ОБЗОР

АПЕЛЛЯЦОННО-КАССАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ ДЕЛ ПО ИСКАМ И ЗАЯВЛЕНИЯМ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ОБ ОСПАРИВАНИИ ДЕЙСТВИЙ И РЕШЕНИЙ ОРГАНОВ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ И  ВОИНСКИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ  ЗА II ПОЛУГОДИЕ 2013 ГОДА.

Гарнизонными военными судами, обслуживающими войска и воинские учреждения, базирующиеся на территории Западного военного округа, во II полугодии 2013 года рассмотрено 1850  исков и заявлений военнослужащих об оспаривании решений, действий (бездействия) органов военного управления и воинских должностных лиц. По сравнению с аналогичным периодом 2012 года, когда было рассмотрено 1556 гражданских дел по искам и заявлениям, их число возросло на 16%. В целом за  полугодие судьями гарнизонных военных судов рассматривалось по 8,3 гражданских  дела в месяц. Всплеск   судебной  нагрузки произошел  в Петрозаводском  гарнизонном военном суде (в 2,7 раза). На 26 % она увеличилась  Санкт-Петербургском гарнизонном военном  суде. В  остальных судах этот показатель практически сохранился на прежнем уровне. В количественном выражении он выглядит следующим образом:

 

 Большинство заявлений и исков (70,3%) признаны судами обоснованными. 25,2% заявлений оставлены без удовлетворения вследствие несостоятельности изложенных в них требований. По остальным заявлениям приняты иные решения. Как и ранее, нарушения прав и свобод военнослужащих происходили главным образом в сфере обеспечения их установленным  довольствием и жилыми помещениями при увольнении с военной службы. Не претерпело существенных изменений количество исков и заявлений по другим категориям дел, данные о которых представлены на диаграмме:

 

 

 

 

 

Во 2 полугодии 2013 года в предусмотренный законом срок рассмотрено 97,9%  гражданских дел, что сопоставимо с показателями прошлого периода.

За исключением Выборгского гарнизонного военного суда, в котором каждое седьмое дело рассматривалось за пределами процессуального срока,  прохождение дел, вытекающих из публичных правоотношений, в остальных судах осуществлялось в соответствии с требованиями закона

 

Как и в прошлом периоде, в  Великоновгородском, Петрозаводском, Вологодском и 224 гарнизонных военных судах все гражданские дела этой категории рассмотрены в установленный законом срок. Высокую оперативность продемонстрировали судьи Псковского и Санкт-Петербургского гарнизонных военных судов (99% и 98%, соответственно). Этот положительный результат был достигнут, прежде всего, благодаря усилиям председателей названных военных судов, организовавших действенную систему контроля за прохождением дел на всех стадиях процесса и правильное их распределение  между судьями. В определяющей степени этому способствовали их разумные требования к повышению личной ответственности судей за качество досудебной подготовки.

 

Во II полугодии 2013 года окружным военным судом в апелляционном порядке рассмотрено 578, а в кассационном-3 гражданских дела, вынесено 85 определений об отказе в передаче кассационных жалоб для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, 35 кассационных жалоб возвращено заявителям без рассмотрения по существу.

По сравнению с аналогичным периодом 2012 года количество гражданских дел, рассмотренных окружным военным судом с вынесением судебных постановлений по существу спора, возросло на  38, 5 %.

Изучение и анализ судебной практики позволяют сделать вывод о том, что абсолютное большинство дел (94,1 %) рассмотрено судами правильно, по ним приняты законные и обоснованные решения. За предыдущий период этот показатель составлял 95 %. В  данном полугодии в апелляционном порядке было отменено и изменено 108 судебных постановлений или 18,7 % от числа обжалованных решений и определений гарнизонных военных судов, что составляет 5,9 % от общего числа судебных постановлений по гражданским делам, рассмотренным в анализируемом периоде. Таким образом, несмотря на значительное увеличение судебной нагрузки и числа обжалованных судебных постановлений, количество  ошибок в процентном соотношении  осталось на уровне 2 полугодия 2012 года.

Наиболее высокой стабильностью отличаются решения Воркутинского (98,4%), Вологодского (98,2 %), Петрозаводского (97,8%) гарнизонных военных судов. В процентном соотношении отмененных либо измененных судебных постановлений  к числу обжалованных в апелляционном порядке в лучшую сторону выделяются Вологодский (97,8%), Воркутинский (91,7%)  и 224 (85,5%)  гарнизонные военные суды. Ниже среднего этот показатель выглядит в Великоновгородском и  Псковском  гарнизонных военных судах.

 

ЖИЛИЩНЫЕ СПОРЫ.

Разрешение гражданских дел по жилищным спорам вызывает у судей наибольшие затруднения. Это обусловлено сложностью жилищного законодательства, противоречивостью судебной практики, а также отсутствием у отдельных судей твердых  знаний и опыта, позволяющих качественно рассматривать дела данной категории. В связи с этим окружной военный суд уделял им особое внимание, анализировал в обзорах апелляционной и кассационной практики наиболее типичные судебные  ошибки в применении норм материального права,  давал рекомендации в целях их предотвращения. Несмотря на принимаемые меры, отдельные судьи продолжают игнорировать накопленный опыт и сложившуюся судебную практику, оставляют без внимания  такие обстоятельства дела, без установления и проверки  которых невозможно разрешить жилищный спор и принять по нему законное и обоснованное судебное постановление. Прежде всего, это касается обстоятельств, связанных с возникновением и прекращением жилищных прав, с  режимом пользования жилыми помещениями, с определением круга лиц, обеспечение которых жилыми помещениями гарантируется   государством. Характерной судебной ошибкой является пример по гражданскому делу по заявлению Ивановой Л.П., рассмотренному Санкт–Петербургским гарнизонным военным судом, который возложил на жилищную комиссию обязанность принять на учет нуждающихся взрослого сына  заявительницы без проверки его жилищных условий и без выяснения мотивов и оснований регистрации  в другом жилом помещении в течение длительного периода времени. Эти обстоятельства имели существенное значение, поскольку согласно пункту 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» члены семьи военнослужащего обеспечиваются жилыми помещениями лишь при условии совместного проживания с военнослужащими. Поскольку суд не привел в решении  убедительных доказательств, подтверждающих факт проживания Ивановой Л.П. совместно с сыном, окружной военный суд признал решение в данной части преждевременным и отменил его на основании пункт 1 части 1 статьи 330 ГПК РФ. Аналогичный недочет прослеживается и по другим делам, часть из которых приводится в данном обзоре.

 

Отказ военнослужащего от участия в приватизации жилого помещения  не свидетельствует о намеренном ухудшении жилищных условий и не дает оснований для применения к нему правовых последствий, предусмотренных статей 53 ЖК РФ.

 

Решением от 17 апреля 2013 года  заместитель начальника Федерального государственного казенного учреждения «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ (ЗРУЖО) отказал Кильдибекову Д.В., проходящему военную службу по контракту, и его сыну в предоставлении жилого помещения в Санкт-Петербурге на том основании, что в результате отказа от участия в приватизации жилого помещения родителей в г. Приморске Ленинградской области заявитель ухудшил жилищные условия, а его сын в период с 2004 по 2008 год был постоянно зарегистрирован  в г. Кировске Ленинградской области. При таких обстоятельствах жилое помещение может быть предоставлено заявителю по истечении пятилетнего срока 4 декабря 2013 года.

 

Выборгский гарнизонный военный суд согласился с доводами должностного лица и отказал Кильдибекову в удовлетворении заявления об оспаривании решения ЗРУЖО по изложенным в нем мотивам.

 

Однако суд не учел, что  ни одно из  обстоятельств, приведенных в решении  должностного лица, не препятствовало принятию заявителя на учет нуждающихся в жилых помещениях.

 

Действительно, 4 декабря 2008 года Кильдибеков отказался от участия в приватизации его родителями жилого помещения в г. Приморске Ленинградской области, где он проживал до поступления на военную службу.   Его согласие на передачу жилого помещения в собственность родителей удостоверено нотариусом. Вместе с тем, отказ  от приватизации  вовсе не свидетельствует о намеренном ухудшении гражданами своих жилищных условий с целью приобретения права состоять на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, поскольку сам по себе такой отказ не влечет за собой прекращения права пользования занимаемым жилым помещением. Этот вывод вытекает из разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, содержащихся в пункте 18 постановления от 2 июля 2009 года № 14 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике по применению Жилищного кодекса Российской Федерации», согласно которым за членами семьи нанимателя жилого помещения, ставшего его собственником в результате приватизации, сохраняется право пользования жилым помещением, которым они обладали до приватизации, при условии, если они продолжают проживать в данном жилом помещении. 

 

В данном случае право пользования жилым помещением  было прекращено заявителем по иным основаниям и при иных обстоятельствах, не связанных с приватизацией жилого помещения.

 

Как установлено в судебном заседании, в 1984 году Кильдибеков вместе с родителями был вселен в двухкомнатную квартиру  жилой площадью 27, 5 кв. м. в г. Приморске Ленинградской области. После окончания военно-учебного заведения и назначения на офицерскую должность в 2003 году  Кильдибеков  убыл для прохождения военной службы в другую местность в г. Выборг, в котором проживает до настоящего времени.

 

 В соответствии с  частью 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» Кильдибеков  относится к категории военнослужащих, которые на весь период службы обеспечиваются служебными жилыми помещениями. При этом, на первые пять лет военной службы по контракту (не считая времени обучения в военных образовательных учреждениях профессионального образования)  за ними сохраняется право на жилые помещения, занимаемые ими до поступления на военную службу.

