Утверждён

на заседании президиума

ОБЗОР

СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ГАРНИЗОННЫХ ВОЕННЫХ СУДОВ

ПО ГРАЖДАНСКИМ И АДМИНИСТРАТИВНЫМ ДЕЛАМ

ЗА I ПОЛУГОДИЕ 2021 ГОДА

I. Вопросы, связанные с реализацией военнослужащими права на жилище

1. Вывод о совершении военнослужащим намеренных действий по ухудшению своих жилищных условий сделан без учета правового регулирования, не предусматривающего регистрацию военнослужащих-граждан по месту жительства за пределами территории Российской Федерации.

П. оспорил решение ФГКУ «Западрегионжилье» о снятии с учёта нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, по избранному месту жительства.

По выводу жилищного органа в 2017 году П. был неправомерно принят на учет, так как согласившись с иском о признании его утратившим право пользования принадлежащим отцу домом, он совершил намеренные действия, в результате которых стал нуждающимся в жилых помещениях.

Санкт-Петербургский гарнизонный военный в удовлетворении требований П. отказал. На основании сведений о регистрации по месту жительства в доме отца суд пришел к выводу об обеспеченности его жилым помещением по установленным в избранном месте жительства нормам и отсутствии оснований для принятия в 2017 году на жилищный учет.

Суд апелляционной инстанции с решением гарнизонного военного суда не согласился ввиду неверного применения норм материального права.

Проходивший с 2004 года военную службу по контракту в воинских частях, дислоцированных в г. Севастополе, П. относился к категории военнослужащих, которым на основании абз.12 п.1 ст.15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» предоставляются жилищная субсидия или жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по их выбору в собственность бесплатно или по договору социального найма по избранному постоянному месту жительства.

Приказом командующего Черноморским флотом от 14 марта 2017 года он досрочно уволен в запас по состоянию здоровья и с 31 января 2018 года исключен из списков личного состава воинской части.

В периоды с 2006 по 2012 и с 2013 по 2019 годы П. был зарегистрирован по месту жительства в Ростовской области в доме, принадлежащем отцу, по иску которого решением Азовского городского суда Ростовской области от 23 марта 2017 года признан утратившим право пользования этим жилым помещением.

Согласно Договору между Российской Федерацией и Республикой Крым о принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов (подписан в городе Москве 18 марта 2014 года и ратифицирован Федеральным законом от 21 марта 2014 года № 36-ФЗ) с даты его подписания Республика Крым считается принятой в Российскую Федерацию, а в составе Российской Федерации образуются новые субъекты - Республика Крым и город федерального значения Севастополь.

До 18 марта 2014 года П. проходил военную службу в воинской части, входящей в состав Черноморского флота, дислоцированного на территории Украины.

Поскольку положения Закона РФ «О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» не предусматривают возможность регистрации военнослужащих-граждан по месту жительства за пределами территории Российской Федерации, у П. отсутствовали законные основания для регистрации по месту жительства либо пребывания по адресу воинской части в порядке, предусмотренном п. 3 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», на момент поступления на военную службу по контракту в 2004 году, а также при регистрации в принадлежащем его отцу жилом помещении в 2006 и 2013 годах.

Проходивший военную службу в ином государстве П., хотя и был зарегистрирован в доме своего отца на территории Российской Федерации, однако в это жилое помещение фактически не вселялся и в нем не проживал, а потому в силу ч.1 ст.31 ЖК РФ он не подлежал отнесению к членам семьи собственника жилого помещения.

Следовательно, вывод суда о том, что на момент принятия на жилищный учёт административный истец был обеспечен жильем по установленным нормам, является ошибочным, а признание иска об утрате права пользования жилым помещением при таких обстоятельствах не может свидетельствовать о совершении действий, направленных на создание условий нуждаемости в жилье.

Поскольку основания для снятия П. с учета нуждающихся в жилых помещениях отсутствовали, окружной военный суд решение суда в этой части отменил и заявленное требование удовлетворил.

2. Реализация военнослужащим права на обеспечение жилым помещением по избранному после увольнения месту жительства осуществляется путем подачи заявления о принятии на жилищный учет в период прохождения военной службы.

Решением Псковского гарнизонного военного суда удовлетворен административный иск П., оспорившего решение ФГКУ «Западрегиожилье» об отказе в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. Суд обязал ответчика принять П. на учет с даты исключения его из списков личного состава воинской части в связи с увольнением с военной службы - с 28 февраля 2013 года.

Суд указал, что П. в рапорте дал согласие на увольнение с условием оставления его в списках нуждающихся в получении жилого помещения, а в представлении к увольнению и в приказе об увольнении указано на необеспеченность его жильем. Кроме того, суду не были представлены сведения о проведении командованием беседы с П. перед увольнением и учете его просьбы о предоставлении жилья.

Окружной военный суд с таким решением гарнизонного военного суда не согласился по следующим основаниям.

Действующие на день возникновения спорных правоотношений Правила признания нуждающимися в жилых помещениях военнослужащих-граждан Российской Федерации были утверждены постановлением Правительства РФ от 29 июня 2011 года № 512, принятым, как следует из его преамбулы, в соответствии с абз. 3, 12 и 13 п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

Согласно п. 3 Правил для признания военнослужащего нуждающимся в жилом помещении военнослужащий подает в уполномоченный орган в порядке, устанавливаемом федеральными органами исполнительной власти и федеральными государственными органами, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, заявление по установленной форме с приложением документов согласно утвержденному перечню.

