую площадь. На состав семьи 3 человека ему полагается жилое помещение общей площадью не более 63 кв.м. (18*3+9).
В заявлении в суд Б. просил признать незаконными действия начальника ЗРУЖО, связанные с отказом в предоставлении квартиры и обязать должностное лицо распределить ему это жилое помещение.
Суд удовлетворил заявление полностью и указал в решении, что в соответствии с п. 31 «Правил учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства», утвержденных постановлением Правительства РФ от 6 сентября 1998 года № 1054, Б. имел право на дополнительную общую площадь жилого помещения, как бывший военнослужащий–преподаватель военного образовательного учреждения профессионального образования. Эту должность он занимал до увольнения с военной службы. Кроме того, увольнение Б. в связи с организационно-штатными мероприятиями носит вынужденный характер, в период службы его право на указанную льготу государством реализовано не было.
Отменяя решение вследствие нарушения нормы материального права, окружной военный суд исходил из следующего.
Согласно п.8 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» право на дополнительную общую площадь жилого помещения имеют офицеры в воинских званиях полковник, ему равном и выше, проходящие военную службу либо уволенные с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья и в связи с организационно-штатными мероприятиями, а также командиры воинских частей, военнослужащие, имеющие почетные звания Российской Федерации, военнослужащие-преподаватели военных образовательных учреждений профессионального образования, военных кафедр при государственных образовательных учреждениях высшего профессионального образования, военнослужащие - научные работники, имеющие ученые степени и (или) ученые звания.
Из данной правовой нормы следует, что перечисленные в ней лица имеют право на дополнительную общую площадь жилого помещения лишь в период прохождения военной службы. Исключение из их числа составляют офицеры в воинских званиях полковник, ему равном и выше, за которыми эта льгота сохраняется и после увольнения с военной службы.
Поскольку на день предоставления жилого помещения Б. не обладал статусом военнослужащего в связи с увольнением с военной службы, право на дополнительную площадь у него отсутствовало, несмотря на то, что до увольнения он занимал должность преподавателя военного образовательного учреждения профессионального образования.
Таким образом, вывод суда о сохранении за Б., имевшим воинское звание капитан, указанного права после увольнения с военной службы не основан на законе.
Действительно, в период военной службы в должности преподавателя Б. не было предоставлено жилое помещение с учетом дополнительной площади. Однако, это обстоятельство вовсе не свидетельствует о незаконности решения ЗРУЖО.
Как следует из материалов дела, первый контракт о прохождении военной службы Б. заключил после 1 января 1998 года. На день увольнения в 2009 году в связи с организационно-штатными мероприятиями общая продолжительность его военной службы составляла 10 лет и 3 месяца, в том числе 1 год и 5 месяцев в должности преподавателя.
В соответствии с ч.1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие указанной категории на весь срок военной службы обеспечиваются только служебными жилыми помещениями. Следовательно, право Б. на дополнительную площадь подлежало реализации лишь при предоставлении служебного жилого помещения в период прохождения военной службы.
По смыслу ст. ст. 57, 58 ЖК РФ законные интересы граждан учитываются при предоставлении жилого помещения. Поскольку на день принятия ЗРУЖО оспариваемого решения Б. в не являлся военнослужащим, в предоставлении жилого помещения с дополнительной жилой площадью ему отказано правомерно. При этом существенное значение для дела имеет то обстоятельство, что заявитель дал согласие на получение жилого помещения после увольнения с военной службы.
Довод суда о вынужденном характере увольнения заявителя не имеет правового значения и не соответствует действительности. Из приказа уполномоченного должностного лица видно, что Б. уволен с военной службы на основании представления и рапорта самого заявителя, в котором он дал согласие на увольнение с оставлением в списках очередников на получение жилых помещений. Кроме этого приказа, никаких иных сведений об обстоятельствах увольнения заявителя и его отношении к увольнению, в материалах дела не имеется. При таких данных следует полагать, что вывод о вынужденном характере увольнения Б. является лишь предположением суда, не подкрепленным убедительными доказательствами об увольнении заявителя вопреки его желанию продолжать военную службу.
