Утвержден постановлением президиума

Ленинградского окружного военного суда от 19 июля 2017 г. № 7 /орг.

ОБЗОР

АПЕЛЛЯЦОННО-КАССАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ И АДМИНИСТРАТИВНЫХ ДЕЛ ПО ИСКАМ

ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ОБ ОСПАРИВАНИИ РЕШЕНИЙ, ДЕЙСТВИЙ (БЕЗДЕЙСТВИЯ) ОРГАНОВ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ И ВОИНСКИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ ЗА I ПОЛУГОДИЕ 2017 ГОДА.

ВОПРОСЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ЖИЛЫМИ ПОМЕЩЕНИЯМИ.

Дела данной категории представляют для судей наибольшую сложность, по ним допускается значительное количество судебных ошибок. В большинстве случаев это обусловлено неверным толкованием судами отдельных положений законодательства, регулирующих вопросы обеспечения военнослужащих жилыми помещениями, игнорированием судебной практики, сформированной на примерах разрешения вышестоящими судами жилищных споров. Этот вывод вытекает из анализа судебных решений, подвергнутых отмене или изменению окружным военным судом.

Расторжение брака между супругами-военнослужащими и перерегистрация одного из них с прежнего места жительства на адрес воинской части, не дают ему оснований для предоставления еще одного служебного жилого помещения дополнительно к ранее полученному.

К. обратилась в Псковский гарнизонный военный суд с административным исковым заявлением, в котором просила признать незаконным решение начальника отделения (территориальное, г. Псков) Федерального государственного казенного учреждения «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ (далее - ЗРУЖО) об отказе в принятии ее с членами семьи на учет нуждающихся в обеспечении служебным жилым помещением, а также обязать данный жилищный орган повторно рассмотреть вопрос о предоставлении служебного жилого помещения.

Удовлетворяя требования административного истца, суд первой инстанции посчитал, что на момент обращения в жилищный орган К. отвечала необходимым условиям для обеспечения её служебным жилым помещением по месту военной службы, поскольку после расторжения брака вместе с детьми она снялась с регистрационного учета в занимаемом служебном жилом помещении и убыла к новому месту жительства.

По мнению суда, выводы жилищного органа о сохранении за К. права пользования служебной квартирой, ранее предоставленной её бывшему супругу-военнослужащему, противоречат частям 2-5 статьи 100, частям 2-4 статьи 31 ЖК РФ. Так как К. является военнослужащей, суд пришел к выводу о том, что она имеет самостоятельное право на обеспечение служебным жилым помещением по месту военной службы.

Однако данный вывод не соответствуют обстоятельствам дела и основан на неправильном применении норм материального права.

Как установлено в судебном заседании, 14 января 2013 года на основании договора найма служебного жилого помещения военнослужащему К. (бывшему супругу административного истца) на семью, в которую входила жена К. и двое их детей, предоставлено служебное жилое помещение в г. Пскове общей площадью 74,5 кв.м. Данное жилое помещение включено в специализированный фонд с отнесением к служебным жилым помещениям приказом заместителя Министра обороны РФ от 22 августа 2012 года № 2499 .

Согласно послужному списку К. 19 января 2016 года она поступила на военную службу по контракту, проходит ее в воинской части, дислоцированной в том же населенном пункте, и, в силу пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», относится к категории военнослужащих, которые на весь срок военной службы обеспечиваются служебными жилыми помещениями.

Пунктом 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», частью 2 статьи 99 ЖК РФ, пунктом 1 «Инструкции о предоставлении военнослужащим - гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, служебных жилых помещений», утвержденной приказом Министра обороны РФ от 30 сентября 2010 года № 1280, определено, что служебные жилые помещения по месту расположения воинских частей предоставляются военнослужащим, не обеспеченным жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте.

Поскольку с момента приобретения К. статуса военнослужащей в январе 2016 года она была обеспечена служебным жилым помещением по месту прохождения военной службы по установленным нормам, то самостоятельное право на получение еще одного жилого помещения специализированного жилищного фонда у нее не возникло.

21 мая 2016 года К. расторгла брак, после чего, 28 июня 2016 года, снялась вместе с детьми с регистрационного учета по месту жительства, а 29 июня 2016 года зарегистрировалась по адресу воинской части. При этом из содержания её искового заявления и объяснений в суде следует, что она и дети фактически остались проживать в ранее занимаемой служебной квартире. На момент принятия ЗРУЖО оспариваемого решения она также продолжала пользоваться указанным жилым помещением, что подтверждается пояснениями административного истца.

Таким образом, начиная со времени поступления на военную службу по контракту в январе 2016 года, и до принятия ЗРУЖО оспариваемого решения К. и ее несовершеннолетние дети были обеспечены по месту ее военной службы служебным жилым помещением по установленной законом норме предоставления.

Вопреки выводам суда первой инстанции и мнению административного истца, расторжение брака между супругами-военнослужащими, перерегистрация одного из них с прежнего места жительства на адрес воинской части, а также личные причины, свидетельствующие о нежелании дальнейшего совместного проживания, на которые ссылалась К.., не могут служить основаниями для предоставления ей еще одного служебного жилого помещения дополнительно к ранее полученному.

Указание суда в решении о выезде К. и ее детей в другое место жительства ничем объективно не подтверждено, договор найма служебного жилого помещения от 14 января 2013 года, в котором в качестве членов семьи нанимателя поименованы Коноплина и ее дети, не расторгался и не изменялся.

При таких обстоятельствах окружной военный суд отменил решение в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в решении, обстоятельствам дела и неправильным применением норм материального права, с принятием нового решения об отказе в удовлетворении административного иска.

Принимая во внимание, что в соответствии с пунктом 2 «Инструкции о предоставлении военнослужащим - гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, служебных жилых помещений», утвержденной приказом Министра обороны РФ от 30 сентября 2010 года № 1280, обязательным условием для предоставления служебного жилого помещения является сдача ранее занимаемого служебного жилого помещения с предъявлением соответствующей справки, способом разрешения возникшей в семье К. после расторжения брака ситуации является сдача ими по согласованию с уполномоченным органом ранее предоставленного на всю семью служебного жилого помещения с целью обеспечения каждой из двух семей военнослужащих другими жилыми помещениями.

Действия военнослужащего, связанные с прекращением права пользования жилым помещением по месту жительства в целях получения служебного жилого помещении в близлежащем населенном пункте по месту службы, свидетельствуют о злоупотреблении правом и влекут правовые последствия, предусмотренные статьей 10 ГК РФ.