 

 Поскольку  указанный срок для Кильдибекова, постоянно проживающего в другом населенном пункте,  истек в 2008 году до передачи квартиры в собственность родителей, право на занимаемое им до поступления на военную службу жилое помещение следует полагать утраченным в силу прямого указания в  законе, но не совершения действий, влекущих применение правовых последствий, предусмотренных  статьей 53 ЖК РФ.

 

Не подпадает Кильдибеков под действие этой нормы закона  и по той причине, что его выезд из жилого помещения родителей в 2003 году был обусловлен необходимостью прохождения военной службы в другой местности и проживания по месту дислокации воинской части. Исходя из этого обстоятельства, продолжительности постоянного проживания заявителя в г. Выборге более 10 лет, а также учитывая отсутствие сведений о совершении  им действий, направленных на сохранение  права пользования ранее занимаемым жилым помещением, либо о намерении возобновить это право, окружной военный суд пришел  к выводу о том, что в силу части 3 статьи 83 ЖК РФ договор социального найма в отношении заявителя следует считать расторгнутым со дня выезда.

 

Также несостоятельным является вывод должностного лица об обеспеченности жилым помещением  несовершеннолетнего сына заявителя, поскольку он основан лишь на факте его регистрации в г. Кировске Ленинградской области  до 1 декабря 2008 года.

 

Согласно постановлению Конституционного Суда РФ от 25 апреля 1995 года № 3-П наличие или отсутствие регистрации не может служить основанием  ограничения или условием реализации прав и свобод граждан, в том числе права на жилище, а в соответствии с разъяснениями в пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 года № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» наличие или отсутствие у лица регистрации в жилом помещении является лишь одним из доказательств по делу, которое подлежит оценке наряду с другими доказательствами.

 

По объяснениям заявителя, его сын Кильдибеков В.Д. с рождения в 2004 году проживает вместе с ним в общежитии в г. Выборге и в жилое помещение в г. Кировске, находящееся в общей долевой собственности его супруги,  не вселялся и  в нем не проживал. Поскольку эти сведения ничем не опровергнуты, ссылка в оспариваемом решении на факт регистрации является беспредметной, а вытекающий из нее вывод о том, что сын заявителя является членом семьи собственника жилого помещения,  противоречит положениям части 1 статьи 31 ЖК РФ, в соответствии с которой дети могут быть отнесены к членам семьи собственника только  при условии их совместного проживания с собственником.

 

Хотя в решении ЗРУЖО не упоминаются данные о наличии у супруги заявителя  в собственности 1/ 2 доли в жилом помещении в г. Кировске, и в качестве основания для отказа в предоставлении Кильдибекову жилого помещения это обстоятельство не фигурирует, гарнизонный военный суд   использовал его как дополнительный довод для обоснования причин отказа в удовлетворении заявления. 

 

Однако этот вывод сделан судом без учета обстоятельств, имеющих значение для дела.

 

 Согласно сведениям из Единого реестра военнослужащих, нуждающихся в жилом помещении, а также извещению Департамента жилищного обеспечения Министерства обороны РФ,  Кильдибеков принят на жилищный учет с составом семьи  из двух человек и именно на такое количество лиц ему  распределено жилое помещение исходя из нормы предоставления общей площади. В решении заместителя руководителя ЗРУЖО об отказе в предоставлении жилого помещения конкретизировано, что вместе с заявителем на жилищном учете состоит его сын Кильдибеков Д. В. Таким образом, супруга заявителя  не была признана нуждающейся в жилых помещениях и жилое помещение на неё не распределялось. Следовательно, к вопросу о размере жилого помещения, положенного семье   Кильдибекова по закону, ее жилищные условия, по мнению должностного лица ЗРУЖО,  отношения  не имели и учету не подлежали.

 

Что касается имеющегося у нее права собственности на часть жилого помещения, то оно возникло до заключения брака с Кильдибековым, что подтверждается свидетельством о государственной регистрации права, выданным 26 мая 2004 года Ленинградской областной регистрационной палатой на основании договора передачи квартиры в г. Кировске в общую долевую собственность в порядке приватизации,  и в соответствии с частью 1 статьи 36 СК РФ  в состав совместно нажитого супругами имущества не входит.

 

Кроме того,  заявитель в жилое помещение супруги в качестве члена семьи собственника не вселялся, никогда в нем не проживал и поэтому предусмотренным частью 2 статьи 31 ЖК РФ правом пользования этим жилым помещением наравне с супругой не обладал. Каких-либо  доказательств, которые бы свидетельствовали о вселении Кильдибековым своей супруги в служебное жилое помещение по месту прохождения службы и приобретении  права пользования  им в установленном законом порядке, в материалах дела  также не имеется.

 

Ошибочным было признано окружным военным судом   применение части 2 статьи 51 ЖК РФ и по той причине, что она предполагает  учет жилых помещений при решении вопроса о признании граждан  нуждающимися в жилых помещениях, тогда как предметом судебного разбирательства по данному делу является вопрос о предоставлении  жилого помещения, разрешение которого регулируется  иными нормами ЖК РФ.

 

При таких обстоятельствах оснований для учета указанного жилого помещения  при решении вопроса о предоставлении жилого помещения заявителю у суда не имелось. Не учитывалось это жилое помещение и жилищным органом Министерства обороны РФ, на которое возложена обязанность предоставления военнослужащим жилых помещений по установленным федеральным законом нормам. При этом, заместитель руководителя ЗРУЖО правомерно руководствовался вступившим в законную силу решением Выборгского гарнизонного военного суда  от 13 октября 2011 года о включении Кильдибекова  в единый реестр военнослужащих, нуждающихся в жилых помещениях.  

 

Принимая во внимание, что выводы суда первой инстанции  об отсутствии у заявителя оснований  на  получение жилого помещения не соответствовали нормам  материального права и  обстоятельствам, имеющим значение для дела, окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об удовлетворении заявления.

 

Вывод суда об отсутствии у военнослужащего права на обеспечение служебным жилым помещением сделан без учета его фактических жилищных условий.   

 

Решением жилищной комиссии воинской части  Воронину А.В. отказано в принятии на учёт нуждающихся в обеспечении жильём специализированного жилищного фонда на том основании, что он обеспечен жилым помещением по месту прохождения военной службы.  При этом жилищная комиссия сослалась на п. 5 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», статьи  31 и 99 ЖК РФ, а также приказ МВД России от 12 февраля 2010 года № 75.     

 В заявлении в суд Воронин утверждал, что жилищная комиссия незаконно отказала включить его в список нуждающихся в обеспечении жилым помещением специализированного жилищного  фонда, поскольку по месту службы он жилья не имеет и не является членом семьи собственника либо нанимателя жилого помещения. 

     Оставляя заявление Воронина  без удовлетворении, 224  гарнизонный военный суд пришёл к выводу о правомерности действий жилищной комиссии, так как заявитель не утратил права пользования жилым помещением, в которое был вселён в качестве члена семьи собственника этого жилого помещения. 

     Вместе с тем этот вывод не основан на исследованных в судебном заседании доказательствах.

       Из материалов дела видно, что после окончания высшего военного образовательного учреждения профессионального образования, Воронин с июня 2011 года проходил военную службу в п. Лебяжье Ломоносовского района Ленинградской области, где был зарегистрирован по адресу воинской части по февраль 2012 года и состоял в списках нуждающихся в улучшении жилищных условий на основании решения жилищной комиссии воинской части  от 4 ноября 2011 года. 

      В связи с переводом к новому месту службы с марта 2012 года Воронин был зарегистрирован по адресу воинской части в дер. Виллози того же района Ленинградской области. 

     Из объяснений Воронина в судебном заседании следует, что в период обучения в высшем военном образовательном учреждении профессионального образования он проживал в общежитии, а в июне 2010 года, после заключения брака, стал проживать без регистрации в г. Санкт-Петербурге в квартире жены, которая, наряду со своей матерью и сестрой, являлась собственником этой жилой площади.      

    То обстоятельство, что Воронин жилья в собственности, либо по договору социального найма в Ленинградской области и г. Санкт-Петербурге не имеет, сторонами не оспаривается, как и то, что с марта 2012 года заявитель стал проживать в другом жилом помещении на основании договора найма.

     В суде апелляционной инстанции Воронин пояснил, что он проживал на жилой площади, принадлежащей на праве долевой собственности его жене, временно, рассчитывая на улучшение жилищных условий за счёт ведомства, в котором проходит военную службу, при этом не мог зарегистрироваться по адресу проживания, так как другие собственники квартиры ему в этом отказали.

     При таких обстоятельствах сам факт проживания Воронина непродолжительное время на жилой площади, принадлежащей его жене на праве общей долевой собственности, не может служить достаточным основанием для вывода о сохранении за ним после выезда из этого жилого помещения самостоятельного права пользования им на основании положений ст. 31 ЖК РФ, которыми руководствовался гарнизонный военный суд.

     Исходя из этих же обстоятельств нельзя признать соответствующим жилищному законодательству и решение жилищной комиссии, отказавшей включить Воронина в список очередников, нуждающихся в обеспечении жильём специализированного жилищного фонда, необоснованно указав на обеспеченность заявителя жилым помещением по месту прохождения военной службы.

      С учётом изложенного окружной военный суд отменил решение в связи с неправильным применением норм материального права и принял новое решение об удовлетворении требования заявителя. 

Вывод суда об обеспеченности военнослужащего жилым помещением признан несостоятельным, поскольку он основан  лишь на факте регистрации и не подтвержден доказательствами о вселении и совместном проживании военнослужащего с собственником жилого помещения. 