Как указано в п. 8 «Правил учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства», утвержденных постановлением Правительства РФ от 6 сентября 1998 года № 1054, право граждан, уволенных с военной службы, на получение жилых помещений на льготных основаниях предоставляется в соответствии с Федеральным законом «О статусе военнослужащих» и иными нормативными правовыми актами.
Следовательно, из содержания п. 31 Правил учета не может вытекать самостоятельное право бывшего военнослужащего-преподавателя на дополнительную площадь жилого помещения, которое не предусмотрено п. 8 названного федерального закона. Систематическое и грамматическое толкование этих правовых норм не предполагает ни противоречий между ними, ни возможности применения отдельно друг от друга. В связи с этим ссылка суда первой инстанции в обоснование своего вывода только на положения п. 31 Правил является необоснованной.
Так как размер распределенного Б. жилого помещения превышал установленную ст. 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих» норму, решение ЗРУЖО об отказе в его предоставлении является правильным.
Аналогичная позиция высказана Военной Коллегией Верховного Суда РФ в «Обзорной справке о судебной работе гарнизонных военных судов по рассмотрению гражданских дел в 2011 году» на примере гражданского дела по заявлению Поликарпова.
Наличие у военнослужащих граждан, уволенных с военной службы, в собственности индивидуального жилого дома (квартиры) является основанием для отказа в признании их нуждающимися в получении жилых помещений в избранном постоянном месте жительства.
С., проходящий военную службу в качестве офицера с 24 июня 1984 года, в том числе с июля 1994 года в Санкт-Петербурге, достиг предельного возраста пребывания на военной службе и по этому основанию подлежал увольнению с военной службы.
В связи с предстоящим увольнением С. обратился в Западное региональное управление жилищного обеспечения Министерства обороны РФ (ЗРУЖО) с заявлением о принятии на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении по договору социального найма, так как в Санкт-Петербурге жильем не обеспечен.
Решением начальника ЗРУЖО С. отказано в принятии на учет по причине предоставления документов, не подтверждающих наличие у него такого права. При этом в решении указано на регистрационное удостоверение Всеволожского БТИ Ленинградской области от 6 мая 1995 года о наличии у заявителя в собственности трехкомнатной квартиры общей площадью 68,3 кв.м. в многоквартирном доме, расположенном в Всеволожском районе Ленинградской области.
Давая правовую оценку действиям должностного лица, гарнизонный военный суд пришел к выводу, что в отсутствие свидетельства о регистрации права собственности в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним факт наличия у С. в собственности данной квартиры не доказан. Исходя из этого, суд признал оспариваемое решение начальника ЗРУЖО незаконным и возложил на него обязанность принять заявителя и членов его семьи (жену и сына) на указанный учет.
Однако этот вывод суда не основан на законе.
В соответствии с п.1 ст.2 Федерального закона от 21 июля 1997 № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» (вступил в силу 31 января 1998 года), государственная регистрация является юридическим актом признания и подтверждения государством возникновения, ограничения (обременения), перехода или прекращения прав на недвижимое имущество в соответствии с Гражданским кодексомРоссийской Федерации.
Судом не учтено, что в ст.8 Федерального закона от 30 ноября 1994 года № 52-ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» определено впредь до введения в действие законао регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним применять действующий порядок регистрации недвижимого имущества и сделок с ним.
Согласно п.1 ст.6 Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» права на недвижимое имущество, возникшие до момента вступления его в силу, признаются юридически действительными при отсутствии их государственной регистрации, введенной Федеральным законом. Государственная регистрация таких прав проводится по желанию их обладателей. При этом государственная регистрация прав, осуществляемая в отдельных субъектах Российской Федерации и муниципальных образованиях до вступления в силууказанного Федерального закона, является юридически действительной.
Кроме того, в соответствии с п.п.1и 2 статьи 33Федерального закона «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» с момента вступления его в силу и до создания системы учреждений юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество такая государственная регистрация проводилась органами, на которые она была возложена ранее.
Из уведомления органа государственной регистрации от 22 декабря 2011 года об отсутствии в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним данных о правах на указанную квартиру, видно, что до 1 января 1996 года регистрацию прав на жилые и нежилые объекты недвижимого имущества осуществляло Бюро технической инвентаризации.
