Утверждён

постановлением президиума

Ленинградского окружного военного суда

от 19 июля 2019 г. № 8/орг

ОБЗОР

апелляционной и кассационной практики

Ленинградского окружного военного суда

по уголовным делам

за первое полугодие 2019 года.

Необходимо отметить следующие судебные ошибки, допущенные при рассмотрении уголовных дел и материалов в первом полугодии 2019 года.

При рассмотрении уголовного дела судом не были учтены обстоятельства, существенно влияющие на выводы о виновности осуждённого, при назначении наказания необоснованно признано отягчающее обстоятельство, предусмотренное соответствующей статьёй Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, а также принято ошибочное решение по процессуальным издержкам, что повлекло изменение приговора.

На основании приговора Псковского гарнизонного военного суда от 6 февраля 2019 года Ш. осуждён по п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Судом с Ш. в пользу потерпевшего взысканы процессуальные издержки, связанные с выплатой вознаграждения его представителю, в размере 20 000 рублей.

Ш. признан судом виновным в том, что 29 сентября 2018 года, около 23 часов, в помещении гаража он из-за личной неприязни, действуя с целью причинения вреда здоровью потерпевшего, нанёс последнему по одному удару стеклянной бутылкой в область головы, а также осколками стеклянной бутылки в правую часть тела. После этого, выйдя из гаража,
продолжая свои действия, нанёс потерпевшему четыре последовательных удара ножом в лицо, живот, пах и правое бедро.

В результате вышеуказанных противоправных действий Ш. потерпевшему были причинены различные телесные повреждения, относящиеся как к тяжкому, так и лёгкому вреду здоровья.

При этом все указанные противоправные действия Ш. расценены судом первой инстанции как продолжаемое преступление, охваченное единым умыслом на причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

Изменяя приговор в апелляционном порядке, судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского окружного военного суда в определении от 28 марта 2019 года указала следующее.

Исследованными в ходе судебного разбирательства доказательствами установлено, что в гараже удар стеклянной бутылкой по голове потерпевшего, повлекший причинение лёгкого вреда здоровью последнего, был нанесён осуждённым в процессе инцидента, связанного с высказанными потерпевшим оскорблениями, после чего в результате предпринятых свидетелями мер конфликт был прекращён, Ш. с одним из свидетелей первым вышел на улицу, где стал разговаривать с ним по поводу произошедшего, а потерпевший остался в гараже, приводя себя в порядок. Через некоторое время потерпевший вышел из гаража и, подойдя к Ш., стал предъявлять ему претензии относительно ранее нанесённого тем удара, в результате чего между ними возникла новая ссора, в процессе которой в ходе борьбы Ш., достав имеющийся у него нож и применяя его в качестве оружия, причинил тяжкий вред здоровью потерпевшего.

При таких данных, поскольку после нанесения удара бутылкой по голове потерпевшему и причинения ему в результате этого удара лёгкого вреда здоровью конфликт в гараже был прекращён, каких-либо иных действий с целью причинения вреда здоровью потерпевшего, в том числе и с применением имеющегося у него ножа, Ш. там не совершал, у осуждённого на тот момент отсутствовал умысел на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, который возник у него лишь в ходе нового конфликта за пределами гаража, что и обусловило применение им ножа в качестве оружия.

С учётом изложенного указанные противоправные действия Ш. в гараже судебная коллегия расценила как самостоятельное преступление - умышленное причинение им лёгкого вреда здоровью потерпевшего, совершённое с применением предмета, используемого в качестве оружия, и квалифицировала их по п. «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ, переквалифицировав в данной части с п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ.

Кроме того, при назначении Ш. наказания, суд первой инстанции, определяя необходимость назначения ему лишения свободы, помимо степени общественной опасности преступления, как обстоятельство, отягчающее наказание, учёл «тяжесть наступивших последствий», не указав, в чём они выразились.

С учётом установленных данных о последствиях совершённого Ш. преступления в виде причинения потерпевшему тяжкого вреда здоровью, принятие во внимание судом при назначении наказания тяжести наступивших последствий противоречит требованиям ч. 2 ст. 63 УК РФ о том, что, если отягчающее обстоятельство предусмотрено соответствующей статьёй Особенной части УК РФ в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания.