Из этого следует, что реализация военнослужащим права на обеспечение жилым помещением по избранному после увольнения месту жительства через федеральный орган исполнительной власти, в котором предусмотрена военная служба, носит исключительно заявительный характер и связана с его обращением в установленном порядке с заявлением о принятии на учет нуждающихся в получении жилья в период прохождения военной службы.

П. уволен с военной службы в 2013 году, в жилищные органы с заявлением о постановке на учет нуждающихся в обеспечении жилым помещением, в том числе служебным, в период прохождения военной службы не обращался, в связи с чем правоотношений между ним и военным ведомством по вопросу обеспечения жилым помещением в период службы не возникло.

Впервые он обратился в жилищный орган с заявлением о постановке на жилищный учет лишь в 2020 году, то есть спустя более 7 лет после увольнения и утраты статуса военнослужащего, а в судебном заседании не смог пояснить, по какой причине не обратился в жилищный орган по вопросу обеспечения жильем в период увольнения с военной службы или в разумный срок после исключения из списков личного состава части.

Содержание рапорта на увольнение, представления к увольнению и приказа об увольнении, на которые сослался суд, могли подтверждать лишь намерение истца получить жилье по избранному месту жительства. Однако для реализации жилищного права такое намерение должно быть подтверждено подачей заявления в жилищный орган с приложением необходимых документов.

Отсутствие сведений о проведении с истцом беседы перед увольнением и учете его просьбы о предоставлении жилья на результат рассмотрения спора не влияло, поскольку такие сведения имеют отношение к соблюдению процедуры увольнения, но не к принятию на жилищный учет.

Так как согласно положениям Федерального закона «О статусе военнослужащих» право на обеспечение жильем по линии Министерства обороны РФ имеют только военнослужащие, проходящие военную службу по контракту в Вооруженных Силах РФ, обращение П. по данному вопросу после утраты статуса военнослужащего не влекло возникновение права на получение жилья от военного ведомства, в связи с чем окружной военный суд решение по делу отменил и принял новое решение об отказе в удовлетворении административного иска.

3. Обеспечение военнослужащих-участников НИС жилым помещением в составе семей других военнослужащих не исключает их участие в НИС и не препятствует реализации ими прав, предусмотренных Федеральным законом «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих».

Г. в связи с увольнением с военной службы по возрасту и наличием необходимой выслуги лет обратилась с рапортами о выплате ей накоплений, учтенных на именном накопительном счете участника НИС, и денежных средств, дополняющих накопления для жилищного обеспечения.

Жилищная комиссия воинской части в выплате денежных средств Г. отказала в связи с тем, что государство уже исполнило обязательство по обеспечению её жильем в качестве члена семьи военнослужащего.

Г. оспорила это решение в Санкт-Петербургском гарнизонном военном суде, который в удовлетворении заявленных требований отказал.

Проанализировав положения п. 9 ст. 2 и ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих», суд пришёл к выводу, что Г., как обладающая правом на получение одной и той же социальной гарантии по нескольким основаниям, установленным данным Федеральным законом, реализовала по своему выбору право на обеспечение жильём в составе семьи военнослужащего–своего супруга, а потому не вправе претендовать на реализацию этого права в качестве участника НИС.

Окружной военный суд с таким решением не согласился.

По делу было установлено, что Г. проходила военную службу по контракту с 2006 года. В 2012 году в качестве члена семьи супруга–военнослужащего она была обеспечена жилым помещением по договору социального найма.

С 2017 года на основании своего заявления Г. включена в реестр участников НИС, а в 2020 году обратилась с рапортами о выплате ей указанных денежных средств.

Согласно п. 9 ст. 2 и ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» если военнослужащие, граждане, уволенные с военной службы, и члены их семей одновременно имеют право на получение одной и той же социальной гарантии и компенсации по нескольким основаниям, то им предоставляются по их выбору социальная гарантия и компенсация по одному основанию, за исключением случаев, особо предусмотренных федеральными конституционными законами, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Вместе с тем при получении супругом в 2012 году жилого помещения по договору социального найма Г. хотя и была военнослужащей, участником НИС не являлась. Это обстоятельство имеет значение для дела.

Обеспечение военнослужащих жилыми помещениями в форме предоставления им денежных средств на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления им жилых помещений может осуществляться в порядке и на условиях, установленных не только Федеральным законом «О статусе военнослужащих», но и другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, за счёт средств федерального бюджета.

К числу других федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации относятся Федеральный закон «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» и Правила выплаты участникам накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих или членам их семей денежных средств, дополняющих накопления для жилищного обеспечения, утверждённые постановлением Правительства РФ от 17 ноября 2005 года № 686.

Основания включения в НИС не зависят от признания военнослужащего нуждающимся в жилом помещении в соответствии с нормами Жилищного кодекса РФ, и указанный Федеральный закон не ограничивает право военнослужащего на участие в НИС после обеспечения жилым помещением в составе семьи военнослужащего, что следует из правовой позиции Конституционного Суда РФ в постановлении от 20 июля 2018 года № 34-П.