Ш. в административным исковом заявлении просил признать незаконным решение ЗРУЖО об отказе во включении в списки нуждающихся в служебных жилых помещениях и обязать включить его в указанные списки.

Решением 224 гарнизонного военного суда административный иск Ш. удовлетворен.

Признавая оспариваемое решение ЗРУЖО незаконным, суд первой инстанции исходил из того, что занимаемое Ш. при поступлении на военную службу по контракту жилое помещение находится в населенном пункте, который не является близлежащим относительно места его службы, а поэтому истец имеет право на обеспечение служебным жильём в г. Санкт-Петербурге.

Однако такой вывод гарнизонного военного суда не соответствует фактическим обстоятельствам и основан на неверном толковании материального закона.

В соответствии с частью 2 статьи 99 ЖК РФ специализированные жилые помещения предоставляются по установленным данным Кодексом основаниям гражданам, не обеспеченным жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте.

Согласно абзацу 2 пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим - гражданам, проходящим военную службу по контракту, и совместно проживающим с ними членам их семей предоставляются не позднее трёхмесячного срока со дня прибытия на новое место военной службы служебные жилые помещения по нормам и в порядке, которые предусмотрены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Служебные жилые помещения предоставляются в населенных пунктах, в которых располагаются воинские части, а при отсутствии возможности предоставить служебные жилые помещения в указанных населённых пунктах - в других близлежащих населенных пунктах.

Следовательно, исходя из системного толкования вышеприведенных положений законодательства, обеспеченность военнослужащего жильем в соответствующем близлежащем к месту прохождения военной службы населенном пункте не порождает у него права на получение служебного жилого помещения.

В суде установлено и не оспаривается административным истцом, что до поступления на военную службу по контракту с 20 апреля 2012 Ш. проживал в качестве члена семьи собственника в жилом помещении общей площадью 70,8 кв. м, расположенном в г. Гатчине Ленинградской области в непосредственной близости от Санкт-Петербурга. Разветвленная транспортная инфраструктура обеспечивает возможность беспрепятственного транспортного перемещения между этими населенными пунктами, позволяя выбрать различные маршруты и оптимальные способы передвижения для своевременного прибытия истца от его места жительства к месту службы.

14 марта 2016 года истец заключил контракт о прохождении военной службы, а 28 апреля того же года зарегистрировался по адресу воинской части, выехав из занимаемого жилого помещения.

Таким образом, при поступлении на военную службу по контракту истец был обеспечен жилым помещением для постоянного проживания в близлежащем к месту прохождения военной службы населенном пункте, а поэтому не обладал правом на получение служебного жилого помещения.

Аналогичная позиция сформулирована Судебной коллегией по делам военнослужащих Верховного Суда Российской Федерации (например - определение по административному делу по иску Алексеева А.А.).

Давая оценку действиям Ш., связанным с добровольным выездом в апреле 2016 года из занимаемого жилого помещения, гарнизонный военный суд не учел, что никаких ограничений и препятствий в пользовании названной квартирой у него не имелось. Каких-либо доказательств об их наличии истец суду не представил.

В этих условиях намеренные действия истца, связанные с прекращением права пользования названным жилым помещением в одностороннем порядке, в результате которых были созданы искусственные условия для его обеспечения служебным жильем, следует расценивать как одну из форм злоупотребления правом, которое в силу пункта 2 статьи 10 ГК РФ не подлежит судебной защите.

При таких обстоятельствах у суда не имелось достаточных оснований для удовлетворения административного искового заявления, так как решением жилищного органа об отказе во включении Ш. в список на предоставление служебного жилого помещения права и законные интересы последнего, которые подлежали бы восстановлению, нарушены не были.

Поскольку решение гарнизонного военного суда основано на ошибочном толковании норм материального права, а изложенные в решении выводы не соответствуют обстоятельствам административного дела, окружной военный суд отменил решение на основании пункта 3 части 2 и пункта 3 части 3 статьи 310 КАС РФ и принял новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Аналогичная ошибка была допущена Выборгским гарнизонным военным судом по административному делу по иску К. об оспаривании решения ЗРУЖО, отказавшего ему во включении в список на предоставление служебного жилого помещения при сходных обстоятельствах.

Отсутствие сведений о члене семьи военнослужащего в договоре найма служебного жилого помещения не является основанием для признания его не приобретшим права пользования этим жилым помещением.

Решением Федерального государственного казенного учреждения «Восточное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ от 7 декабря 2012 года Н., его жена, сын и дочь приняты на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в избранном месте жительства в г. Балашиха Московской области.

По просьбе Н. способ обеспечения его семьи жилым помещением был изменен на жилищную субсидию с внесением соответствующих сведений в Единый реестр военнослужащих, нуждающихся в жилых помещениях.

5 октября 2016 года заместитель начальника Федерального государственного казенного учреждения «Западное региональное управление жилищного обеспечения» (ЗРУЖО) письменно уведомил Н. об исключении его дочери из единого реестра на том основании, что в связи с достижением 23-х летнего возраста последняя, в силу пункта 5 статьи 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих», перестала относиться к членам семьи военнослужащего и поэтому не имеет права на социальные льготы, установленные для этой категории граждан. Решением ЗРУЖО Н. была предоставлена субсидия на приобретение жилого помещения без учета дочери.

В административном исковом заявлении Н.просил признать указанные решения ЗРУЖО незаконными, обязать начальника ЗРУЖО отменить их в части размера субсидии и повторно рассмотреть вопрос о ее предоставлении для приобретения жилого помещения на семью в составе 4 человек с учетом дочери и ранее перечисленных денежных средств.

Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд удовлетворил заявление полностью.

Оставляя это решение без изменения, окружной военный суд в расширенном виде сформулировал в своем определении мотивы для удовлетворения иска, которые заслуживают внимания и могут быть использованы при разрешении аналогичных административных дел.

В соответствии с пунктом 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» жилые помещения предоставляются военнослужащему и членам его семьи при условии их совместного проживания по основаниям, предусмотренным статьей 51 ЖК РФ.

Как следует из материалов дела, Н., его супруга и двое детей, включая дочь А. 1990 года рождения, были приняты на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в избранном месте жительства. Тем самым уполномоченный орган Министерства обороны РФ фактически признал факт их совместного проживания.

Поскольку в настоящее время семья Н. в том же составе продолжает проживать в служебном жилом помещении по месту военной службы истца, и это обстоятельство сторонами не оспаривается, суд первой инстанции правомерно полагал, что денежная субсидия на приобретение (строительство) жилого помещения должна быть предоставлена на 4-х членов семьи.