 

Уволенный с военной службы и оставленный в списках очередников военнослужащий запаса Кардаш О.В. обратился в суд с заявлением, в котором просил отменить решение  ФГКУ «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации о снятии его с учета  нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.

 

Решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда в удовлетворении заявления Кардашу отказано на том основании, что он является членом семьи собственника жилого помещения в Санкт-Петербурге, обеспечен жилым помещением по установленным нормам и правом на получение жилья от военного ведомства не обладает.

 

Однако данный вывод противоречит положениям статьи 292 ГК РФ, частей 1 и 2 статьи 31 ЖК РФ, статьи 3 Закона РФ «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» и пунктам 11, 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 года № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации».

 

Согласно названным законодательным нормам и разъяснениям родственники становятся членами семьи собственника жилого помещения не в связи с регистрацией в принадлежащем ему жилом помещении, а в результате их вселения собственником в жилое помещение в качестве членов его семьи и совместного проживании с ним. Только в этом случае они приобретают равное с собственником право пользования жилым помещением, которое в силу пункта 2 части 1 статьи 51 ЖК РФ должно учитываться при принятии на жилищный учет.

 

Поскольку уполномоченный орган в качестве основания для снятия заявителя с жилищного учета ссылался на его проживание в принадлежащей его отцу квартире в Санкт-Петербурге на правах члена семьи собственника, на этом органе в соответствии со статьей 249 ГПК РФ лежала обязанность доказать данное юридически значимое обстоятельство.

 

Однако, за исключением справки формы 9 о регистрации заявителя в жилом помещении,  других доказательств вселения и проживания Кардаша в квартире отца в суд представлено  не было. Напротив, объяснения Кардаша о том, что в принадлежащую отцу квартиру он никогда не вселялся, в определенной степени подтверждаются рядом документов, из которых усматривается, что она была приобретена отцом заявителя в марте 2001 года по возмездной сделке (договору долевого участия), право частной собственности на нее зарегистрировано  6 декабря 2002 года, а его вселение состоялось 9 января 2003 года. Тогда же – 9 января 2003 года Кардаш О.В. был зарегистрирован в указанном жилом помещении.

 

Однако в указанное время заявитель с сентября 1999 года по июнь 2004 года проходил обучение в Военно-космической академии имени А.Ф.Можайского. После окончания военно-учебного заведения Кардаш с июня 2004 года по 16 августа 2010 года проходил военную службу в Московской области, а после увольнения с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями проживает  в Санкт-Петербурге в другом жилом помещении на условиях найма.

 

 Таким образом, уполномоченным органом не представлены доказательства, из которых бы усматривалось, что Кардаш вселен отцом в жилое помещение в качестве члена его семьи, либо  оно приобретено на состав семьи, включая заявителя, за счет субсидий из бюджета (например, безвозмездной финансовой помощи на строительство (покупку) жилья, предусмотренной в то время статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и т.д.).

 

Более того, согласно представленной с места службы отца справке тот в период военной службы не состоял на жилищном учете и не обеспечивался жильем за счет военного ведомства.

 

 Поскольку выводы суда первой инстанции о том, что заявитель является членом семьи собственника жилого помещения, не соответствовали обстоятельствам дела и  были основаны на неправильном применении норм материального права, устанавливающих основания отнесения граждан к членам семьи собственника жилого помещения, окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об удовлетворении заявления.

 

Добровольный выезд военнослужащего из жилого помещения, в котором он был обеспечен общей площадью по установленной норме, свидетельствует о намеренном ухудшении жилищных условий, в связи с  чем он подпадает под действие статьи 53 ЖК РФ.

 

Решением   заместителя начальника  ФГКУ «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации (ЗРУЖО) Турченко К. В. снят с учета нуждающихся в жилых помещениях вследствие неправомерных действий органа, принявшего его на учет. В связи с намеренным ухудшением жилищных условий он может быть принят на учет в 2015 году.  Кроме того, его супруга -Турченко С.В., обеспеченная жилым помещением, в котором на неё приходится 14,6 кв. м., намеренно ухудшила жилищные условия путем перерегистрации по адресу управления Октябрьской железной дороги, в котором ее муж проходит военную службу. 

 

Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд признал оспариваемое решение незаконным и обязал начальника ЗРУЖО повторно рассмотреть вопрос нахождения заявителя на учете нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. Исходя из того, что  Турченко С. В. выехала из жилого помещения родителей в связи с заключением брака с заявителем и совместного проживания с ним по месту службы, суд сделал вывод, что на неё  не распространяются положения законодательства о сохранении бессрочного права пользования жилым помещением, приватизированным в период, когда она проживала в нем  в качестве члена семьи нанимателя. Не ухудшал жилищных условий и сам заявитель, поскольку право пользования жилым помещением он утратил на основании вступившего в законную силу  решения Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 5 апреля 2010 года по иску собственника-  его матери Турченко Л.И., который он не признал.  В решение ЗРУЖО не указаны основания для снятия граждан с учета нуждающихся в  жилых помещениях, а поэтому оно принято с нарушением требований статьи 56 ЖК РФ.

 

Данное решение отменено окружным военным судом по следующим основаниям.

 

Как следует из оспариваемого решения ЗРУЖО, вывод об утрате заявителем права на получение жилого помещения сделан должностным лицом исходя из  решения Красносельского районного суда Санкт-Петербурга от 5 апреля 2010 года о признании его утратившим право пользования жилым помещением –квартирой по адресу: Санкт-Петербург, ул. Доблести, д. 26, корп.2, кв.155. В решении ЗРУЖО указано, что право состоять на учете у него возникнет лишь через пять лет со дня вступления  судебного постановления  в законную силу.  Таким образом,  в отношении заявителя были фактически применены правовые последствия намеренного ухудшения гражданами своих жилищных условий, предусмотренные статьей 53 ЖК РФ.

 

Опираясь на это же судебное постановление, гарнизонный военный суд сделал противоположный вывод, полагая, что право пользования жилым помещением было утрачено Турченко вопреки его желанию, поскольку он возражал против иска. По мнению суда, такая позиция заявителя исключает возможность применения к нему положений статьи 53 ЖК РФ.

 

Однако, этот вывод сделан без учета иных обстоятельств, установленных решением районного суда и отражающих  мотивы и характер  действий Турченко по распоряжению принадлежащих ему прав и обязанностей по пользованию жилыми помещениями. Данным судебным постановлением установлено, что с 1997 года заявитель в качестве члена семьи нанимателя проживал в трехкомнатной квартире общей площадью 64,20 кв. м. по адресу: Санкт-Петербург, ул. Доблести, д. 26, корп.2, кв.155 вместе с родителями. В 1998 году в квартиру была вселена дочь заявителя  от первого брака -Турченко Анастасия, 1997 года рождения. В 2004 году заявитель выехал в другое жилое помещение  для проживания на условиях найма. Выезд носил добровольный характер, не был обусловлен конфликтными отношениями с нанимателем жилого помещения и наличием каких-либо препятствий по пользованию им. В 2007 году по договору приватизации мать и дочь заявителя получили в общую долевую собственность по 1/3 квартиры.

 

Таким образом, вступившим в законную силу решением районного суда  установлено, что Турченко по своей воле распорядился  принадлежащим ему правом пользования жилым помещением в качестве члена семьи нанимателя и ухудшил свои жилищные условия, поскольку стал проживать в другом жилом помещении на условиях найма.

 

  При таких обстоятельствах окружной военный суд пришел к выводу о том, что право пользования жилым помещением было утрачено заявителем вследствие добровольного отказа от проживания в нем, но не в силу решения районного суда. В этом решении лишь закреплены  жилищные правоотношения, фактически сложившиеся по воле их участников задолго до принятия решения, и установлена дата, начиная с которой Турченко утратил принадлежащее ему ранее право пользования.   В  связи с этим нельзя согласиться с утверждением гарнизонного военного суда о том, что  заявитель не совершал действий по ухудшению жилищных условий и к нему нельзя применять положения статьи 53 ЖК РФ.

 

Учитывая, что эти действия Турченко привели к состоянию, требующему участия со стороны Министерства обороны РФ в обеспечении его иным жилым помещением, заместитель начальника ЗРУЖО сделал правильный вывод о том, что они были совершены заявителем с намерением приобретения права состоять на учете в качестве нуждающегося в жилом помещении. Подтверждением этого намерения является сам факт обращения заявителя в жилищную комиссию управления с заявлением о принятии на жилищный учет как военнослужащего, не обеспеченного  жилым помещением по месту службы.

 

 Исходя из даты вступления решения районного суда в законную силу, заместитель начальника ЗРУЖО правильно указал в решении, что  право быть принятым на учет нуждающихся в жилых помещениях  возникнет у Турченко после 16 апреля 2015 года, когда истечет пятилетний срок со дня утраты им права пользования  жилым помещением в результате добровольного отказа от  реализации этого права.

 

Поскольку  условия, при которых у государства возникла обязанность по обеспечению заявителя жилым помещением лишь после прекращения права пользования занимаемым жилым помещением на основании вступившего в законную силу судебного постановления, суждение Турченко о том, что пятилетний срок следует исчислять с 2004 года, не основано на законе и противоречит фактическим обстоятельствам дела. 

 

 

 

   То обстоятельство, что в решении ЗРУЖО отсутствует  ссылка на  пункт 6 части 1 статьи 56 ЖК РФ, на основании которой заявитель подлежал снятию с учета, не дает повода для его отмены,  поскольку в мотивировочной его части содержится указание на  неправомерность действий жилищной комиссии управления, по решению которой Турченко необоснованно принят на жилищный учет. Принимая во внимание формальный характер этого недочета, руководствуясь разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ в пункте 25 постановления от 10 февраля 2009 года № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих»,  окружной военный суд указал, что достаточных оснований для вывода о существенном нарушении ЗРУЖО установленного порядка и незаконности принятого им решения не имеется.