Г. была на законных основаниях включена в Реестр участников НИС и правомерно находилась в нем до увольнения с военной службы. Законность участия Г. в НИС при условии получения ею жилья в составе семьи другого военнослужащего не подвергалась сомнению уполномоченным федеральным органом, ответственным за формирование и ведение соответствующего реестра.

Согласно ч. 1 ст. 4 Федерального закона реализация права на жилище участниками НИС осуществляется посредством: формирования накоплений для жилищного обеспечения на именных накопительных счетах участников и последующего использования этих накоплений; предоставления целевого жилищного займа; выплаты денежных средств, дополняющих накопления для жилищного обеспечения, учтенные на именном накопительном счете участника, до расчетного размера денежных средств, которые мог бы накопить участник НИС в период от даты предоставления таких средств до даты, когда общая продолжительность его военной службы в календарном исчислении могла бы составить двадцать лет.

Статья 10 Федерального закона предусматривает, что основанием возникновения права на использование накоплений, учтенных на именном накопительном счете участника, является, в частности, увольнение военнослужащего, общая продолжительность военной службы которого составляет десять лет и более по достижении предельного возраста пребывания на военной службе.

Поскольку, будучи участником НИС, Г. отвечала указанным требованиям, она правомерно поставила вопрос о выплате ей накоплений, учтенных на именном накопительном счете участника НИС, и денежных средств, дополняющих накопления для жилищного обеспечения.

Что касается обеспечения её жилым помещением в качестве члена семьи супруга, то это обстоятельство могло иметь значение лишь в случае такого обеспечения другим предусмотренным нормативными правовыми актами способом. В противном случае такой военнослужащий не может быть уверен в стабильности своего официально признанного статуса участника НИС и в том, что приобретенные в силу этого статуса права будут уважаться государством и будут реализованы, что согласуется с правовой позицией Конституционного Суда РФ в постановлении от 14 января 2016 года № 1-П.

Следовательно, у Г., являющейся участником НИС, при увольнении с военной службы возникло право на получение накоплений, учтенных на именном накопительном счете, а также денежных средств, дополняющих накопления для жилищного обеспечения, что соответствует правовой позиции в Обзоре судебной практики № 2 (2020), а также практике по конкретным делам Верховного Суда РФ (№ 224-КГ20-2-К10 от 19 января 2021 года, №222-КА21-2-К10 от 23 марта 2021 года), согласно которой правовое регулирование, предоставляющее жилищные гарантии военнослужащим-участникам НИС, должно осуществляться вне зависимости от наличия у них жилья.

При таких данных окружной военный суд признал решение жилищной комиссии незаконным, возложив на неё обязанность повторно рассмотреть вопрос о выплате Г. денежных средств в рамках накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих.

4. Реализация одним из супругов-военнослужащих права на обеспечение жилым помещением путем использования целевого жилищного займа, предоставленного как участнику НИС, не исключает применение статьи 51 ЖК РФ в отношении другого супруга-военнослужащего, претендующего на получение жилищной субсидии на состав семьи.

Решением жилищной комиссии С. отказано в принятии с составом семьи из 3 человек (включая супругу и дочь) на учет нуждающихся в жилом помещении по избранному постоянному месту жительства в г. Санкт-Петербурге в форме обеспечения жилищной субсидией.

Отказ в принятии на учет С. оспорил в Санкт-Петербургском гарнизонном военном суде, который его административный иск удовлетворил.

Суд посчитал, что при решении вопроса о принятии С. на учет приобретенная его супругой-военнослужащей с использованием целевого жилищного займа квартира приниматься во внимание не должна, поскольку семья С. в неё не вселялась, все члены семьи проживают в другом населенном пункте с регистрацией по адресу воинской части, а истец и его дочь не приобрели статус члена семьи собственника жилого помещения. В таких условиях на основании ч. 7 ст. 57 ЖК РФ С. может претендовать на предоставление жилого помещения на весь состав семьи с зачетом доли имеющегося у супруги жилья.

Окружной военный суд решение суда первой инстанции отменил, указав следующее.

С. с супругой и ребенком проживают в служебной квартире в г. Выборге и зарегистрированы по адресу воинской части. В 2016 году супруге, проходящей военную службу по контракту и являющейся участником НИС, был предоставлен целевой жилищный заем, с использованием которого она приобрела квартиру общей площадью 40,2 кв.м в г. Санкт-Петербурге, зарегистрировав в 2019 году право собственности на неё в качестве единственного правообладателя.

Оспариваемым решением жилищной комиссии С. на основании п. 2 ч. 1 ст. 54 ЖК РФ отказано в принятии на учет нуждающихся в жилом помещении по избранному постоянному месту жительства в г. Санкт-Петербурге в форме обеспечения жилищной субсидией на тот же состав семьи в связи с тем, что семья обеспечена жилым помещением в г. Санкт-Петербурге более учетной нормы.

В соответствии с абз. 13 п. 1 ст. 15 ФЗ «О статусе военнослужащих» военнослужащие-граждане, проходящие военную службу по контракту, признаются нуждающимися в жилых помещениях по основаниям, предусмотренным статьей 51 ЖК РФ, в порядке, утверждаемом Правительством РФ, и обеспечиваются жилыми помещениями либо денежными средствами на приобретение или строительство жилых помещений в соответствии с настоящим Федеральным законом.