Следовательно, регистрационное удостоверение, выданное Всеволожским БТИ, является надлежащим доказательством регистрации права собственности заявителя на предоставленное ему жилое помещение.
Это жилое помещение фактически поступило во владение заявителя, что подтверждается финансово-лицевым счетом, открытым 28 августа 1995 года на его имя на основании указанного удостоверения БТИ, а также справкой о регистрации от 14 декабря 2011 года, согласно которой С. и члены его семьи на основании того же удостоверения БТИ постоянно зарегистрированы в квартире с 28 сентября 1995 года и с 10 октября 1996 года соответственно.
Поскольку право собственности на заявителя зарегистрировано и никем не оспорено, у суда отсутствовали основания для вывода о недоказанности приобретения Сличёнком права собственности на жилое помещение в установленном порядке.
Данное обстоятельство, в свою очередь, непосредственно влияет на вывод суда о праве заявителя на обеспечение жильем по избранному при увольнении месту жительства.
Согласно подп.2 п.1 ст.51 ЖК РФ гражданами, нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, признаются являющиеся нанимателями жилых помещений по договорам социального найма или членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма либо собственниками жилых помещений или членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы.
Решением собрания представителей муниципального образования «Всеволожский район» Ленинградской области от 7 сентября 2005 года № 62, учетная норма площади жилого помещения на одного человека во Всеволожском районе составляет 10 кв.м. общей площади жилья для проживающих в отдельных квартирах и жилых домах.
Обеспеченность заявителя и членов его семьи общей площадью жилья в указанной квартире учетную норму превышает, а поэтому он не является нуждающимся в жилом помещении на условиях договора социального найма применительно к требованиям ЖК РФ.
Кроме того, в соответствии с п.14 ст.15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» обеспечение жилым помещением военнослужащих-граждан, имеющих общую продолжительность военной службы 10 лет и более, при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями и членов их семей при перемене места жительства осуществляется федеральными органами исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба.
Право на обеспечение жилым помещением на данных условиях предоставляется указанным гражданам один раз. Документы о сдаче жилых помещений Министерству обороны Российской Федерации (иному федеральному органу исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба) и снятии с регистрационного учета по прежнему месту жительства представляются указанными гражданами и совместно проживающими с ними членами их семей при получении жилого помещения по избранному месту жительства.
Порядок предоставления данной социальной гарантии увольняемым военнослужащим, к которым относится заявитель, определен Правительством Российской Федерации в постановлении от 6 сентября 1998 года № 1054, которым утверждены Правила учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, а также военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства.
В соответствии с подп. «и» п.7 Правил учета, избрание постоянного места жительства в период прохождения военной службы является самостоятельным основанием признания граждан нуждающимися в жилых помещениях. В то же время, согласно подп. «а» п.10 Правил учета, не признаются нуждающимися в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий военнослужащие и граждане, уволенные с военной службы, в случае наличия у них в собственности индивидуального жилого дома (квартиры).
При этом, вопреки ошибочному выводу суда, данное положение распространяется на все жилые помещения, независимо от их места нахождения.
Такое толкование указанных норм приведено в обзорной справке Военной коллегии Верховного Суда РФ «О рассмотрении военными судами гражданских дел, связанных с жилищным обеспечением военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей» за 2011 год, в примере по делу Ш.
В указанных обстоятельствах начальник ЗРУЖО принял правомерное решение об отказе С. в принятии на учет нуждающихся в предоставлении жилых помещений.
Сдача уполномоченному органу служебного жилого помещения предполагает полное его освобождение военнослужащим и членами его семьи без каких-либо условий с их стороны.
В соответствии с решением начальника Федерального государственного учреждения «Западное региональное управление жилищного обеспечения» МО РФ (ЗРУЖО) ефрейтору контрактной службы В. на состав семьи четыре человека была распределена трехкомнатная квартира общей площадью 77,8 кв.м. в Санкт-Петербурге. Затем, начальник ЗРУЖО в отдельном письме сообщил В., что для заключения договора социального найма указанного жилого помещения ей необходимо полностью освободить служебное жилое помещение по прежнему месту службы в Ленинградской области, в котором остались проживать родственники ее мужа.