 

    Что касается выводов суда относительно права супруги заявителя  на получение жилого помещения, то оно поставлено  в зависимость от жилищных прав ее супруга –военнослужащего и подлежит реализации при наличии у него законных оснований для обеспечения жильем. В данном случае таких оснований не имеется, а поэтому ее действия по прекращению права пользования жилым помещением по прежнему месту жительства, получившие оценку в решении,  значения не имеют и учету не подлежат.

 

     Поскольку решение суда в части признания незаконным  оспариваемого решения заместителя начальника ЗРУЖО  и возложения на  начальника ЗРУЖО обязанности повторно рассмотреть вопрос нахождения заявителя на учете нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, принято с нарушением нормы материального права, а содержащиеся в нем выводы не соответствуют обстоятельствам дела, оно  отменено  в данной части с принятием нового решения об отказе заявителю в удовлетворении требования  на основании имеющихся в материалах дела доказательств.

 Согласно статье 55 ЖК РФ право состоять на учете нуждающихся  в жилых помещениях сохраняется за гражданами лишь  до получения жилого помещения по договору социального найма без каких-либо дополнительных условий. 

 

Решением заместителя  начальника ФГКУ «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ (ЗРУЖО) Веселовской Л.Р. отказано в восстановлении   на учете нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.

 

Решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда, оставленным без изменения Ленинградским окружным военным судом, действия должностного лица ЗРУЖО признаны законными и обоснованными, поскольку они соответствуют нормам материального права и фактическим обстоятельствам дела.

 

Согласно ст.10 ЖК РФ жилищные права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных ЖК РФ, другими федеральными законами и иными правовыми актами, а также из действий участников жилищных правоотношений, которые хотя и не предусмотрены такими актами, но в силу общих начал и смысла  жилищного законодательства  порождают жилищные права и обязанности. В частности,  эти права и обязанности возникают вследствие действий  (бездействия) участников указанных правоотношений или наступления событий, с которыми федеральный закон или иной нормативный правовой акт связывает их возникновение.

 

Как следует из материалов дела, в 2005 году Веселовской на семью в составе 2 человек  была распределена однокомнатная квартира в Санкт-Петербурге жилой площадью 22, 4 кв.м. и общей площадью 46,9 кв.м. 21 июля 2009 года Веселовская заключила со Смирновской КЭЧ района договор с условиями краткосрочного найма этого жилого помещения для проживания.  В соответствии с п. 1.2 договора срок его действия был установлен до заключения договора социального найма на условиях и в порядке, установленном законодательством РФ,   после регистрации на него права собственности Российской Федерации и права оперативного управления КЭЧ района. После заключения договора найма Веселовская и член ее семьи были вселены в квартиру, проживают в ней в настоящее время,  оплачивают коммунальные услуги и осуществляют иные платежи за пользование  жилым помещением.

 

Эти обстоятельства указывают на то, что Веселовская дала согласие на получение жилого помещения и использует его для проживания на условиях, оговоренных в договоре с уполномоченным органом. Таким образом, она по своей воле совершила действия, повлекшие для нее  возникновение определенных прав и обязанностей  по пользованию жилым помещением 

 

Поскольку стороны  не заявили о расторжении договора, хотя это право предусмотрено п. 4.3 договора,  и продолжают выполнять его условия, суд первой инстанции сделал правильный вывод о том,  что государство выполнило перед Веселовской обязательство по обеспечению ее жилым помещением, предусмотренное ч.1  ст. 15 Федерального закон «О статусе военнослужащих».

 

Такой способ реализации жилищных прав военнослужащих до заключения договора социального найма предусмотрен в  п. 13 «Инструкции о предоставлении военнослужащим-гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, жилых помещений по договору социального найма», утвержденной приказом Министра обороны РФ от 30 сентября 2010 года № 1280 (в ред. от 15 апреля 2011 года).

 

Принимая во внимание, что предоставленное  Веселовской жилое помещение соответствует установленным законом нормам и используется  в соответствии с указанным нормативным правовым актом,    оснований для отнесения заявителя к категории граждан, нуждающихся в жилых помещениях, перечисленных в части 1 статьи 51 ЖК РФ, не имеется.

 

Исходя из доводов  заявления, Веселовская по сути  преследует цель закрепления своего права пользования предоставленным жилым помещением путем заключения договора социального найма.  Следовательно, ее требование о восстановлении на учете противоречит положениям ч.1 ст. 52 ЖК РФ, в соответствии с которой принятие гражданина  на жилищный учет, а равно восстановление его на этом учете, осуществляется с целью предоставления жилого помещения. Такое требование имело бы под собой основания  при условии  расторжения Веселовской договора краткосрочного найма жилого помещения и прекращения права пользованиям им. Однако, никаких доказательств о совершении этих действий она суду не представила и продолжает проживать в жилом помещении на условиях заключенного  с КЭЧ района договора.

 

Снятие Веселовской  с учета нуждающихся в жилых помещениях до заключения договора найма отвечает требованиям статьи 55 ЖК РФ, в соответствии с которой право состоять на этом учете сохраняется за гражданами лишь до получения жилого помещения по договору социального найма.

 

Исходя из того, что в результате получения жилого помещения от государства по установленной  законом норме его  предоставления у Веселовской отпали основания, по которым была признана нуждающейся в улучшении жилищных условий, она подлежала снятию с учета в  силу пункта 2 части 1 ст. 56 ЖК РФ

 

 

 

  Наличие у  военнослужащего и членов его семьи по месту прохождения военной службы жилого помещения по договору социального найма исключает возможность предоставления служебного жилого помещения. 

 

Решением заместителя начальника ФГКУ «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ (ЗРУЖО) Раннев С. В.  был исключен  из списка на предоставление служебного жилого помещения.

 

 224 гарнизонный военный суд оставил заявление Раннева об отмене  решения должностного лица ЗРУЖО без удовлетворения на том основании, что по месту службы заявитель обеспечен жилым помещением по договору социального найма.

 

 В апелляционной жалобе Раннев просил отменить решение вследствие неправильного применения нормы материального права и принять новое решение об удовлетворении  заявления. Заявитель утверждал, что имеет право на служебное жилое помещение, поскольку в занимаемом жилом помещении по договору социального найма на одного члена его семьи приходится общая площадь менее учетной нормы.

 

Признав   решение суда первой инстанции законным и обоснованным, окружной военный суд в определении указал следующее.

 

Согласно части 2 статьи 99 ЖК РФ специализированные жилые помещения предоставляются по установленным  этим законом основаниям гражданам, не обеспеченным жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте.

 

  Судом установлено, что Раннев относится к категории военнослужащих, которые на весь срок военной службы обеспечиваются служебными жилыми помещениями. Вместе с членами семьи он  в качестве нанимателя проживает в Санкт-Петербурге в жилом помещении по договору социального найма.

 

Поскольку заявитель претендует на служебное жилое помещение в населенном пункте, в котором обеспечен жилым помещением, суд первой инстанции сделал правильный вывод о законности оспариваемого решения заместителя  начальника ЗРУЖО. 

 

  Доводы заявителя на этот вывод не влияют,  так как они не допускают возможность улучшения жилищных условий путем предоставления служебного жилого помещения  гражданину, являющемуся нанимателем жилого помещения по договору социального найма.

 

В соответствии с пунктом 2 части 1 статьи 51 ЖК РФ обеспеченность общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной  нормы является основанием для признания граждан нуждающимися в жилых помещениях. Однако, это основание предусмотрено в целях предоставления гражданину жилого помещения по договору социального найма, но не служебного жилого помещения, как ошибочно полагает заявитель.

 

 Не дают повода для удовлетворения заявления и положения «Инструкции о предоставлении военнослужащим-гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, служебных жилых помещений», утвержденной приказом Министра обороны РФ от 30 сентября 2010 года № 1280, в соответствии с пунктом 7  которой   служебное жилое помещение может быть предоставлено военнослужащему лишь взамен другого  жилого помещения, отнесенного к специализированному жилищному фонду.

 

Вопреки мнению заявителя, его требование направлено не на улучшение, а на ухудшение своих  жилищных условий, поскольку в отличие от нанимателя служебного жилого помещения он обладает всем объемом прав, предусмотренных статьей 67 ЖК РФ для нанимателя жилого помещения по договору социального найма независимо от его размера.  Таким образом, обеспеченность Раннева и членов его семьи общей площадью менее учетной нормы не является в данном случае тем обстоятельством, которое бы давало им право находится в списках на получение служебного жилого помещения.

 

Снятие военнослужащего с учета в качестве нуждающихся в жилых помещениях по мотиву предоставления земельного участка для строительства жилого дома до введения в действие ЖК РФ признано необоснованным.

 

 

Решением Выборгского гарнизонного военного суда Елинецкому Н.И. отказано в удовлетворении заявления об оспаривании решения жилищной комиссии Службы в г. Выборге Пограничного управления ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области о снятии его с учета военнослужащих, нуждающихся в жилом помещении. 

 

Принимая данное решение, суд сослался на тот факт, что в собственности заявителя до 2013 года находился земельный участок, полученный от органа местного самоуправления для строительства индивидуального жилого дома, что в силу пункта 5 части 1 статьи 56 ЖК РФ являлось основанием для снятия его с жилищного учета. При этом суд пришел к выводу, что время предоставления земельного участка в собственность необходимо учитывать не с момента принятия решения органом местного самоуправления в 2004 году, а со дня регистрации права собственности в установленном законом порядке, состоявшемся в 2006 году. В связи с изложенным суд применил к спорным правоотношениям нормы ЖК РФ, введенного в действие с 1 марта 2005 года.