Достижение 23-х летнего возраста не влечет для его дочери утрату права на обеспечение жилым помещением в качестве члена семьи военнослужащего, так как это обстоятельство не указано в числе оснований для снятия граждан с учета, предусмотренных частью 1 статьи 56 ЖК РФ.

В соответствии с разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ, содержащимися в пункте 25 постановления от 29 мая 2014 года № 8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», при решении вопроса о том, кого следует относить к членам семьи военнослужащего, имеющим право на обеспечение жильем, судам следует руководствоваться нормами ЖК РФ и Семейного кодекса РФ. В связи с этим следует признать несостоятельным довод жалобы о том, что принадлежность лица к членам семьи военнослужащего в сфере жилищных правоотношений должна определяться исключительно на основании пункта 5 статьи 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих» без учета норм жилищного и семейного законодательства.

Действительно, часть 5 статьи 100 ЖК РФ не допускает применения к пользованию служебными жилыми помещениями правил, предусмотренных частью 1 статьи 69 ЖК РФ. Однако это обстоятельство не ограничивает право дочери истца пользоваться жилым помещением наравне с другими членами семьи в соответствии с частью 2 статьи 31 ЖК РФ, правила которой применяются к пользованию служебными жилыми помещениями на основании части 5 статьи 100 ЖК РФ.

Принимая во внимание, что глава 10 ЖК РФ, регулирующая вопросы предоставления специализированных жилых помещений и пользования ими, не содержит норм, которые бы устанавливали порядок и условия вселения граждан в служебное жилое помещение, Пленум Верховного Суда РФ в подпункте «д» пункта 41 постановления от 2 июля 2009 года № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» разъяснил, что в соответствии с типовым договором найма специализированных жилых помещений наниматель вправе вселить в это жилое помещение других лиц в качестве членов своей семьи (например, супруга, детей, родителей) с соблюдением требований, установленных статьей 70 ЖК РФ.

Согласно части 1 статьи 70 ЖК РФ наниматель с согласия членов семьи, в том числе временно отсутствующих, вправе вселить в занимаемое жилое помещение своего супруга, своих детей и родителей. Учитывая, что дочь истца постоянно проживает в служебном жилом помещении, нанимателем которого является Н., следует полагать, что она была вселена в него с согласия остальных членов своей семьи и соблюдением иных требований статьи 70 ЖК РФ.

В связи с этим и согласно правовой позиции Пленума Верховного Суда РФ, сформулированной в пункте 41 постановления от 2 июля 2009 года № 14 отсутствие сведений о дочери истца в договоре найма служебного жилого помещения не является основанием для признания её не приобретшей права на жилое помещение. Иных жилых помещений в пользовании и на праве собственности у неё не имеется, к месту службы истца она прибыла в составе всей семьи и вместе с ними зарегистрирована по адресу воинской части.

Приведенные обстоятельства и нормы материального права опровергают утверждение представителя ЗРУЖО об утрате дочерью истца членства семьи военнослужащего и отсутствии у нее права на обеспечение жилым помещением по правилам статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

Принимая во внимание, что решение суда первой инстанции соответствует этим обстоятельствам и отвечает требованиям закона, оснований для его отмены не имеется.

Вывод суда о том, что нарушение прав военнослужащего как участника накопительно-ипотечной системы было полностью устранено воинским должностным лицом до подачи искового заявления, признан необоснованным, поскольку его действия не привели к полному восстановлению средств на именном накопительном счете.

А. в административном исковом заявлении просила суд признать незаконными:

- действия Департамента жилищного обеспечения Министерства обороны РФ (далее -Департамент жилобеспечения МО РФ) и командира войсковой части 12633-2, связанные с несвоевременным включением ее в реестр участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих;

-действия Департамента жилобеспечения МО РФ и Федерального государственного казенного учреждения «Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих» (далее ФГКУ «Росвоенипотека»), связанные с неполным начислением денежных средств на ее именной накопительный счет участника накопительно-ипотечной системы (далее -НИС);

- обязать ФГКУ «Росвоенипотека» определить величину инвестиционного дохода, который был бы начислен на её именной накопительный счет при своевременном включении в реестр участников НИС и истребовать в установленном порядке из Министерства обороны РФ сверх лимитов бюджетных средств указанную сумму с перечислением на её именной накопительный счет.

В обоснование иска А. указала, что 13 августа 2010 года она подлежала включению в реестр участников НИС, но по вине командования части соответствующие документы не были своевременно направлены в Департамент жилобеспечения.

Данное нарушение права было устранено только 21 июля 2015 года путем включения её в реестр и начисления на именной счет денежных накоплений, начиная с 13 августа 2010 года. При этом не были начислены дивиденды, которые должны были быть учтены на счете с 13 августа 2010 года, когда у нее возникло право на участие в НИС.

На стадии принятия искового заявления к производству Выборгский гарнизонный военный суд пришел к выводу о том, требования А. к ФГКУ «Росвоенипотека» в части признания незаконными действий этого органа и возложения на него обязанности по определению величины инвестиционного дохода по состоянию на 1 января 2017 года, истребовании в установленном порядке из Министерства обороны РФ сверх лимитов бюджетных средств указанной суммы и перечислении её на именной накопительный счет участника НИС, не подлежат рассмотрению в порядке административного судопроизводства. По мнению суда, истец фактически оспаривает размер инвестиционного дохода, перечисленного на именной накопительный счет, а поэтому спорные правоотношения должны рассматриваться в порядке гражданского судопроизводства. В связи с этим суд отдельным определением прекратил производство по иску А. в данной части на основании пункта 1 части 1 статьи 128 КАС РФ.

В удовлетворении требований к Департаменту жилобеспечения МО РФ и командиру войсковой части 12633-2 суд отказал на том основании, что допущенное этими органами военного управления нарушение прав истца было устранено ими до обращения А. в суд путем включения ее в реестр участников НИС с 13 августа 2010 года.

Ленинградский окружной военный суд отменил решение суда первой инстанции по следующим основаниям.

Как видно из искового заявления, А. оспаривала действия ряда должностных лиц, по вине которых ей не был начислен инвестиционный доход за период с 13 августа 2010 года. В их число она включила командира войсковой части 12633-2, который несвоевременно представил в уполномоченный орган документы для внесения ее в реестр участников НИС.

Вместо проверки доводов административного истца о последствиях, к которым привели действия командира воинской части, суд пришел к выводу об устранении этим должностным лицом допущенного нарушения прав и свобод А., поскольку в 2015 году она на основании представленных ответчиком документов была включена в реестр участников НИС.

Однако этот вывод сделан судом без учета фактических обстоятельств дела и нормативных правовых актов, регулирующих основания и порядок реализации прав и обязанностей участников НИС.

