Утвержден постановлением президиума
Ленинградского окружного военного суда от 13 июля
ОБЗОР
АПЕЛЛЯЦОННО-КАССАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ РАССМОТРЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ И АДМИНИСТРАТИВНЫХ ДЕЛ ПО ИСКАМ
ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ОБ ОСПАРИВАНИИ РЕШЕНИЙ, ДЕЙСТВИЙ (БЕЗДЕЙСТВИЯ) ОРГАНОВ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ И ВОИНСКИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ ЗА I ПОЛУГОДИЕ 2018 ГОДА.
ВОПРОСЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ЖИЛЫМИ ПОМЕЩЕНИЯМИ.
Дела данной категории представляют для судей наибольшую сложность, по ним допускается значительное количество судебных ошибок. В большинстве случаев это обусловлено неверным толкованием судами отдельных положений законодательства, регулирующих вопросы обеспечения военнослужащих жилыми помещениями, игнорированием судебной практики, сформированной на примерах разрешения вышестоящими судами жилищных споров. Этот вывод вытекает из анализа судебных решений, подвергнутых отмене или изменению окружным военным судом.
Если супруга военнослужащего по своему выбору реализовала право на обеспечение жилым помещением в составе семьи отца –военнослужащего, повторное обеспечение ее жилым помещением в соответствии с Федеральным законом «О статусе военнослужащих» допускается лишь при выполнении условий, предусмотренных пунктом 14 статьи 15 данного закона.
Решением ФГКУ «Западрегионжилье» С. вместе с двумя детьми принят на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в избранном месте жительства в Санкт-Петербурге. Супруге истца отказано в принятии на учет на том основании, что в 2000 году она в составе семьи военнослужащего в порядке реализации государственного жилищного сертификата стала собственником ¼ доли жилого помещения, а в 2011 году подарила свою долю матери. При таких обстоятельствах ответчиком сделан вывод о том, что она не имеет права на повторное обеспечение жилым помещением от Министерства обороны РФ.
В заявлении в суд С. просил признать указанное решение ФГКУ «Западрегионжилье» незаконным и обязать ответчика рассмотреть вопрос о принятии его супруги на учет нуждающихся в жилых помещениях.
Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд удовлетворил заявление в полном объеме и указал в решении, что обеспечение жилым помещением в составе семьи военнослужащего в г. Саратове в 2000 году в порядке реализации государственного жилищного сертификата не является препятствием для принятия супруги истца на жилищный учет, поскольку со дня отчуждения в декабре 2011 года принадлежащей ей ¼ доли жилого помещения истек пятилетний срок, предусмотренный статьей 53 ЖК РФ. С 1999 года она является членом семьи истца, постоянно проживала совместно с ним по месту службы в различных регионах страны, в настоящее время зарегистрирована в Санкт-Петербурге по адресу военной академии и проживает с семьей в общежитии.
Ленинградский окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.
Как следует из материалов дела, 29 мая 2000 года К. в связи с увольнением с военной службы был выдан государственный жилищный сертификат на состав семьи 4 человека, включая его дочь – С., которая с 1999 года состоит в браке с истцом. В том же году по договору купли-продажи с использованием сертификата К. и членами его семьи в общую долевую собственность была приобретена трехкомнатная квартира общей площадью 60 кв.м. в г. Саратове. Таким образом, в период брака с военнослужащим С., его супруга С. в качестве члена другой семьи военнослужащего была обеспечена жилым помещением, в котором стала собственником ¼ доли общей площади.
Согласно пункту 9 статьи 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих» (в редакции в период реализации сертификата) военнослужащие, граждане, уволенные с военной службы, и члены их семей, имеющие право на льготы, гарантии и компенсации в соответствии с настоящим Федеральным законом, пользуются льготами, гарантиями и компенсациями, установленными для граждан федеральными конституционными законами, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации, а также нормативными правовыми актами органов местного самоуправления. Если указанные лица одновременно имеют право на получение одной и той же льготы, гарантии и компенсации по нескольким основаниям, то им предоставляются по их выбору льгота, гарантия и компенсация по одному основанию, за исключением случаев, особо предусмотренных федеральными конституционными законами, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.
Поскольку С. по своему усмотрению реализовала право на жилое помещение в качестве члена семьи военнослужащего К., требование о принятии ее на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, следует признать необоснованным, поскольку оно противоречит указанной правовой норме, содержащей запрет на повторное использование членом семьи военнослужащего одноименной льготы.
Это положение закона суд первой инстанции не учел, в результате чего пришел к выводу о возможности сверхнормативного предоставления члену семьи военнослужащего гарантии, установленной Федеральным законом «О статусе военнослужащих». Однако данный вывод противоречит правовой позиции Конституционного Суда РФ, сформулированной в определении от 27 июня 2017 года № 1267-О в виде запрета на предоставление жилых помещений военнослужащим (и членам их семей), которые не выполнили требования пункта 14 статьи 15 названного закона и не представили документы об освобождении жилого помещения. Поскольку супруга истца не выполнила условия, установленные законом для членов семьи военнослужащего, она не вправе претендовать на жилое помещение даже по истечении пятилетнего срока, предусмотренного статьей 53 ЖК РФ.
Доводы истца о непреднамеренном и формальном участии супруги в процессе реализации государственного жилищного сертификата не являются юридически значимыми, поскольку в соответствии с абзацем 1 раздела 4 Федеральной целевой программы участие в ней является добровольным и реализуется с согласия граждан, которое они выражают путем составления заявления и иных документов по установленной форме. Таким образом, участие супруги истца в Программе носило осознанный и целенаправленный характер в интересах приобретения жилого помещения.
Не может приниматься во внимание и то обстоятельство, что супруга истца фактически не пользовалась жилым помещением, так как оно не умаляет принадлежавшего ей права собственника по владению, пользованию и распоряжению жилым помещением.
Вопреки мнению истца размер доли супруги, составляющей 15 кв.м. общей площади в жилом помещении, приобретенном по сертификату, не является критерием для определения уровня обеспеченности его семьи жильем. Таким критерием выступает размер безвозмездной субсидии, который рассчитывается по специальной формуле, определенной в разделе 5 Программы, с учетом численности семьи.
Из имеющихся в деле доказательств, в частности выписки из Единого государственного реестра недвижимости, видно, что жилое помещение в г. Саратове было приобретено в 2000 году в порядке реализации государственного жилищного сертификата на семью в составе 4 человек по ¼ доли общей площади. Таким образом, на каждого участника Программы размер субсидии определялся по формуле из расчета по 18 кв.м. социальной нормы общей площади жилья. Следовательно, при решении вопроса о наличии либо отсутствии оснований для принятия С. на учет нуждающихся надлежит исходить из объема предоставленных государством денежных средств, но не размера общей площади приобретенного за счет субсидии жилого помещения, как ошибочно полагает истец. В связи с этим его предположение о возможности предоставления жилого помещения по правилам части 8 статьи 57 ЖК РФ с учетом сделки, совершенной супругой, не имеет под собой законных оснований.
При изложенных обстоятельствах окружной военный суд пришел к выводу о том, что суд первой инстанции неправильно применил нормы материального права, а принятое им решение не отвечает требованиям законности и обоснованности, предусмотренным статьей 176 КАС РФ, в связи с чем отменил его и принял новое решения об отказе в удовлетворении иска на основании имеющихся в деле доказательств.
В общую продолжительность военной службы кандидата на получение государственного жилищного сертификата включается продолжительность военной службы по контракту и службы в органах внутренних дел РФ, содержащихся за счет средств федерального бюджета.
Решением ФГКУ «Западрегионжилье» А. отказано в признании его участником подпрограммы «Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем категорий граждан, установленных федеральным законодательством» федеральной целевой программы «Жилище» на 2015-2020 годы по Министерству обороны РФ.