Поскольку тяжесть последствий от действий Ш. предусмотрена диспозицией ч. 2 ст. 111 УК РФ, по которой он осуждён, ссылка в приговоре на неё в качестве обоснования назначенного наказания являлась необоснованной и судом апелляционной инстанции из приговора была исключена.

По данному делу судом первой инстанции допущена и ошибка иного свойства.

Так, в соответствии с ч. 1 ст. 132 УПК РФ процессуальными издержками являются связанные с производством по уголовному делу расходы, которые возмещаются за счёт средств федерального бюджета либо средств участников уголовного судопроизводства.

Согласно п. 1.1 ч. 2 ст. 131 УПК РФ суммы, выплачиваемые потерпевшему на покрытие расходов, связанных с выплатой вознаграждения представителю потерпевшего, относятся к процессуальным издержкам.

При этом порядок и размеры возмещения процессуальных издержек, за исключением размеров процессуальных издержек, предусмотренных п. 2 и 8 ч. 2 ст. 131 УПК РФ, устанавливаются Правительством РФ.

Постановлением Правительства РФ от 1 декабря 2012 года № 1240 утверждено Положение о возмещении процессуальных издержек, связанных с производством по уголовному делу, издержек в связи с рассмотрением дела арбитражным судом, гражданского дела, административного дела, а также расходов в связи с выполнением требований Конституционного Суда Российской Федерации, которое, в том числе, устанавливает порядок и размеры возмещения процессуальных издержек, предусмотренных п. 1 - 9 ч. 2 ст. 131 УПК РФ, связанных с производством по уголовному делу, за исключением размеров процессуальных издержек, предусмотренных п. 2 и 8 ч. 2 указанной статьи.

Согласно п. 4 указанного постановления Правительства РФ, финансовое обеспечение расходных обязательств, связанных с его реализацией осуществляется в пределах бюджетных ассигнований, предусмотренных в федеральном бюджете на соответствующий финансовый год на содержание судов и государственных органов, наделённых полномочиями по производству дознания и предварительного следствия.

По смыслу вышеприведённых норм расходы, связанные с производством по делу, возложены на орган, в производстве которого находится уголовное дело.

В этой связи расходы потерпевшего по оплате услуг представителя подлежат возмещению судом, с последующим возможным взысканием этих процессуальных издержек с осуждённого в доход государства. Взыскание процессуальных издержек в пользу конкретных лиц, а не в доход государства противоречит требованиям закона.

Эти положения закона не были учтены судом первой инстанции, в связи с чем решение о взыскании с осуждённого в пользу потерпевшего расходов по оплате труда его представителя было отменено, а дело в этой части – передано на новое рассмотрение в порядке главы 47 УПК РФ.

Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

По приговору 224 гарнизонного военного суда от 28 июня 2019 года А., Д. и М. осуждены по ч. 2 ст. 162 УК РФ, а Д. также и по ч. 2 ст. 325 УК РФ.

Судом первой инстанции осуждённые признаны виновными в нападении в целях хищения чужого имущества, совершённом с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

В силу требований ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению. Изменение обвинения в судебном разбирательстве допускается, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

Квалифицируя действия осуждённых, суд в нарушение указанных требований закона вышел за пределы предъявленного им обвинения, ошибочно указав на квалифицирующий признак «с применением насилия, опасного для жизни или здоровья», в то время как органами предварительного следствия действия А., Д. и М. квалифицированы как совершённые с угрозой применения такого насилия.

При таких обстоятельствах, рассмотрев уголовное дело в апелляционном порядке, судебная коллегия Ленинградского окружного военного суда определением от 28 июня 2019 года приговор изменила, признав осуждённых виновными в нападении в целях хищения чужого имущества, совершённом с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, группой лиц по предварительному сговору, с применением предмета, используемого в качестве оружия, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 УК РФ, снизив назначенное им наказание за данное преступление, а Д. и по совокупности преступлений.

