Утвержден на заседании президиума

Ленинградского окружного военного суда 18 января 2019 г.

ОБЗОР

АПЕЛЛЯЦОННО-КАССАЦИОННОЙ ПРАКТИКИ

РАССМОТРЕНИЯ ГРАЖДАНСКИХ И АДМИНИСТРАТИВНЫХ ДЕЛ ПО ИСКАМ И 

ЗАЯВЛЕНИЯМ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ОБ ОСПАРИВАНИИ ДЕЙСТВИЙ И РЕШЕНИЙ 

ОРГАНОВ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ И ВОИНСКИХ ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ ЗА II ПОЛУГОДИЕ 2018 ГОДА.

ВОПРОСЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ЖИЛЫМИ ПОМЕЩЕНИЯМИ.

Дела данной категории представляют для судей наибольшую сложность, по ним допускается значительное количество судебных ошибок. В большинстве случаев это обусловлено неверным толкованием судами отдельных положений законодательства, регулирующих вопросы обеспечения военнослужащих жилыми помещениями, игнорированием судебной практики, сформированной на примерах разрешения вышестоящими судами жилищных споров.

При расчете жилищной субсидии суд не учел действия военнослужащего, которые давали основания для уменьшения ее размера.

Воркутинский гарнизонный военный суд признал незаконным решение ФГКУ «Северо-Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ (далее- ФГКУ «СевРУЖО»), в соответствии с которым Р. уменьшен размер жилищной субсидии, и обязал административного ответчика рассмотреть вопрос о доплате истцу субсидии в размере 982 908 руб.

Ленинградский окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, Р.
проходивший военную службу по контракту, окончил военную образовательную организацию высшего образования и получил в связи с этим офицерское воинское звание в 2001 году, а поэтому относился к категории военнослужащих, подлежащих обеспечению служебным жильем на весь период похождения военной службы.

С 3 марта 1995 года по 15 сентября 2015 года он был зарегистрирован по месту жительства в жилом помещении общей площадью 64,8 кв. м. в г. Буденновске.

Согласно договору приватизации от 14 октября 1997 года, данное жилое помещение передано в собственность отцу административного истца Р.

15 сентября 2015 года Р. прекратил право пользования этим жилым помещением, выехал из него и снялся с регистрационного учета.

Решением ФГКУ «СевРУЖО» ему на состав семьи пять человек предоставлена субсидия, при расчете которой норматив общей площади был уменьшен на 10,80 кв. м общей площади жилого помещения.

Признавая незаконным оспариваемое решение ФГКУ «СевРУЖО» об учете площади жилого помещения, которое находилось в пользовании у Р., гарнизонный военный суд исходил из того, что в связи с поступлением на военную службу с 1 августа 1996 года он фактически выехал из этого жилого помещения, а поэтому оно не должно учитываться при расчете субсидии.

Однако такой вывод суда не основан на законе.

Согласно пункту 1 статьи 20 ГК РФ, частей 2 и 4 статьи 1 ЖК РФ, статей 2 и 3 Закона Российской Федерации от 25 июня 1993 года № 5242-1 «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации», место жительства гражданина подтверждается документами, удостоверяющими его соответствующую регистрацию в органах регистрационного учета граждан Российской Федерации. При этом местом жительства является жилой дом, квартира, комната, либо иное жилое помещение, в которых гражданин постоянно или преимущественно проживает в качестве собственника, по договору найма (поднайма), договору найма специализированного жилого помещения либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации, и в которых он зарегистрирован по месту жительства.

Таким образом, в период с 3 марта 1995 года по 15 сентября 2015 года местом жительства Р. являлось жилое помещение в г. Буденновске, в которое он был вселен без каких-либо ограничений в качестве члена семьи нанимателя, а после приватизации проживал в нем качестве члена семьи собственника.

При таких данных за истцом сохранялось право пользования жилым помещением наравне с его собственником. Этот вывод следует из положений статьи 19 Федерального закона от 29 декабря 2004 года №189-ФЗ «О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации», в соответствии с которой действие части 4 статьи 31 Жилищного кодекса Российской Федерации не распространяется на бывших членов семьи собственника приватизированного жилого помещения при условии, что в момент приватизации указанные лица имели равные права пользования этим помещением с лицом, его приватизировавшим, если иное не установлено законом или договором.

Согласно статьи 2 Закона Российской Федерации от 4 июля 1991 года №1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» граждане Российской Федерации, занимающие жилые помещения на условиях договора социального найма в государственном и муниципальном жилищном фонде, вправе с согласия всех совместно проживающих совершеннолетних членов семьи приобрести эти помещения в собственность на условиях, предусмотренных названным Законом, иными нормативными актами Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.

Следовательно, согласие Р. являлось обязательным условием передачи жилого помещения в собственность его отца, в пользу которого он отказался от своей доли общей площади, полагавшейся ему по закону.

Данные обстоятельства имеют существенное значение для определения размера денежной субсидии.

Пунктом 4 «Правил расчета субсидии для приобретения или строительства жилого помещения (жилых помещений), предоставляемой военнослужащим - гражданам Российской Федерации и иным лицам в соответствии с Федеральным законом «О статусе военнослужащих», утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 3 февраля 2014 года № 76, определено, что норматив общей площади жилого помещения, установленный при расчете жилищной субсидии, уменьшается:

на общую площадь жилых помещений, принадлежащих военнослужащему и (или) членам его семьи на праве собственности;

на общую площадь жилых помещений, занимаемых военнослужащим и (или) членами его семьи по договору социального найма, в случае если в отношении этой площади указанными лицами не взято на себя письменное обязательство о расторжении договора социального найма, ее освобождении и передаче органу, предоставившему жилые помещения;

на общую площадь жилых помещений, на которую в результате совершенных военнослужащим и (или) членами его семьи действий и гражданско-правовых сделок уменьшился размер занимаемых (имеющихся) жилых помещений или в отношении которой произведено отчуждение. Такое уменьшение производится в течение 5 лет со дня совершения указанных действий или гражданско-правовых сделок.

Поскольку с момента прекращения Р. права пользования занимаемым жилым помещением прошло менее пяти лет, решение специализированного органа об уменьшении норматива общей площади жилого помещения при расчете предоставляемой административному истцу субсидии является правомерным.

Принимая во внимание, что решение гарнизонного военного суда основано на неправильном применении норм материального права, а изложенные в решении выводы не соответствуют обстоятельствам дела, судебное постановление было отменено окружным военным судом с принятием нового решения об отказе в удовлетворении административного иска.

Отказ гражданина, уволенного с военной службы, от предложенного жилого помещения влечет предоставление жилищной субсидии без его согласия.

Ш. в административном исковом заявлении просил признать незаконным и отменить решение жилищной комиссии воинской части о предоставлении ему жилищной субсидии вместо жилого помещения без его согласия.

Принимая решение об удовлетворении иска, 224 гарнизонный военный суд пришёл к выводу, что оспариваемое решение жилищной комиссии не соответствует требованиям «Порядка предоставления субсидии для приобретения или строительства жилого помещения и жилых помещений военнослужащим внутренних войск МВД России», утверждённого приказом МВД России от 19 ноября 2014 года № 1046, поскольку истец не подавал рапорт о предоставлении жилищной субсидии.

Однако этот вывод сделан судом без учета обстоятельств, установленных вступившим в законную силу судебным постановлением по заявлению Ш., и имеющих значение для данного дела.

Из материалов дела видно, что 30 августа 2013 года жилищная комиссия воинской части приняла решение о предоставлении Ш. жилого помещения общей площадью 72,1 кв. м. на состав семьи четыре человека по избранному им месту жительства в г. Москве. Этим же решением жилищная комиссия исключила его из списка очередников на получение жилых помещений в связи с обеспечением жильём.

Решением 224 гарнизонного военного суда от 22 октября 2013 года, вступившим в законную силу, Ш. было отказано в удовлетворении его требований о признании незаконным указанного решения жилищной комиссии и возложении на ответчика обязанности повторно рассмотреть вопрос о выделении ему жилой площади по иным адресам в г. Москве. При этом суд пришёл к выводу, что заявитель, не отказываясь от предоставленной ему квартиры, в то же время требует распределить ему другое жилое помещение, находящееся в г. Москве, что свидетельствует о злоупотреблении своими правами.

Таким образом, еще в 2013 году действия истца, направленные на получение жилого помещения взамен предоставленного в том же населенном пункте, расценивалось судом как завуалированная форма отказа от вселения в благоустроенную квартиру, распределенную ему и членам его семьи уполномоченным органом по установленным нормам.

Поскольку Ш. после вступления данного решения в законную силу, которым ему фактически отказано в праве на получение другого жилого помещения, в течение более трех лет продолжал уклоняться от реализации решения жилищной комиссии, игнорировал неоднократные предложения командования определиться в вопросе получения жилого помещения, решение ответчика о предоставлении ему жилищной субсидии является правомерным.

Оно согласуется с предписаниями пункта 19 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», в соответствии с которым гражданам, уволенным с военной службы, отказавшимся от предложенного жилого помещения, расположенного по избранному месту жительства, которое отвечает требованиям, установленным законодательством Российской Федерации, предоставляется жилищная субсидия.