В заявлении в суд А. просил признать данное решение незаконным, обязать ответчика отменить его и повторно рассмотреть вопрос о включении его и членов семьи в состав участников подпрограммы. В обоснование иска указано, что истец подлежит увольнению с военной службы по состоянию здоровья, стаж его военной службы с учетом службы в органах внутренних дел составляет более 20 лет, а поэтому имеет право на получение государственного жилищного сертификата на основании статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и постановления Правительства РФ от 21 марта 2006 года № 153 «О некоторых вопросах реализации основного мероприятия «Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем граждан, установленных федеральным законодательством «государственной программы Российской Федерации «Обеспечение доступным и комфортным жильем и коммунальными услугами граждан Российской Федерации».
Суд первой инстанции отказал в иске полностью и указал в решении, что А. не имеет права на получение сертификата, поскольку продолжительность его военной службы составляет менее 10 лет. Включение в неё периода службы в органах внутренних дел не предусмотрено Положением о порядке прохождения военной службы, имеющим большую юридическую силу над постановлением Правительства РФ от 21 марта 2006 года № 153, допускающим взаимозачет срока службы военнослужащих и сотрудников внутренних дел.
Ленинградский окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.
Как следует из материалов дела, А. с 1 октября 1995 года по 27 октября 2014 года проходил службу в отделе МВД России по Тетюшскому району Республики Татарстан, закончив ее в должности заместителя начальника отдела-начальника полиции, которая содержалась за счет федерального бюджета. С 9 апреля 2015 года он проходит военную службу по контракту, по заключению военно-врачебной комиссии признан ограниченно годным к военной службе, подал рапорт командованию об увольнении с военной службы по состоянию здоровья и заявление в ФГКУ «Западрегионжилье» о предоставлении государственного жилищного сертификата.
Согласно абзацу четвертому пункта 1 статьи 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим-гражданам, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, подлежащим увольнению с военной службы по состоянию здоровья, в последний год военной службы Министерством обороны РФ по желанию военнослужащего-гражданина выдается государственный жилищный сертификат для приобретения жилого помещения на семью в избранном месте жительства в порядке, определяемом Правительством РФ.
В целях определения этого порядка постановлением Правительства РФ от 21 марта 2006 года № 153 утверждены «Правила выпуска и реализации государственных жилищных сертификатов в рамках реализации основного мероприятия «Выполнение государственных обязательств по обеспечению жильем граждан, установленных федеральным законодательством «государственной программы Российской Федерации «Обеспечение доступным и комфортным жильем и коммунальными услугами граждан Российской Федерации».
В абзаце втором подпункта «а» пункта 5 Правил указано, что право на получение социальной выплаты, удостоверяемой сертификатом, имеют военнослужащие, имеющие право на получение сертификата в соответствии с абзацем четвертым пункта 1 статьи 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих». При этом пунктом 10 Правил предусматривается включение в общую продолжительность военной службы суммарной продолжительности военной службы по контракту и службы в органах внутренних дел РФ, содержащихся за счет средств федерального бюджета.
Поскольку А. отвечал критериям продолжительности военной службы и основанию увольнения, установленным в названных нормативных правовых актах, он имел право на получение государственного жилищного сертификата в целях приобретения жилого помещения в избранном месте жительства.
Вывод суда об отсутствии у него данного права основан на применении нормы материального права, не подлежащей применению. Суд не учел, что предметом судебного разбирательства по данному делу являются правоотношения в сфере обеспечения военнослужащих жилыми помещениями, регулируемые специальным нормативным правовым актом, который в исчерпывающем виде установил основания и порядок предоставления государственного жилищного сертификата, включая расчет продолжительности военной службы. В связи с этим не подлежал применению пункт 7 статьи 3 Положения о порядке прохождения военной службы, на который ссылался суд в решении, поскольку установленный этой нормой расчет общей продолжительности военной службы предназначен к использованию в иных целях, не связанных с реализацией жилищных прав военнослужащих посредством государственного жилищного сертификата.
Никаких оснований для расширительного толкования пункта 10 названных Правил, а также для вывода о его несоответствии предписаниям пункта 7 статьи 3 Положения о порядке прохождения военной службы, у суда не имелось. Этот вывод суда противоречит правовой позиции, изложенной в «Обзоре судебной практики окружных (флотских) военных судов по гражданским и административным делам в 2016 году», утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ от 19 июля 2017 года.
При таких обстоятельствах окружной военный суд отменил решение вследствие неправильного применения норм материального права и принял новое решение об удовлетворении иска полностью на основании имеющихся в деле доказательств.
Признание военнослужащего утратившим право пользования жилым помещением по решению суда в связи с прекращением семейных отношений с собственником жилого помещения признано обстоятельством, дающим военнослужащему право на обеспечение служебным жилым помещением на основании части 2 статьи 99 ЖК РФ.
Решением жилищной комиссии войсковой части 3693 К. исключен из списка военнослужащих, нуждающихся в обеспечении жилыми помещениями специализированного жилищного фонда. Ссылаясь на решение Кировского районного суда Санк-Петербурга от 29 октября 2016 года, которым К. признан утратившим право пользования жилым помещением в Санкт-Петербурге, принадлежащем на праве собственности его теще – С., жилищная комиссия указала в своем решении, что он в добровольном порядке отказался от проживания в жилом помещении и не принял мер к вселению в него. Эти действия истца были расценены ответчиком как злоупотребление правом.
Согласившись с доводами жилищной комиссии, 224 гарнизонный военный суд отказал в удовлетворении искового заявления, в котором К. просил отменить решение ответчика и включить его в указанный список. При этом суд указал, что из занимаемого жилого помещения истец выехал до вынесения судом решения.
Ленинградский окружной военный суд отменил решение суда первой инстанции по следующим основаниям.
Как следует из материалов дела, 8 февраля 2007 года К. в качестве члена семьи был вселен в жилое помещение и зарегистрирован по месту жительства в Санкт-Петербурге в квартире, собственником которой являлась С. Его вселение было обусловлено заключением брака с дочерью собственника жилого помещения, поскольку в соответствующих регистрационных документах он значился как зять С.
Согласно решению Кировского районного суда Санкт-Петербурга от 20 октября 2016 года по гражданскому делу по иску С., вступившему в законную силу, К. признан утратившим право пользования указанным жилым помещением в связи с прекращением семейных отношений с собственником, расторжением брака с её дочерью и выездом в другое место жительства.
Принимая во внимание положения части 2 статьи 64 КАС РФ о недопустимости повторного доказывания и оспаривания указанных обстоятельств при разрешении данного административного дела, следует полагать установленным, что К. утратил право пользования жилым помещением на основании части 4 статьи 31 ЖК РФ, в соответствии с которой за бывшим членом семьи собственника данное право не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи.
Поскольку ответчик не представил в суд доказательств о наличии этого соглашения, его указание в жалобе о сохранении за К. права пользования жилым помещением после прекращения семейных отношений с собственником лишено каких-либо оснований. Кроме того, об отсутствии намерения заключить такое соглашение свидетельствует сам факт обращения собственника в суд с исковым заявлением о признании К. утратившим право пользования жилым помещением.
Приведенные обстоятельства указывают на то, что право пользования жилым помещением было прекращено в отношении К. по требованию собственника на основании закона, но не в результате добровольного выезда из него с целью получения служебного жилого помещения, как ошибочно полагала жилищная комиссия воинской части и суд первой инстанции. Каких-либо данных, свидетельствующих о злоупотреблении К. правом в сфере жилищных правоотношений, ответчик в суд не представил, в судебном постановлении они не приведены.
Вопреки доводам ответчика, выезд К. из жилого помещения до расторжения брака, не имеет правового значения, поскольку с заявлением о признании нуждающимся в служебном жилом помещении он обратился в жилищную комиссию воинской части после признания его утратившим право пользования жилым помещением по решению районного суда Санкт-Петербурга. Таким образом, совершенные в указанный период действия истца не должны были приниматься во внимание и не требовали юридической оценки при решении вопроса о наличии либо отсутствии у него права на служебное жилое помещение.