Добровольное возмещение имущественного ущерба, причинённого в результате преступления, является обстоятельством, смягчающим наказание, предусмотренным п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ, и подлежит учёту при назначении наказания осуждённому.

По приговору Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 17 января 2019 года К. осуждена по ч. 4 ст. 159 УК РФ к лишению свободы на срок 3 года условно с испытательным сроком на 1 год.

К. признана виновной в хищении путём мошенничества квартиры и причинения тем самым ущерба государству в лице Пограничного управления ФСБ России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области в размере 2456104 рубля 48 копеек.

Как установлено судом первой инстанции, К. в ходе предварительного следствия внесла на счёт данного управления денежные средства, эквивалентные размеру вменённого ей материального ущерба, что было расценено органами предварительного следствия обстоятельством, смягчающим её наказание.

Вместе с тем гарнизонный военный суд при постановлении приговора указал, что внесение К. денежных средств, эквивалентных стоимости похищенной квартиры на апрель 2010 года, таковым обстоятельством признано быть не может в связи с необходимостью возврата квартиры, признанной вещественным доказательством по делу, законному владельцу.

Поскольку осуждённой был добровольно возмещён материальный ущерб от совершённого ею преступления, определённый органами предварительного следствия и установленный в приговоре, то указанный вывод суда не соответствовал фактическим обстоятельствам дела, в связи с чем судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского окружного военного суда в апелляционном определении от 5 марта 2019 года данное обстоятельство признала смягчающим наказание К. и изменила приговор, снизив назначенное осуждённой наказание.

Осуждённому может быть назначено уголовное наказание, только предусмотренное уголовным законом.

По приговору Выборгского гарнизонного военного суда от 19 марта 2019 года П. осуждён по ч. 3 ст. 264 УК РФ к лишению свободы на срок 2 года 6 месяцев с отбыванием в колонии-поселении, с лишением права управлять транспортными средствами сроком на 2 года.

В качестве дополнительного наказания, предусмотренного санкцией
ч. 3 ст. 264 УК РФ, суд назначил П. не предусмотренное уголовным законом лишение права управлять транспортными средствами, которое Федеральным законом от 31 декабря 2014 года №528-ФЗ было заменено на лишение права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью.

При таких обстоятельствах, удовлетворив апелляционное представление первого заместителя военного прокурора Западного военного округа, Ленинградский окружной военный суд постановлением от 21 мая 2019 года приговор изменил, назначив П. дополнительное наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортным средством, на тот же срок.

Снижение категории преступления в соответствии с ч. 6 ст. 15
УК РФ за прошлое преступление в последующем должно учитываться при определении наличия рецидива преступлений.

По приговору Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 1 апреля 2019 года А. осуждён по ч. 4 ст. 337 и ч. 1 ст. 158 УК РФ к окончательному наказанию в виде лишения свободы сроком на 2 года и 6 месяцев в колонии-поселении. В соответствии со ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию полностью присоединено не отбытое наказание по приговору Тверского гарнизонного военного суда от 22 ноября 2018 года в виде штрафа в размере 100 000 рублей.

При назначении наказания суд, приняв во внимание то обстоятельство, что ранее А. привлекался к уголовной ответственности за совершение умышленного преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 337 УК РФ, с назначением ему реального наказания в виде штрафа, признал в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 63 УК РФ рецидив преступлений.

Между тем по приговору Тверского гарнизонного военного суда от 22 ноября 2018 года А. на основании ч. 6 ст. 15 УК РФ снижена категория преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 337 УК РФ, по которой он был осуждён, со средней до небольшой тяжести.

В соответствии с п. «а» ч. 4 ст. 18 УК РФ при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за умышленные преступления не-большой тяжести, в связи с чем предусмотренные уголовным законом правовые последствия, связанные с его судимостью при определении рецидива преступлений в случае совершения нового преступления, должны определяться с учётом измененной категории преступления.

При таких обстоятельствах Ленинградский окружной военный суд апелляционным постановлением от 18 июня 2019 года приговор Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда изменил, исключив рецидив преступлений и снизив назначенное наказание А. как за каждое из совершенных им преступлений, так и по их совокупности.