Расценивая предложение начальника ЗРУЖО как отказ в заключении договора социального найма, В. в уточненном заявлении просила признать его незаконным и обязать должностное лицо заключить договор социального найма на предоставленное жилое помещение. В обоснование заявления В. указала, что она и члены ее семьи освободили служебное жилое помещение по прежнему месту службы и сняты с регистрационного учета. Оставшиеся проживать в данной квартире мать, отчим, сестра и племянница мужа, вселенные в 2000- 2003 годы, имеют самостоятельное право пользования служебной квартирой по закону, не подлежат выселению и не должны учитываться при заключении договора социального найма.
В удовлетворение заявления гарнизонный военный суд обязал начальника ЗРУЖО повторно рассмотреть вопрос о заключении с заявителем договора социального найма распределенного жилого помещения. При этом суд сослался на Отраслевое соглашение между профсоюзами гражданского персонала Вооруженных Сил РФ и Министерством обороны РФ на 2011-2013 годы, утвержденное приказом Министра обороны РФ от 4 апреля 2011 года № 454, которым предусматривается обеспечение указанных лиц служебным жильем по месту работы в порядке, определенном законодательством. Поскольку мать и отчим мужа работают в воинской части в качестве гражданского персонала, суд пришел к выводу о том, что за ними сохраняется право на проживание в служебном жилом помещении, нанимателем которого была В.
Поскольку лично В. и члены ее семьи освободили служебное жилое помещение по прежнему месту военной службы, у ЗРУЖО не было препятствий для заключения с ней договора социального найма жилого помещения.
Однако, этот вывод противоречит требованиям п.п. 17 и 18 «Инструкции о предоставлении военнослужащим-гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, жилых помещений по договорам социального найма», утвержденной приказом Министра обороны РФ от 30 сентября 2010 года № 1280. Согласно этим правовым нормам, с военнослужащим не может быть заключен договор социального найма предоставленного жилого помещения до сдачи жилого помещения в установленный срок. Факт сдачи, предполагающий полное освобождение жилого помещения военнослужащим и членами его семьи, должен быть подтвержден справкой структурного подразделения уполномоченного органа по установленной норме.
Поскольку В. это условие не выполнила, начальник ЗРУЖО правомерно отложил вопрос о заключении договора социального найма предоставленного жилого помещения до фактической сдачи служебной квартиры по прежнему месту службы и представления справки.
Что касается доводов суда о правах родственников мужа заявителя, то они выходят за пределы судебного разбирательства по данному делу. Указанные лица самостоятельных требований не заявляли, к участию в деле они не привлекались.
Рассуждения В. о сохранении за отчимом и матерью мужа права пользования служебной квартирой являются несостоятельными. Согласно ст. 99 ЖК РФ вопрос о предоставлении специализированных жилых помещений относится к компетенции их собственников, либо уполномоченных ими органов, но не нанимателя. Никакого решения собственника о предоставлении служебного жилого помещения в пользование родственникам мужа и заключения с ними самостоятельного договора найма специализированного жилого помещения, предусмотренного ст. 100 ЖК РФ, Васильева в суд не представила. При таких обстоятельствах следует полагать, что указанные лица остаются проживать в служебной квартире в качестве членов семьи ее нанимателя В. Таким образом, факт выезда заявительницы с мужем и детьми из служебной квартиры хотя бы и со снятием с регистрационного учета, сам по себе не свидетельствует о расторжении договора найма специализированного жилого помещения и прекращении права пользования им в полном объеме.
Отраслевое соглашение между профсоюзами гражданского персонала Вооруженных Сил РФ и Министерством обороны РФ на 2011-2013 годы, утвержденное приказом Министра обороны РФ от 4 апреля 2011 года № 454, действительно предполагает возможность предоставления служебных жилых помещений лицам гражданского персонала Вооруженных Сил РФ в соответствии с законодательством РФ. Однако, наличие такой возможности вовсе не означает, что родственники мужа В. имеют безусловное право на жилое помещение, в которое они были вселены в качестве членов семьи нанимателя.