Учитывая, что на день принятия оспариваемого решения жилищной комиссии К. не являлся членом семьи собственника жилого помещения С. и по месту прохождения военной службы не обеспечен другим жилым помещением, он подпадал под действие части 2 статьи 99 ЖК РФ, а также пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», и имел право состоять в списках на предоставление служебного жилого помещения.
Вывод суда об отсутствии у истца данного права противоречит положениям названных норм жилищного законодательства, а поэтому принятое по делу решение не отвечает требованиям статьи 176 КАС РФ о законности и обоснованности судебного постановления, в связи с чем оно отменено окружным военным судом с принятием нового решения об удовлетворении иска К. в полном объеме на основании имеющихся в деле доказательств.
Служебные жилые помещения предоставляются членам семьи военнослужащего лишь при документальном подтверждении факта совместного проживания.
Решением Псковского гарнизонного военного суда удовлетворено административное исковое заявление Б., в котором он просил признать незаконным и отменить решение ФГКУ «Западрегионжилье», связанное с исключением членов его семьи из списка на предоставление служебного жилого помещения, и обязать ответчика восстановить их в указанных списках.
Ленинградский окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.
Как следует из материалов дела, Б. относится к категории военнослужащих, подлежащих обеспечению служебным жильем на весь период прохождения военной службы.
Решением ФГКУ «Западрегионжилье» Б. вместе с членами семьи (он, жена и сын) включены в список на предоставление служебного жилого помещения по месту прохождения военной службы в г. Пскове.
В сентябре 2017 года уполномоченный орган направил истцу уведомление с предложением представить паспорт супруги с отметкой о регистрации по месту жительства, а также справку о регистрации по месту жительства его сына.
Решение названного органа от 16 ноября 2017 года жена и сын Б. исключены из списка нуждающихся в служебном жилье в связи с тем, что представленные документы не подтверждают совместное проживание военнослужащего и членов его семьи.
Признавая оспариваемое решение ФГКУ «Западрегионжилье» неправомерным, гарнизонный военный суд указал, что факт совместного проживания Б. и членов его семьи подтверждается свидетельствами о регистрации по месту пребывания Б. и Б., справками из Осташковской центральной районной больницы, согласно которой сын Б. снят с учета в связи с фактическим проживанием в г. Пскове, а также данными договора найма жилого помещения, в котором проживает семья административного истца.
Однако этот вывод сделан без учета нормативных правовых актов, регулирующих условия и порядок реализации жилищных прав членов семьи военнослужащих и определяющих место жительства и место пребывания граждан Российской Федерации.
Согласно свидетельствам о регистрации супруга административного истца Б. и его сын Б. были зарегистрированы в г. Пскове по месту пребывания. При этом местом их постоянного жительства является жилое помещение в городе Осташков Тверской области.
Как видно из свидетельств о регистрации жена и сын Б. зарегистрированы в г. Пскове по месту пребывания по адресу воинской части с 28 ноября 2017 года по 08 сентября 2020 года.
Таким образом, в период с 09 сентября по 28 ноября 2017 года они вовсе не имели регистрации в г. Пскове.
Данное обстоятельство имело существенное значение для дела.
В соответствии с пунктом 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим - гражданам, проходящим военную службу по контракту, и совместно проживающим с ними членам их семей предоставляются не позднее трехмесячного срока со дня прибытия на новое место военной службы служебные жилые помещения по нормам и в порядке, которые предусмотрены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.
Согласно пункту 3 статьи 15 данного закона военнослужащие - граждане, проходящие военную службу по контракту, и члены их семей, прибывшие на новое место военной службы военнослужащих - граждан, до получения жилых помещений по нормам, установленным федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, регистрируются по месту жительства, в том числе по их просьбе по адресам воинских частей.
Указанным военнослужащим - гражданам и членам их семей до получения жилых помещений предоставляются служебные жилые помещения, пригодные для временного проживания, жилые помещения маневренного фонда или общежития.
В соответствии с приведенными в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года № 8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих» разъяснениями, при решении вопроса о том, кого следует относить к членам семьи военнослужащего, имеющим право на обеспечение жилым помещением, следует руководствоваться нормами Жилищного кодекса РФ и Семейного кодекса РФ.
Таким образом, жена и сын Б. в период с 08 сентября по 28 ноября 2017 года совместно с административным истцом не проживали, а поэтому не могли быть отнесены к членам семьи указанного военнослужащего, имеющим право на обеспечение служебным жилым помещением, поскольку их местом жительства является указанное выше жилое помещение в г. Осташкове, нанимателем которого является супруга военнослужащего.
Указанный вывод следует из того, что в силу пункта 1 статьи 20 ГК РФ, частей 2 и 4 статьи 1 ЖК РФ, статей 2 и 3 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», место жительства гражданина подтверждается документами, удостоверяющими его соответствующую регистрацию в органах регистрационного учета граждан Российской Федерации по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации. При этом местом жительства является жилой дом, квартира, комната, жилое помещение специализированного жилищного фонда (служебное жилое помещение, жилое помещение в общежитии, жилое помещение маневренного фонда, жилое помещение в доме системы социального обслуживания населения и др.) либо иное жилое помещение, в которых гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), договору найма специализированного жилого помещения либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, и в которых он зарегистрирован по месту жительства.
Порядок предоставления военнослужащим Министерства обороны РФ служебных жилых помещений установлен Инструкцией о предоставлении военнослужащим-гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, служебных жилых помещений, утвержденной приказом МО РФ от 30 сентября 2010 года № 1280.
В соответствии с пунктом 2 Инструкции для получения служебного жилого помещения военнослужащие подают заявление по рекомендуемому образцу согласно приложению к настоящей Инструкции в структурное подразделение уполномоченного Министром обороны Российской Федерации органа (специализированную организацию (структурное подразделение организации) с приложением определенного Инструкцией перечня документов.
По делу установлено и не оспаривалось ответчиком, что Б. представил необходимые документы, в связи с чем в 2016 году был включен в список на предоставление служебного жилого помещения с составом семьи три человека.
Вместе с тем, поскольку регистрация супруги и сына Б. по месту пребывания окончилась 08 сентября 2017 года, ФГКУ «Западрегионжилье» обоснованно предложило административному истцу представить документы, подтверждающие факт их проживания совместно с военнослужащим.
Из материалов дела видно, что представленные Б. документы не содержали сведений о регистрации членов его семьи по месту жительства в населенном пункте, в котором он проходит военную службу, в связи с чем уполномоченный орган пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для их нахождения в списке на предоставление служебного жилого помещения в г. Пскове.
При таких данных оспариваемое решение ФГКУ «Западрегионжилье» является правомерным.
Вопреки выводу суда первой инстанции, договор найма жилого помещения от 27 мая 2017 года, где поименованы все члены семьи истца, а также справки из медицинских учреждений не свидетельствуют о совместном проживании истца и членов его семьи и на законность оспариваемого решения не влияет.
Поскольку решение гарнизонного военного суда основано на неправильном применении норм материального права, а приведенные в судебном постановлении выводы не соответствуют обстоятельствам дела, окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об удовлетворении иска.
Решение об исключении военнослужащего из списка на предоставление служебного жилого помещения в период его нахождения в составе воинского формирования, участвующего в операции ООН, за пределами территории Российской Федерации, признано незаконным.
С. проходил военную службу в Санкт-Петербурге на должности начальника курса факультета военного института Военного учебно-научного центра «Военно-морская академия». С 31 октября 2007 года истец состоял в списке военнослужащих на предоставление служебного жилого помещения. На основании приказа Статс-секретаря-заместителя Министра обороны РФ от 9 июня 2015 года № он был освобожден от занимаемой должности и зачислен в распоряжение начальника Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны РФ в связи с убытием на «загранработу» в Республику Южный Судан.