Факт отсутствия регистрации транспортного средства в органах ГИБДД не свидетельствует о том, что покупатель не обладает правом собственности на него, в связи с чем продление срока ареста на такое транспортное средство, находящееся у лица, не являющегося обвиняемым, в уголовном процессе возможно лишь при наличии обстоятельств, предусмотренных ч. 3 ст. 115 УПК РФ.

По приговору Выборгского гарнизонного военного суда от 22 марта 2019 года Т. осуждён за совершение преступлений, предусмотренных
п. «в» ч. 3 ст. 158, п. «в» ч. 3 ст. 158 и п. «б» ч. 4 с. 158 УК РФ, к окончательному наказанию в виде лишения свободы на срок 5 лет с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Этим же приговором осуждены З. по п. «б» ч. 4 ст. 158 УК РФ и П. по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Судом частично удовлетворён гражданский иск Министерства обороны РФ к осуждённым, и до исполнения приговора в части гражданского иска
сохранён арест на принадлежащие Т. автомобили, в том числе ВАЗ-217030 «Лада Приора».

Как установлено в ходе судебного разбирательства, до вынесения постановления о наложении ареста на указанный автомобиль, он на основании договора купли-продажи от 7 августа 2018 года Т. был продан и передан гражданину Б., о чём была внесена соответствующая запись в паспорт данного технического средства.

Приведённые обстоятельства подтвердили в судебном заседании осуждённый и свидетель Б., при этом последний пояснил, что автомобиль ему был передан Т. при заключении договора купли-продажи, а вовремя не зарегистрирован в органах ГИБДД, поскольку длительное время находился на ремонте.

Вместе с тем, опровергая доводы стороны защиты о необходимости снятия ареста на автомобиль, суд в приговоре указал на то, что он не был зарегистрирован покупателем как в соответствии с требованиями приказа МВД России от 26 июня 2018 г. № 399 «Об утверждении Правил государственной регистрации автомототранспортных средств и прицепов к ним в Государственной инспекции безопасности дорожного движения Министерства внутренних дел Российской Федерации, образца бланка свидетельства о регистрации транспортного средства и признании утратившими силу нормативных правовых актов МВД России и отдельных положений нормативных правовых актов МВД России», так и действовавшего ранее приказа МВД Российской Федерации от 24 ноября 2008 г. № 1001 «О порядке регистрации транспортных средств».

Рассмотрев уголовное дело в апелляционном порядке, судебная коллегия по уголовным делам Ленинградского окружного военного суда в определении от 21 июня 2019 года указала следующее.

В соответствии с п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

По общему правилу, закреплённому в п. 1 ст. 223 ГК РФ, моментом возникновения права собственности у приобретателя вещи по договору является момент её передачи, если иное не предусмотрено законом или договором.

В случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом (п. 2 ст. 223 ГК РФ).

Государственная регистрация отчуждения транспортного средства законодательством не предусмотрена.

Следовательно, при отчуждении транспортного средства действует общее правило относительно момента возникновения права собственности у приобретателя – момент передачи транспортного средства.

Также по смыслу приказов МВД России, на которые имеется ссылка в приговоре, государственная регистрация транспортных средств осуществляется только в целях обеспечения их допуска к участию в дорожном
движении, государственного учёта, надзора за соответствием конструкции, технического состояния и оборудования транспортных средств установленным требованиям безопасности, выявления преступлений и пресечения правонарушений, связанных с использованием транспортных средств, исполнения законодательства Российской Федерации в области безопасности дорожного движения.

При таких обстоятельствах вывод суда о принадлежности автомобиля ВАЗ «Лада Приора» Т. после его продажи является необоснованным.

В силу требований ч. 3 ст. 115 УПК РФ арест может быть наложен на имущество, находящееся у других лиц, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия, если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования терроризма, экстремистской деятельности (экстремизма), организованной группы, незаконного вооружённого формирования, преступного сообщества (преступной организации).