Из текста Отраслевого соглашения следует, что служебные жилые помещения предоставляются лицам гражданского персонала на основании решения уполномоченного органа в порядке очередности и при условии, если они в установленном порядке признаны нуждающимися в улучшении жилищных условий. Поскольку такое решение в отношении родственников мужа заявительницы не принималось, на учете нуждающихся в жилом помещении они не состояли, у суда первой инстанции не имелось оснований полагать, что после выезда членов заявителя у указанных лиц возникло самостоятельное право на служебное жилое помещение, а В. освобождена от обязательства сдачи его уполномоченному органу.
Приведенные данные свидетельствуют о том, что, несмотря на выезд с мужем и детьми из служебного жилого помещения, а также снятие с регистрационного учета, Васильева служебное жилое помещение фактически не освободила. В связи с этим, суд был не вправе возлагать на ЗРУЖО обязанность повторно рассматривать вопрос о заключении с В. договора социального найма, который уже был разрешен этим органом ранее в соответствии с законодательством РФ.
Принимая во внимание, что суд первой инстанции неправильно применил норму материального права, окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об отказе в удовлетворении заявления на основании имеющихся в деле доказательств.
Предоставление военнослужащему жилого помещения по договору социального найма по месту прохождения военной службы осуществляется с учетом жилищных условий членов его семьи.
Решением Департамента жилищного обеспечения Министерства обороны РФ Ж. на семью из 3 человек распределена трехкомнатная квартира общей площадью 71, 9 кв.м. в Санкт-Петербурге, где он проходит военную службу по контракту. Полагая, что размер квартиры превышает установленную законом норму предоставления жилого помещения на 8,9 кв.м., Ж. было предложено компенсировать затраты федерального бюджета за превышение общей площади на общую сумму 394 270 руб.
Руководитель регионального уполномоченного жилищного органа отказал Ж. в предоставлении квартиры на том основании, что его жена и сын являются членами семьи нанимателя жилого помещения по договору социального найма в Санкт-Петербурге, в котором на каждого из них приходится по 12.43 кв.м. общей площади, что превышает установленную законом Санкт-Петербурга учетную норму. С зачетом находящегося у них в пользовании жилья семье заявителя может быть предоставлено жилое помещение общей площадью не более 38,14 кв.м. (18*3+9 – 24,86).
В удовлетворение заявления Ж. об оспаривании решения об отказе в предоставлении распределенного жилого помещения гарнизонный военный суд обязал начальника уполномоченного жилищного органа отменить его. Ссылаясь на статью 57 ЖК РФ и пункт 14 «Инструкции о предоставлении военнослужащим-гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, жилых помещений по договору социального найма», утвержденной приказом Министра обороны РФ от 30 сентября 2010 года №1280, суд пришел к выводу, что приходящаяся на супругу и ребенка заявителя доля жилого помещения не должна учитываться при определении общего размера жилья, предоставляемого на условиях социального найма. Такой учет допускается лишь при наличии жилого помещения у военнослужащего и членов его семьи в собственности.
Окружной военный суд признал данный вывод не соответствующим нормам жилищного законодательства по следующим основаниям.
Поскольку Ж. непрерывно проходит военную службу с 1990 года, имеет общую выслугу более 22 лет, то в силу пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и при наличии законных оснований он имеет право на получение по месту прохождения службы жилого помещения на условиях социального найма на общих основаниях.
Из материалов дела следует, что в 2000 году Ж. вступил в брак с М-ой Н.В., которая на основании ордера в 1994 году была в установленном порядке вселена совместно с родственниками и проживала на условиях социального найма в трехкомнатной квартире общей площадью 74,58 кв.м. в Санкт-Петербурге. В настоящее время она имеет постоянную регистрацию по месту жительства в данном жилом помещении. В 2003 году в эту квартиру с момента рождения был вселен их сын Ж. А.А.
Согласно договору социального найма жена и сын заявителя являются членами семьи нанимателя М-ва В.Е.- тестя заявителя. Принимая во внимание, что на каждого проживающего в квартире лица приходится общая площадь жилого помещения свыше учетной нормы, оснований для признания их нуждающимися в улучшении жилищных условий не имеется.
Каких-либо сведений о прекращении женой и сыном права пользования трехкомнатной квартирой в Санкт-Петербурге, Ж. в жилищные органы Министерства обороны РФ и в суд не представил. Следовательно, жена и сын заявителя до настоящего времени не утратили основанное на договоре социального найма право пользования данной квартирой.