Полагая, что в результате издания данного приказа у истца изменилось место прохождения военной службы с Санкт-Петербурга на Москву, решением ФГКУ «Западрегионжилье» от 9 декабря 2015 года он был исключен из списков военнослужащих на предоставление служебных жилых помещений по прежнему месту службы.
224 гарнизонный военный суд, рассмотревший административное исковое заявление С. об оспаривании данного решения, пришел к правильному выводу о его незаконности, поскольку оно основано на неверном толковании правовых норм, регулирующих порядок прохождения военной службы в особых условиях, связанных с загранкомандировкой военнослужащих.
В отношении истца эти условия определены Указом Президента РФ от 7 февраля 2006 года № 80 «О направлении воинского формирования Вооруженных Сил Российской Федерации для участия в операции ООН по поддержанию мира в Республике Судан». Пунктом 3 этого нормативного правового акта Правительству РФ предписано осуществлять в установленном порядке финансирование расходов, связанных с участием воинского формирования в операции ООН, предусмотрев материальное обеспечение военнослужащих, включая предоставление дополнительных гарантий и компенсаций, в том числе членам их семей, в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Во исполнение данного нормативного правового акта Правительством РФ в пункте 3 постановления от 14 марта 2006 года № 131 «Об обеспечении воинского формирования Вооруженных Сил Российской Федерации, направляемого для участия в операции ООН по поддержанию мира в Республике Судан» было установлено, что материальное и денежное обеспечение военнослужащих воинского формирования производится в порядке, применяемом в отношении российских военных специалистов, направляемых Министерством обороны РФ за рубеж для оказания научно-технического содействия, а также других услуг.
Этот порядок определен постановлением Правительства РФ от 29 декабря 2007 года № 949 «О денежном, материальном и социальном обеспечении отдельных категорий военнослужащих, сотрудников органов внутренних дел и гражданского персонала, направляемых Министерством обороны Российской Федерации, Министерством внутренних дел Российской Федерации и Федеральной службой безопасности Российской Федерации за пределы Российской Федерации для оказания технического содействия и исполнения иных обязанностей». Согласно пункту 22 постановления за военнослужащими и членами их семей на весь период направления за пределы территории РФ сохраняются права, льготы, гарантии и компенсации, установленные законодательством для военнослужащих.
Поскольку обеспечение военнослужащих служебными жилыми помещениями является мерой их социальной защиты, предусмотренной статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», следует полагать, что за С. сохранялось право состоять в списке военнослужащих военного института на предоставление служебного жилого помещения по прежнему месту службы в течение всего периода пребывания в Республике Южный Судан с 12 апреля 2015 года по 27 апреля 2017 года.
Учитывая, что по решению ФГКУ «Западрегионжилье» от 9 декабря 2015 года истец был исключен из данного списка в период, когда он находился в составе воинского формирования, участвующего в операции ООН, за пределами территории Российской Федерации, суд первой инстанции сделал правильный вывод о незаконности названного решения, которым С. был лишен права на служебное жилое помещение в нарушение пункта 22 постановления Правительства РФ от 29 декабря 2007 года № 949.
Зачисление С. в распоряжение начальника Главного управления международного военного сотрудничества вовсе не означает, что он был перемещен к новому месту военной службы в Москву. Как видно из приказа Статс-секретаря –заместителя Министра обороны РФ от 9 июня 2015 года № истец был зачислен в распоряжение в связи с убытием на «загранработу» в Республику Южный Судан, но не для прохождения военной службы в составе названного управления, как ошибочно полагал ответчик.
Не указывали на перемещение истца по службе в другой населенный пункт и иные приказы воинских должностных лиц, поскольку они издавались исключительно в целях направления С. в состав воинского формирования за пределы Российской Федерации. Отраженные в них сведения об освобождении истца от занимаемой воинской должности, исключении из списков личного состава военного института, зачислении в распоряжение являлись лишь способом оформления организационно-распорядительных действий Министерства обороны РФ по выполнению упомянутого Указа Президента РФ от 7 февраля 2006 года № 80.
Из письменного сообщения начальника Главного управления кадров видно, что иного правового механизма, кроме установленного Положением о порядке прохождения военной службы, который бы непосредственным образом регулировал вопросы направления военнослужащих в миссии ООН, в Министерстве обороны РФ не разработан. Следовательно, используемые в приказах командования формулировки не давали оснований ответчику полагать С. переведенным к новому месту службы в Москву. Тем более, что из поступившей в ФГКУ «Западрегионжилье» выписки из приказа Статс-секретаря –заместителя Министра обороны РФ от 9 июня 2015 года № ответчику было доподлинно известно о зачислении истца в распоряжение в исключительно целях направления на «загранработу».
Прекращение супругой военнослужащего права пользования жилым помещением в связи с выездом к месту прохождения мужем военной службы при вступлении в брак не является действием по намеренному ухудшению жилищных условий.
Решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда Ч. отказано в удовлетворении административного искового заявления, в котором он просил признать незаконным решение ФГКУ «Западрегионжилье» в части внесения в Единый реестр военнослужащих, нуждающихся в жилых помещениях, сведений об уменьшении общей площади предоставляемого ему жилого помещения на 17,68 кв.м., обязав ответчика исключить из Единого реестра указанные сведения.
В обоснование решения суд указал,
что супруга истца Ч.
Однако этот вывод сделан судом без учета фактических обстоятельств, имеющих значение для дела, и противоречит правовым нормам, регулирующим условия и порядок обеспечения жилыми помещениями членов семьи военнослужащего.
Согласно подпункту «а» пункта 4 «Инструкции о предоставлении военнослужащим-гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу Вооруженных Сил Российской Федерации жилых помещений по договору социального найма» от 30 сентября 2010 № 1280, не являются действиями по намеренному ухудшению жилищных условий вселение военнослужащим в жилые помещения супругов, а также их регистрация по адресу воинской части, если до вселения и регистрации эти супруги произвели действия по прекращению права пользования жилыми помещениями в связи с выездом к месту прохождения военнослужащими военной службы при вступлении с ними в брак.
Как установлено судом первой инстанции, 14 октября 2015 года административный
истец вступил в брак с Ч., которая в период с 5 ноября
Из договора социального найма видно, что данное жилое помещение было предоставлено Министерством обороны РФ ее отцу-военнослужащему на состав семьи, включая дочь Ч.
После вступления в брак она снялась с регистрационного учета в Москве, выехала из занимаемого жилого помещения в Санкт-Петербург к месту службы супруга и зарегистрировалась по месту жительства по адресу воинской части.
Поскольку супруга Ч. в установленном законом порядке прекратила право пользования занимаемым до брака жилым помещением и выехала в другой населенный пункт к месту службы мужа, ее действия подпадают под подпункт «а» пункта 4 Инструкции, а поэтому не могут расцениваться как ухудшение жилищных условий.
Следовательно, на нее не распространяются правовые последствия, предусмотренные статьей 53 ЖК РФ в виде запрета для принятия на учет нуждающихся в жилых помещениях до истечения пятилетнего срока.
Что касается факта получения жилого помещения в Москве, то он не должен приниматься во внимание при решении вопроса о составе членов семьи истца, имеющих право на его получение в Санкт-Петербурге, поскольку прежний договор социального найма следует считать расторгнутым с Ч. на основании статьи 83 ЖК РФ и в соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02 июля 2009 № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации».
Вопреки доводам ответчика Ч. не относится к категории лиц, перечисленных в пункте 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», так как жилое помещение в Москве было предоставлено ее отцу по месту прохождения военной службы. Самостоятельным правом выбора постоянного места жительства она не обладала и требование о сдаче жилого помещения по прежнему месту жительства к ней предъявить нельзя.