Поскольку гражданин Б., в собственности которого находился указанный автомобиль, обвиняемым либо лицом, несущим по закону материальную ответственность за его действия, не является, и обстоятельств, как предусмотренных ч. 3 ст. 115 УПК РФ, так и свидетельствующих о фиктивности договора купли-продажи, не установлено, решение суда первой инстанции о сохранении ареста на данное транспортное средство принято с существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

При изложенных данных, суд апелляционной инстанции приговор в этой части изменил, отменив арест на указанный автомобиль.

При определении права реабилитированного на возмещение имущественного вреда, связанного с расходами на оплату труда адвоката за оказание им юридической помощи, должны быть учтены все имеющиеся доказательства в совокупности.

2 января 2016 года постановлением следователя военного следственного отдела Следственного комитета России по Майкопскому гарнизону уголовное дело по обвинению В. по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 159 УК РФ, прекращено в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, то есть за отсутствием в деянии состава преступления, вследствие чего у В. возникло право на реабилитацию

Постановлением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 19 марта 2019 года частично удовлетворено заявление В. о возмещении ему имущественного вреда, причинённого в результате уголовного преследования.

Отказывая в удовлетворении требований В. о взыскании в его пользу расходов в общей сумме 285 000 рублей, понесённых им в связи с оказанием ему адвокатами С. и В. юридической помощи, посчитав, что они не подтверждаются достаточными доказательствами, суд в постановлении указал, что реабилитированным представлены только квитанции об оплате им расходов на защитников, заключенные же соглашения с ними утрачены, а документы, подтверждающие командировочные расходы адвокатов С. и В. и оказание ими В. юридических услуг в ходе предварительного расследования, в установленном порядке уничтожены в адвокатской палате Краснодарского края.

Вместе с тем, рассмотрев указанные материалы в апелляционном порядке, Ленинградский окружной военный суд в постановлении от 13 июня 2019 года указал следующее.

В силу ч. 1 ст. 135 УПК РФ возмещение реабилитированному имущественного вреда включает в себя возмещение, в том числе, сумм, выплаченных им за оказание юридической помощи, а также иных расходов.

Пунктом 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2011 года № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» разъяснено, что под иными расходами, возмещение которых реабилитированному предусмотрено п. 5 ч. 1 ст. 135 УПК РФ, следует понимать как расходы, которые понесены реабилитированным лицом непосредственно в ходе уголовного преследования, так и расходы, понесённые им в целях устранения последствий незаконного или необоснованного уголовного преследования, включая затраты на возмещение расходов, связанных с рассмотрением вопросов реабилитации, и других.

В соответствии со ст. 50 УПК РФ защитник по уголовному делу приглашается подозреваемым, обвиняемым. Расходы на оплату труда адвоката компенсируются за счёт средств федерального бюджета в случае, если он участвует в производстве предварительного расследования по назначению следователя.

Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств производится судом путём сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

В силу ч. 1 ст. 88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.

Оказание адвокатами В. и С. юридической помощи В. в ходе предварительного следствия подтверждается представленными материалами уголовного дела: ордерами о поручении адвокатам осуществления защиты В. по уголовному делу в ВСО по Майкопскому гарнизону; обращением защитников с ходатайством об ознакомлении с материалами дела и изменении меры пресечения; данными об ознакомлении адвокатов с материалами дела, неоднократном их обращении с ходатайствами о проведении дополнительных следственных действий, назначении судебной экспертизы, исключении доказательств и прекращении дела.

Приведённые данные, исследованные в ходе судебного разбирательства ответы из адвокатских кабинетов В. и С., а также оригиналы квитанций к приходным кассовым ордерам свидетельствуют об оказании адвокатами В. и С. юридической помощи В. в связи с привлечением его к уголовной ответственности, и о фактически понесённых им расходах на это, что является достаточным для принятия решения о возмещении указанных расходов реабилитированному.

Кроме того, судом первой инстанции при исчислении суммы имущественного вреда с учётом уровня инфляции, при применении индексов роста потребительских цен, были допущены ошибки в расчётах.

Ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в постановлении, фактическим обстоятельствам дела, суд апелляционной инстанции отменил постановление гарнизонного военного суда и вынес новое решение об удовлетворении заявления В. в полном объёме.

Судебная коллегия по уголовным делам

Ленинградского окружного военного суда