Согласно пп. 1, 2 ч. 1 и ч.2 статьи 51 ЖК РФ нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, признаются граждане, не являющиеся собственниками жилых помещений, или членами их семей, либо являющимися собственниками жилых помещений или членами семьи собственника и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы. При наличии у гражданина и (или) членов его семьи нескольких жилых помещений, принадлежащих им по договору социального найма или на праве собственности, определение уровня обеспеченности общей площадью жилого помещения осуществляется исходя из суммарной общей площади всех жилых помещений.

Следовательно, в целях определения уровня обеспеченности семьи С. жильем имеющееся в собственности его супруги жилое помещение в г. Санкт-Петербурге подлежало учету в размере общей площади, а не отдельной его части, как ошибочно полагал суд.

В п. 2 Правил признания нуждающимися в жилых помещениях военнослужащих-граждан Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства РФ от 29 июня 2011 года № 512, действовавших на день принятия решения жилищной комиссией, указано, что в целях признания военнослужащих нуждающимися в жилых помещениях применяется учетная норма площади жилого помещения, установленная в соответствии с законодательством РФ по месту прохождения военной службы, а при наличии в соответствии с абз. 3 и 12 п.1 ст.15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» у военнослужащего права на получение жилого помещения по избранному месту жительства - по избранному постоянному месту жительства.

Поскольку С. относится к категории военнослужащих, перечисленных в абз.12 п.1 названной статьи Федерального закона, и избрал г. Санкт-Петербург для постоянного места жительства, жилищный орган обоснованно руководствовался статьей 3 Закона Санкт-Петербурга «О порядке ведения учета граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях и предоставлении жилых помещений социального найма в Санкт-Петербурге» от 19 июля 2005 года № 407-65, в соответствии с которой учетная норма площади жилого помещения на одного человека в г. Санкт-Петербурге составляет 9 кв.м общей площади жилого помещения для проживающих в отдельных квартирах и жилых домах.

Исходя из площади квартиры, принадлежащей супруге истца, приходящаяся на каждого члена семьи общая площадь превышает учетную норму. Таким образом, в отношении С. отсутствуют основания для признания нуждающимся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.

Факт проживания С. и членов его семьи в другом населенном пункте не имеет значения для дела, поскольку уровень обеспеченности гражданина и членов его семьи общей площадью жилого помещения определяется исходя из суммарной общей площади всех жилых помещений, имеющихся у них в наличии по договору социального найма или на праве собственности, независимо от места их нахождения.

Реализация супругой истца права на обеспечение жилым помещением путем использования целевого жилищного займа, предоставленного ей как участнику НИС, не является обстоятельством, исключающим применение ст. 51 ЖК РФ в отношении С., претендующего на получение жилищной субсидии на всех членов семьи, включая супругу.

Что касается положений ч. 7 ст. 57 ЖК РФ, на которую ссылался суд в целях устранения нарушения прав истца, то её действие распространяется на граждан, состоящих на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, к числу которых С. не относится. С учетом изложенного окружной военный суд решение гарнизонного военного суда отменил и принял новое решение об отказе в удовлетворении административного иска.

II. Вопросы, связанные с прохождением военной службы

5. Увольнение военнослужащего, не обеспеченного жилым помещением для проживания и состоящего на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях, без его согласия признано противоречащим абз. 2 п. 1 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

К. оспорила приказ командира войсковой части от 23 ноября 2020 года об увольнении её с военной службы в отставку по возрасту, просила обязать ответчика отменить этот приказ и восстановить её на военной службе в прежней воинской должности.

В обоснование иска она указала, что проходит военную службу по контракту с 1995 года, состоит на учете нуждающихся в получении жилого помещения по месту службы, служебным жильем не обеспечена, однако без ее согласия уволена с военной службы без обеспечения жильем или жилищной субсидией.

Решением Псковского гарнизонного военного суда в удовлетворении административного иска отказано. Суд пришел к выводу, что военное ведомство в полной мере выполнило перед К. обязательства по обеспечению жилым помещением, предоставив ей на период прохождения военной службы служебную квартиру по установленным нормам и гарантировав выделение жилищной субсидии на приобретение жилья. Поскольку К. как член семьи своего супруга-военнослужащего в 2013 году была обеспечена служебным жильём, но после расторжения брака в 2017 году добровольно выехала из него, это её личное решение увольнению не препятствовало.

Окружной военный суд решение суда первой инстанции отменил по следующим основаниям.

Как следует из содержания оспариваемого приказа, К. уволена по достижении предельного возраста пребывания на военной службе с указанием, что жилым помещением по нормам жилищного законодательства не обеспечена, увольняется с оставлением на учете нуждающихся в жилых помещениях.

Согласно абз. 3 п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим, заключившим контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 года, и совместно проживающим с ними членам их семей, признанным нуждающимися в жилых помещениях, федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, предоставляются субсидия для приобретения или строительства жилого помещения либо жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти по месту военной службы.

В соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 23 этого Федерального закона военнослужащие-граждане, общая продолжительность военной службы которых составляет 10 лет и более, состоящие на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях в федеральном органе исполнительной власти или федеральном государственном органе, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, без их согласия не могут быть уволены с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями без предоставления им жилых помещений или жилищной субсидии.