 

Однако этот вывод сделан с нарушением норм материального права.

 

Судом первой инстанции установлено, что Елинецкий, заключивший контракт о прохождении военной службы до 1998 года, с октября 2001 года состоял на учете военнослужащих, нуждающихся в жилом помещении, 3 июля 2008 года уволен с военной службы по возрасту, а в марте 2012 года, оставаясь в списках личного состава Службы в г.Выборге, обратился с рапортом о предоставлении ему жилого помещения в избранном постоянном месте жительства в  Санкт-Петербурге.

 

Решением жилищной комиссии Елинецкий был снят с жилищного учета на основании пунктов 2 и 6 части 1 статьи 56 ЖК РФ и подпункта «г» пункта 29 Правил организации в органах федеральной службы безопасности работы по обеспечению жилыми помещениями, утвержденных приказом ФСБ России от 24 октября 2011 года № 590, в связи с тем, что в период с 2006 года по 25 февраля 2013 года в его собственности находился земельный участок.

 

Правовое регулирование вопросов предоставления военнослужащим жилых помещений по состоянию на время принятия заявителя на жилищный учет, приобретения им земельного участка и снятия с жилищного учета существенно различалось, что обязывало суд не только точно установить момент возникновения у него прав на земельный участок, но и соотнести между собой нормы законодательства, действовавшие на всем протяжении существования правоотношений, связанных с обеспечением заявителя жилым помещением. При этом суду необходимо было учесть особенности предоставления военнослужащим жилых помещений в избранном постоянном месте жительства.

 

Так, в 2001 году заявитель поставлен на учет для обеспечения жилым помещением по месту службы, в связи с чем на него распространялись положения пункта 1 статьи 32 ЖК РСФСР и статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» в действовавшей тогда редакции.

 

В соответствии с данными нормами Елинецкий мог быть снят с учета нуждающихся в жилых помещениях в случаях улучшения жилищных условий в результате предоставления жилья, получения безвозмездной финансовой помощи на строительство (покупку) квартиры или жилого дома, а также в иных случаях   реализации жилищных прав, установленных законодательством.

 

В то время приобретение военнослужащими земельных участков в собственность для индивидуального жилищного строительства не только не могло быть основанием для их снятия с учета, но и в силу действовавшей до 1 января 2005 года статьи 17 Федерального закона «О статусе военнослужащих» являлось самостоятельным правом военнослужащих, реализуемым вне зависимости от обеспечения жильем.

 

Аналогичное правовое регулирование было установлено действовавшей до 1 марта 2005 года частью 2 статьи 22 Закона РФ от 24 декабря 1992 года № 4218-1 «Об основах федеральной жилищной политики», согласно которой граждане имели право на приобретение в установленном порядке земельных участков для жилищного строительства независимо от наличия у них другого жилого помещения (недвижимости в жилищной сфере), в том числе в других населенных пунктах.

 

Пунктом 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» на всем протяжении спорных правоотношений и до настоящего времени закреплено право военнослужащих на получение ими земельных участков для строительства индивидуальных жилых домов.

 

Федеральным законом от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ статья 17 Федерального закона «О статусе военнослужащих» была признана утратившей силу с 1 января 2005 года, а с 1 марта 2005 года вступил в силу Жилищный кодекс РФ, пунктом 5 части 1 статьи 56 которого предусмотрено новое основание для снятия с жилищного учета - в связи с получением гражданами в установленном порядке от органа государственной власти или органа местного самоуправления земельного участка для строительства жилого дома, за исключением граждан, имеющих трех и более детей. Одновременно с 1 марта 2005 года признан утратившим силу Закон РФ «Об основах федеральной жилищной политики».

 

Поскольку Жилищным кодексом РФ введены иные основания снятия граждан с учета, с целью урегулирования сложившихся на переходный период правоотношений был принят Федеральный закон от 29 декабря 2004 года № 189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации».

 

Пунктом 2 статьи 6 названного закона установлено, что граждане, принятые на учет до 1 марта 2005 года в целях последующего предоставления им жилых помещений по договорам социального найма, сохраняют право состоять на данном учете до получения ими жилых помещений по договорам социального найма. Указанные граждане снимаются с данного учета по основаниям, предусмотренным пунктами 1, 3 - 6 части 1 статьи 56 Жилищного кодекса Российской Федерации, а также в случае утраты ими оснований, которые до введения в действие Жилищного кодекса Российской Федерации давали им право на получение жилых помещений по договорам социального найма. Указанным гражданам жилые помещения по договорам социального найма предоставляются в порядке, предусмотренном Жилищным кодексом Российской Федерации, с учетом положений настоящей части.

 

Указанная норма подразумевает, что граждане, принятые на жилищный учет в соответствии с ЖК РСФСР, могут быть сняты с такого учета по приведенным основаниям только в случае, если данные основания возникли после 1 марта 2005 года.

 

Соответствующее толкование данной нормы вытекает из правовых позиций Конституционного Суда РФ, изложенных в судебных актах от 4 декабря 2007 года № 965-О-П и от 15 мая 2006 года № 5-П, согласно которым изменение механизма предоставления социальных гарантий не должно вести к отмене этих гарантий, а также из определения Военной коллегии Верховного Суда РФ от 11 февраля 2010 года № 205-В10-9 по гражданскому делу по заявлению Мололева В.М., в котором рассматривалась аналогичная ситуация.

 

Исходя из системного толкования данных норм, реализация военнослужащими до 1 марта 2005 года права на получение земельных участков без получения субсидии на строительство жилого дома либо строительства дома за счет личных денежных средств не могло препятствовать получению ими жилых помещений по месту службы, а после указанной даты – препятствовало этому вне зависимости от этих обстоятельств.

 

Поскольку земельный участок для индивидуального жилищного строительства предоставлен Елинецкому постановлением главы администрации МО «Выборгский район Ленинградской области» от 16 июня 2004 года № 1874, в силу приведенных законоположений данный факт, имевший место до введения в действие ЖК РФ, не мог являться основанием для снятия заявителя с жилищного учета и препятствием для обеспечения жилым помещением при том, что на момент его отчуждения заявителем жилой дом на нем построен не был.

 

Более того, как установлено по делу, с 2012 года заявитель в связи с увольнением с военной службы по возрасту и наличием выслуги более 10 лет на основании пункта 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» поставил вопрос об обеспечении его жильем в избранном постоянном месте жительства.

 

В силу пунктов 10 и 26 «Правил учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, а также военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства», утвержденных постановлением Правительства РФ от 6 сентября 1998 года № 1054, получение земельного участка не являлось и не является до настоящего времени препятствием для предоставления военнослужащим жилых помещений в избранном постоянном месте жительства и основанием снятия их с жилищного учета.

 

В соответствии с подпунктом «г» пункта 10 названных Правил препятствием для обеспечения жильем в таком порядке могло служить осуществление строительства индивидуального жилого дома и получение на эти цели субсидии от соответствующего федерального органа исполнительной власти или органа местного самоуправления, что в отношении заявителя не установлено. 

Следовательно, вопреки выводам суда первой инстанции, основанное на данном факте решение жилищной комиссии Службы в г.Выборге о снятии заявителя с жилищного учета противоречит закону и нарушает жилищные права заявителя.

 

Причем, решение принято жилищным органом в соответствии с пунктами 2, 6 части 1 статьи 56 ЖК РФ и подпунктом «г» пункта 29 Правил организации в органах федеральной службы безопасности работы по обеспечению жилыми помещениями, утвержденных приказом ФСБ России от 24 октября 2011 года № 590, законные основания для применения которых по делу не установлены.

 

Так, пункт 2 части 1 статьи 56 ЖК РФ не мог являться основанием для снятия с учета лица, принятого на учет до 1 марта 2005 года, в силу прямого указания в пункте 2 статьи 6 Федерального закона «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации».

 

Пунктом 6 части 1 статьи 56 ЖК РФ предусмотрено снятие граждан с жилищного учета в случаях выявления в представленных документах в орган, осуществляющий принятие на учет, сведений, не соответствующих действительности и послуживших основанием принятия на учет, а также неправомерных действий должностных лиц органа, осуществляющего принятие на учет, при решении вопроса о принятии на учет.

 

Однако предоставление Елинецкому земельного участка состоялось в 2004 году и не может свидетельствовать о незаконности принятого за несколько лет до этого (в 2001 году) решения о постановке на учет.

 

Применение судом к спорным правоотношениям статьи 9, пункта 2 статьи 218, пункта 2 статьи 223 Гражданского кодекса РФ и сделанные на основании них выводы о том, что время предоставления Елинецкому земельного участка следует исчислять со дня государственной регистрации права собственности, является неправомерным, поскольку предусмотренное пунктом 5 части 1 статьи 56 ЖК РФ основание для снятия гражданина с учета возникает вследствие предоставления земельного участка, а не регистрации права собственности на него.

 

Статьями 9, 218, 223 Гражданского кодекса РФ, статьями 25, 26 Земельного кодекса РФ действительно установлено, что право собственности на земельный участок подлежит регистрации в порядке, установленном Федеральным законом от 21 июля 1997 года № 122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним».