Учитывая, что действия Ш., ранее квалифицированные судом как злоупотребление правом, по своему характеру свидетельствовали об его устойчивом многолетнем уклонении от заключения договора социального найма жилого помещения или оформления права собственности в установленном порядке, жилищная комиссия воинской части обоснованно расценивала его поведение как отказ от жилого помещения.

Согласно пункту 6 статьи 10 ЖК РФ жилищные права и обязанности возникают не только из оснований, предусмотренных федеральными законами и иными правовыми актами, но и вследствие действий (бездействия) участников жилищных отношений, с которыми федеральный закон или иной нормативный правовой акт связывает возникновение жилищных прав и обязанностей. Следовательно, у жилищной комиссии имелись правовые основания давать оценку действиям истца и по ее результатам принимать соответствующее решение.

Поскольку отказ от предоставленного жилого помещения влечет предоставление жилищной субсидии без согласия гражданина, уволенного с военной службы, вывод суда первой инстанции об обязательности рапорта, как условия ее выплаты, противоречит требованиям названной правовой нормы.

В связи с изложенным окружной военный суд отменил решение в связи с неправильным применением гарнизонным военным судом норм материального права и принял новое решение об отказе в иске в полном объеме.

Жилые помещения, отнесенные к специализированному жилищному фонду, при их предоставлении гражданам должны отвечать установленным санитарным и техническим правилам и нормам, а также иным требованиям законодательства, быть благоустроенными применительно к условиям соответствующего населенного пункта.

224-й гарнизонный военный суд отказал в удовлетворении административного искового заявления С., в котором он просил признать незаконным и отменить приказ начальника Военного учебно-научного центра «Военно-морская академия имени Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова» (далее - ВУНЦ) о приостановлении ему выплаты денежной компенсации за поднаем жилого помещения. Суд полагал, что истец беспричинно отказался от предоставленного ему специализированного жилого помещения.

Окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.

Из материалов дела видно, что С. проходит военную службу в ВУНЦ с сентября 2017 года в должности слушателя. В октябре 2017 года он в установленном порядке был признан нуждающимся в предоставлении служебного жилого помещения. На этом основании ему по приказу начальника ВУНЦ выплачивалась денежная компенсация за поднаем жилого помещения.

Решением ФГКУ «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ (ФГКУ «Западрегионжилье») от 16 января 2018 года С. были выделены для заселения и проживания три комнаты в общежитии, расположенные в г. Санкт – Петербург. От заселения в это жилое помещение административный истец отказался, ссылаясь на недостатки в благоустройстве и необходимости значительного ремонта.

Отказывая в удовлетворении заявленных С. требований, суд первой инстанции счел причины отказа административного истца в заселении в предоставленное ему жилье необоснованными, указав при этом, что оно является пригодным для проживания и соответствует «Правилам отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду и типовых договоров найма специализированных жилых помещений», утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 26 января 2006 года № 42.

Между тем, этот вывод является ошибочным и противоречит материалам дела.

По объяснениям административного истца, единственной причиной отказа от заселения в распределенное ему жилое помещение явилось отсутствие элементарного благоустройства. Данное объяснение ответчиком не опровергнуто и подтверждается иными, исследованными в судебном заседании доказательствами.

В частности, из акта осмотра указанного жилого помещения, подписанного, в том числе, и заведующим общежитием, видно, что в совмещенном санузле отсутствовал унитаз и была разбита раковина. Разбиты оконные стекла, отсутствуют межкомнатные двери, приборы освещения, электрические розетки, а входная дверь не имела запорного устройства. В самом помещении отсутствовала какая-либо мебель. В акте отмечено, что помещение требует существенного ремонта.

Перечень указанных в акте недостатков указывал на несоответствие предоставленного С. и членам его семьи жилья требованиям к жилым помещениям, в частности, по техническим и санитарным нормам.

Как указано в пункте 4 «Правил отнесения жилого помещения к специализированному жилищному фонду и типовых договоров найма специализированных жилых помещений», утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 26 января 2006 года № 42, на которые, без какой - либо конкретики ссылался суд первой инстанции, жилые помещения, отнесенные к специализированному жилищному фонду, при их предоставлении гражданам должны быть пригодными для постоянного проживания (отвечать установленным санитарным и техническим правилам и нормам, требованиям пожарной безопасности, экологическим и иным требованиям законодательства), быть благоустроенными применительно к условиям соответствующего населенного пункта.

Пунктом 6 действующего «Примерного положения об общежитиях», утвержденного постановлением Совета Министров РСФСР от 11 августа 1988 года № 328, определено, что заселение общежитий производится после создания в них необходимых жилищно-бытовых условий для проживания. Обязанность по созданию этих условий возложена на администрацию общежития, о чем прямо указано в пункте 15 данного Положения.

Между тем, из материалов дела следует, что предоставляемое С. для заселения жилое помещение не соответствовало требованиям законодательства.

В частности, пунктам 3.1.2.2., 3.1.2.4. и 3.1.2.5. «Методических указаний по осуществлению государственного санитарного надзора за устройством и содержанием жилых зданий», утвержденных Минздравом СССР 24.02.1981 № 2295-81, а также пунктам 5.3. и 5.10 СНиП 31-01-2003 «Здания жилые многоквартирные», согласно которым, каждая группа комнат (блок) в общежитиях должна иметь санитарный узел (уборная, душевая, умывальная), при этом жилые комнаты общежитий не должны быть проходными, иметь двери и быть оборудованными встроенными шкафами для хранения домашней одежды, белья и обуви, а совмещенный санузел должен быть оборудован унитазом со смывным бачком, ванной (или душем), умывальником и унитазом.

Поскольку предложенное истцу жилое помещение не отвечало предъявляемым требованиям, оно не могло быть использовано для проживания.

При этом С. на корешке № 2 к уведомлению ФГКУ «Западрегионжилье», а также в составленном с начальником общежития акте, обоснованно, следуя непосредственным указаниям уполномоченного жилищного органа, сообщил ему письмом о существенных недостатках предоставленного ему жилого помещения, препятствующих вселению.

Между тем, игнорируя сведения о непригодности жилого помещения к заселению, заместитель начальника ФГКУ «Западрегионжилье» письмом от 27 февраля 2018 года уведомил начальника ВУНЦ о том, что С. отказался от предоставленного ему специализированного жилого помещения в общежитии. Однако мотивы отказа истца в письме раскрыты не были, сведения о несоответствии жилого помещения предъявляемым требованиям законодательства не приведены, никаких рекомендаций по приостановлению или прекращении выплаты денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений в нем не содержалось.

Поэтому предоставление административному истцу служебного жилого помещения, не пригодного для проживания с точки зрения его благоустройства, не может свидетельствовать об обеспечении военнослужащего надлежащим жильем специализированного жилого фонда, а его отказ от заселения был обусловлен объективными причинами, но не личными мотивами С.

При таких обстоятельствах у начальника ВУНЦ, располагавшего сведениями о состоянии жилого помещения, отсутствовали правовые основания для прекращения или приостановления выплаты С. денежной компенсации за поднаем жилого помещения, поскольку по смыслу пункта 8 «Инструкции об организации в Вооруженных Силах Российской Федерации выплаты денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений» - приложение к приказу Министра обороны Российской Федерации от 27 мая 2016 года № 303 основанием прекращения выплаты денежной компенсации является предоставление военнослужащему жилого помещения специализированного жилищного фонда, пригодного для проживания.

В связи с изложенным окружной военный суд нашел выводы суда первой инстанции не соответствующими обстоятельствам дела и нормам материального права и по этим основаниям отменил судебное постановление с принятием нового решения об удовлетворении иска.

Военнослужащий, который не может представить документы об освобождении жилого помещения, полученного в порядке, предусмотренном Федеральным законом «О статусе военнослужащих», обеспечивается жилым помещением в общем порядке без участия Министерства обороны Российской Федерации.

Решением Федерального государственного казенного учреждения «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ (далее – ФГКУ «Западрегионжилье») Д. был снят с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, поскольку ранее в качестве члена семьи военнослужащего обеспечивался военным ведомством жилым помещением и не может сдать его в установленном порядке. В связи с этим он не имеет права требовать повторного предоставления жилого помещения по договору социального найма в порядке, определенном ст.15 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд признал данное решение незаконным, отменил его и восстановил истца на жилищном учете. В решении суда указано, что факт обеспечения Д. Министерством обороны РФ жилым помещением не является достаточным основанием для снятия его с учета, поскольку этот вопрос подлежал разрешению исходя из жилищных условий всех членов его семьи. Однако, уполномоченный орган их не проверил и снял истца с учета, исключив для него возможность улучшения жилищных условий с зачетом доли жилого помещения, приобретенного ранее в составе семьи военнослужащего за счет государственного жилищного сертификата.

Окружной военный суд отменил решение по следующим основаниям.

Статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» предусмотрены различные способы обеспечения жилищных прав военнослужащих и членов их семей, нуждающихся в жилых помещениях, как в виде предоставления жилых помещений (в собственность бесплатно или по договору социального найма), так и выделения денежных средств на их приобретение (жилищная субсидия, государственный жилищный сертификат, денежные средства участника накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих).