Принимая во внимание, что Ч. состоит в уполномоченном органе на учете нуждающихся в жилых помещениях и проживает в Санкт-Петербурге на условиях найма в служебном жилом помещении вместе с членами семьи, не имеющими в собственности или в пользовании других жилых помещений, решение ФГКУ «Западрегионжилье» об уменьшении размера общей площади предназначенного им по закону жилого помещения является незаконным.
Кроме того, решение о зачете доли жилого помещения в Москве в размере 17, 68 кв.м., приходящейся на Ч., противоречит требованиям части 7 статьи 57 ЖК РФ, в соответствии с которой при определении общей площади жилого помещения, предоставляемого по договору социального найма, учитывается жилое помещение, находящееся в собственности гражданина. Супруга истца собственником жилого помещения не являлась, вследствие чего мотивы, которыми руководствовался ответчик, представляются беспочвенными.
По изложенным основаниям окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об удовлетворении административного искового заявления Ч. в полном объеме.
ВОПРОСЫ ПРОХОЖДЕНИЯ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ.
Назначение военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, на воинскую должность низшего состава в связи с организационно-штатными мероприятиями - при невозможности назначения на высшую или равную воинскую должность, производится с его согласия.
М. обратился в военный суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконным приказ командующего Северо–Западным округом войск национальной гвардии Российской Федерации от 1 декабря 2017 года № 215 л/с в части перевода его к новому месту службы и назначения на равную воинскую должность в войсковую часть 6944.
Решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда в удовлетворении административного искового заявления М. отказано. Принимая данное решение, суд указал, что при издании приказа о переводе административного истца к новому месту военной службы и назначении его на равную воинскую должность, командующий Северо–Западным округом войск национальной гвардии Российской Федерации действовал в пределах предоставленных ему полномочий и каких–либо прав военнослужащего не нарушил.
Ленинградский окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.
Как установлено по делу, приказом командира войсковой части 3278 от 29 июня 2015 года № 16 л/с прапорщик М. в связи с организационно-штатными мероприятиями был освобожден от воинской должности старшего контролера войсковой части 3278, которой соответствовали воинское звание прапорщик и должностной оклад по 6 тарифному разряду, и с его согласия назначен на низшую воинскую должность механика группы инженерно-технических средств охраны той же воинской части, которой соответствовали воинское звание рядовой и должностной оклад по 2 тарифному разряду, с сохранением при этом оклада по ранее занимаемой воинской должности.
Приказом командующего Северо–Западным округом войск национальной гвардии Российской Федерации от 1 декабря 2017 года № 215 л/с М. в связи с организационно-штатными мероприятиями освобожден от занимаемой воинской должности и назначен на воинскую должность механика группы инженерно-технических средств охраны войсковой части 6944, которой соответствовали воинское звание рядовой и должностной оклад по 2 тарифному разряду, с переводом его из Санкт-Петербурга к новому месту военной службы в отдельно дислоцированное в Ленинградской области подразделение.
В результате, исходя из требований пункта 14 статьи 11 Положения о порядке прохождения военной службы, утвержденного Указом Президента Российской Федерации 16 сентября 1999 года №1237, воинская должность, на которую оспариваемым приказом назначен М., формально является равной той, которую он ранее занимал.
Положения пункта 1 постановления Правительства Российской Федерации от 17 марта 1999 года № 305 и изданного в его развитие пункта 25 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих войск национальной гвардии Российской Федерации и предоставления им отдельных выплат, утвержденного приказом Федеральной службы войск национальной гвардии РФ от 18 сентября 2017 года № 386 (до 5 ноября 2017 года - приказа МВД РФ от 2 ноября1999 года № 869), вопросы назначения на воинские должности не регулируют, а предусматривают сохранение за военнослужащими по контракту, назначенными с их согласия в связи с проводимыми организационно-штатными мероприятиями на воинские должности с меньшими месячными окладами, месячных окладов по ранее занимаемой воинской должности на время их военной службы в новой воинской должности.
Таким образом, приведенные нормы определяют социальные гарантии военнослужащим в период реформирования военных ведомств с целью сохранения уровня их материального обеспечения и спорные правоотношения не регулируют.
Тем не менее, применение судом подпункта «б» пункта 15 статьи 11, подпункта «е» пункта 1 и пункта 2 статьи 15 Положения о порядке прохождения военной службы, предусматривающих возможность назначения военнослужащего в связи с организационно-штатными мероприятиями без его согласия на равную воинскую должность с переводом к новому месту военной службы, является неправильным, поскольку судом не применены нормы материального права, регламентирующие обязательные условия назначения военнослужащих на воинские должности иной категории, подлежащие применению в настоящем деле.
Так, в соответствии с подпунктом «а» пункта 10 статьи 11 Положения о порядке прохождения военной службы на воинские должности, подлежащие замещению солдатами, матросами, сержантами, старшинами, прапорщиками, мичманами и офицерами, назначаются военнослужащие соответствующего состава.
Подпунктом «б» пунктом 10 статьи 11 Положения предусмотрено исключение из этого правила, согласно которому военнослужащие могут быть назначены на воинские должности, подлежащие замещению военнослужащими нижестоящих составов, в случае, предусмотренном подпунктом «а» пункта 17 настоящей статьи, при отсутствии их подчиненности военнослужащим нижестоящих составов. В свою очередь, подпунктом «а» пункта 17 статьи 11 Положения определено, что назначение военнослужащего на низшую воинскую должность производится в связи с организационно-штатными мероприятиями - при невозможности назначения военнослужащего на высшую или равную воинскую должность (для военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, - с его согласия).
Таким образом, при назначении прапорщика М. на воинскую должность рядового состава должны быть соблюдены все перечисленные обязательные условия, а при отсутствии хотя бы одного из этих условий назначение не должно было состояться.
Составы военнослужащих предусмотрены пунктом 1 статьи 46 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», с учетом которой административный истец относится к составу «прапорщики и мичманы», а воинская должность, на которую он был назначен, замещается военнослужащими, относящимися к составу «солдаты, матросы, сержанты, старшины».
Как пояснил административный истец, на новой воинской должности он подчинен военнослужащему, относящемуся к составу «прапорщики и мичманы».
Однако по делу установлено, что прапорщик М. перед принятием оспариваемого решения согласие на назначение на воинскую должность рядового и сержантского состава не давал, что подтверждается объяснениями обеих сторон и поданным им 16 ноября 2017 года рапортом.
Данное обстоятельство само по себе является достаточным основанием для вывода о том, что назначение М. на новую воинскую должность с переводом к новому месту военной службы состоялось в нарушение приведенных выше правил.
Вопреки мнению административного ответчика, выраженное М. письменно 13 июня 2015 года согласие с прежним назначением на воинскую должность рядового и сержантского состава не свидетельствует о том, что при его последующих служебных перемещениях на аналогичные воинские должности низшего состава не требуется получение его согласия.
Напротив, в силу приведенных выше правил, назначение военнослужащего на воинскую должность низшего состава является исключением из общих правил, вследствие чего при каждом таком назначении необходимо выполнение обязательного условия о получении согласия военнослужащего.
Поскольку выводы суда первой инстанции о правомерности оспариваемых решений должностного лица не соответствовали обстоятельствам дела и нормам материального права, регулирующим спорные отношения, окружной военный суд отменил судебное решение и принял новое решение об удовлетворении административного искового заявления в части признания незаконным приказа командующего Северо–Западным округом войск национальной гвардии Российской Федерации от 1 декабря 2017 года №215 л/с о переводе М. к новому месту военной службы и назначении его на равную воинскую должность в войсковую часть 6944.
ВОПРОСЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ПОЛОЖЕННЫМ ДОВОЛЬСТВИЕМ.
Выплата денежной компенсации за дополнительные сутки отдыха производится военнослужащим при условии непосредственного участия в мероприятиях, которые проводятся при необходимости без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени.