Содержание приведенных норм указывает на то, что перечисленные в них категории военнослужащих, изъявивших желание получить жилье для постоянного проживания по месту увольнения с военной службы, не могут быть уволены без их согласия в случае необеспеченности жильем по месту военной службы в период её прохождения, что соответствует и выводу в Обзоре практики применения военными судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих в 2019 году, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 17 июня 2020 года.

К. первый контракт о прохождении военной службы заключила в 1995 году, имеет необходимую выслугу лет и в соответствии с абз. 3 п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» относится к категории военнослужащих, которые приобрели право на обеспечение жилыми помещениями для постоянного проживания.

Предоставление ей в 2013 году как члену семьи супруга–военнослужащего служебного жилого помещения не свидетельствует о выполнении перед ней обязанности по обеспечению надлежащим жильем, поскольку она относится к категории военнослужащих, которые в период прохождения военной службы имеют право на обеспечение жилыми помещениями лишь для постоянного проживания.

Выезд из этого жилого помещения после расторжения брака в 2017 году о злоупотреблении ею своими правами также не свидетельствует.

Согласно ч. 5 ст. 100 ЖК РФ к пользованию специализированными жилыми помещениями по договорам найма таких жилых помещений применяются правила, предусмотренные ст. 65, чч. 3 и 4 ст. 67 и ст. 69 настоящего Кодекса, за исключением пользования служебными жилыми помещениями, к пользованию которыми по договорам найма таких помещений применяются правила, предусмотренные чч. 2-4 ст. 31, ст. 65 и чч. 3 и 4 ст. 67 настоящего Кодекса, если иное не установлено другими федеральными законами.

В соответствии ч. 4 ст. 31 ЖК РФ в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого помещения право пользования данным жилым помещением за бывшим членом семьи собственника этого жилого помещения не сохраняется, если иное не установлено соглашением между собственником и бывшим членом его семьи.

Таким образом, К. после расторжения брака утратила право пользования служебным жилым помещением, предоставленным её бывшему супругу, независимо от фактического выезда из квартиры.

Имея, как военнослужащая, самостоятельное право на обеспечение жильем, после расторжения брака она обратилась с заявлением о предоставлении жилого помещения и решением ФГКУ «Западрегиожилье» от 5 марта 2018 года была поставлена на учет для обеспечения жильем для постоянного проживания по месту службы.

При этом жилищный орган, обладая всеми необходимыми данными о жилищных условиях истца, в том числе о факте обеспечения её ранее служебным жильем как члена семьи военнослужащего, принял К. на учет без каких-либо условий или ограничений, чем подтвердил её законное право на получение жилого помещения для постоянного проживания в период прохождения военной службы.

С момента постановки на жилищный учет законность нахождения К. на учете сомнению не подвергалась, но в течение трех лет жилыми помещениями она не обеспечивалась.

Более того, её заявление о предоставлении до окончания военной службы служебного жилого помещения решением ФГАУ «Росжилкомплекс» от 26 мая 2021 года оставлено без удовлетворения именно на том основании, что она имеет право на получение жилья для постоянного проживания, а не служебного жилья.

Согласно правовой позиции в определении Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 18 февраля 2021 года № 222-КА20-25-К10 срок найма служебного жилого помещения не может превышать период военной службы военнослужащего.

Таким образом, на момент увольнения с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе К., признанная в установленном порядке нуждающейся в обеспечении жильем для постоянного проживания по месту службы, каким-либо жилым помещением с 2017 года обеспечена не была. При этом своего согласия на увольнение без обеспечения жилым помещением она не давала, о чем командованию при принятии решения об увольнении было достоверно известно.

При таких обстоятельствах оспариваемый приказ прямо противоречил запрету, содержащемуся в абз. 2 п. 1 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

Поскольку на момент вынесения апелляционного определения К. из списков личного состава исключена не была, окружной военный суд в соответствии с п. 2 ст. 23 Федерального закона «О статусе военнослужащих» и п. 22 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы приказ об увольнении признал незаконным, обязав командира части восстановить её на военной службе в прежней (или с её согласия - равной или не ниже) должности с обеспечением всеми видами довольствия, недополученного после необоснованного увольнения.

6. В целях увольнения военнослужащего по подп. «л» п. 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» его виновность в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ, может быть установлена в порядке, предусмотренном для рассмотрения командиром материалов о дисциплинарном проступке.

Ш. в административном иске просил признать незаконным и отменить приказ командующего войсками ЗВО об увольнении его с военной службы по подп. «л» п. 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» в связи с совершением административного правонарушения, связанного с потреблением наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача либо новых потенциально опасных психоактивных веществ.

Решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда административный иск Ш. в этой части оставлен без удовлетворения.

Проверив решение в апелляционном порядке, окружной военный суд с ним согласился, указав следующее.

Содержащееся в апелляционной жалобе утверждение, что факт совершения истцом административного правонарушения, предусмотренного ст. 6.9 КоАП РФ, мог быть установлен только судом по результатам рассмотрения соответствующего дела об административном правонарушении, основано на ошибочном толковании норм КоАП РФ, регулирующих вопросы ответственности военнослужащих за совершение административных правонарушений.

По делу установлено, что ходе проверочных мероприятий Ш. был подвергнут тестированию на предмет выявления в организме наркотических средств и психотропных веществ. Согласно химико–токсилогическому исследованию в отобранном у него биоматериале выявлено наличие наркотического средства.