Согласно пункту 9 статьи 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих», если военнослужащие, граждане, уволенные с военной службы, и члены их семей, имеющие право на социальные гарантии и компенсации в соответствии с указанным федеральным законом, одновременно имеют право на получение одной и той же социальной гарантии и компенсации по нескольким основаниям, то им предоставляются по их выбору социальная гарантия и компенсация по одному основанию, за исключением случаев, особо предусмотренных федеральными конституционными законами, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В результате, соответствующее одноименное право военнослужащий может реализовать только один раз за все время военной службы. При этом из пунктов 3 и 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» следует, что повторное обеспечение военнослужащих жилыми помещениями возможно только после сдачи ранее предоставленных жилых помещений федеральному органу исполнительной власти или федеральному государственному органу, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, для их предоставления другим военнослужащим.

На основании толкования и анализа приведенных правовых норм в их взаимосвязи суд первой инстанции должен был прийти к выводу о том, что применительно к рассматриваемой ситуации отсутствуют правовые основания для повторного жилищного обеспечения от военного ведомства военнослужащего Д., ранее обеспеченного жильем в качестве члена семьи другого военнослужащего.

Данный вывод соответствует обстоятельствам дела, поскольку в феврале 2002 года административный истец, проходя военную службу по контракту и являясь офицером, в качестве члена семьи своего отца - военнослужащего Д. был обеспечен жилым помещением общей площадью 65,2 кв. м. в г. Камышине Волгоградской области, приобретенной с использованием выданного Министерством обороны РФ государственного жилищного сертификата. При этом Д. дал согласие на участие в программе ГЖС.

Указанное жилое помещение в соответствии с условиями Федеральной целевой программы «Государственные жилищные сертификаты», утвержденной постановлением Правительства Российской Федерации от 20 января 1998 года № 71, было приобретено 8 февраля 2002 года в общую долевую собственность отца административного истца и членов его семьи (по 1/4 доли).

Оформление жилого помещения в общую долевую собственность всех членов семьи владельца сертификата соответствовало требованиям действовавшего в то время Порядка выпуска и погашения государственных жилищных сертификатов, выдаваемых военнослужащим, увольняемым с военной службы, сотрудникам органов внутренних дел, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации, увольняемым со службы, гражданам, уволенным с военной службы, со службы из органов внутренних дел, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, а также гражданам, подлежащим переселению из закрытых и обособленных военных городков, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 29 марта 1999 года № 351.

Таким образом, права административного истца на жилищное обеспечение от государства в специальном порядке, предусмотренном статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», были соблюдены. В 2011 году Д. распорядился принадлежащей ему долей в указанном жилом помещении, продав ее своей матери. В результате этой сделки он лишился возможности сдачи жилого помещения уполномоченному органу Министерства обороны РФ.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года № 8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», если военнослужащий реализовал свои жилищные права в порядке, предусмотренном Федеральным законом «О статусе военнослужащих», и не может предоставить документы о его освобождении, повторное обеспечение такого военнослужащего жилым помещением по договору социального найма осуществляется в общем порядке согласно нормам Жилищного кодекса РФ с учетом ранее полученного жилого помещения от федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, и других заслуживающих внимание обстоятельств.

Исключений из этого правила для военнослужащих, обеспеченных жильем для постоянного проживания в период прохождения военной службы, действующим законодательством не предусмотрено.

Приведенные обстоятельства по делу не свидетельствуют о возникновении у Д. права на повторное жилищное обеспечение в соответствии с абзацем 3 пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих». Следовательно, вопреки выводам суда первой инстанции и мнению административного истца, оспариваемым решением жилищного органа он был обоснованно снят с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.

Такое применение приведенных выше норм материального права соответствует их толкованию, изложенному в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2017 года № 1267-О и от 28 сентября 2017 года № 1949-О, принятых по жалобам граждан Л. и А., ранее обеспеченных в качестве членов семей своих родителей-военнослужащих жилыми помещениями с использованием государственного жилищного сертификата, распорядившихся принадлежащими им долями и претендующих на реализацию самостоятельного права на жилищное обеспечение в порядке, предусмотренном Федеральным законом «О статусе военнослужащих», то есть при схожих с установленными в настоящем деле обстоятельствах.

При этом Конституционный Суд Российской Федерации указал, что требования о предоставлении документов об освобождении жилого помещения при предоставлении нового жилья основаны на вытекающем из Конституции Российской Федерации принципе социальной справедливости и направлены на предотвращение необоснованного сверхнормативного предоставления военнослужащим (и членам их семей) жилищных гарантий, установленных Федеральным законом «О статусе военнослужащих». Эти требования не ограничивают каким-либо образом права граждан (включая заявителя) на обеспечение жильем в общем порядке согласно нормам Жилищного кодекса РФ.

В соответствии с общими началами права, которые нашли отражение в пункте 1 статьи 9 ГК РФ, граждане по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права. Следовательно, административный истец, являвшийся в 2001 году совершеннолетним дееспособным военнослужащим-гражданином, имел возможность избрать порядок обеспечения жильем от военного ведомства либо в составе семьи своего отца-военнослужащего, либо в последующем самостоятельно, что согласуется с вышеприведенными положениями пункта 9 статьи 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

Права членов семьи административного истца производны от его прав и самостоятельной оценки в рамках настоящего административного дела не требуют.

Не имеют правового значения и изложенные в оспариваемом решении гарнизонного военного суда доводы о возможности зачета площади квартиры, приобретенной Д. в 2002 году в порядке реализации ГЖС, так как по смыслу части 7 статьи 57 Жилищного кодекса РФ он применяется к лицам, состоящим на учете нуждающихся в жилых помещениях в целях его получения в общем порядке, то есть без участия Министерства обороны РФ.

Таким образом, совокупность установленных по делу обстоятельств и приведенных правовых норм свидетельствует о том, что оспариваемое решение ФГКУ «Западрегионжилье» о снятии административного истца с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, является правильным.

Поскольку выводы суда первой инстанции не соответствовали фактическим обстоятельствам административного дела и основаны на неправильном применении норм материального права, окружной военный суд отменил решение полностью и принял новое решение об отказе в иске.

В результате бездоказательного отнесения жилого помещения к общественному жилищному фонду суд необоснованно отменил законное решение уполномоченного органа о снятии военнослужащего с учета нуждающихся в получении жилых помещений.

Решением жилищной комиссии Федерального государственного казенного военного образовательного учреждения высшего образования «Санкт-Петербургский военный институт войск национальной гвардии Российской Федерации» (далее – ВИ ВНГ) Р. отказано в принятии на учёт нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, на основании пункта 2 части 1 статьи 54 ЖК РФ в связи с отчуждением части жилого помещения, полученного в порядке приватизации, и утратой возможности его сдачи государству.

Признавая это решение незаконным, Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд пришел к выводу о том, что переданное в 1995 году в долевую собственность Р. (1/5 доли) в порядке приватизации жилое помещение по адресу: Ленинградская область, Волосовский район, деревня Большая Вруда, в силу части 4 статьи 5 ЖК РСФСР относилось не к государственному, а к общественному жилищному фонду.

Свои выводы суд первой инстанции обосновал единственным доказательством – договором от 13 июня 1995 года о передаче Р. квартиры в собственность от АОЗТ «Сяглицы», которое, по мнению суда, подтверждает принадлежность жилого помещения до его приватизации сельскохозяйственному предприятию.

Принадлежность приватизированного жилого помещения к одному из указанных выше фондов (государственному или общественному) имела существенное значение для дела и подлежала проверке судом при установлении оснований для принятия Р. на жилищный учёт, поскольку напрямую влияла на оценку прав военнослужащего и законности принятого жилищным органом решения.

Пунктами 1 и 14 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» закреплено правило об однократном обеспечении военнослужащих жилым помещением от государства, а повторное обеспечение их жилыми помещениями возможно только при условии сдачи ранее полученного от государства жилья. Следовательно, при распоряжении полученным от государства жильем (государственного и муниципального жилищного фонда) военнослужащий утрачивает возможность повторного обеспечения жилым помещением даже по истечении сроков, предусмотренных статьей 53 ЖК РФ.

При распоряжении жилыми помещениями, относящимися к иным фондам, действует правило, предусмотренное статьей 53 ЖК РФ о возможности предоставления жилья по истечении пяти лет со дня совершения военнослужащим умышленных действий, приведших к ухудшению жилищных условий.

Однако договор приватизации Р. в жилищную комиссию вместе с заявлением о принятии на учет не представлял, а поэтому он не являлся предметом рассмотрения при принятии оспариваемого решения. В судебном заседании установлено, что в договоре отсутствуют сведения о том, что АОЗТ «Сяглицы» является сельскохозяйственным предприятием.

Более того, в поданном в жилищную комиссию заявлении административный истец не указал обязательные сведения об участии в приватизации жилого помещения, поскольку соответствующий формализованный раздел заявления им заполнен не был.

К заявлению Р. приложил только справку БТИ о реализации права на приватизацию квартиры, в которой принадлежность помещения к какому либо фонду указана не была, а также копию свидетельства о государственной регистрации права, подтверждающую лишь отчуждение принадлежащей ему доли в этой квартире.