Решением Псковского гарнизонного военного суда удовлетворено административное исковое заявление Р., в котором он просил признать незаконными действия начальника территориального финансового органа, выразившиеся в отказе согласовать проект приказа командира войсковой части 29760 в части выплаты ему денежной компенсации в сумме 69 000 рублей за 60 дополнительных суток отдыха, которые полагались ему за время нахождения с 1 марта по 31 мая 2017 года в служебной командировке в составе Объединенной группировке войск (сил) по обеспечению правопорядка и общественной безопасности на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации. Принимая данное решение, суд указал на привлечение административного истца в период с 1 марта по 31 мая 2017 года к выполнению специальных задач, относящихся к мероприятиям, которые проводятся при необходимости без ограничения продолжительности еженедельного служебного времени, что предполагает возникновение у него права на дополнительные сутки отдыха и, как следствие, на получение по его просьбе денежной компенсации взамен неиспользованных суток отдыха.
Ленинградский окружной военный суд отменил решение, поскольку выводы суда первой инстанции не соответствуют обстоятельствам дела и основаны на неверном толковании норм материального права, регулирующих основания выплаты оспариваемой денежной компенсации.
В соответствии с пунктами 1 и 3 статьи 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих», устанавливающими общую продолжительность еженедельного служебного времени военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, а также гарантирующими возможность предоставления им дополнительных суток либо выплаты по просьбе военнослужащих вместо предоставления дополнительных суток отдыха денежной компенсации за каждые положенные дополнительные сутки отдыха, обязательным условием производства этой выплаты является участие военнослужащих в мероприятиях, которые проводятся при необходимости без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени.
В соответствии с пунктом 5 Порядка учета служебного времени и предоставления дополнительных суток отдыха – приложения № 2 к Положению о порядке прохождения военной службы, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 16 сентября 1999 года № 1237, время привлечения военнослужащих к таким мероприятиям учитывается в сутках. За каждые трое суток привлечения к названным мероприятиям указанному военнослужащему предоставляются двое суток отдыха, установленных пунктом 3 статьи 11 Федерального закона «О статусе военнослужащих» (из расчета распределения служебного времени и времени отдыха в одних сутках - 8 часов и 12 часов).
Согласно пункту 2 приказа Министра обороны РФ от 14 февраля 2010 года № 80 «О порядке и условиях выплаты военнослужащим Вооруженных Сил Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту, денежной компенсации вместо предоставления дополнительных суток отдыха» документальным основанием для выплаты соответствующей компенсации являются:
- приказы должностных лиц от командира соединения (ему равного) и выше о привлечении военнослужащих к исполнению обязанностей военной службы без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени с указанием в них необходимости и периода проведения мероприятий;
- приказы командиров воинских частей, начальников штабов, оперативных и иных групп о привлечении военнослужащих к выполнению задач на территории, где введено чрезвычайное положение, либо в местности, которая отнесена в соответствии с законодательством Российской Федерации к зоне вооруженного конфликта, с указанием периодов (времени) фактического выполнения военнослужащими задач в указанных условиях;
- приказы командиров воинских частей (руководителей организаций) о выплате военнослужащим денежной компенсации с указанием количества дополнительных суток отдыха, за которые выплачивается денежная компенсация, и ее суммы, издаваемых на основании рапортов военнослужащих.
Таким образом, право на получение денежной компенсации у военнослужащего возникает при наличии совокупности приведенных выше фактических и правовых условий, которые судом первой инстанции надлежащим образом не установлены.
Из материалов дела усматривается, что в указанный в проекте приказа командира войсковой части 29760 период с 1 марта по 31 мая 2017 года Р. находился в служебной командировке в составе Объединенной группировки войск (сил) по обеспечению правопорядка и общественной безопасности на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации, размещенной в Чеченской Республике.
Однако служебные командировки не включены в Перечень мероприятий, которые проводятся при необходимости без ограничения общей продолжительности еженедельного служебного времени военнослужащих, утвержденный приказом Министра обороны РФ от 10 ноября 1998 года № 492, в связи с чем, вопреки выводам суда первой инстанции, правовых и фактических оснований для включения в проект приказа о выплате Р. денежной компенсации всего времени пребывания в служебной командировке не имелось.
В то же время одним из мероприятий в названном Перечне поименовано выполнение боевых и (или) специальных задач, определенных законодательными и (или) иными нормативными правовыми актами Российской Федерации (пункт 15).
В материалах дела имеются выписки из приказов руководителя оперативной группы от Вооруженных Сил Российской Федерации – заместителя командующего Объединенной группировкой войск (сил) по проведению контртеррористической операции на территории Северо-Кавказского региона, согласно которым Р. принимал непосредственное участие в выполнении предусмотренных пунктом 15 Перечня задач в рамках контртеррористической операции в соответствии с Федеральным законом о противодействии терроризму» только в течение 27 суток.
Таким образом, во время служебной командировки Р. лишь в ограниченные периоды времени привлекался к мероприятиям, участие в которых в силу вышеприведенных правовых норм дает право на предоставление дополнительных суток отдыха и, как следствие, выплату по его просьбе оспариваемой денежной компенсации взамен неиспользованного отдыха.
Выводы суда первой инстанции о том, что Р. все время нахождения в служебной командировке выполнял специальные задачи, основанные на анализе изложенных в представленных документах целей и задач данного мероприятия, являются неубедительными и надлежащими средствами доказывания (приказами полномочных должностных лиц) не подтверждены.
Следовательно, отказ руководителя финансового органа согласовать проект приказа командира войсковой части 29760 о выплате Р. денежной компенсации за 60 дополнительных суток отдыха, рассчитанных за весь период служебной командировки, не противоречит закону и прав административного истца не нарушает.
При таких обстоятельствах окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об отказе в удовлетворении административного иска.
До зачисления военнослужащего в распоряжение соответствующего командира он считается проходящим военную службу на воинской должности, а потому вправе претендовать на получение обусловленных этим статусом выплат, входящих в денежное довольствие.
Выборгский гарнизонный военный суд удовлетворил иск Федерального казённого учреждения «Единый расчётный центр» Министерства обороны РФ (далее – ЕРЦ) к бывшему военнослужащему майору запаса К., в связи с чем взыскал с ответчика 80 148,75 руб. в счет возмещения неосновательного обогащения, возникшего в результате необоснованной выплаты ему ежемесячной премии за добросовестное и эффективное исполнение должностных обязанностей с января по ноябрь 2015 года.
Ленинградский окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.
Удовлетворяя иск, гарнизонный военный суд указал, что К. с момента сдачи дел и должности до утраты статуса военнослужащего в связи с увольнением по возрасту был не вправе претендовать на премию за добросовестное и эффективное исполнение должностных обязанностей, поскольку фактически находился в распоряжении командира и должностных обязанностей не исполнял. Поэтому выплата ответчику с января по ноябрь 2015 года указанной премии образует неосновательное обогащение, обусловленное счётной ошибкой, под которой, по мнению суда первой инстанции, понимается несвоевременное внесение в СПО «Алушта» сведений о сдаче им дел и должности, повлекшее расчёт и перечисление в автоматическом режиме излишних средств.
Действительно, в соответствии с пунктом 21 статьи 2 Федерального закона от 7 ноября 2011 года №306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», пунктами 3-6 «Правил выплаты военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, премии за добросовестное и эффективное исполнение должностных обязанностей», утвержденных Постановлением Правительства РФ от 5 декабря 2011 года № 993, пунктами 77-83 «Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации», утвержденного приказом Министра обороны РФ от 30 декабря 2011 года №2700, премия за добросовестное и эффективное исполнение должностных обязанностей выплачивается за время фактического исполнения военнослужащими по контракту обязанностей по занимаемой воинской должности. Как следствие, такая премия военнослужащим в период нахождения в распоряжении командиров (начальников) не выплачивается (за исключением периодов временного исполнения ими обязанностей по вакантным воинским должностям).