В судебном заседании установлено и не оспаривается сторонами то обстоятельство, что 13 августа 2010 года у прапорщика А. на основании подпункта 3 пункта 2 статьи 9 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» возникло право на участие в НИС в связи с истечением трехлетнего срока со дня заключения первого контракта о прохождении военной службы.

Согласно статьям 3 и 7 данного закона участником НИС является военнослужащий, включенный в соответствующий реестр. Обязанность по формированию и ведению реестра участников НИС возложена на федеральные органы исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба.

В соответствии с «Порядком реализации накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих в Вооруженных Силах Российской Федерации», утвержденным приказом Министра обороны РФ от 28 февраля 2013 года № 166 и действовавшим в период спорных правоотношений, эта функция была отнесена к компетенции Департамента жилищного обеспечения Министерства обороны РФ и командиров воинских частей. Из разделов III и IV Порядка, посвященных организации и проведению работы по включению военнослужащих в реестр, следует, что она начинается с формирования в воинской части списков участников НИС, утверждения их начальником кадрового органа и командиром воинской части, направления в установленный срок воинской частью комплекта документов в соответствующее региональное управление жилищного обеспечения Министерства обороны РФ, в котором эта часть состоит на обеспечении. Региональные управления в свою очередь проверяют поступившие из воинских частей списки, составляют сводные списки военнослужащих и направляют их в регистрирующий орган для включения в реестр. В соответствии с пунктом 20 названного приказа регистрирующий орган, под которым подразумевается Департамент жилищного обеспечения Министерства обороны РФ, не позднее 20 числа каждого месяца направляет сведения об участниках НИС в уполномоченный федеральный орган.

Как указано в пункте 1 постановления Правительства РФ от 8 ноября 2005 года № 666 «Об уполномоченном федеральном органе исполнительной власти, осуществляющем функции по нормативно-правовому урегулированию и государственному контролю (надзору) в сфере отношений по формированию, инвестированию и использованию накоплений для жилищного обеспечения военнослужащих-участников накопительно-ипотечной системы» уполномоченным федеральным органом является Министерство обороны РФ. В целях обеспечения функционирования накопительно-ипотечной системы и реализации Министерством обороны РФ функций уполномоченного федерального органа постановлением Правительства РФ от 22 декабря 2005 года № 800 в ведении Министерства обороны РФ было создано федеральное государственное учреждение «Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих».

В соответствии с «Порядком учета участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, которые ведутся на бумажных и (или) электронных носителях информации», утвержденным приказом Министра обороны РФ от 17 декабря 2013 года № 865, на ФГКУ «Росвоенипотека» возложена функция по ведению именных накопительных счетов участников НИС. Как указано в пункте 2 Порядка именной накопительный счет включает в себя сведения о накопительных взносах, а также сведения о доходах от инвестирования накоплений.

Согласно пункту 7 «Правил формирования накоплений для жилищного обеспечения и учета их на именных накопительных счетах участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих», утвержденных постановлением Правительства РФ от 7 ноября 2005 года № 655, учет доходов от инвестирования средств осуществляется поквартально по состоянию на последний день отчетного квартала, за который был получен доход.

В соответствии с приведенными нормативными правовыми актами на именной накопительный счет А., начиная с 13 августа 2010 года, помимо накоплений, поступающих из федерального бюджета, должны были начисляться доходы от инвестирования в виде дивидендов и процентов по ценным бумагам и банковским депозитам, а также другим видам доходов от операций по инвестированию накоплений для жилищного обеспечения. Однако эти доходы стали учитываться на счете истца лишь с августа 2015 года после включения в реестр участников НИС.

Таким образом, действия командира войсковой части 12633-2 по включению А. в реестр участников НИС в 2015 года не повлекли за собой полного восстановления средств на ее именном счете, которые были бы ей начислены в случае своевременного представления этим должностным лицом соответствующих документов в регистрирующий орган, подтверждающих право истца на участие в НИС с августа 2010 года.

При таких обстоятельствах вывод суда первой инстанции о том, что нарушение прав А. было полностью устранено воинским должностным лицом до подачи искового заявления, нельзя признать обоснованным.

В связи с изложенным окружной военный суд отменил решение в связи с несоответствием выводов гарнизонного военного суда фактическим обстоятельствам дела и неправильным применением норм материального права, и направил дело на новое рассмотрение в тот же суд ввиду невозможности принятия нового решения на стадии апелляционного производства по делут тадии нтов в регистрирующих.

Данный вывод обусловлен тем, что определение Выборгского гарнизонного военного суда от 18 января 2017 года о прекращении производства по административному иску А. в части оспаривания действий ФГКУ«Росвоенипотека» отменено, и дело в данной части направлено в суд для выполнения требований статьи 222 КАС РФ.

Поскольку процедура включения военнослужащих в реестр и ведения именного накопительного счета участников НИС состоит из последовательных, взаимообусловленных и упорядоченных по сроку исполнения действий различных органов военного управления, в данном случае, командира войсковой части 12633-2, Департамента жилобеспечения МО РФ и ФГКУ «Росвоенипотека», совершенные ими действия в отношении Ашихминой Е.В. подлежат рассмотрению в рамках одного производства, по результатам которого суду следует дать правовую оценку каждому из них в зависимости от объема полномочий и характера их исполнения. Однако эти обстоятельства в отношении ФГКУ «Росвоенипотека» судом не выяснялись в связи с необоснованным прекращением дела в части оспаривания действий этого органа военного управления, что препятствует принятию нового решения в части требований А. к иным лицам, привлеченным к участию в настоящем деле.

Суд необоснованно применил правовые последствия статьи 53 ЖК РФ, поскольку материалы дела не содержат доказательств намеренного ухудшения военнослужащим жилищных условий в целях принятия на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях.

Из административного искового заявления военнослужащего Т., проходящего военную службу по контракту, усматривается, что поводом для его обращения в суд послужило несогласие с решением ФГКУ «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ (далее- ЗРУЖО) об отказе в принятии на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, по месту службы в г. Санкт-Петербурге по причине намеренного ухудшения жилищных условий.

Принимая такое решение, ЗРУЖО исходило из того, что с 2002 года административному истцу принадлежал жилой дом в пос. Горный Саратовской области общей площадью 35,5 кв.м, превышающей учётную норму площади на одного человека в г. Санкт-Петербурге, что исключает принятие истца с составом семьи три человека на учёт нуждающихся в жилых помещениях. Кроме того, в 2015 году истец прекратил право собственности на этот дом, который был снят с государственного кадастрового учета объектов недвижимости в связи с разрушением, а заключением межведомственной комиссии (далее МВК) принято решение об аварийности этого дома.