Представленный ограниченный объем документов не позволял жилищному органу сделать безусловный вывод о том, что приватизированное Р. жилое помещение относилось к общественному жилищному фонду.

По общему правилу, изложенному в статье 1 Закона Российской Федерации «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации» приватизации подлежали жилые помещения в государственном и муниципальном жилищном фонде.

Однако из данного общего правила имелись исключения, предусмотренные статьей 4 названного Закона, к которым относилась возможность приватизации служебных жилых помещений жилищного фонда совхозов и других сельскохозяйственных предприятий.

Согласно пункту 5 постановления Правительства Российской Федерации от 29 декабря 1991 г. № 86 «О порядке реорганизации колхозов и совхозов» и пунктом 6 «Положения о реорганизации колхозов, совхозов и приватизации государственных сельскохозяйственных предприятий», утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 4 сентября 1992 г. № 708, при реорганизации колхоза или совхоза объекты жилого фонда могли быть переданы в собственность соответствующим местным органам власти; переданы или проданы гражданам занимаемых ими помещений в порядке, установленном Законом РСФСР «О приватизации жилищного фонда в РСФСР» и соответствующим решением Советов народных депутатов.

В соответствии со статьёй 4 Основ жилищного законодательства СССР и союзных республик от 24 июня 1981 года №5150-Х, а также пунктом 2 статьи 5 Жилищного кодекса РСФСР жилые дома и жилые помещения в других строениях, принадлежащие колхозам и другим кооперативным организациям, их объединениям, профсоюзным и иным общественным организациям были отнесены к общественному жилищному фонду.

Поскольку Р. являлся долевым собственником приватизированного жилого помещения, именно на нем лежала обязанность представить в жилищный орган документы и сведения, подтверждающие, что это помещение находилось в собственности сельхозпредприятия и относилось к общественному жилищному фонду.

Однако приложенные Р. к своему заявлению о принятии на жилищный учёт документы таких сведений не содержали. Не представлены истцом и документы о том, кем была предоставлена указанная выше квартира, осуществлялась ли передача этого жилого помещения местным органам власти в связи с реорганизацией сельскохозяйственных организаций, в качестве кого АОЗТ «Сяглицы» передало ему жилое помещение (собственника, оперативного управляющего и т.п.).

Данные обстоятельства также имели существенное значение для дела, но были оставлены судом без внимания и при вынесении решения по делу не учитывались.

При таких данных решение жилищной комиссии ВИ ВНГ о том, что Р. представил документы, не подтверждающие его право состоять на учете в качестве нуждающегося в жилом помещении, является по существу правильным.

Поскольку установленные судом первой инстанции обстоятельства, имеющие значение для дела не были подтверждены имеющимися в деле доказательствами, судебное постановление отменено окружным военным судом на основании пункта 2 части 2 статьи310 КАС РФ с принятием нового решения об отказе в иске.

Военнослужащие, обучающиеся по программам с высшей военной оперативно-стратегической подготовкой и по программам дополнительного профессионального образования обеспечиваются жилыми помещениями в общежитиях, в соответствии с планами размещения военнослужащих переменного состава.

Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд удовлетворил административное исковое заявление слушателя Военно-медицинской академии старшего лейтенанта медицинской службы Я. о признании незаконным бездействия ФГКУ «Западрегионжилье», выразившегося в не рассмотрении его заявления о включении в список нуждающихся в служебных жилых помещениях его и членов его семьи, и обязал ответчика рассмотреть данное заявление в целях включения в указанный список.

Удовлетворяя заявленные Я. требования, суд первой инстанции исходил из того, что прибывший к новому месту службы административный истец в соответствии с пунктом 3 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» имел право на получение служебного жилого помещения и целях его реализации представил в ФГКУ «Западрегионжилье» необходимые документы. Следовательно, у ответчика не имелось препятствий для удовлетворения заявления истца.

Однако данный вывод не соответствуют обстоятельствам дела и нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.

Как установлено в судебном заседании, Я. после прибытия к новому месту службы в Военно-медицинскую академию был зачислен в списки личного состава с 28 августа 2017 года и приступил к исполнению обязанностей слушателя ординатуры 1-го года обучения по специальности «Хирургия», то есть стал относиться к переменному составу академии.

Действительно, пункт 3 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» предусматривает, что после прибытия военнослужащих - граждан, проходящих военную службу по контракту, и членов их семей, на новое место военной службы военнослужащих до получения жилых помещений предоставляются служебные жилые помещения, пригодные для временного проживания, жилые помещения маневренного фонда или общежития.

Вместе с тем, из данной нормы следует, что служебные жилые помещения являются альтернативным способом обеспечения военнослужащих, наравне с жилыми помещениями маневренного фонда или общежитиями.

В ее развитие указаниями Министра обороны РФ от 08 марта 2013 года № 205/2/114 и Департамента жилищного обеспечения Министерства обороны РФ от 31 мая 2016 года № 194/12/26863 и от 05 октября 2017 года № 194/12/24531 предусмотрено, что обучающиеся по программам с высшей военной оперативно-стратегической подготовкой, по программам дополнительного профессионального образования, адъюнктов (далее - военнослужащие переменного состава) обеспечиваются во внеочередном порядке исключительно жилыми помещениями в общежитиях, в соответствии с планами размещения военнослужащих переменного состава.

Эти указания были адресованы органам жилищного обеспечения Министерства обороны РФ и соответствующим должностным лицам в целях согласованного и эффективного использования специализированного жилого фонда, находящегося в ведении военных образовательных учреждений высшего профессионального образования Министерства обороны РФ.

Во исполнение требований Министра обороны РФ руководством ФГКУ «Западрегионжилье» в адрес начальника Военно-медицинской академии своевременно было направлено письмо с предложением представить список военнослужащих переменного состава и план их размещения в общежитиях, находящихся в ведении военно-учебного заведения, для проверки их жилищных условий, принятия решений о включении в список на предоставление жилых помещений в общежитиях и их распределения между слушателями.

Поскольку эти действия ответчика соответствовали установленному федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, порядку обеспечения жилыми помещениями отдельной категории военнослужащих, относящихся к переменному составу, доводы истца о бездействии ФГКУ «Западрегионжилье являлись беспредметными и не давали суду первой инстанции оснований для удовлетворения иска.

Как следует из материалов дела, Военно-медицинская академия располагала свободными благоустроенными жилыми помещениями в общежитиях. Это обстоятельство подтвердил в судебном заседании и сам Я. Он показал, что ему предлагалось для проживания одно из них, но он отказался от заселения в связи с неудобством использования из-за его расположения на 10 этаже.

При таких данных вывод суда о нарушении ответчиком жилищных прав Я. является безосновательным, он противоречит фактическим обстоятельствам дела и не отвечает требованиям правовых норм, регулирующих порядок их реализации в отношении военнослужащих, обучающихся в военно-учебных заведениях по программам дополнительного профессионального образования.

В связи с изложенным окружной военный суд отменил решение гарнизонного военного суда и принял новое решение об отказе в иске полностью.

ВОПРОСЫ ПРОХОЖДЕНИЯ ВОЕННОЙ СЛУЖБЫ.

Вывод о незаконности увольнения военнослужащего с военной службы сделан судом без учета фактических обстоятельств дела.

224 гарнизонный военный суд удовлетворил административное исковое заявление Ш. в части требования о восстановлении на военной службе, полагая, что он без его согласия был незаконно уволен с военной службы приказом главнокомандующего Военно–Морским флотом без обеспечения жилым помещением.

Окружной военный суд отменил решение в данной части по следующим основаниям.

По делу установлено, что 04 мая 2017 г. Ш., имеющий общую выслугу свыше 10 лет и подлежащий досрочному увольнению с военной службы в отставку по состоянию здоровья, обратился в ФГКУ «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны РФ (ФГКУ «Западрегионжилье») с заявлением о постановке его на учет нуждающихся в получении жилого помещения по договору социального найма, но его рассмотрение дважды приостанавливалось в связи с недостаточностью представленных документов.

Приказом главнокомандующего Военно–Морским флотом от 18 сентября 2017 г. Ш. досрочно уволен с военной службы в отставку по состоянию здоровья – в связи с признанием его военно-врачебной комиссией негодным к военной службе (подпункт «в» пункта 1 статьи 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе»).

Решением ФГКУ «Западрегионжилье» от 20 сентября 2017 г. административному истцу было отказано в постановке его на жилищный учет.

На основании апелляционного определения Ленинградского окружного военного суда от 20 февраля 2018 г. данное решение жилищного органа в части, касающейся Ш., признано незаконным.

20 марта 2018 г. во исполнение данного судебного акта ФГКУ «Западрегионжилье» приняло решение о признании административного истца составом семьи два человека (он и дочь) нуждающимся в получении жилого помещения по договору социального найма – с 04 мая 2017 г.

Также установлено, что до настоящего времени административный истец не исключен из списков личного состава воинской части, т.е. не утратил статус военнослужащего в том правовом понимании, который заложен в пункте 11 статьи 38 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе».