Вместе с тем, необходимо учитывать, что согласно пунктам 1 и 4 статьи 42 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» военнослужащий проходит военную службу на воинской должности, за исключением случаев нахождения в распоряжении командира (начальника).
В соответствии с пунктом 1 статьи 13 «Положения о порядке прохождения военной службы», утвержденного Указом Президента РФ от 16 сентября 1999 года №1237, для решения вопросов дальнейшего прохождения военной службы военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, могут быть зачислены в распоряжение, как правило, ближайшего прямого командира (начальника), имеющего право издания приказов, должностным лицом, имеющим право назначения на воинскую должность, которую замещает указанный военнослужащий.
Кроме того, в целях детализации вышеприведенных правовых норм приказом Министра обороны РФ от 17 декабря 2012 года № 3733 утвержден «Порядок реализации правовых актов по вопросам назначения военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, на воинские должности, освобождению их от воинских должностей, увольнению с военной службы и присвоению им воинских званий», согласно пункту 1 которого назначение военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, на воинские должности, освобождение их от воинских должностей, увольнение с военной службы и присвоение им воинских званий осуществляются приказами соответствующих командиров (начальников) по личному составу.
Из изложенного следует, что прохождение военнослужащим военной службы по контракту не на воинской должности возможно лишь на основании приказа соответствующего воинского должностного лица об освобождении его от занимаемой должности и зачислении в распоряжение командира (начальника).
До освобождения такого военнослужащего от занимаемой воинской должности на основании приказа соответствующего командира (начальника) по личному составу он считается проходящим военную службу на воинской должности, а потому вправе претендовать на получение обусловленных данным статусом выплат, входящих в денежное довольствие. Это полностью соответствует правовой позиции Верховного Суда РФ, изложенной в определениях от 21 ноября 2017 года №201-КГ17-29 и от 5 декабря 2017 года №201-КГ17-31.
Из материалов дела следует, что командир воинской части полагал К. сдавшим дела и должность с 1 ноября 2014 года, в связи с чем установил ему выплату денежного довольствия как военнослужащему, находящемуся в распоряжении командира (начальника) - оклад по воинскому званию, оклад по последней занимаемой воинской должности и ежемесячная надбавка за выслугу лет.
Для выплаты денежного довольствия в таком объеме, то есть без премии за добросовестное и эффективное исполнение должностных обязанностей, полномочный командир (начальник) после сдачи К. дел и должности должен был издать приказ об освобождении его от занимаемой должности и зачислении в распоряжение соответствующего командира (начальника).
Однако такой приказ в отношении К. не издавался. Более того, он был уволен с военной службы по достижении предельного возраста как военнослужащий, занимающий воинскую должность. При этом истцом не были опровергнуты доводы К. о том, что до даты исключения из списков личного состава воинской части он в полном объеме исполнял обязанности по занимаемой воинской должности и не знал о существовании приказа о сдаче им дел и должности с 1 ноября 2014 года. В определенной мере они подтверждаются содержанием его послужного списка, в котором сведения о зачислении К. в распоряжение командиров (начальников) отсутствуют.
Кроме того, согласно расчетным листкам К. одновременно с денежным довольствием за октябрь 2015 года перечислена материальная помощь в размере оклада денежного содержания, которая в силу пункта 22 статьи 2 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» и пункта 6 «Правил выплаты военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, ежегодной материальной помощи», утвержденных постановлением Правительства РФ от 5 декабря 2011 года № 993, военнослужащим в период нахождения в распоряжении не выплачивается.
Тем самым командованием фактически было признано право истца на дополнительные денежные выплаты, несмотря на то, что приравняло его к категории военнослужащих, находящихся в распоряжении.
При таких обстоятельствах окружной военный суд пришел к выводу о том, что выплата К. денежной премии не образует неосновательного обогащения и возмещению в порядке главы 60 ГК РФ не подлежит.
Так как суд первой инстанции неправильно применил нормы материального права, на основании которых пришел к выводам, не соответствующим обстоятельствам дела, окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об отказе в удовлетворении иска.
Расходы по проезду в отпуск возмещаются военнослужащему при условии представления документов, отвечающих требованиям нормативных правовых актов.
Решением Воркутинского гарнизонного военного суда удовлетворено административное исковое заявление П. Суд признал незаконными действия начальника филиала федерального казенного учреждения «Объединенное стратегическое командование Северного флота» - «3 финансово – экономическая служба, связанные с отказом оплатить П. транспортные расходы, понесенные им в период с 8 августа по 27 сентября 2017 года при проезде к месту проведения отпуска и обратно, в размере 2 309 рублей и обязал начальника Филиала выплатить истцу указанные денежные средства.
Ленинградский окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.
Из материалов дела усматривается, что П. в период с 8 августа по 27 сентября 2017 года находился в основном отпуске за 2017 год, после чего представил в Филиал авансовый отчет от 11 октября того же года с целью оплаты ему расходов, связанных с проездом к месту проведения отпуска и обратно. К авансовому отчету он приложил соответствующие проездные документы, в том числе и автобусный билет от ст. Киров до ст. Камбарка.
Однако они был возвращены начальником Филиала, поскольку представленный истцом автобусный билет не соответствовал требованиям бланка строгой отчетности, не содержал ряд обязательных реквизитов. При этом начальник Филиала в соответствующем письме указал, что после устранения недостатков авансовый отчет П. будет принят к учету и к возмещению расходов.
В обжалуемом решении суд первой инстанции хотя и указал на недостатки проездного документа, но признал его надлежащим доказательством, подтверждающим факт проезда П. по маршруту следования, и на этом основании постановил возместить ему расходы.
Вместе с тем, данный вывод не соответствует обстоятельствам административного дела и основан на неправильном применении норм материального права.
Согласно подпункту 1.1 пункта 1 статьи 20 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие, проходящие военную службу по контракту в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях, других местностях с неблагоприятными климатическими и (или) экологическими условиями, в том числе отдаленных, а также на территории субъектов Российской Федерации, входящих в Уральский, Сибирский и Дальневосточный федеральные округа, имеют право на проезд на безвозмездной основе железнодорожным, воздушным, водным и автомобильным (за исключением такси) транспортом один раз в год по территории Российской Федерации к месту использования основного (летнего каникулярного) отпуска и обратно.
В соответствии с пунктом 85 действовавшего в период спорных правоотношений «Руководства по оформлению, использованию, хранению и обращению с воинскими перевозочными документами в Вооруженных Силах Российской Федерации», утвержденного приказом Министра обороны РФ от 6 июня 2001 года № 200, лицам, имеющим право на проезд или перевозку личного имущества за счет средств Министерства обороны Российской Федерации, не получившим или не использовавшим воинские перевозочные документы, расходы возмещаются по фактически произведенным затратам, но не выше норм, установленных для соответствующих категорий воинских пассажиров.
Основанием для возмещения расходов в указанных случаях являются рапорт (заявление), документы, подтверждающие право на проезд или перевозку личного имущества за счет средств Министерства обороны Российской Федерации (предписание, отпускной билет, командировочное удостоверение с соответствующими отметками о пребывании в пунктах проведения отпуска и документы о произведенных расходах, в том числе проездные билеты, квитанции о доплатах.
Обязательные реквизиты билета устанавливаются правилами перевозок пассажиров, что следует из пункта 2 статьи 20 Федерального закона «Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта».
Таким образом, из приведенных правовых норм следует, что перечисленные реквизиты билета являются обязательными, в том числе и для решения вопроса об оплате военнослужащему транспортных расходов, понесенных им при следовании в отпуск и обратно.
В судебном заседании установлено, что представленный П. с авансовым отчетом автобусный билет от ст. Киров до ст. Камбарка не содержит ряд установленных обязательных реквизитов, не является бланком строгой отчетности, изготовленным типографским способом (формируемым с использованием автоматизированных систем).