 

Однако, в соответствии с пунктом 1 статьи 28 и пунктом 1 статьи 30.1 Земельного кодекса РФ земельные участки из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, предоставляются гражданам для индивидуального жилищного строительства не только в собственность, но и в аренду. В силу статьи 609 Гражданского кодекса РФ и статьи 26 Земельного кодекса РФ предусмотрена государственная регистрация аренды земельных участков на срок более 1 года, то есть не во всех случаях.

 

При этом пункт 5 части 1 статьи 56 ЖК РФ не увязывает последствия в виде снятия с учета, наступающие в результате предоставления земельных участков, от того, каким способом они переданы гражданину: в собственность или в аренду, а также с тем, зарегистрировано ли соответствующее право в установленном порядке. 

 

Пунктом 2 статьи 8 Гражданского кодекса РФ определено, что гражданские права и обязанности возникают, в том числе, из актов государственных органов и органов местного самоуправления, которые предусмотрены законом в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей.

 

Согласно статье 29 Земельного кодекса РФ предоставление гражданам земельных участков из земель, находящихся в государственной или муниципальной собственности, осуществляется на основании решения исполнительных органов государственной власти или органов местного самоуправления, обладающих правом предоставления соответствующих земельных участков в пределах их компетенции.

 

Из совокупности приведенных норм следует, что основания для снятия гражданина с жилищного учета возникают с момента принятия компетентным органом решения  о предоставления такого участка, а не с момента государственной регистрации прав на него (возникновения вещного права).

 

Из копии свидетельства о регистрации права от 9 августа 2006 года следует, что право на земельный участок возникло у Елинецкого изначально на основании постановления главы администрации муниципального образования «Выборгский район Ленинградской области», принятого 16 июня 2004 года.

 

Поскольку гарнизонный военный суд неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, а именно время принятия решения о предоставлении заявителю земельного участка для строительства жилого дома, и, как следствие, применил к спорным правоотношениям нормативные правовые акты, не подлежащие применению, не применив закон, подлежащий применению, окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об удовлетворении заявления в данной части.

 

 

 

 

ВОПРОСЫ ПРОХОЖДЕНИЯ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ.

 

Вывод  о незаконности оспариваемых решений, действий (бездействия)  может быть сделан  судом лишь при условии существенного несоблюдения установленного законодательством порядка.

 

 

Приказом Министра обороны РФ Константинов А.В. досрочно уволен с военной службы в связи с невыполнением им условий контракта (подпункт «в» пункта 2 статьи 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»).

 

   Принимая решение об  удовлетворении заявления об отмене данного приказа, Псковский гарнизонный военный суд исходил из того, что по указанному основанию Константинов мог быть уволен лишь в порядке реализации дисциплинарного взыскания в виде досрочного увольнения с военной службы. Однако такое взыскание к нему не применялось. К тому же он не был ознакомлен с аттестационным листом, что расценено судом как   существенное нарушение  порядка увольнения.

 

    Однако такой вывод из приведенных в решении обстоятельств и правовых норм не вытекает.  Никаких  указаний на факт привлечения военнослужащего к дисциплинарной ответственности как на обязательное условие для досрочного увольнения по данному основанию в них не содержится, а процедура увольнения Константинова проведена командованием в соответствии с требованиями законодательства без существенного нарушения его конституционных прав.

 

 Вопреки утверждению суда под нарушением условий контракта подразумевается не только совершение дисциплинарного проступка, но и иных противоправных действий, которые в зависимости от характера и степени общественной опасности делают невозможным дальнейшее прохождение военной службы вследствие очевидной несовместимости ее интересов с морально-психологическими качествами военнослужащего. В соответствии со статьями 26 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и 16 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ, определяющими общие обязанности военнослужащих, они должны неукоснительно выполнять требования Конституции  и иных законов РФ.  Следовательно, игнорирование военнослужащим законодательных предписаний не исключает возможность квалификации действий военнослужащего как нарушение условий контракта независимо от  наличия либо отсутствия в них признаков состава дисциплинарного проступка.

 

 Вывод  в решении о том, что инициирование вопроса представления Константинова к досрочному увольнению осуществлялось в порядке реализации мероприятий, свойственных процедуре увольнения вследствие исполнения дисциплинарного взыскания, является беспредметным, так как взыскание  в виде досрочного увольнения с военной службы к нему не применялось и никаким образом реализовано быть не могло.  Факт составления  протокола о грубом дисциплинарном проступке, на который ссылается суд,  не лишает командира воинской части  права на возбуждение процедуры увольнения военнослужащего  в порядке реализации выводов аттестационной комиссии.  

 

Из представления  командира войсковой части 64044 и протокола заседания аттестационной комиссии следует, что решение об увольнении заявителя было принято с учетом заключения аттестационной комиссии, содержащего вывод о несоответствии Константинова занимаемой должности.

 

Принимая во внимание, что всесторонняя и объективная  оценка военнослужащих в целях определения их соответствия воинской должности, а также причин, которые могут служить основанием для досрочного увольнения их  с военной службы, является одной из основных задач аттестации, следует полагать, что действия командира  войсковой части 64044, выразившиеся в передаче вопроса о служебном предназначении заявителя на рассмотрение  аттестационной комиссии, носили правомерный характер.  Они соответствуют требованиям статей 26, 27 Положения о порядке прохождения военной службы.

 

  Как видно из решения, суд признал установленным факт рассмотрения представленных командиром воинской части материалов на заседании аттестационной комиссии в присутствии Константинова. Принятое комиссией заключение  было доведено до его сведения под роспись. Кроме того, из протокола о грубом дисциплинарном проступке следует, что в ходе разбирательства по поводу исполнения обязанностей службы под воздействием наркотического средства  у заявителя выяснялись обстоятельства и мотивы совершения проступка, а также иные вопросы, предусмотренные статьей 28.6 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

 

   Приведенные обстоятельства прямо указывают на то, что Константинов заблаговременно  знал, по какой причине он был приглашен на заседание комиссии, имел возможность высказать членам комиссии свои возражения против выдвинутого обвинения, представить в свою защиту  сведения о своей служебной деятельности, заявить ходатайство  о дополнительной проверке информации, полученной  по итогам разбирательства проступка.

 

   Поскольку  командованием были созданы условия, в которых заявитель мог реализовать свои права в полном объеме, допущенное  нарушение процедуры аттестации, заключающееся в том, что он не был   ознакомлен  с аттестационным листом по одному только   факту употребления наркотического средства, нельзя признать существенным и достаточным  для отмены приказа о досрочном увольнении Константинова с военной службы.

 

Приходя к такому выводу, окружной военный суд руководствуется разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, содержащимися в пункте  25 постановления от 10 февраля 2009 г. № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих», согласно которым вывод  о незаконности оспариваемых решений, действий (бездействия)  может быть сделан  судом лишь при условии существенного несоблюдения установленного законодательством порядка.

 

 Кроме того, следует учесть, что под нарушением процедуры аттестации заявитель подразумевает  сам факт не ознакомления с аттестационным листом и не приводит никаких сведений о том, что он не был осведомлен о предмете разбирательства проступка на заседании комиссии, по поводу которого он был представлен к увольнению с военной службы. При этом факт употребления наркотического средства он не отрицал, протокол о грубом дисциплинарном проступке, процедуру аттестации и  заключение аттестационной комиссии не обжаловал.

 

 Принимая  во внимание  характер дисциплинарного проступка Константинова, его повышенную общественную опасность в условиях Вооруженных Сил РФ, окружной военный суд полагает, что один лишь факт его совершения свидетельствовал о нарушении условий контракта  и давал основание для досрочного увольнения заявителя с военной службы. В связи с этим, указание в представлении о наличии у заявителя неснятых дисциплинарных проступков на вывод о законности приказа Министра обороны  РФ об увольнении Константинова не влияет. Оснований для отмены этого приказа, отвечающего конституционным принципам справедливости, соразмерности и равенства под предлогом формального нарушения порядка аттестации у суда первой инстанции не имелось.

 

Поскольку выводы суда в решении не соответствуют обстоятельствам дела и основаны на неправильном применении норм материального права, оно  отменено судом апелляционной инстанции  с принятием нового решения об отказе  в удовлетворении заявления.

 

Военнослужащий может быть уволен с военной службы до предоставления жилого помещения в избранном постоянном месте жительства, если по месту ее прохождения он обеспечен служебным жилым помещением по установленным нормам, из которого не может быть выселен в силу закона.

 

Решением Псковского гарнизонного военного суда отменены приказы Пограничной службы ФСБ России и начальника Пограничного управления ФСБ по Псковской области об увольнении Кадникова А.Н. с военной службы и исключении из списков личного состава. Вывод о незаконности оспариваемых приказов сделан судом на том основании,  заявитель по месту службы проживает в служебной квартире, в избранном месте жительства состоит на учете нуждающихся в жилых помещениях по договору социального найма, и не давал согласия на увольнение по возрасту без обеспечения постоянным жильем.

 

 Окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела,  Кадников достиг предельного возраста пребывания на военной службе, и его общая выслуга составляет более 30 лет. В силу пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» он относится к военнослужащим, которым по месту прохождения военной службы при ее продолжительности свыше пяти лет предоставляется постоянное жилье на общих основаниях.

 

В соответствии с пунктом 1 статьи 23 этого Закона такие военнослужащие при общей продолжительности военной службы 10 лет и более, нуждающиеся в улучшении жилищных условий по нормам, установленным жилищным законодательством, без их согласия не могут быть уволены по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе без предоставления им жилых помещений.