Согласно второму абзацу пункта 1 статьи 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие - граждане, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, состоящие на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях в федеральном органе исполнительной власти или федеральном государственном органе, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, без их согласия не могут быть уволены с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями без предоставления им жилых помещений или жилищной субсидии, за исключением случаев, предусмотренных абзацем третьим настоящего пункта.

Исходя из смысла данной нормы закона, для командования должно быть очевидным, что военнослужащий состоит на жилищном учете и не желает увольняться, в частности по состоянию здоровья, без обеспечения его жилым помещением, а в обязанность военнослужащего входит документальное подтверждение факта постановки его на жилищный учет либо предоставление информации о нахождении соответствующего заявления на рассмотрении в уполномоченном органе.

Однако Ш. эту обязанность не выполнил, что прямо вытекает из содержания листа беседы о предстоящем увольнении. В частности, административный истец не поставил командование в известность о своем обращении 04 мая 2017 г. в жилищный орган и причинах неоднократного приостановления рассмотрения его заявления, указав лишь на отсутствие у него постоянного жилья. При этом он не ставил в зависимость свое увольнение с военной службы от предоставления ему жилого помещения для постоянного проживания.

Более того, само приостановление более чем на четыре месяца рассмотрения заявления Ш. от 04 мая 2017 г. было обусловлено исключительно его бездействием, связанным с не предоставлением соответствующих документов. Очевидно, что это обстоятельство не является уважительным, при котором процесс увольнения административного истца мог быть приостановлен.

Именно по этой причине заявление Ш. было разрешено ФГКУ «Западрегионжилье» уже после издания приказа об увольнении с военной службы.

Исходя из этого, следует полагать, что главнокомандующий Военно-Морским флотом при принятии оспариваемого решения удостоверился в том, что Ш. установленным порядком не был признан нуждающимся в получении жилого помещения.

Следует учесть и то, что административный истец до настоящего времени не исключен из списков личного состава воинской части, а поэтому его право на обеспечение постоянным жильем в период службы не утрачено и объективно сохраняется до настоящего времени.

Поэтому один лишь факт признания Ш. 20 марта 2018 г. нуждающимся в получении жилого помещения с 04 мая 2017 г., без учета приведенных выше обстоятельств, не может свидетельствовать о незаконности оспариваемого им приказа главнокомандующего Военно–Морским флотом.

Поскольку суд первой инстанции неправильно применил нормы материального права, окружной военный суд отменил решение в данной части и принял новое решение, которым оставил его требование об отмене приказа об увольнении и восстановлении на военной службе без удовлетворения.

ВОПРОСЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ ДЕНЕЖНЫМ ДОВОЛЬСТВИЕМ И ИНЫМИ ВЫПЛАТАМИ.

Выплата дополнительного материального стимулирования производится на основании приказа командира воинской части в отношении военнослужащих, находящихся в его подчинении.

К., проходящий военную службу по контракту в Военной академии материально-технического обеспечения (далее - ВА МТО), обратился в военный суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконным бездействие командира войсковой части 83497, в которой он ранее проходил службу, связанное с не установлением ему выплаты дополнительного материального стимулирования по результатам службы за 2017 год в соответствии с приказом Министра обороны РФ от 26 июля 2010 года № 1010 «О дополнительных мерах по повышению эффективности использования фондов денежного довольствия военнослужащих и оплаты труда лиц гражданского персонала Вооруженных Сил Российской Федерации», а также обязать командира войсковой части 83497 рассмотреть вопрос об установлении и выплате ему указанного дополнительного материального стимулирования по результатам службы за 2017 год в размере материального стимулирования, установленного и выплаченного другим военнослужащим этой воинской части, равной с ним должностной категории.

Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд удовлетворил иск в полном объеме. Ссылаясь на пункт 11 «Порядка определения и расходования объемов бюджетных средств, направляемых на дополнительные выплаты военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, и премии лицам гражданского персонала Вооруженных Сил Российской Федерации», утвержденного приказом Министра обороны Российской Федерации от 26 июля 2010 года № 1010 (далее – Порядок), суд в решении указал, что у командира воинской части не имелось оснований для отказа в выплате истцу материального стимулирования за период с февраля 2016 года по 30 августа 2017 года, в течение которого он проходил военную службу до исключения из списков личного состава в связи с поступлением военно-учебное заведение.

Между тем, этот вывод сделан без учета иных обстоятельств дела. В частности, суд не исследовал вопрос о наличии у командира войсковой части 83497 полномочий по установлению К. дополнительного материального стимулирования. Соответственно, не исследованы судом и нормы материального права, которыми указанное воинское должностное лицо должно было руководствоваться при принятии оспариваемого решения.

Согласно пункту 1 Порядка, дополнительные выплаты военнослужащим выплачиваются ежеквартально в пределах сумм, доведенных на эти цели до центральных органов военного управления, видов Вооруженных Сил, военных округов, флотов, родов войск Вооруженных Сил, объединений, соединений, воинских частей и организаций Вооруженных Сил

Вместе с тем, приказом командира войсковой части 83497 от 4 декабря 2017 года № 114 дополнительное материальное стимулирование производилось по результатам службы за весь 2017 год военнослужащим, проходящим военную службу по контракту на воинских должностях.

Согласно материалам дела, к этому времени К. приказом командира войсковой части 83497 от 30 августа 2017 года с той же даты был исключен из списков личного состава воинской части, а с 1 сентября 2017 года на основании приказа начальника ВА МТО от 1 сентября 2017 года зачислен на первый курс в ВА МТО и назначен на должность курсанта.

Согласно пункту 6 Порядка, дополнительное материальное стимулирование личного состава в пределах объемов бюджетных средств, установленных в соответствии с пунктом 4 данного Порядка, производится в объединениях, соединениях, воинских частях и организациях Вооруженных Сил - на основании приказов командиров (начальников, руководителей).

В соответствии со статьей 39 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, приказ - распоряжение командира (начальника), обращенное к подчиненным и требующее обязательного выполнения определенных действий, соблюдения тех или иных правил или устанавливающее какой-либо порядок, положение.

С учетом совокупности приведенных норм командир войсковой части 83497 при издании приказа от 4 декабря 2017 года не вправе был принимать решение об установлении дополнительного материального стимулирования военнослужащему, не находящему в его подчинении.

Данный вывод подтверждается телеграммой командующего войсками ЗВО от 1 декабря 2017 года, согласно которой дополнительное материальное стимулирование подлежит выплате военнослужащим войсковой части 83497 с учетом их списочной численности по состоянию на 1 ноября 2017 года.

С учетом изложенных обстоятельств и требований норм приведенного законодательства, окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об отказе в иске.

Вывод гарнизонного военного суда о том, что право военнослужащего на получение подъёмного пособия не зависит от исполнения им обязанностей по воинской должности по новому месту службы, противоречит нормам материального права,

В., проходящий военную службу по контракту, приказом соответствующего должностного лица был назначен на воинскую должность в войсковую часть 33744, дислоцированную в ином населённом пункте, куда истец прибыл 1 апреля 2018 года и был зачислен в списки личного состава.

Вместе с тем, 24 апреля 2018 года приказ о назначении В. на воинскую должность в войсковой части 33744 был отменён как нереализованный и с 17 мая 2018 года он был исключен из списков личного состава.

Обращаясь в Псковский гарнизонный военный суд с административным исковым заявлением, В. полагал, что в результате не издания командиром войсковой части 33744 приказа о принятии дел и должности ему не было выплачено подъёмное пособие в связи с переездом на новое место военной службы.

На основании этого истец просил суд признать незаконным бездействие командира войсковой части 33744, связанное с не изданием приказов о выплате подъемного пособия в связи с переездом на новое место военной службы и о принятии им дел и должности, а также обязать ответчика издать приказы о выплате ему подъемного пособия в связи с переездом на новое место военной службы в другой населенный пункт и о принятии дел и должности.

Указанные требования В. суд удовлетворил частично, признав незаконным бездействие командира войсковой части 33744, связанное с не изданием приказа о выплате истцу подъемного пособия в связи с переездом на новое место военной службы и возложил обязанность на ответчика издать приказ о выплате этого пособия.

Этим же решением суд отказал в удовлетворении требования В. о признании незаконным бездействия командира войсковой части 33744, связанного с не изданием приказа о принятии дел и должности и о возложении на ответчика обязанности издать указанный приказ.

Принимая решение об удовлетворении требований В. в части выплаты подъёмного пособия, гарнизонный военный суд пришёл к выводу, что предусмотренные пунктом 1 части 2 статьи 3 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» и подпункта «а» пункта 131 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 30 декабря 2011 № 2700, условия для выплаты военнослужащему подъемного пособия были соблюдены, так как истец был назначен на воинскую должность и переехал в связи с этим на новое место службы в другой населённый пункт.

При этом суд указал в решении, что дела и должность истец не принимал и к исполнению обязанностей по ней не приступал, а сам приказ о назначении его на эту воинскую должность был отменён как нереализованный.

Окружной военный суд признал этот вывод ошибочным по следующим основаниям.