Следовательно, у начальника Филиала, вопреки изложенному в оспариваемом судебном акте соответствующему выводу, отсутствовали правовые основания для оплаты административному истцу транспортных расходов, понесенных им при следовании в отпуск и обратно, на основании неправильно составленного (не подтвержденного надлежащими проездными документами) авансового отчета.
При таких обстоятельствах ссылка гарнизонного военного суда на иные сведения, подтверждающие транспортные расходы П. при следовании в отпуск и обратно, является несостоятельной.
На основании изложенного окружной военный суд отменил решение гарнизонного военного суда и принял новое решение об отказе в удовлетворении административного иска.
Расходы по перевозке личного имущества возмещаются военнослужащему при условии представления документов, отвечающих требованиям нормативных правовых актов.
Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд удовлетворил административный иск С. в части признания незаконным отказа филиала № 1 Федерального казенного учреждения «Управление финансового обеспечения Министерства обороны Российской Федерации по Санкт – Петербургу, Ленинградской области и Республике Карелия» (далее - Филиал № 1 ФКУ УФО) в согласовании проекта приказа командира войсковой части о возмещении ему расходов на перевозку личного имущества к новому месту службы и возложения на административного ответчика обязанности согласовать проект данного приказа.
В обоснование своего решения суд первой инстанции указал, что представленный административным истцом пакет финансовых документов является необходимым и достаточным для возмещения ему затрат на перевозку личного имущества, а несоответствие квитанции кассового ордера критерию документа строгой отчетности является не существенным.
Однако данный вывод суда нельзя признать обоснованным.
По делу установлено, что приказом командующего Балтийским флотом старший лейтенант С. был переведен из г. Балтийска Калининградской области к новому месту службы - в воинскую часть с местом дислокации в Санкт – Петербурге.
Истец обратился с рапортом к командиру воинской части
о возмещении расходов по доставке
личного имущества к новому месту службы в сумме 99 694 рубля 42 копейки,
приложив справку на указанную сумму о стоимости перевозки личных вещей
железнодорожным транспортом, счет на оплату транспортных услуг; акт выполненных работ; квитанцию к приходному кассовому ордеру,
справку Сбербанка России о проведении им 14 апреля
На основании представленных документов командиром воинской части был подготовлен проект приказа о производстве С. данной выплаты и направлен для согласования в Филиал № 1 ФКУ УФО.
Руководитель Филиала № 1 ФКУ УФО возвратил документы в воинскую часть без реализации, поскольку С. не предоставлен надлежащий кассовый чек, подтверждающий понесенные истцом расходы, а выданная ему квитанция к приходному кассовому ордеру не является бланком строгой отчетности.
Согласно подпункту 1.2. пункта 1 статьи 20 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие, проходящие военную службу по контракту, при переводе на новое место военной службы имеют право на перевоз на безвозмездной основе до 20 тонн личного имущества в контейнерах от прежнего места жительства на новое железнодорожным транспортом, а там, где нет железнодорожного транспорта, - другими видами транспорта (за исключением воздушного). В случае перевоза личного имущества в отдельном вагоне, багажом и мелкой отправкой им возмещаются фактические расходы, но не выше стоимости перевоза в контейнере массой 20 тонн.
Как видно из материалов дела, С. не использовал предоставленные ему воинские перевозочные документы для перевозки железнодорожным транспортом личных вещей из города Балтийска Калининградской области в Санкт – Петербург, хотя такая возможность у него имелась.
Из объяснений административного истца следует, что перевозку личного имущества он осуществил автомобильным транспортом индивидуального предпринимателя Ч., которому за оказанные транспортные услуги оплатил 99 700 рублей.
Согласно справке ПАО «Сбербанк России» С. 14 апреля
Таким образом, справка ПАО «Сбербанк России» о перечислении административным истцом денежной суммы в размере 78 440 рублей на личную банковскую карту физического лица Ч. не подтверждает факт оплаты им транспортных услуг предпринимателю Ч.
Что касается правильности оформления платежных документов, то согласно статье 2 Федерального закона от 22 мая 2003 года № 54-ФЗ «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт», обязанность применения контрольно-кассовой техники возлагается на предпринимателей, в том числе субъектов малого бизнеса. Исключения касались лишь субъектов, осуществляющих предпринимательскую деятельность в условиях, в силу специфики деятельности либо особенностей места ее осуществления объективно не позволяющих применять контрольно-кассовую технику (пункт 3 статьи 2 Закона).
Одной из главных целей данного Закона является обеспечение фискальных интересов государства и налоговой дисциплины, а именно обеспечение возможности администрирования размеров выручки от предпринимательской деятельности при осуществлении наличных расчетов в целях налогообложения.
В соответствии с Федеральным законом от 17 июля 2009 года № 162-ФЗ «О внесении изменения в статью 2 Федерального закона «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» плательщикам ЕНВД разрешается не применять контрольно-кассовую технику при наличных денежных расчетах и (или) расчетах с использованием платежных карт.
В то же время, по требованию покупателей (клиентов) для подтверждения фактов купли-продажи (оказания работы или выполнения услуги) предприниматель должен выдавать документы - товарные чеки, квитанции или другие документы, подтверждающие прием денежных средств за товар (работу, услугу).
Законом определены требования к содержанию таких документов, в частности, они должны содержать: наименование; порядковый номер; дату выдачи; данные, индивидуализирующие предпринимателя; наименование и количество оплачиваемых приобретенных товаров (выполненных работ, оказанных услуг); сумму оплаты; должность; фамилию и инициалы лица, выдавшего документ; его личную подпись.
Отказ выдать по требованию покупателя (клиента) подобный документ влечет за собой административную ответственность в виде наложения административного штрафа на индивидуальных предпринимателей в размере от 3000 до 4000 руб.; на юридических лиц - от 30 000 до 40 000 руб. (статья 14.5 КоАП РФ).
В соответствии с постановлением Правительства Российской Федерации от 06 мая 2008 года № 359 «О порядке осуществления наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт без применения контрольно-кассовой техники» организации и индивидуальные предприниматели могут вести наличные денежные расчеты и (или) расчеты с использованием платежных карт без применения контрольно-кассовой техники в случае оказания услуг населению при условии выдачи ими бланков строгой отчетности. На бланках строгой отчетности оформляются предназначенные для наличных денежных расчетов с населением квитанции, билеты, проездные документы, талоны, путевки, абонементы и другие документы, приравненные к кассовым чекам.
В названном постановлении Правительства Российской
Федерации перечислены те же реквизиты, что и в Законе, которые должны содержать
документы строгой отчетности. Сам бланк
документа изготавливается типографским способом или формируется с
использованием автоматизированных систем, а поэтому не может быть исполнен на
простом ЭВМ (письмо Минфина России от 07 ноября
Таким образом, для подтверждения понесенных расходов по перевозке личного имущества к новому месту службы С. должен представить в финансовый орган кассовый чек либо документ строгой отчетности.
Поскольку представленные административным истцом документы: счет на оплату транспортных услуг; акт выполненных работ; квитанция к приходному кассовому ордеру не соответствуют критерию документа строгой отчетности в том правовом смысле, который заложен в перечисленных выше нормативных актах, то вывод суда первой инстанции о доказанности факта несения им расходов по перевозке личных вещей к новому месту службы нельзя считать обоснованным.
При таких обстоятельствах, у филиала ФКУ УФО имелись законные основания для отказа в согласовании в производстве С. указанной выплаты.
В связи с тем, что по делу установлены все значимые обстоятельства, а суд первой инстанции неправильно применил нормы материального права и сделал выводы, не соответствующие обстоятельствам дела, Ленинградский окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об отказе в удовлетворении административного искового заявления С. в указанной части.
Судебная коллегия по административным делам Ленинградского окружного военного суда.