В связи с изложенным, уполномоченный орган пришел к выводу о совершении Т. намеренных действий, которые привели к состоянию, требующему участия государства в обеспечении его жилым помещением, что в силу статьи 53 ЖК РФ препятствовало принятию его на жилищный учёт.

Признавая оспариваемое решение ЗРУЖО правомерным и соглашаясь с приведенными в нём доводами относительно намеренного ухудшения истцом жилищных условий, Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд в решении указал, что приведенная в заключении МВК формулировка не соответствует перечню решений, предусмотренному в пункте 47 Положения, утвержденного постановлением Правительства РФ от 28 января 2006 года №47, а само обследование не могло быть выполнено ввиду сноса дома.

Ленинградский окружной военный суд признал этот вывод ошибочным по следующим основаниям.

По смыслу статьи 53 ЖК РФ ограничения в постановке граждан на учет нуждающихся в жилых помещениях должны считаться допустимыми лишь в том случае, если гражданами совершались умышленные действия с целью создания искусственного ухудшения жилищных условий, могущих привести к состоянию, требующему участия со стороны органов государственной власти и местного самоуправления в обеспечении их другим жильем.

При этом применение названной статьи и развивающих её подзаконных нормативных актов должно осуществляться в системе действующего правового регулирования во взаимосвязи с пунктом 3 статьи 10 ГК РФ, согласно которому в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

Следовательно, для правильного разрешения вопроса о том, можно ли отнести действия Т., связанные с прекращением права собственности на принадлежащий ему жилой дом и земельный участок, к умышленным и недобросовестным, и препятствуют ли они признанию истца нуждающимся в жилом помещении, требовалась оценка фактических обстоятельств признания данного жилого помещения непригодным для проживания.

Из материалов дела видно, что жилой дом постройки 1952 года был приобретен Т. задолго до поступления на военную службу на основании договора купли-продажи. В соответствии с актом обследования кадастрового инженера от 26 ноября 2015 года, принадлежащий ему дом прекратил свое существование вследствие разрушения по причине естественного старения и износа строительных материалов, в связи с чем подлежит снятию с кадастрового учёта.

На основании данного акта этот объект недвижимости снят с кадастрового учёта, а 09 декабря 2015 года Т. передал в собственность сельского образования принадлежащий ему на праве собственности земельный участок.

В силу подпункта 7 пункта 4 статьи 8 Федерального закона от 13 июля 2015 года №218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости» в кадастр недвижимости вносятся сведения о прекращении существования объекта недвижимости и дата снятия с государственного кадастрового учета, если объект недвижимости прекратил существование.

Пунктом 1 статьи 23 названного федерального закона предусмотрено, что акт обследования представляет собой документ, в котором кадастровый инженер в результате осмотра места нахождения здания с учетом имеющихся сведений Единого государственного реестра недвижимости о таком объекте недвижимости, а также иных предусмотренных требованиями к подготовке акта обследования документов подтверждает прекращение существования здания в связи с гибелью или уничтожением такого объекта недвижимости.

Факт разрушения принадлежащего Т. дома подтвержден и заключением межведомственной комиссии, созданной по заявлению Т. с целью оценки пригодности для проживания названного жилого помещения.

Согласно составленному межведомственной комиссией акту обследования указанный дом полностью разрушен, в связи с чем комиссией принято заключение об его аварийности. Данный акт утвержден распоряжением администрации Краснопартизанского района Саратовской области от 07 июля 2016 года №207. Каких-либо сведений о злоумышленном разрушения строения в заключении не содержится.

Постановлением Правительства Российской Федерации от 28 января 2006 года № 47 утверждено «Положение о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу»

В соответствии с пунктом 42 Положения комиссия на основании заявления собственника помещения или заявления гражданина (нанимателя) либо на основании заключения органов, уполномоченных на проведение государственного контроля и надзора, по вопросам, отнесенным к их компетенции, проводит оценку соответствия помещения установленным в настоящем Положении требованиям и признает жилое помещение пригодным (непригодным) для проживания, а также признает многоквартирный дом аварийным и подлежащим сносу или реконструкции.

Пунктом 47 Положения определено, что по результатам работы межведомственная комиссия может принять одно из следующих решений:

о соответствии помещения требованиям, предъявляемым к жилому помещению, и его пригодности для проживания;

о необходимости и возможности проведения капитального ремонта, реконструкции или перепланировки (при необходимости с технико-экономическим обоснованием) с целью приведения утраченных в процессе эксплуатации характеристик жилого помещения в соответствие с установленными в настоящем Положении требованиями и после их завершения - о продолжении процедуры оценки;

о несоответствии помещения требованиям, предъявляемым к жилому помещению, с указанием оснований, по которым помещение признается непригодным для проживания;

о признании многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу;

о признании многоквартирного дома аварийным и подлежащим реконструкции.

Хотя судом первой инстанции и указано на неправильную последовательность действий и решений по оценке соответствия помещения установленным требованиям, однако данное обстоятельство не опровергает факт того, что принадлежащее Т. жилое помещение разрушено по причине естественного старения строительных материалов и фактически непригодно для проживания. При этом на момент рассмотрения дела судом заключение межведомственной комиссии незаконным не признано и не отменено.

Подпунктом «а» пункта 4 Инструкции установлено, что не являются действиями по намеренному ухудшению жилищных условий регистрация по адресу воинской части, в которой военнослужащие проходят военную службу, если до вселения или регистрации по адресу воинской части указанные лица имели право пользования жилыми помещениями или являлись собственниками жилых помещений, которые в установленном порядке были признаны непригодными для проживания.

Поскольку истец подпадает под действие данной правовой нормы, отказ ЗРУЖО в принятии его на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, по мотивам, приведенным в оспариваемом решении жилищного органа, нельзя признать правомерным.

Исходя из того, что на момент принятия оспариваемого решения ЗРУЖО Т. не обладал правом собственности на жилое помещение, и намеренных действий, направленных на сверхнормативное получение жилья от Министерства обороны РФ не совершал, окружной военный суд отменил решение вследствие неправильного применения судом первой инстанции норм материального права и принял новое решение об удовлетворении иска.

ВОПРОСЫ ПРОХОЖДЕНИЯ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ.

Вывод о незаконности приказа об увольнении военнослужащего с военной службы без обеспечения жилым помещением признан необоснованным, поскольку он сделан без учета недобросовестного поведения военнослужащего, препятствующего реализации своих жилищных прав.

С., проходивший военную службу по контракту, досрочно уволен с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями (подпункт «а» пункта 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»).