Верно проанализировав положения статьи 15.1 Федерального закона «О статусе военнослужащих», суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о том, что норма предоставления жилья семье Ж., который не имеет права на дополнительную общую площадь жилого помещения, с учетом конструктивных и технических параметров многоквартирного дома не может превышать 63 кв.м. общей площади (18*3+9).
Однако, данная правовая норма не регламентирует порядок определения размера предоставляемого по договору социального найма жилого помещения военнослужащему и членам его семьи, которые имеют жилые помещение в собственности либо проживают на условиях социального найма в других жилых помещениях.
В силу пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» при разрешении данного вопроса следует руководствоваться нормами жилищного законодательства. Согласно части 2 статьи 5 ЖК РФ жилищное законодательство состоит из Жилищного кодекса РФ, принятых в соответствии с ним других федеральных законов, а также изданных в соответствии с ними указов Президента и Правительства РФ, нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти, законов и иных нормативных правовых актов субъектов РФ и органов местного самоуправления.
Поскольку жилищное законодательство находится в совместном ведении Российской Федерации и ее субъектов, в целях определения размера жилого помещения для обеспечения семьи заявителя суду надлежало руководствоваться Законом Санкт-Петербурга от 19 июля 2005 года №407-65 «О порядке ведения учета граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях и предоставлении жилых помещений по договорам социального найма в Санкт-Петербурге» в той его части, в которой спорные правоотношения не урегулированы ЖК РФ и иными федеральными нормативными правовыми актами.
По смыслу статьи 5 этого закона при определении общей площади жилого помещения, предоставляемого по договору социального найма, учитывается площадь жилых помещений, занимаемых гражданином и (или) членами его семьи по договорам социального найма и (или) принадлежащих им на праве собственности.
Таким образом, с учетом конструктивных и технических параметров многоквартирного дома, а также наличия у членов семьи Ж. права пользования другим жилым помещением по договору социального найма, размер предоставляемого ему жилого помещения не должен превышать 38,14 кв.м. общей площади (18*3+9–24,86). Так как общая площадь распределенного заявителю жилого помещения превышает указанный норматив на 37, 76 кв.м., решение руководителя уполномоченного органа об отказе в его предоставлении является правильным. Оснований для его отмены у суда первой инстанции не имелось.
ВОПРОСЫ ПРОХОЖДЕНИЯ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ.
Зачисление военнослужащего в распоряжение должно осуществляться на основании приказа по личному составу должностным лицом, имеющим на это полномочия.
И. обратилась в военный суд с заявлением, в котором просила признать незаконным приказ командира воинской о зачислении в распоряжение, а также обязать должностное лицо отменить этот приказ и восстановить ее в прежней должности.
Решением гарнизонного военного суда в удовлетворении заявления И. было отказано с нарушением норм материального права.
Как следует из материалов дела, старший сержант И. с 1 января 2010 года проходила военную службу по контракту на должности «санитарный инструктор», 6 июня 2012 года командир воинской части на основании приказа по строевой части зачислил ее в свое распоряжение.
По смыслу статей 42, 43 Федерального закона «Овоинской обязанности и военной службе» назначение и освобождение военнослужащих от должностей (кроме тех, для которых штатом предусмотрены воинские звания высших офицеров), зачисление в распоряжение осуществляются в порядке, установленном Положением о порядке прохождения военной службы.
Согласно пункту 1 статьи 13 и пункту 2 статьи 14 «Положения о порядке прохождения военной службы», право освобождения военнослужащего от занимаемой воинской должности и право зачисления в распоряжение принадлежит должностному лицу, которому предоставлено право назначения на данную воинскую должность. В силу пункта 3 статьи 11 этого Положения перечень должностных лиц, имеющих право издавать приказы о назначении на воинские должности солдат, матросов, сержантов, старшин, определяется Министром обороны РФ.
В соответствии с пунктом 75 «Руководства по комплектованию Вооруженных Сил Российской Федерации солдатами, матросами, сержантами и старшинами», утвержденного приказом Министра обороны РФ от 16 января 2001 года №30, солдаты, матросы, сержанты и старшины назначаются на воинские должности приказом командира полка, отдельного батальона (отдельной роты) или им равными командирами (начальниками).