Административная ответственность за потребление наркотических средств или психотропных веществ без назначения врача установлена в ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ.

Должностными лицами военной комендатуры, уполномоченными согласно п. 109 ч. 2 и ч. 4 ст. 28.3 КоАП РФ рассматривать дела о таких административных правонарушениях, был составлен соответствующий протокол об административном правонарушении и возбуждено дело об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 2.5 КоАП РФ за совершение указанного административного правонарушения военнослужащие привлекаются к дисциплинарной ответственности.

Поэтому после выяснения всех обстоятельств совершения указанного административного правонарушения производство по делу об административном правонарушении в отношении Ш. было прекращено на основании ч. 2 ст. 24.5 КоАП РФ для привлечения его к дисциплинарной ответственности. Из содержания постановления о прекращении производства по этому делу видно, что Ш. без назначения врача употребил наркотическое вещество.

В силу абз. 20 п. 2 ст. 28.5 ФЗ «О статусе военнослужащих» административное правонарушение, за которое военнослужащий в соответствии с КоАП РФ несет дисциплинарную ответственность, является и грубым дисциплинарным проступком.

После этого в отношении истца был составлен протокол о грубом дисциплинарном проступке, согласно которому подтверждено событие и виновность Ш. в употреблении наркотического вещества без назначения врача, т.е. в совершении им административного правонарушения, предусмотренного ч.1 ст.6.9 КоАП РФ.

Данный протокол и приказ о привлечении к дисциплинарной ответственности за указанный грубый дисциплинарный проступок Ш. не обжаловал.

Таким образом, виновность истца в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 6.9 КоАП РФ, достоверно установлена в порядке, предусмотренном положениями п. 109 ч. 2, ч. 4 ст. 28.3 КоАП РФ и ст. 28.9 Федерального закона «О статусе военнослужащих».

Поэтому наличие судебного постановления о назначении административного наказания не является обязательным и единственным условием признания военнослужащего виновным в совершении указанного административного правонарушения.

Данный вывод в полной мере соответствует положениям ч. 2 ст. 1.5 КоАП РФ, согласно которым вина лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, доказывается в порядке, предусмотренном этим Кодексом, и устанавливается не только вступившим в законную силу постановлением судьи, но и постановлением органа, должностного лица, рассмотревших дело.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к правильному выводу о совершении истцом административного правонарушения, связанного с потреблением наркотических средств без назначения врача.

В суде первой инстанции с достаточной полнотой и тщательностью проверялись вопросы соблюдения командованием порядка досрочного увольнения истца с военной службы. При этом на основании исследованных и правильно оцененных доказательств суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии таких нарушений порядка увольнения, которые бы ставили под сомнение законность обжалуемого приказа об увольнении Ш. с военной службы по подп. «л» п. 2 ст. 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе».

7. Выплата ежемесячной надбавки за особые условия военной службы производится военнослужащим летного состава, выполняющим полеты по планам боевой (специальной) подготовки в составе экипажей самолетов, вертолетов, при условии выполнения установленной нормы налета часов.

По результатам проверки финансово-экономической и хозяйственной деятельности войсковой части, оформленной актом контрольно-финансового органа (далее – акт), была установлена необоснованная выплата военнослужащим летного состава на самолетах Ту-142мр Б. и Г. надбавки за особые условия военной службы в размере 70 % оклада по воинской должности за 2017 год на общую сумму 348 774 рублей.

Командир части Ч., полагая, что данное положение акта нарушает его права как руководителя объекта ведомственного финансового контроля, на которого возложены обязанности по устранению выявленного нарушения, обратился в суд к начальнику контрольно-финансового органа с административным иском, в котором просил признать действия по включению в акт указанной переплаты незаконными и обязать должностное лицо исключить из акта сумму переплаты.

Вологодский гарнизонный военный суд административный иск удовлетворил частично, признав незаконным включение в акт суммы выплаты надбавки Г., а в исключении из акта суммы надбавки Б. отказал.

Окружной военный суд решение в отношении выплаченной Г. надбавки отменил и полностью отказал в удовлетворении административного иска по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 18 ст. 2 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» ежемесячная надбавка за особые условия военной службы устанавливается в размере до 100 процентов оклада по воинской должности.

Постановлением Правительства РФ от 21 декабря 2011 года № 1073 утверждены Правила выплаты ежемесячной надбавки за особые условия военной службы военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, в силу подп. «а» п. 3 которых ежемесячная надбавка за особые условия военной службы выплачивается в размере до 100 процентов месячного оклада в соответствии с занимаемой воинской должностью военнослужащим летного состава, выполняющим полеты по планам боевой (специальной) подготовки в составе экипажей самолетов, вертолетов (воздушных пунктов управления, летающих лабораторий, сверхлегких воздушных судов), при условии выполнения нормы налета часов.

Согласно п. 49 Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации и предоставления им и членам их семей отдельных выплат, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 6 декабря 2019 года № 727, военнослужащим, проходящим военную службу в особых условиях военной службы, выплачивается ежемесячная надбавка за особые условия военной службы в размере 70 % оклада по воинской должности - летному составу, выполняющему полеты по планам боевой (специальной) подготовки в составе экипажей самолетов, вертолетов (воздушных пунктов управления, летающих лабораторий, сверхлегких воздушных судов), при условии выполнения ими установленной Министром обороны Российской Федерации нормы налета часов за истекший год.