Поводом для его обращения в суд послужило то обстоятельство, что на момент увольнения с военной службы он не был обеспечен жилым помещением.

В связи с этим административный истец просил суд признать незаконным приказ Министра обороны РФ о досрочном увольнении с военной службы и обязать данное должностное лицо отменить его.

Принимая решение об удовлетворении заявленных С. требований, Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд пришёл к выводу, что административный истец уволен с военной службы незаконно, так как согласия на увольнение без обеспечения жилым помещением не давал.

Однако этот вывод был сделан без учета фактических обстоятельств и оценки поведения военнослужащего, которые имели значение для дела и могли повлиять на его исход.

Как следует из материалов дела, С. проходил военную службу по контракту, имел выслугу более десяти лет и относился к категории военнослужащих, которые на весь срок службы подлежали обеспечению служебным жилым помещением.

Право на обеспечение жилым помещением для постоянного проживания у такой категории военнослужащих возникает в связи с увольнением с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями, при условии их нуждаемости в жилье.

Такие военнослужащие, в соответствии со ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих», без их согласия не могут быть уволены с военной службы без предоставления им жилых помещений или жилищной субсидии.

Согласно материалам дела С., в связи с проводимыми организационно-штатными мероприятиями, 30 сентября 2011 года приказом соответствующего воинского должностного лица освобождён от занимаемой воинской должности и зачислен в распоряжение.

Из содержания справки о планируемом увольнении следует, что С. планировался к увольнению с военной службы после обеспечения жилым помещением.

При таких обстоятельствах С., на основании представленных им документов, был принят на учёт нуждающихся в обеспечении жильём, что, в свою очередь, послужило препятствием к его своевременному увольнению с военной службы.

Вместе с тем, решением Федерального государственного казённого учреждения «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации (далее - ФГКУ «Западрегионжилье») от 29 мая 2014 года С. был снят с жилищного учёта.

Из содержания решения жилищного органа видно, что С. принят на учёт нуждающихся неправомерно, поскольку у него отсутствовало право быть признанным нуждающимся в жилом помещении по договору социального найма и состоять на учёте с 24 января 2012 года.

Основанием для такого вывода послужило то обстоятельство, что при решении вопроса о принятии на жилищный учёт С. скрыл от ФГКУ «Западрегионжилье» сведения о владении супругой жилым помещением, после отчуждения которого не истёк предусмотренный ст. 53 ЖК РФ срок, и о чём военнослужащий обязан был сообщить при обращении в жилищный орган с заявлением о принятии на учёт нуждающихся в обеспечении жильём.

Установленные жилищным органам обстоятельства, послужившие основанием для снятия С. с учёта нуждающихся в обеспечении жильём, нашли подтверждение и в решении Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 21 августа 2014 года, который признал решение ФГКУ «Западрегионжилье» от 29 мая 2014 года законным, указав в судебном решении, что действия С. и его супруги привели к состоянию, требующему участия со стороны Министерства обороны Российской Федерации в обеспечении их иным жилым помещением.

Данное решение гарнизонного военного суда было обжаловано С. в апелляционном порядке в окружной военный суд, который определением от 2 декабря 2014 года решение суда первой инстанции отменил, и производство по делу прекратил на основании ч. 2 ст. 326.1 ГПК РФ, в связи с отказом заявителя от своих требований.

Таким образом, решение ФГКУ «Западрегионжилье» от 29 мая 2014 года не было признано судом незаконным.

Несмотря на снятие С. с учёта нуждающихся в жилых помещениях, он с военной службы уволен не был и в связи с истечением пятилетнего срока с момента совершения супругой административного истца сделки по отчуждению принадлежащего ей жилого помещения по решению ФГКУ «Западрегионжилье» 27 октября 2014 года вновь был принят на учёт нуждающихся в обеспечении жильём составом семьи три человека с внесением в реестр сведений о праве на жилое помещение размером от 30,79 до 39,79 кв.м.

Указанное решение ФГКУ «Западрегионжилье» в части внесения в реестр сведений о праве на жилое помещение размером от 30,79 до 39,79 кв.м. С. в судебном порядке не обжаловал и на день издания должностным лицом оспариваемого приказа о досрочном увольнении с военной службы, состоял на учёте нуждающихся в обеспечении жильём на указанных в решении жилищного органа условиях.

Из имеющихся в материалах дела копий извещений видно, что С. неоднократно предлагались жилые помещения, общая площадь которых превышала указанный в реестре жилищного органа размер положенного административному истцу жилья, с предложением компенсировать за счёт собственных средств затраты федерального бюджета за превышение общей площади предоставляемого жилого помещения.

Размер превышения общей площади предлагаемых С. жилых помещений составлял от 4,11 кв. м. до 16,5 кв.м.

Как следует из содержания имеющихся в материалах дела ксерокопий извещений о распределении жилых помещений, отказ от жилых помещений С. мотивировал несогласием компенсировать за счёт собственных средств превышение общей площади предоставляемых жилых помещений, заявляя о необоснованности установленной жилищным органом нормы положенного ему размера жилого помещения.

Это же обстоятельство послужило основанием для отказа С. от получения субсидии для приобретения или строительства жилого помещения.

Согласно выданной по запросу суда первой инстанции справке ФГКУ «Западрегионжилье» от 22 ноября 2016 года, подписанной начальником управления, на момент направления С. уведомления о готовности предоставить субсидию для приобретения или строительства жилого помещения, жилых помещений в избранном им месте жительства общей площадью соответствующей положенной для него норме не имелось. Из содержания заявления о перечислении жилищной субсидии видно, что С., выражая несогласие с её размером, просит произвести её перерасчёт либо предоставить жилое помещение без вычета 23,31 кв. м. общей площади.

Установив указанные обстоятельства и принимая решение об удовлетворении заявленных С. требований, суд первой инстанции признал незаконным обжалуемый приказ должностного лица лишь на том основании, что административный истец состоял на учёте нуждающихся в обеспечении жильём и не был им обеспечен на момент увольнения.

При этом суд первой инстанции не дал никакой правовой оценки обстоятельствам, при которых С. был принят на учёт нуждающихся в жилых помещениях, и основаниям снятия его с этого учёта 29 мая 2014 году, а также его поведению при обеспечении жильём после принятия на учёт в ноябре 2014 года.

Вместе с тем, как видно из решения ФГКУ «Западрегионжилье» от 29 мая 2014 года, С. состоял на учёте нуждающихся в обеспечении жильём с 24 января 2012 года незаконно.