 

При желании указанных военнослужащих получить жилые помещения не по месту увольнения с военной службы они обеспечиваются жилыми помещениями в избранном месте постоянного жительства в порядке, предусмотренном пунктом 14 статьи 15 этого Закона, а также изданными в его развитие «Правилами учета военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы, и граждан, уволенных с военной службы в запас или в отставку и службы в органах внутренних дел, а также военнослужащих и сотрудников Государственной противопожарной службы, нуждающихся в получении жилых помещений или улучшении жилищных условий в избранном постоянном месте жительства», утвержденными постановлением Правительства РФ от 6 сентября 1998 года №1054.

 

Анализ этих правовых норм позволяет сделать вывод о том, что указанный запрет на увольнение до предоставления жилья применяется к военнослужащим, изъявившим желание получить жилье в избранном после увольнения месте жительства, в зависимости от их обеспеченности жильем по последнему месту службы. Военнослужащие, которые после увольнения могут беспрепятственно проживать в предоставленных по месту военной службы жилых помещениях, в том числе служебных, не вправе претендовать на социальную гарантию, установленную пунктом 1 статьи 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих». Такая позиция высказана в решении Верховного Суда РФ от 20 июня 2007 года №ВКПИ07-30, оставленном без изменения определением Верховного Суда РФ от 18 октября 2007 года №КАС07-509.

 

Согласно выданному Кадникову ордеру,  в 2004 году ему по месту службы была предоставлена на семью служебная трехкомнатная квартира в г. Печоры Псковской области  по установленной норме. Условиями договора найма служебного жилья  предусматривалось прекращение его действия и выселение заявителя из жилого помещения в случае окончания срока службы.

 

Вместе с тем в соответствии со статьей 13 Федерального закона «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации» от 29 декабря 2004 года №189-ФЗ граждане, которые проживают в служебных жилых помещениях, предоставленных им до введения в действие ЖК РФ, состоят в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 51 ЖК РФ на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договорам социального найма, или имеют право состоять на данном учете, не могут быть выселены из указанных жилых помещений без предоставления других жилых помещений, если их выселение не допускалось законом до введения в действие этого Кодекса.

 

Из списка очередников усматривается, что заявитель с учетом членов семьи с 25 мая 2005 года состоит на учете нуждающихся в получении жилья по договору социального найма в избранном месте жительства в г. Псков.

 

Исходя из того, что силу законодательного запрета заявитель не может быть выселен из служебного жилья без предоставления постоянного жилья в избранном месте жительства, предусмотренные пунктом 1 статьи 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» препятствия к его увольнению отсутствуют. Никаких данных о том, что командованием предпринимаются меры к выселению заявителя из служебного жилья, в материалах дела не содержится, а представитель должностного лица в судебном заседании заявил, что до обеспечения жилым помещением в избранном месте жительства Кадников останется проживать в нем на прежних условиях.

 

При указанных обстоятельствах несогласие заявителя с увольнением без предоставления жилья в избранном месте жительства  правового значения для дела не имеет и не может служить основанием для восстановления на военной службе.

 

Так как суд первой инстанции неправильно применил нормы материального права, а вышеприведенные обстоятельства установлены на основании имеющихся в деле и исследованных в ходе судебного разбирательства доказательств, окружной военный суд  отменил решение вследствие неправильного применения норм материального права и принял новое решение об отказе в удовлетворении требований заявителя.

 

В связи с существенным нарушением аттестации военнослужащего  приказ о досрочном увольнении его с военной службы  признан незаконным. 

 

 Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд отказал Прибыткову И.В.  в  удовлетворении заявления в части признания незаконными и отмене  решения аттестационной комиссии воинской части и  приказа командующего войсками Северо-Западного регионального командования внутренних войск МВД РФ о досрочном увольнении  его с военной службы в связи с несоблюдением им  условий контракта. Свои выводы суд мотивировал тем, что заявитель по службе характеризовался отрицательно, неоднократно нарушал воинскую дисциплину, имел не снятые дисциплинарные взыскания, что является достаточным поводом для увольнения на основании подпункта «в» пункта 2 статьи 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе». Нарушений процедуры аттестации и увольнения заявителя суд не усмотрел.

 

Однако, этот вывод  не соответствует обстоятельствам, имеющие значение для дела, и основан на  неправильном применении нормы материального права.

 

В соответствии с подпунктом «в» пункта 2 статьи 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» военнослужащий, проходящий военную службу по контракту, может быть досрочно уволен с военной службы в связи с невыполнением им условий контракта.

 

Увольнение по указанному основанию осуществляется в следующих случаях:

- в порядке реализации соответствующего дисциплинарного взыскания, наложенного в соответствии с требованиями пунктов 1-3 статьи 28.4 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и статьи 99 Дисциплинарного устава ВС РФ, а также при исполнении дисциплинарного взыскания – предупреждение о неполном служебном соответствии (статья 96 Дисциплинарного устава ВС РФ);

 

- по результатам аттестации военнослужащего, в ходе которой дана негативная оценка выполнению военнослужащим условий заключенного им контракта, в том числе соответствию им требованиям по занимаемой воинской должности и уровню квалификации в течение действия контракта, исполнению им общих, должностных и специальных обязанностей, соблюдению общепринятых правил поведения и этики.

 

Соответствующее толкование подпункта «в» пункта 2 статьи 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» вытекает из судебной практики Верховного Суда Российской Федерации (Обзорная справка о практики рассмотрения военными судами  дел об оспаривании действия (бездействия) и решений должностных лиц органов военного управления, связанных с увольнением военнослужащих с военной службы) и постановления Конституционного Суда РФ от 21 марта 2013 года № 6-П «По делу о проверке конституционности подпункта «в» пункта 2 статьи 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» в связи с жалобами граждан Р.В.Боскачева, И.В.Овсянникова и Д.А.Савельева».

 

Поскольку решение о досрочном увольнении Прибыткова было принято по результатам аттестации, в соответствии со статьей 249 ГПК РФ должностные лица и их представители должны были доказать не только наличие формальных поводов для увольнения заявителя в виде существенных нарушений им условий заключенного контракта, но и соблюдение процедуры его аттестации.

 

  В федеральном органе исполнительной власти, в котором заявитель проходил военную службу по контракту, эта процедура установлена в Инструкции о порядке организации и проведения аттестации военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, а также офицеров, проходящих военную службу по призыву, внутренних войск МВД РФ, утвержденной приказом МВД РФ от 2 сентября 2005 года № 717.

 

 

Пунктом 7 Инструкции предписано, что не позднее чем за две недели до проведения аттестации в аттестационную комиссию воинской части на подлежащего аттестации военнослужащего представляется аттестационный лист по установленной форме, содержащий текст отзыва.  

 

Данное требование не является формальным, поскольку в тексте отзыва отражаются сведения, характеризующие аттестуемого военнослужащего, которые в силу пунктов 11-14, 17-19 Инструкции являются предметом исследования аттестационной комиссии воинской части и, как следствие, основанием для ее заключения и выводов. В пункте 8 Инструкции предусмотрено, что аттестуемый военнослужащий имеет право ознакомиться с аттестационным листом, содержащим отзыв, до представления его прямому командиру (начальнику) или в аттестационную комиссию и представить дополнительные сведения о своей служебной деятельности за предшествующий период, а также заявление о своем несогласии с представленным отзывом или пояснительную записку на отзыв непосредственного командира (начальника).

 

Указанное правило гарантирует соблюдение прав аттестуемого военнослужащего и направлено на обеспечение объективности аттестации, то есть является существенным условием ее проведения.

 

Между тем согласно объяснениям представителя заявителя Прибытков о проведении аттестации не знал и с отзывом заблаговременно ознакомлен не был.

 

Данные объяснения объективно подтверждаются содержанием самого аттестационного листа, на котором, хотя и не указана, вопреки установленной форме (приложение № 1 к Инструкции), дата его составления, однако из содержания других предшествующих отзыву разделов усматривается, что документ составлен в день аттестации. Об этом свидетельствует как период, за который изложены характеризующие данные: с 22 июня 2009 года по 25 декабря 2012 года, так и выполненный по последнюю дату расчет его выслуги на военной службе.

 

Представители должностных лиц и аттестационной комиссии, вопреки установленной статьей 249 ГПК РФ процессуальной обязанности, не представили убедительных доказательств, подтверждающих составление аттестационного листа и отзыва не позднее двух недель до проведения аттестации, как это предписано нормативным правовым актом.

 

Более того, ими не доказано соблюдение права заявителя на ознакомление с содержащим отзыв аттестационным листом до его представления в аттестационную комиссию, а также выполнение обязанности по надлежащему и своевременному уведомлению заявителя о времени проведения аттестации и вопросе, подлежащем рассмотрению на заседании комиссии.

 

Доводы представителя заявителя о том, что Прибытков перед началом аттестации не знал, по какому поводу она проводится, в определенной степени согласуются с данными из представленных командованием приказов о назначении Прибыткова в тот же период времени (в декабре 2012 года) на другую равную воинскую должность, то есть о решении вопроса его дальнейшего служебного предназначения другим способом.

 

В результате указанных нарушений заявитель не смог подготовиться к аттестации, своевременно представить заявление о своем несогласии с отзывом и дополнительные документы о своей служебной деятельности.

 

Таким образом, аттестационной комиссией воинской части допущено существенное нарушение процедуры аттестации,  повлекшее ущемление прав аттестуемого военнослужащего, что в соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 года № 2 «О практике рассмотрения судами дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих», уже само по себе является основанием к удовлетворению заявления. 

 

Нарушение процедуры проведения аттестации явилось причиной того, что вывод о нарушении Прибытковым условий контракта сделан аттестационной комиссией в первую очередь на основании обстоятельств, которые имели место в период действия предыдущего контракта о прохождении им военной службы до заключения 30 июня 2012 года нового контракта.