По смыслу пункта 3 статьи 11 Положения о порядке прохождения военной службы и пункта 24 «Временной инструкции по делопроизводству в Вооруженных Силах Российской Федерации», утвержденной Министром обороны РФ 19 августа 2009 года №205/2/588, решения уполномоченных должностных лиц данного военного ведомства о назначении и освобождении военнослужащих от должностей, зачислении в распоряжение оформляются приказами по личному составу.
Вместе с тем пунктом 1 приказа Министра обороны РФ от 5 октября 2011 года №1818 установлено, что все приказы по личному составу представляются на подпись исключительно Министру обороны РФ. Данный приказ в соответствии с пунктом 3 приказа Министра обороны РФ от 12 января 2006 года №10 «О порядке опубликования и вступления в силу правовых актов Министерства обороны Российской Федерации» вступил в силу с момента его подписания.
По общему правилу в случае конкуренции правовых норм, имеющих одинаковую юридическую силу, принятых уполномоченным органом по одному и тому же вопросу, применению подлежит норма, изданная позднее. Таким образом, вопреки выводу суда первой инстанции, в силу вышеприведенных правовых норм с 5 октября 2011 года лишь Министр обороны РФ вправе издавать приказы по личному составу об освобождении сержантов Вооруженных Сил РФ, к которым относится заявитель, от воинских должностей и зачислении в распоряжение командиров (начальников). Этот вывод полностью согласуется с пунктом 2 приказа от 5 октября 2011 года №1818, которым Министр обороны РФ фактически поручил привести правовые акты ведомства в соответствие с порядком, установленным этим приказом.
Следовательно, приказ о зачислении И. в распоряжение был издан должностным лицом, не имеющим на то полномочий.
Поскольку гарнизонный военный суд, неправильно применил нормы материального права, окружной военный суд отменил решение суда первой инстанции и принял новое решение об удовлетворении заявления.
Вывод о незаконности увольнения с военной службы может быть сделан лишь в случае существенного несоблюдения установленного порядка.
В удовлетворение заявления Е. гарнизонный военный суд постановил признать незаконным и недействующим с момента издания приказ должностного лица об увольнении и исключении заявителя из списков личного состава, обязал отменить данный приказ и восстановить его в списках личного состава в прежней (с его согласия на низшей) должности, обеспечив положенными видами довольствия. При этом суд исходил из факта нарушения процедуры аттестации Е., выразившейся в том, что она проводилась без составления аттестационного листа.
Согласно ст. 255 ГПК РФ к оспариваемым в порядке гражданского судопроизводства относятся коллегиальные или единоличные решения, действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных или муниципальных служащих, в результате которых нарушены права и свободы гражданина, созданы препятствия к осуществлению гражданином его прав и свобод, на гражданина незаконно возложена какая-либо обязанность или он незаконно привлечен к ответственности.
Как указано в решении, нарушение прав Е. суд первой инстанции усмотрел в том, что он был аттестован без составления аттестационного листа и уволен с военной службы по собственному желанию без выяснения уважительных причин.
Между тем, ни одно из этих обстоятельств не свидетельствует о нарушениях прав и свобод заявителя, подлежащих оспариванию в порядке ст. 255 ГПК РФ.
Согласно п. 6 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» военнослужащий, проходящий военную службу по контракту, по заключению аттестационной комиссии может быть уволен с военной службы досрочно по собственному желанию при наличии у него уважительных причин.
Из материалов дела следует, что Е. подал по команде рапорт об увольнении с военной службы по собственному желанию в связи с необходимостью переезда в другой населенный пункт. Просьбу о досрочном увольнении он подтвердил на беседе с должностными лицами воинской части и на заседании аттестационной комиссии, которая рекомендовала его к увольнению по собственному желанию по уважительной причине. На основании этого заключения заявитель был уволен с военной службы в запас по собственному желанию.
Поскольку заключение аттестационной комиссии и приказ об увольнении соответствовали волеизъявлению самого Е., оснований полагать, что они нарушают его права и свободы, не имеется. Никаких данных о том, что эти решения и действия создали препятствия к осуществлению его прав и свобод, либо повлекли незаконное возложение на него обязанности, Е. в заявлении в суд не привел.