При этом в результате недобросовестных действий административного истца, связанных с принятием его на жилищный учёт, командование было введено в заблуждение относительно права военнослужащего на обеспечение жильём за счёт военного ведомства, что послужило основанием к его длительному не увольнению с военной службы.

Поскольку право С. на обеспечение жилым помещением в большем, чем определено решением ФГКУ «Западрегионжилье» 27 октября 2014 года размере, каким-либо судебным решением или решением жилищного органа не установлено, его неоднократные отказы от предоставляемых жилых помещений в связи с несогласием с установленной ему нормой предлагаемого жилья, также свидетельствуют о недобросовестном его поведении.

Согласно сведениям о распределении жилых помещений общей площадью до 39,79 кв.м., на которые ссылался суд первой инстанции в решении, после принятия С. на учёт нуждающихся в обеспечении жильём, военнослужащим действительно неоднократно распределялись жилые помещения соответствующие этой норме.

Вместе с тем, все эти жилые помещения, за исключением одного, были предоставлены военнослужащим, принятым на учёт нуждающихся в жилье ранее С., который, как это видно из приведённых выше доказательств, полагал, что имеет право на получение жилья большего размера.

Каких-либо доказательств, свидетельствующих о наличии жилых помещений общей площадью до 39,79 кв.м. на день издания обжалуемого административным истцом приказа, в материалах дела не имеется.

Не имеется в материалах дела и доказательств, свидетельствующих о наличии такого жилья на момент направления С. уведомления о готовности предоставить субсидию для приобретения или строительства жилого помещения.

При таких обстоятельствах само по себе предложение С. решить жилищный вопрос за счёт субсидии, нельзя признать нарушающим его права.

Согласно п.3 ст.1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу п.4 ст.1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

По данному делу судом первой инстанции установлены обстоятельства, явно свидетельствующие о недобросовестном поведении административного истца, в результате которого он был признан нуждающимся в жилом помещении и, после освобождения от воинской должности в 2011 году, длительное время проходит военную службу в распоряжении.

Вместе с тем, в нарушение требований п. 2 ст. 10 ГК РФ, суд первой инстанции не учёл характер и последствия недобросовестного поведения С., посчитав правомерным дальнейшее прохождение им военной службы с целью реализации права на обеспечение жилым помещением.

Поскольку выводы суда первой инстанции не соответствовали обстоятельствам административного дела, окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об отказе С. в удовлетворении иска полностью.

ВОПРОСЫ МАТЕРИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ.

Причинение материального ущерба в результате повреждения служебного автомобиля должностным лицом, получившим его под отчет, но управлявшим без соответствующего разрешения, является основанием для привлечения его к полной материальной ответственности.

Начальник Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Псковской области (далее – УФСБ) обратился в суд с иском о привлечении Е. к полной материальной ответственности в счет возмещения ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия, на сумму 247 600 рублей. В обоснование требований истец указал, что подполковник Е. , управляя без соответствующего разрешения служебным автомобилем, совершил дорожно-транспортное происшествие, в результате чего автомобиль получил повреждения. Ссылаясь на положения Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», истец просил взыскать сумму ущерба с Е. в полном объеме, поскольку этот автомобиль был получен ответчиком под отчет без права управления, поскольку не был допущен к нему в установленном в органах ФСБ порядке.

Ответчик исковые требования признал, обстоятельства причинения ущерба не оспаривал.

Решением Псковского гарнизонного военного суда исковые требования удовлетворены частично. Сделав вывод о том, что автомобиль поврежден ответчиком по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, суд не принял от него признание иска и указал, что он подлежит привлечению к ограниченной материальной ответственности в размере одного оклада денежного содержания и одной надбавки за выслугу лет, в связи с чем постановил взыскать с него 60 450 рублей. В удовлетворении требований в остальной части в сумме 187 150 рублей суд отказал.

Ленинградский окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, 27 декабря 2016 года произошло ДТП с участием автомобиля «УАЗ-Патриот» под управлением Е., который не справился с управлением, в результате чего автомобиль получил повреждения. Указанное происшествие произошло по его вине в результате нарушения п. 10.1 Правил дорожного движения РФ, однако в связи с отсутствием состава административного правонарушения в возбуждении дела об административном правонарушении в отношении Е. было отказано.

Размер затрат на оценку ущерба и восстановление автомобиля с учетом износа составил 247600 рублей.

Отказывая в привлечении ответчика к полной материальной ответственности, суд первой инстанции указал, что в соответствии с ч. 1 ст. 4 ФЗ «О материальной ответственности военнослужащих» за ущерб, причиненный по неосторожности при исполнении обязанностей военной службы, военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, несут материальную ответственность в размере причиненного ими ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет.

Между тем, суд не дал оценку тому обстоятельству, что Е. привлекался к материальной ответственности не за сам факт ДТП, а за незаконное использование имущества, полученного под отчет.

Как следует из заключения по результатам разбирательства, в ноябре 2016 года автомобиль «УАЗ Патриот» был получен ответчиком под отчет по накладной на внутреннее перемещение объектов нефинансовых активов.

Согласно Инструкции о порядке использования служебного автомобильного транспорта в органах контрразведки Российской Федерации, утвержденной приказом ФСК России от 21 февраля 1995 г. № 83, право управления служебным автотранспортом предоставляется военнослужащим в соответствии с приказом начальника территориального органа безопасности. Учитывая, что такого решения в отношении Е. начальником Управления не принималось, правом управлять им он не обладал, в том числе и в служебных целях.

Как следует из положений абзаца 4 статьи 5 Федерального закона «Оматериальной ответственности военнослужащих», военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случаях, когда ущерб причинен в результате умышленного и незаконного использования имущества.

Исследованными в судебном заседании доказательствами бесспорно установлено, что именно в результате умышленных и незаконных действий Е. , выразившихся в использовании без разрешения служебного автомобиля и последующем совершении на нем дорожно-транспортного происшествия, указанному Управлению был причинен материальный ущерб. Достоверность этих доказательств, а также установленный административным расследованием размер ущерба Е. не оспаривались, что подтверждается, в том числе, фактом признания исковых требований.

При таких обстоятельствах вывод суда о форме вины ответчика и об отсутствии оснований для привлечения его к полной материальной ответственности противоречит установленным по делу обстоятельствам и основан на ошибочном толковании нормы материального права.

В связи с этим окружной военный суд отменил решение гарнизонного военного суда и принял новое решение об удовлетворении искового заявления в полном объеме, взыскав с Е. в доход федерального бюджета через Управление Федеральной службы безопасности РФ по Псковской области 247 600 руб.

НАРУШЕНИЕ НОРМ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА.