 

Так, в отзыве в вину заявителю поставлены сведения о совершении им в 2008 году и в мае 2012 года проступков, по которым следственными органами вынесены постановления об отказе в возбуждении в отношении него уголовных дел по признакам статей 116 и 286 УК РФ, периоды его болезни и дисциплинарные взыскания, имевшие место до 30 июня 2012 года.

 

Характеризующие данные на заявителя приведены за период с 22 июня 2009 года по 25 декабря 2012 года таким образом, что невозможно определить, какие из них касаются времени действия последнего заключенного Прибытковым контракта, чтобы оценить соблюдение его условий при том, что по результатам предыдущей аттестации за 2012 год рекомендовано заключить с заявителем новый контракт

.

 Исходя из правового статуса контракта, вытекающего из статей 4, 9 Положения о порядке прохождения военной службы, пунктов 3, 4 постановления Конституционного Суда РФ от 21 марта 2013 года № 6-П, он заключается между военнослужащим и командованием на определенный срок, в течение которого стороны обязуются соблюдать содержащиеся в нем условия.

 

Таким образом, из аттестационного листа должно усматриваться, какие существенные нарушения условий действующего контракта допустил военнослужащий, поскольку именно они являются поводом для досрочного расторжения заключенного сторонами соглашения. Нарушения предыдущего контракта могут лишь учитываться при оценке служебной деятельности военнослужащего.

 

      Поскольку существенное нарушение процедуры аттестации  Прибыткова привело к незаконному  увольнению его с военной службы, окружной военный суд отменил решение суда первой инстанции в указанной части и принял новое решение о восстановлении его на военной службе.

 

Материальная ответственность военнослужащих.

 

Вывод суда о вине военнослужащего в причинении материального ущерба сделан без учета фактических обстоятельств.

 

  Командир воинской части в исковом заявлении просил привлечь Мартемьянова И.М. к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада месячного содержания и ежемесячной надбавки за выслугу лет  и  взыскать с него 61 600 руб. В обоснование иска указано, что ответчик, являясь командиром воинской части, не принял мер к своевременному представлению подчиненного военнослужащего Абрамова к исключению из списков личного состава, в результате чего  допустил излишние выплаты ему денежного довольствия после истечения срока контракта. Несмотря на то, что Абрамов заключил договор социального найма 5 декабря 2011 года и подлежал увольнению с военной службы, из-за бездействия ответчика Абрамов был представлен к увольнению только 3 октября 2012 года. 

 

     224 гарнизонный военный суд удовлетворил иск полностью. В решении указано, что вместо увольнения Абрамова с военной службы по организационно-штатным мероприятиям  после заключения договора социального найма жилого помещения, Мартемьянов принимал  меры для назначения его на воинские должности. Поскольку срок действия контракта у Абрамова истек 25 июня 2012 года, выплату ему денежного довольствия в дальнейшем    суд посчитал излишней, и расценил как ущерб, причиненный в результате бездействия ответчика.

 

     Окружной военный суд признал этот вывод не соответствующим нормам материального права.

 

Согласно части 1 статьи 3 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» основанием для привлечения военнослужащих к материальной ответственности является факт причинения по их вине реального ущерба.

 

Из решения следует, что под реальным ущербом суд подразумевал излишние выплаты подчиненному Мартемьянова военнослужащему Абрамову в виде денежного довольствия за период с 26 июня по 3 октября 2012 года.

 

Вместе с тем суд не учел, что денежное довольствие Абрамову выплачивалось на законном основании, поскольку в указанный период он исполнял обязанности военной службы. В связи  с этим произведенные ему выплаты нельзя отнести к излишним тратам, предполагающим материальную ответственность командиров воинских частей.

 

 Не вытекает из  материалов дела и вывод суда о виновности Мартемьянова в несвоевременном представлении  Абрамова к увольнению с военной службы. В судебном заседании ответчик показал, что он  представлял Абрамова к увольнению с военной службы  30 июня, 25 сентября и 3 октября 2012 года. Это обстоятельство подтверждается объяснениями допрошенных в судебном заседании ряда свидетелей, которые непосредственно оформляли документы на увольнение Абрамова и передавали их в кадровый орган вышестоящей воинской части, а также представлением и копией фрагмента журнала учета исходящих документов. Кроме того, после 25 июня 2012 года Абрамов проходил медицинское освидетельствование и находился в основном отпуске.

 

Приведенные обстоятельства опровергают утверждение  в судебном постановлении о бездействии Мартемьянова, как основании для возложения на него материальной ответственности в порядке части 3 статьи 4 названного федерального закона.

 

Поскольку суд неправильно применил норму материального права, а сделанные им выводы не соответствуют обстоятельствам дела, решение  отменено окружным военным судом  с принятием нового решения об отказе в иске на основании имеющихся в деле доказательств.

 

 

НАРУШЕНИЕ НОРМ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА.

 

***

 

 224 гарнизонный военный суд оставил без движения апелляционную жалобу представителя должностного лица на решение того же суда по заявлению Слипченко Е. Н. об оспаривании действий руководителя ФКУ «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по г. Санкт-Петербургу, Ленинградской области и Республике Карелия», связанных с выплатой денежной компенсации за наем жилого помещения, вследствие неуплаты государственной пошлины.

 

Отменяя определение, окружной военный суд исходил из следующего.

 

В соответствии с пунктом 2 статьи 1 Федерального закона «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» государственными являются органы государственной власти РФ и субъектов РФ, а также иные государственные органы, образуемые в соответствии с законодательством РФ и субъектов РФ.

 

Согласно пункту 5 «Положения о Министерстве обороны Российской Федерации»  Министерство обороны РФ осуществляет свою деятельность непосредственно и через органы управления военных округов, иные органы военного управления, территориальные органы (военные комиссариаты). В подпунктах 45 и 56 пункта 7 Положения определено, что к полномочиям Министерства обороны РФ  относятся  вопросы  организации финансового обеспечения Вооруженных Сил РФ, а также учета и расходования финансовых средств в соответствии с установленными порядком и нормами.

 

В целях исполнения указанных полномочий приказом Министра обороны РФ от 20 сентября 2010 года № 1144 «О реорганизации федеральных бюджетных учреждений, находящихся в ведении Министерства обороны Российской Федерации» было создано Федеральное бюджетное учреждение «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по г. Санкт-Петербургу, Ленинградской области и Республике Карелия», которое  в связи с принятием Федерального закона от 8 мая 2011 года № 83-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений» стало именоваться федеральным казенным учреждением.

 

12 сентября 2011 года Министр обороны РФ, как учредитель, утвердил Положение о ФКУ УФО. В соответствии с пунктом 4 Положения на управление возложена обязанность  по осуществлению функций и полномочий Министерства обороны РФ в целях реализации государственной, финансовой и социальной политики в сфере деятельности Вооруженных Сил РФ, а также для осуществления финансового обеспечения объединений, соединений, воинских частей и учреждений, дислоцирующихся на территории субъекта (субъектов) РФ.

 

Приведенные данные свидетельствуют о том, что ФКУ УФО является структурным подразделением  Министерства обороны РФ и является государственным органом,   выполняющим  часть   его  функций  и  полномочий  на  соответствующей  территории  РФ.

 

Согласно подпункту 19 пункта 1 статьи 333.36 Налогового кодекса РФ государственные органы освобождаются от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах общей юрисдикции.

 

Таким образом, факт неуплаты государственной пошлины при подаче апелляционной жалобы представителем ФКУ УФО не давал оснований для оставления ее без движения, в связи с чем определение  было отменено вследствие неправильного применения нормы процессуального права.

 

***

 224 гарнизонный военный  суд оставил без движения  исковое заявление командира воинской части  о привлечении бывшего военнослужащего Долбилова О.А. части к материальной ответственности на том основании, что истец не указал достоверные сведения о месте нахождения ответчика. В связи с этим суд лишен возможности определить подсудность дела.

 

 

Однако этот вывод не соответствует требованиям гражданского процессуального закона. 

 

Согласно части 1 статьи 29 ГПК РФ иск к ответчику, место жительства которого не известно, может быть предъявлен в суд по его последнему известному месту жительства в Российской Федерации.

 

Из представленных командиром воинской части материалов следует, что последним известным ему местом жительства Долбилова является г. Сосновый Бор Ленинградской области.  В подтверждение адреса проживания ответчика истцом представлена типовая справка жилищно-эксплуатационной конторы по Ф.9 о регистрации Долбилова по месту прохождения военной службы.

 

Иных сведений о месте жительства ответчика после исключения из списков личного состава он не имеет. В ответ на запрос в военный комиссариат по г. Новороссийску, куда Долбилов  направлен на воинский учет, был получен отказ в предоставлении информации о регистрации ответчика в связи с запретом распространения таких сведений, установленным Федеральным законом «О персональных данных».

 

Принимая во внимание,  что командиром воинской части предпринимались меры по выяснению места жительства Долбилова, но они  оказались безрезультатными, он имел право ограничиться указанием в исковом заявлении последнего известного ему месту жительства ответчика. Поскольку это право установлено процессуальным законом, у суда первой инстанции  не имелось оснований для оставления заявления без движения под предлогом его несоответствия предписаниям подпункта 2 части 1 статьи 131 ГПК РФ. К тому же в определении не указано, какие конкретные меры должен предпринять истец  для установления места жительства ответчика.

 

 Приведенные данные свидетельствуют о неправильном применении судом нормы процессуального права, что в соответствии с подпунктом 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ является основанием для отмены судебного постановления.

 

Судебная коллегия Ленинградского окружного военного суда по гражданским делам.