В соответствии с п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих» о незаконности решений, действий (бездействия) свидетельствует лишь существенное несоблюдение установленного порядка. Принимая во внимание, что отсутствие аттестационного листа не помешало аттестационной комиссии и командиру части принять решение об удовлетворении просьбы заявителя, это нарушение является формальным, не имеющим существенного значения, а поэтому оно не давало повода считать оспариваемые решения и действия незаконными. К тому же на заседании аттестационной комиссии Е. никаких претензий по данному поводу не высказывал.
При таких обстоятельствах оснований, достаточных для отмены оспариваемого приказа, у суда первой инстанции не имелось.
Выплата денежной компенсации установлена законом только вместо суток отдыха за участие в мероприятиях, проводимых без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени.
Как следует из материалов дела, в период с 5 декабря 2011 года по 29 марта 2012 года Х. находился в составе воинского формирования Вооруженных Сил РФ, участвовавшего в операции ООН по поддержанию мира в республике Судан. В соответствии с приказом командира воинской части Х. предписана выплата денежной компенсации за 79 суток отдыха за привлечение к исполнению обязанностей военной службы в рабочие, выходные и праздничные дни сверх установленной продолжительности еженедельного служебного времени.
Отказ должностного лица финансового органа Министерства обороны РФ в компенсации Х. обжаловал в суд, заявив требование о выплате ее вместо положенных по приказу командира части суток отдыха.
Выборгский гарнизонный военный суд разрешил это требование без учета правовых норм, регулирующих процедуру выплаты компенсации и устанавливающих полномочия должностных лиц. В соответствии с п. 3 ст. 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, участвующим в мероприятиях, которые проводятся при необходимости без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени, по их просьбе вместо предоставления дополнительных суток отдыха может выплачиваться денежная компенсация в размере денежного содержания за каждые положенные дополнительные сутки отдыха. Порядок и условия выплаты денежной компенсации устанавливаются руководителем федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба.
Во исполнение данной правовой нормы Министр обороны РФ в приказе от 14 февраля 2010 года № 80 «О порядке и условиях выплаты военнослужащим Вооруженных Сил Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту, денежной компенсации вместо предоставления дополнительных суток отдыха» определил, что эта компенсация выплачивается военнослужащим, участвовавшим в мероприятиях, которые проводятся при необходимости без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени. Основанием для ее выплаты являются:
-приказы должностных лиц от командира соединения (ему равного) и выше о привлечении военнослужащих к исполнению обязанностей военной службы без ограничения еженедельного служебного времени с указанием в них необходимости и периода проведения мероприятий;
-приказы командиров воинских частей (руководителей организаций) о выплате военнослужащим денежной компенсации с указанием количества дополнительных суток отдыха, за которые выплачивается денежная компенсация, и ее суммы, издаваемые на основании рапортов военнослужащих.
Как следует из приказа командира воинской части, Х. полагается выплатить денежную компенсацию за 79 суток отдыха за привлечение к исполнению обязанностей военной службы в рабочие, выходные и праздничные дни.
Поскольку выплата денежной компенсации установлена законом только вместо суток отдыха за участие в мероприятиях, проводимых без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени, данный приказ не порождал для заявителя права на денежную компенсацию вместо предоставления дней отдыха за привлечение к исполнению обязанностей военной службы в рабочие, выходные и праздничные дни. Не указана в нем и сумма компенсации, как это предписано приказом Министра обороны РФ от 14 февраля 2010 года № 80.
Кроме того, в обоснование своего требования Х. не представил приказ должностного лица от командира соединения (ему равного) и выше о привлечении его к исполнению обязанностей военной службы без ограничения еженедельного служебного времени с указанием в них необходимости и периода проведения мероприятий. Имеющаяся в деле справка командира Российской авиационной группы миссии ООН о том, что с 5 декабря 2011 года по 28 марта 2012 года Х. непрерывно исполнял обязанности военной службы без ограничения еженедельного служебного времени, является информационным документом и не обладает свойствами административно-распорядительного характера, присущими приказу уполномоченного должностного лица.