В соответствии с частью 2 статьи 3 Федерального закона "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат" военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, при переезде на новое место (к месту) военной службы в другой населенный пункт в связи с назначением на воинскую должность, поступлением на военную службу по контракту, зачислением в военную профессиональную образовательную организацию или военную образовательную организацию высшего образования, срок обучения в которой превышает один год, или в связи с передислокацией воинской части производятся указанные в данной норме выплаты, в том числе подъемное пособие - в размере одного оклада денежного содержания на военнослужащего и одной четвертой оклада денежного содержания на каждого члена семьи, переехавшего на новое место (к месту) военной службы военнослужащего или в близлежащий от указанного места населенный пункт либо в другие населенные пункты (из-за отсутствия жилого помещения).

На основании части 18 статьи 3 Федерального закона "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат" определение порядка обеспечения военнослужащих указанными выплатами отнесено к компетенции федеральных органов исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба.

В соответствии с пунктом 1, подпунктом 43 пункта 7, подпунктами 7, 30 и 43 пункта 10 Положения о Министерстве обороны Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 16 августа 2004 г. N 1082, Министерство обороны Российской Федерации является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по нормативно-правовому регулированию в области обороны, а также иные установленные федеральными конституционными законами, федеральными законами, актами Президента Российской Федерации и Правительства Российской Федерации функции, реализует меры правовой и социальной защиты военнослужащих. Министр обороны Российской Федерации решает вопросы обеспечения прав военнослужащих, предоставления им социальных гарантий и компенсаций, определяет порядок обеспечения военнослужащих Вооруженных Сил денежным довольствием, издает приказы.

Во исполнение указанных выше положений нормативных правовых актов в Министерстве обороны Российской Федерации был разработан и утвержден приказом Министра обороны Российской Федерации от 30 декабря 2011 г. № 2700 Порядок обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации.

Как следует из взаимосвязанных положений пункта 1 статьи 3, статьи 13 Федерального закона "О статусе военнослужащих" и статьи 1 Федерального закона "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат" отдельные выплаты военнослужащим производятся в зависимости от ряда факторов: занимаемых воинских должностей, присвоенных воинских званий, общей продолжительности военной службы, выполняемых задач, а также условий и порядка прохождения военной службы. Соответственно, они должны учитываться при определении порядка обеспечения военнослужащих дополнительными выплатами на основании части 18 статьи 3 Федерального закона "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат", в том числе подъемного пособия.

В соответствии со статьей 42 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" военнослужащие проходят военную службу на воинских должностях либо не на воинских должностях в указанных в законе случаях нахождения в распоряжении командира (начальника).

В части 2 статьи 3 Федерального закона "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат" установлено, что выплата подъемного пособия производится военнослужащим при переезде на новое место военной службы в другой населенный пункт в связи с назначением на воинскую должность, поступлением на военную службу по контракту, зачислением в военную профессиональную образовательную организацию или военную образовательную организацию высшего образования, срок обучения в которой превышает один год, или в связи с передислокацией воинской части.

Следовательно, исходя из приведенных положений статьи 42 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" и части 2 статьи 3 Федерального закона "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат", суд приходит к выводу, что законодатель определил в качестве обязательных условий для возникновения права на получение подъемного пособия наличие двух взаимосвязанных обстоятельств: переезда военнослужащего с места жительства по прежнему месту службы в иной населенный пункт, в котором расположено новое место военной службы, и исполнение обязанностей военной службы по новой воинской должности либо в статусе находящегося в распоряжении командира (начальника).

Такое толкование материального закона согласуется с правовой позицией, изложенной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 7 февраля 2012 года N 278-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Л. на нарушение его конституционных прав абзацем первым пункта 3 статьи 13 Федерального закона "О статусе военнослужащих", согласно которой право на подъемное пособие, предназначенное для благоустройства военнослужащих на новом месте службы (жительства), неразрывно связано с основаниями переезда, предполагающими поступление на военную службу по контракту или дальнейшее прохождение такой службы на воинских должностях в ином населенном пункте.

С учётом этого вывод гарнизонного военного суда в оспариваемом решении о том, что право военнослужащего на получение подъёмного пособия не зависит от исполнения им обязанностей по воинской должности по новому месту службы, противоречит нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.

Гарнизонным военным судом установлено, что Винокуров по новому месту службы не был допущен к исполнению обязанностей по воинской должности, на которую был назначен, в распоряжение в связи с этим не зачислялся, а сам приказ о его назначении на должность был отменён как не реализованный, и истец назначен на новую воинскую должность в другую воинскую часть в ином населённом пункте.

При таких обстоятельствах у ответчика не имелось законных оснований для издания приказа о выплате истцу подъёмного пособия, предусмотренного частью 2 статьи 3 Федерального закона "О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат".

Поскольку гарнизонный военный суд, правильно установив значимые для дела обстоятельства, неправильно применил к спорным правоотношениям материальный закон, окружной военный суд отменил решение суда первой инстанции в части удовлетворения заявленных В. требований и принял в этой части новое решение об отказе в их удовлетворении.

МАТЕРИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ. НЕОСНОВАТЕЛЬНОЕ ОБОГАЩЕНИЕ.

Убытие военнослужащего в отпуск не освобождает его от ответственности за сохранность имущества, которое ему было передано под отчет для пользования в служебных целях.

Командир командира войсковой части 45618 обратился в 224 гарнизонный военный суд с иском о привлечении Б. к материальной ответственности, в котором просил взыскать с ответчика 37 923 руб. 61 коп. в счет возмещения ущерба, причиненного утратой выданного в пользование имущества – «ПЭВМ рабочая станция тип 1 Р-4 3.4/512Мб/ASUS EN7300/17" с принтером HP LJ2015».

Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что по результатам плановой инвентаризации ПЭВМ с принтером по состоянию на 2 июня 2017 года имелись в наличии. Поскольку 17 мая 2017 года Б. сдал дела и должность, а затем до 29 июля 2017 года убыл в отпуск с последующим исключением из списков личного состава части, он не должен нести ответственность за сохранность полученного имущества. По этой причине суд посчитал, что командование не доказало вину ответчика в причинении ущерба.

Однако этот вывод сделан без учета обстоятельств дела и положений главы VIII «Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооруженных Силах Российской Федерации», утвержденного приказом Министра обороны РФ от 3 июня 2014года №333, регламентирующих порядок приема (сдачи) дел и должности должностными лицами, отвечающими за хозяйственную деятельность подразделений.

Как следует из материалов дела, приказом командира воинской части Б. в связи с предстоящим увольнением с военной службы было предписано сдать дела и должность с 15 по 17 мая 2017 года. Выписка из этого приказа была заблаговременно доведена до ответчика.

Тем не менее, Б. на данной выписке собственноручно заявил о своем несогласии с указанным приказом и 18 мая 2017 года без передачи имущества убыл в отпуск, в котором находился вплоть до исключения из списков личного состава части 30 июля 2017 года.

В связи с этим военнослужащий, назначенный на воинскую должность, которую ранее занимал ответчик, в рапорте от 17 мая 2017 года о принятии дел и должности, указал, что ПВЭМ с принтером, числящиеся за Б., ему переданы не были.

Это обстоятельство ответчик не отрицал и сообщил суду о том, что у него отсутствуют доказательства, которые бы подтверждали факт передачи имущества принимающему лицу.

При таких обстоятельствах, свидетельствующих о безразличном отношении Б. к вопросу сохранности вверенного ему имущества и уклонении от выполнения обязанности по его передаче принимающему дела и должность военнослужащему, вывод суда о невиновности ответчика в утрате ПВЭМ и принтера является несостоятельным.

То обстоятельство, что по результатам инвентаризации ПЭВМ с принтером по состоянию на 2 июня 2017 года имелись в наличии, не исключает виновность Б. в их утрате в последующий период, поскольку он не передал это имущество на склад, в довольствующий орган либо иному материально ответственному лицу в установленном порядке. В связи с этим не имеет значения факт убытия Б. в отпуск с последующим исключением из списков личного состава части, который не освобождал его от ответственности за сохранность вверенного имущества.

В соответствии со статьей 5 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» военнослужащие несут материальную ответственность в полном размере ущерба в случаях, когда ущерб причинен военнослужащим, которому имущество было передано под отчет для хранения, перевозки, выдачи, пользования и других целей.

При таких обстоятельствах окружной военный суд пришел к выводу, что Б., являясь материально ответственным лицом, допустил утрату вверенного под отчет имущества на сумму 37923,61 руб., в результате чего причинил ущерб государству, который подлежит возмещению путем привлечения ответчика к полной материальной ответственности.

Поскольку суд первой инстанции неправильно применил нормы материального права, неверно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, в связи с чем пришел к выводам, не соответствующим обстоятельствам дела, окружной военный суд отменил решение и принял новое решение об удовлетворении иска полностью.

Перечисление военнослужащему-участнику накопительно-ипотечной системы денежных средств во исполнение договора целевого жилищного займа свидетельствует об исполнении государством обязательства по его жилищному обеспечению и влечет прекращение выплаты компенсации за поднаем жилого помещения.

Управления федеральной службы безопасности РФ по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области (далее – Управление) обратилось в суд с иском к П. о взыскании излишне выплаченной ему за период с 25 декабря 2014 года по 16 марта 2015 года денежной компенсации за поднаём жилья в размере 41129 рублей.