Аналогичные положения содержались и в ранее действовавшем Порядке обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденном приказом Министра обороны РФ от 30 декабря 2011 года № 2700.

Нормы годового налета часов установлены приказом Министра обороны РФ № 720дсп. Согласно подп. «а» п. 1 Приложения к данному приказу норма годового налета часов, установленная летному составу Вооруженных Сил Российской Федерации на самолетах специального назначения, составляет 40 часов. При этом в нормы годового налета часов летного состава включается общий налет на всех типах самолетов и вертолетов.

По смыслу данной нормы в том случае, когда военнослужащие не достигли необходимых норм годового налета на штатных самолетах специального назначения (40 часов), к данной норме может суммироваться налет за год на всех типах самолетов и вертолетов. Однако и в этом случае суммарный налет часов на всех типах самолетов не может быть ниже нормы, установленной для самолетов специального назначения.

Б. и Г. проходили службу на летных воинских должностях на самолетах Ту-142мр.

В соответствии с приказами Министра обороны РФ от 2017 года, абз. 14 п. 5 раздела 2 Боевого устава Военно-Морского Флота, Инструкцией по летной эксплуатации самолета Ту-142мр и сообщению начальника морской авиации Военно-Морского флота от 9 марта 2020 года № 705/9/141 самолет Ту-142мр отнесен к роду «специальная авиация», то есть является воздушным судном специального назначения.

В 2016 году Б. осуществлял полеты в течение 37 часов, из них на штатных самолетах Ту-142мр – 37 часов, на других типах самолетов – 0 часов, а Г. - в течение 34 часа 52 минут, из них на штатных самолетах – Ту-142мр – 0 часов, на других типах самолетов (Ту-142мк) – 34 часа 52 минуты.

Следовательно, Б. и Г. не набрали необходимый общий налет часов – 40 часов на штатных самолетах ТУ-142мр, а также общий налет на всех типах самолетов и вертолетов.

Г. выполнена установленная п.1 Приложения к приказу № 720дсп норма годового налета - 30 часов на противолодочном самолете Ту-142мк. Однако само по себе это обстоятельство не свидетельствует о выполнении норм налета часов по штатной должности на самолете Ту-142мр, что не было учтено судом при принятии решения в данной части.

При таких обстоятельствах у контрольно-финансового органа имелись необходимые основания для отражения в оспариваемых пунктах акта соответствующих сведений, а также для включения в него общего размера переплаты надбавки.

8. Ошибочное распространение на военнослужащего положений Федерального закона «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством» повлекло отмену судебного решения.

М. оспорила отказ командира воинской части и Управления финансового обеспечения произвести перерасчет выплаченного в мае 2019 года пособия по беременности и родам в сумме 238 765 рублей 55 копеек с заменой при перерасчете календарных лет, в период которых она находилась в отпуске по беременности и родам в 2017-2018 годах, на предшествующие 2015-2016 годы, когда она проходила военную службу по контракту на воинской должности.

М. просила произвести ей доплату недополученной части пособия в сумме 137 299 рублей 47 копеек.

Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд, удовлетворяя данные требования, сослался на положения ч. 1 ст. 14 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством», согласно которым пособие по беременности и родам исчисляется исходя из среднего заработка застрахованного лица, рассчитанного за два календарных года, предшествующих году наступления отпуска по беременности и родам, а в случае, если в двух календарных годах, непосредственно предшествующих году наступления указанных страховых случаев, либо в одном из указанных годов застрахованное лицо находилось в отпуске по беременности и родам и (или) в отпуске по уходу за ребенком, соответствующие календарные годы (календарный год) по заявлению застрахованного лица могут быть заменены в целях расчета среднего заработка предшествующими календарными годами (календарным годом) при условии, что это приведет к увеличению размера пособия.

В качестве оснований применения этой нормы суд указал о нахождении М. в 2017, 2018 годах последовательно в отпусках по беременности и родам и по уходу за ребенком до достижения им возраста полутора лет, а также об обращении 13 марта 2019 года с рапортом о замене при исчислении пособия расчетного периода 2017-2018 годов на предшествующие 2015-2016 годы.

Суд пришел к выводу, что исчисление пособия административному истцу из денежного довольствия, получаемого ко дню убытия в отпуск по беременности и родам, а не в соответствии с приведенными правилами, приводит к дискриминации женщин, проходящих военную службу по контракту.

Окружной военный суд признал такие выводы гарнизонного военного суда ошибочными.

Проходящей военную службу по контракту М. в связи с рождением первого ребенка с 19 июня 2017 года по 24 марта 2019 года были последовательно предоставлены отпуска по беременности и родам и по уходу за ребенком. В 2017 году Единым расчетным центром ей перечислено пособие по беременности и родам в размере 376 065,02 рублей.

В связи с рождением второго ребенка М. предоставлен отпуск по беременности и родам продолжительностью 140 суток с 25 марта по 11 августа 2019 года.