К. обратился в военный суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконным приказ командира воинской части от 10 февраля 2016 года (по личному составу) о назначении его, вопреки заключению военно-врачебной комиссии о степени годности к военной службе, в воздушно-десантные войска на равную воинскую должность повара отделения (обеспечения питания в полевых условиях) роты материально-технического обеспечения.

Решением Псковского гарнизонного военного суда в удовлетворении административного иска К. отказано.

Принимая данное решение, суд сослался исключительно на пропуск административным истцом без уважительных причин предусмотренного статьей 219 КАС РФ срока на обращение в суд с административным иском, который исчислил со дня его ознакомления с оспариваемым приказом – 12 апреля 2016 года.

При этом суд не учел положения статьи 219 КАС РФ, предусматривающие возможность восстановления пропущенного по уважительной причине процессуального срока. В части 6 данной статьи определено, что несвоевременное рассмотрение или не рассмотрение жалобы вышестоящим органом, вышестоящим должностным лицом свидетельствует о наличии уважительной причины пропуска срока обращения в суд.

Вопреки выводам суда первой инстанции, соответствующие уважительные причины, влекущие восстановление процессуального срока обращения в суд с административным иском, у К. имелись.

Судом установлено, что К. был ознакомлен приказом о назначении на новую должность 12 апреля 2016 года. 13 апреля 2016 года он подал рапорт о своем несогласии с назначением и ходатайствовал перед вышестоящими должностными лицами об увольнении с военной службы по организационно-штатным мероприятиям после обеспечения жильем.

Суд ошибочно не расценил данный рапорт в качестве жалобы, поскольку в силу пункта 2 статьи 21 Федерального закона «О статусе военнослужащих», статьи 43 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, статей 106, 108 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации военнослужащий излагает письменные обращения, в том числе жалобы на неправомерные в отношении него действия (бездействие) командира (начальника), нарушающие его права (в том числе на незаконные приказы), исключительно в форме рапорта, который подается непосредственному командиру (начальнику) того лица, действия которого обжалуются, либо по команде.

Следовательно, форма и содержание этого обращения соответствовала условиям, которые предусмотрены частью 6 статьи 219 КАС РФ.

Рапорт К. зарегистрирован 13 апреля 2016 года, что подтверждается оттиском штампа воинской части, и на основании статьи 116 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации подлежал рассмотрению в срок до 30 суток, то есть до 13 мая 2016 года. Однако в установленный срок он рассмотрен не был и письменный ответ заявителю не дан.

Таким образом, у К. имелись уважительные причины пропуска срока обращения в суд с административным исковым заявлением, влекущие восстановление этого процессуального срока, тем более что с 10 по 20 мая 2016 года он находился на стационарном лечении в военно-медицинском учреждении.

При таких обстоятельствах, окружной военный суд отменил определение вследствие неправильного применения судом норм процессуального права и не соответствия изложенных в решении выводов обстоятельствам дела.

Учитывая, что в судебном заседании исследовались исключительно обстоятельства, связанные с пропуском срока обращения в суд с административным исковым заявлением, а при подготовке дела к судебному разбирательству судом не ставились на обсуждение сторон многие юридически значимые обстоятельства, относящиеся к предмету спора, суд апелляционной инстанции направил его для рассмотрения в гарнизонный военный суд для рассмотрения по существу.

***

П. обратился в суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконными действия руководителя ФГКУ «Росвоенипотека», связанные с неполным начислением денежных средств на его именной накопительный счёт участника НИС и обязать ответчика зачислить на накопительный счет денежные средства с учетом инвестиционного дохода, который был бы начислен ему в случае своевременного включения в реестр участников НИС.

Определением судьи Выборгского гарнизонного военного суда в принятии административного искового заявления П. было отказано. При этом в определении указано, что требования, изложенные в административном исковом заявлении П., вытекают из спора о вещном праве и должны рассматриваться в соответствии с положениями ГПК РФ. Согласно статье 28 ГПК РФ иск к организации предъявляется по месту её нахождения, в связи с чем, П. необходимо обратиться в суд по месту нахождения ФГКУ «Росвоенипотека».

Отменяя определение, Ленинградский окружной военный суд пришел к следующим выводам.

Как следует из содержания искового заявления, П. обжаловал действия конкретного должностного лица органа военного управления - руководителя ФГКУ «Росвоенипотека», совершенные в рамках исполнения служебных обязанностей и предоставленных полномочий.

Оспариваемое решение должностного лица органа военного управления затрагивает права и свободы П., как военнослужащего, имеет обязательный характер и не основано на равенстве участников правоотношений.

Согласно положениям статьи 218 КАС РФ, гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями (включая решения, действия (бездействие) квалификационной коллегии судей, экзаменационной комиссии), должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

Аналогичная позиция содержится в разъяснениях, содержащихся в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2014 года № 8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих» (в ред. от 28 апреля 2016 года №27), согласно которой в случае, если требования военнослужащих непосредственно вытекают из военно-служебных правоотношений, основанных на властных полномочиях одной стороны по отношению к другой, подлежат применению нормы главы 22 раздела IV КАС РФ.

Таким образом, требования П. об оспаривании решения должностного лица органа государственной власти, наделенного отдельными публичными полномочиями, подлежит рассмотрению в порядке, установленном главой 22 КАС РФ.

Вопреки указанию в определении требования П. не относятся к вещному праву, т.е. к праву по владению, пользованию и распоряжению имуществом (денежными средствами).

Требования П. по существу сводятся к возложению на руководителя ФГКУ «Росвоенипотека» в рамках имеющихся у него полномочий лишь учесть на накопительном счете денежные средства с инвестиционным доходом, который был бы начислен Пахомову в случае своевременного включения в реестр участников НИС.

При этом в силу существующего порядка реализации участниками НИС своих жилищных прав такими денежными средствами П. может воспользоваться лишь в будущем и при определенных условиях.

Данный вывод о порядке рассмотрения требований П. соответствует и правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в Обзоре практики рассмотрения военными судами дел о реализации прав на участие в накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих и членов их семей, утверждённом Президиумом Верховного Суда РФ 20 января 2016 года.

Поскольку при таких обстоятельствах отказ в принятии административного искового заявления П. не может быть признан обоснованным, а обжалуемое определение – законным, окружной военный суд отменил определение в связи с нарушением норм процессуального права и направил административное исковое заявление вместе с приложенными к нему материалами в тот же суд для решения вопроса о принятии его к производству.

Аналогичное нарушение, повлекшее отмену судебного постановления, было допущено тем же судом по административному исковому заявлению Ашихминой Е.В.

Судебная коллегия по административным делам Ленинградского окружного военного суда.