В обоснование иска было указано, что П., являвшемуся получателем указанной компенсации и участником накопительно-ипотечной системы (далее - НИС) жилищного обеспечения военнослужащих, 24 декабря 2014 года во исполнение договора целевого жилищного займа были перечислены денежные средства в размере 1249 000 рублей, в связи с чем на основании ч. 3 ст.11 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» право на получение компенсации за поднаём жилья он утратил. Выплаченная без законных оснований компенсация является неосновательным обогащением и подлежит взысканию с П. в пользу Управления.

Решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда, оставленным без изменения Ленинградским окружным военным судом, иск Управления был удовлетворён частично. Суд взыскал с П. в пользу Управления в счёт излишне выплаченной компенсации за поднаём жилья за период с 28 января по 16 марта 2015 года денежные средства в размере 24677 рублей 42 копеек, отказав за необоснованностью в остальной части иска.

Президиум Ленинградского окружного военного суда пришел к выводу о том, что судами были допущены существенные нарушения норм материального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

По делу установлено, что П. проходит военную службу в Управлении с 31 июля 2009 года и на весь период военной службы подлежит обеспечению служебным жилым помещением. В 2009 году он признан нуждающимся в получении служебного жилья и в том же году включён в реестр участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих.

За период с 16 апреля 2010 года по 16 марта 2015 года П. на основании ежегодно представляемых им рапортов и документов в подтверждение права на получение компенсации, выплачивалась денежная компенсация за поднаём жилого помещения. В рапортах П. принял на себя обязательство сообщить о прекращении действия права на получение компенсации.

9 декабря 2014 года между П. и ФГКУ «Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих» был заключён договор целевого жилищного займа, предоставляемого участнику НИС на оплату части цены договора участия в долевом строительстве жилья в размере 1249000 рублей, учтённых на именном накопительном счёте заёмщика. В тот же день по заявлению П. на его имя в ОАО «Газпромбанк» был открыт банковский (текущий) счёт «Военная ипотека».

23 декабря 2014 года между П. и ООО «ЛСР. Недвижимость – Северо-Запад» заключён договор участия в долевом строительстве жилого дома, в соответствии с которым участник долевого строительства для частичной оплаты стоимости квартиры направляет средства целевого жилищного займа в размере 1249000 рублей.

24 декабря 2014 года в рамках выполнения обязательств по договору целевого жилищного займа на открытый П. счёт «Военная ипотека» уполномоченным федеральным органом денежные средства в указанном размере были перечислены.

В дальнейшем, 27 января 2015 года ответчику по месту прохождения военной службы была предоставлена служебная квартира.

О переводе средств целевого жилищного займа и получении служебного жилья П. руководству Управления не сообщил и был снят с учета нуждающихся в обеспечении служебным жилым помещением только 5 марта 2015 года.

16 марта 2015 года, по завершении документального оформления передачи служебной квартиры, П. подал рапорт о прекращении выплаты денежной компенсации за поднаём жилья, и в тот же день выплата была прекращена.

Сумма выплаченной ответчику за период с 25 декабря 2014 года по 16 марта 2015 года компенсации составила 41129 рублей 4 копейки, из расчёта по 15000 рублей за каждый полный месяц.

Полагая, что ответчик неправомерно получил компенсацию за период после перечисления денежных средств в рамках участия в НИС, Управление обратилось в суд с иском о взыскании неосновательного обогащения.

Частично удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции исходил из того, что Федеральным законом «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» урегулированы лишь отношения по обеспечению военнослужащих денежными средствами в рамках участия в НИС.

По мнению суда, основанному на истолковании ч. 2 ст. 99 ЖК РФ, п. 2 Положения о выплате денежной компенсации за наём (поднаём) жилых помещений военнослужащим – гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту, и членам их семей, утверждённого постановлением Правительства РФ от 31 декабря 2004 года № 909, а также п.7 Инструкции о мерах по реализации в органах федеральной службы безопасности постановления Правительства Российской Федерации от 31 декабря 2004 года № 909, утверждённой приказом ФСБ России от 9 ноября 2005 года № 665, право на денежную компенсацию сохранялось у П. до утраты оснований для её выплаты, установленных жилищным законодательством, то есть до предоставления ему 27 января 2015 года служебной квартиры.

Суд апелляционной инстанции с таким выводом согласился.

Однако эти выводы судов основаны на ошибочном применении норм материального права.

Согласно п.15 ст.15 того же Федерального закона, военнослужащим-гражданам, проходящим военную службу по контракту и в соответствии с Федеральным законом «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» являющимся участниками накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, выделяются денежные средства на приобретение или строительство жилых помещений в порядке и на условиях, которые установлены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В соответствии с ч.1 ст.4 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» реализация права на жилище участниками НИС осуществляется посредством: формирования накоплений для жилищного обеспечения на именных накопительных счетах участников и последующего использования этих накоплений; предоставления целевого жилищного займа; выплаты по решению федерального органа исполнительной власти и федерального государственного органа, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, за счет средств федерального бюджета, выделяемых соответствующим федеральному органу исполнительной власти и федеральному государственному органу, в размере и в порядке, которые устанавливаются Правительством РФ, денежных средств, дополняющих накопления для жилищного обеспечения, учтенные на именном накопительном счете участника, до расчетного размера денежных средств, которые мог бы накопить участник накопительно-ипотечной системы в период от даты предоставления таких средств до даты, когда общая продолжительность его военной службы в календарном исчислении могла бы составить двадцать лет (без учета дохода от инвестирования).

В силу п.2 ч.1 ст.14 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» каждый участник накопительно-ипотечной системы не менее чем через три года его участия в НИС имеет право на заключение с уполномоченным федеральным органом договора целевого жилищного займа в целях уплаты первоначального взноса при приобретении с использованием ипотечного кредита (займа) жилого помещения или жилых помещений, приобретении земельного участка, занятого приобретаемыми жилым домом либо частью жилого дома и необходимого для их использования, уплаты части цены договора участия в долевом строительстве с использованием ипотечного кредита (займа) и (или) погашения обязательств по ипотечному кредиту (займу).

В ч.3 ст.11 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» закреплено, что получение участником денежных средств, указанных в ч.1 ст.4 Федерального закона, или направление уполномоченным федеральным органом кредитору участника средств целевого жилищного займа на цели, предусмотренные п.2 ч.1 ст.14 Федерального закона, является исполнением государством своих обязательств по жилищному обеспечению военнослужащего.

Вопреки ошибочному выводу судов в оспариваемых актах, содержание приведённых норм указывает на то, что выделение военнослужащему денежных средств в соответствии с Федеральным законом «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» является одной из форм реализации его права на жилище.

После перечисления 24 декабря 2014 года денежных средств во исполнение обязательства по договору целевого жилищного займа государство исполнило перед П. свои обязательства по его жилищному обеспечению, в связи с чем с этого времени он считается обеспеченным жильем по месту прохождения военной службы.

Данное обстоятельство имеет существенное значение для дела.

В соответствии с ч.2 ст.99 и ч.1 ст.104 ЖК РФ специализированные жилые помещения, к которым относятся служебные жилые помещения, предоставляются по установленным Жилищным кодексом РФ основаниям гражданам, не обеспеченным жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте.

Согласно п.1 ст.15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим и совместно проживающим с ними членам их семей предоставляются не позднее трехмесячного срока со дня прибытия на новое место военной службы служебные жилые помещения по нормам и в порядке, которые предусмотрены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, в населенных пунктах, в которых располагаются воинские части, а при отсутствии возможности предоставить служебные жилые помещения в указанных населенных пунктах - в других близлежащих населенных пунктах.

В силу п.3 ст.15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие и члены их семей до получения жилых помещений регистрируются по месту жительства, в том числе по их просьбе по адресам воинских частей. В случае отсутствия указанных жилых помещений воинские части арендуют жилые помещения для обеспечения военнослужащих и совместно проживающих с ними членов их семей или по желанию военнослужащих ежемесячно выплачивают им денежную компенсацию за наем (поднаем) жилых помещений в порядке и размерах, которые определяются Правительством Российской Федерации.

Постановлением Правительства РФ от 31 декабря 2004 года № 909 утверждено Положение о выплате денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений военнослужащим – гражданам Российской Федерации, проходящим военную службу по контракту, и членам их семей, согласно п.2 которого выплата денежной компенсации прекращается с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором военнослужащий утратил основания для получения денежной компенсации, предусмотренные Федеральным законом «О статусе военнослужащих» (в редакции постановления Правительства РФ от 18 сентября 2015 года № 989).

В п.3 постановления Правительства РФ от 31 декабря 2004 года № 909 определено, что выплата денежной компенсации военнослужащим и членам их семей, а также членам семей военнослужащих, погибших (умерших) в период прохождения военной службы, осуществляется ежемесячно за счет и в пределах средств, предусматриваемых на указанные цели в федеральном бюджете Министерству обороны РФ или иному федеральному органу исполнительной власти (федеральному государственному органу), в котором законом предусмотрена военная служба.

Во исполнение названного постановления приказом ФСБ России от 9 ноября 2005 года № 665 была утверждена Инструкция о мерах по реализации в органах ФСБ постановления Правительства РФ от 31 декабря 2004 года № 909 (приказ признан утратившим силу приказом ФСБ России от 22 сентября 2016 года № 589).

Согласно п.7 этой Инструкции выплата денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений прекращается со дня, следующего за днем утраты права на нее, в том числе со дня, следующего за днем предоставления военнослужащему и совместно проживающим с ним членам его семьи или членам семьи погибшего (умершего) военнослужащего жилого помещения по договору социального найма или в собственность, служебного жилого помещения, служебного жилого помещения, пригодного для временного проживания, жилого помещения в общежитии или фактического предоставления им субсидий на приобретение жилого помещения в собственность, в том числе по государственным жилищным сертификатам, либо по иным основаниям в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В настоящее время в органах ФСБ действует Инструкция об организации выплаты денежной компенсации за наем (поднаем) жилых помещений, утвержденная приказом ФСБ России от 13 января 2017 года № 4, п.9 которой устанавливает, что выплата денежной компенсации прекращается с первого числа месяца, следующего за месяцем, в котором военнослужащий, члены семьи погибшего (умершего) военнослужащего утратили основания для получения денежной компенсации, предусмотренные Федеральным законом «О статусе военнослужащих».

Из изложенного следует, что денежная компенсация за наем (поднаем) жилых помещений выплачивается военнослужащим в случае их необеспеченности жилыми помещениями в соответствующем населенном пункте, а её выплата прекращается после утраты права на её получение.

При таких данных П., после перечисления 24 декабря 2014 года денежных средств во исполнение обязательства по договору целевого жилищного займа в рамках его участия в НИС для приобретения жилья по месту военной службы, утратил право на получение денежной компенсации за поднаем жилого помещения, а вывод судов об обратном основан на неправильном истолковании закона.

На основании ч.1 ст.1102 Гражданского кодекса РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных ст.1109 Гражданского кодекса РФ, которых по данному делу не усматривается.

Поскольку П. с рапортом о прекращении ему выплаты ежемесячной компенсации за поднаём жилого помещения вопреки взятому на себя обязательству своевременно не обратился, тем самым он нарушил требования приказа ФСБ России от 9 ноября 2005 года № 665 и необоснованно получал в связи с этим денежные средства, которые в силу названной ст.1102 ГК РФ обязан возвратить.

Вместе с тем, принимая во внимание, что в силу п.8 постановления Правительства РФ от 31 декабря 2004 года № 909 оно распространяется на правоотношения, возникающие с 1 января 2005 года, а также, что П. фактически выплачена денежная компенсация за поднаем жилого помещения за декабрь 2014 года, президиум окружного военного суда пришел к выводу, что с ответчика подлежит взысканию названная компенсация за период с 1 января 2015 года (с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором военнослужащий утратил основания для получения денежной компенсации, как это в настоящее время предусмотрено п.2 Положения, утвержденного постановлением Правительства РФ от 31 декабря 2004 года № 909, и п.9 Инструкции, утвержденной приказом ФСБ России от 13 января 2017 года № 4) по 16 марта 2015 года.

Таким образом, с П. подлежит взысканию 37741 рубль 94 копейки (30000 рублей за январь и февраль 2015 года + 7741 рубль 94 копейки за март 2015 года, выплаченные ему по ведомостям №№ 227, 453 и 638).

Так как судами допущена ошибка в применении и толковании норм материального права, президиум окружного военного суда счел необходимым изменить решение суда первой инстанции и апелляционное определение, удовлетворив заявленные Управлением требования частично, в указанном размере.

НАРУШЕНИЕ НОРМ ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА.

***

Федеральное казенное учреждение «Единый расчётный центр Министерства обороны РФ» (далее - ЕРЦ) обратилось в суд с иском к М. о взыскании неосновательного обогащения в размере 16320 руб. 68 коп.

Петрозаводский гарнизонный военный суд удовлетворил иск частично на сумму 1305 руб., отказав в удовлетворении остальной части требований в связи с пропуском истцом срока исковой давности.

В соответствии с приведенными в пунктах 10, 11, 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015года №43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» разъяснениями, исковая давность применяется только по заявлению стороны в споре, которая в силу положений статьи56 ГПК РФ несет бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих об исчислении срока исковой давности.

Из материалов дела видно, что ответчик заявил о пропуске истцом срока исковой давности в адресованных суду телефонограммах. Письменное заявление М. о пропуске истцом срока в материалах дела отсутствует. Не содержат такого заявления и протоколы судебных заседаний.

В силу части 1 статьи 113 ГПК РФ телефонограмма может применяться лишь в качестве способа извещения или вызова лиц, участвующих в деле. Статьями 68, 150, 152,166, 174 ГПК РФ предусмотрено только две процессуальные формы заявления стороной возражений: в виде письменного документа, либо заявления, занесенного в протокол судебного заседания (протокол совершенного вне судебного заседания отдельного процессуального действия). Совершение ответчиком такого юридически значимого действия путем заявления возражений устно по телефону работнику аппарата суда в ходе извещения о времени и месте судебного заседания, законом не предусмотрено.

При таких обстоятельствах у суда не имелось оснований для отказа в части иска в связи с истечением срока исковой давности, а поэтому решение в указанной части отменено окружным военным судом на основании пункта 4 части 1 статьи 330 ГПК РФ в связи с нарушением норм материального и процессуального права.

***

Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд отказал в принятии искового заявления командира войсковой части 58133, в котором он на основании Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» просил взыскать с К. необоснованно выплаченные ему в счет дополнительного материального стимулирования денежные средства в размере 125334,24 руб. При этом суд полагал, что у командира части отсутствует право на предъявление иска в интересах иных лиц.

В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 134 ГПК РФ суд отказывает в принятии искового заявления в случае, если заявление предъявлено в защиту прав, свобод или законных интересов другого лица государственным органом, органом местного самоуправления, организацией или гражданином, которым настоящим Кодексом или другими федеральными законами не предоставлено такое право.

Отказывая в принятии иска, суд исходил из того, что он предъявлен в интересах самостоятельных юридических лиц (финансовых органов военного ведомства) лицом, которому такое право федеральным законом не предоставлено (командиром войсковой части 58133).

Вместе с тем, из содержания заявления следует, что командир воинской части предъявил иск от своего имени и в собственных интересах.

По смыслу статей 11, 12 Гражданского кодекса РФ и статьи 3 ГПК РФ иск о привлечении к гражданско-правовой ответственности вправе предъявить в суд любое заинтересованное лицо, полагающее, что ему причинен вред.

Следовательно, отказ суда в принятии иска о возмещении неосновательного обогащения по мотивам, изложенным в обжалуемом определении, является необоснованным и незаконным, нарушающим право командира воинской части на доступ к правосудию и на судебную защиту.

Поскольку суд первой инстанции, неверно оценив содержание искового заявления, нарушил нормы процессуального права, окружной военный суд отменил определение и направил исковое заявление в суд первой инстанции для рассмотрения вопроса о принятии его к производству в порядке, установленном действующим законодательством.

***

Решением Великоновгородского гарнизонного военного суда от 18 июля 2018 года частично удовлетворено административное исковое заявление Л., в котором он просил признать незаконным решение Федерального государственного казённого учреждения «Западное региональное управление жилищного обеспечения» Министерства обороны Российской Федерации (отделение территориальное, г. Псков) (далее - ЗРУЖО) от 20 апреля 2018 года №60-10/2018/547 и возложить на административного ответчика обязанность принять новое решение о перерасчёте площади, учитываемой для предоставления субсидии на состав семьи четыре человека.

Как видно из заявления, Л. выражал несогласие с тем, что уполномоченный орган при расчете субсидии на приобретение жилого помещения уменьшил ее размер на сумму, эквивалентную 29, 98 кв. м. общей площади жилого помещения, находящегося в пользовании членов его семьи.

При этом суд не учел, что ранее он уже обращался в суд с аналогичным исковым заявлением, в котором оспаривал решение ЗРУЖО от 21 июля 2016 года №60-13/2016/85 об уменьшении обшей площади жилого помещения в том же размере. Вступившим в законную силу определением Валдайского районного суда Новгородской области от 31 октября 2017 года производство по этому административному иску было прекращено в связи отказом Л. от иска.

Таким образом, суд повторно рассмотрел спор между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям, по которым имеется вступившее в законную силу судебное постановление, что в силу пункта 2 части 1 статьи 194 КАС РФ является основанием для прекращения производства по административному делу.

Указание Л. в исковом заявлении по настоящему делу на то, что предметом обжалования является новое решение ЗРУЖО, принятое по иным основаниям, является несостоятельным. Письмо должностного лица уполномоченного органа от 20 апреля 2018 года, которое истец ошибочно принял за очередное решение о расчете денежной субсидии на приобретение жилого помещения, является лишь ответом на его заявление с просьбой разъяснить мотивы, которыми ЗРУЖО руководствовалось при принятии предыдущего решения об уменьшении расчетного размера общей площади жилого помещения.

Следовательно, решение ЗРУЖО от 21 июля 2016 года № 60-13/2016/85 являлось единственным актом уполномоченного органа, определяющим основания и порядок реализации жилищных прав истца, которое было обжаловано Л. и по которому имеется вступившее в законную силу судебное постановление.

Судебная коллегия по административным делам Ленинградского окружного военного суда