В 2019 году ей выплачено пособие по беременности и родам в размере 238 767,82 рублей, рассчитанное из её денежного довольствия на день убытия в отпуск, а в удовлетворении просьбы об исчислении и перерасчете пособия исходя из среднего денежного довольствия за предшествующие расчетному периоду 2015-2016 годы отказано.

Согласно п. 9 ст. 10 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие женского пола пользуются социальными гарантиями и компенсациями в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами об охране семьи, материнства и детства.

Статьей 6 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» женщинам, проходящим военную службу по контракту, гарантировано право на пособие по беременности и родам, а статьей 8 того же Федерального закона это пособие для указанной категории граждан установлено в размере денежного довольствия.

Аналогичное правило закреплено в п.10 Положения об исчислении среднего заработка (дохода, денежного довольствия) при назначении пособия по беременности и родам и ежемесячного пособия по уходу за ребенком отдельным категориям граждан, утвержденного постановлением Правительства РФ от 29 декабря 2009 года № 1100.

Этой нормой дополнительно определено, что в денежное довольствие включаются ежемесячные выплаты, входящие в состав денежного довольствия в соответствии с федеральными законами, указами Президента Российской Федерации, постановлениями Правительства Российской Федерации и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации на момент убытия в отпуск по беременности и родам. В случае если в период отпуска по беременности и родам произошло повышение окладов по воинским (специальным) званиям и (или) по воинским должностям (штатным должностям, должностям), увеличение окладов по воинским (специальным) званиям в связи с присвоением очередного воинского (специального) звания, а также увеличение иных ежемесячных выплат, указанные изменения учитываются с даты соответствующего повышения (увеличения).

Согласно п.158 действовавшего на момент возникновения спорных отношений Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, утвержденного приказом Министра обороны РФ от 30 декабря 2011 года № 2700, военнослужащим женского пола за время отпуска по беременности и родам выплачивается пособие в размере денежного довольствия, получаемого ими ко дню убытия в указанный отпуск.

М. пособие по беременности и родам рассчитано и выплачено в размере, предусмотренном этими правилами, а исходные данные, положенные в основу исчисления социальной выплаты, соответствуют сведениям о выплаченном ей денежном довольствии ко дню убытия в отпуск по беременности и родам в марте 2019 года.

Сведений об изменении показателей, влияющих на размер пособия, в связи с повышением окладов, увеличением ежемесячных выплат и по иным основаниям материалы дела не содержат.

Правомерность применения приведенных норм по делам данной категории соответствует разъяснениям в пункте 14 Обзора судебной практики Верховного Суда РФ № 4 (2016), утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 20 декабря 2016 года.

Вывод суда о противоречии п.10 Положения, утвержденного постановлением Правительства РФ от 29 декабря 2009 года № 1100, требованиям ч. 1 ст. 14 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством» и необходимости применения к спорным правоотношениям указанной нормы закона является ошибочным.

Постановление Правительства РФ от 29 декабря 2009 года № 1100 принято во исполнение предписания иного закона – ст. 5.1 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей», которым Правительству Российской Федерации поручено установить порядок исчисления среднего заработка (дохода, денежного довольствия) при назначении пособия по беременности родам женщинам той категории лиц, к которым относится М.

Приведенная норма Положения дословно воспроизводит ст.8 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей» в той части, которая касается размера пособия, и дополнительно устанавливает только порядок его исчисления.

Федеральный закон «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством», примененный судом первой инстанции при разрешении настоящего дела, не регулирует отношения, связанные с определением размера пособия по беременности и родам женщинам, проходящим военную службу по контракту.

В соответствии с предусмотренными названным законом правилами исчисляется средний заработок при назначении пособия по беременности и родам только лицам, подлежащим обязательному социальному страхованию (застрахованным лицам), что следует из абз. 1 ст. 5.1 Федерального закона «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей», ч. 1 ст. 1, п. 2 ч. 1 ст. 1.4 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством».

М. не относится к числу таких лиц, исчерпывающий перечень которых приведен в ч.1 ст.2 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством», в связи с чем оснований для применения специальных правил исчисления социальной выплаты, предусмотренных ч. 1 ст. 14 названного Федерального закона, у суда не было.

С учетом изложенного окружной военный суд решение в данной части отменил и в удовлетворении заявленных требований отказал.

9. Проведение разбирательства без оформления письменных материалов ошибочно расценено как существенное нарушение процедуры привлечения военнослужащего к дисциплинарной ответственности.

Л. оспорил приказ начальника ВУНЦ ВМФ «Военно-морская академия» (далее – ВУНЦ), которым ему за нарушение требований ст. 105 Устава внутренней службы и ст. 242, 247 Руководства по войсковому (корабельному) хозяйству в Вооруженных Силах Российской Федерации объявлен строгий выговор.

Решением 224 гарнизонного суда заявленные требования были удовлетворены, приказ о применении к Л. дисциплинарного взыскания признан незаконным, и на начальника ВУНЦ возложена обязанность по его отмене в указанной части.

Окружной военный суд решение отменил в связи с несоответствием выводов суда первой инстанции, изложенных в решении, обстоятельствам дела и неправильным применением норм материального права.

Как видно из материалов дела, начальником продовольственной службы войсковой части 00117 проведена проверка организации питания в Военном институте (военно-морском) ВУНЦ, в результате которой выявлен ряд недостатков. Эти недостатки нашли отражение в телеграмме помощника главнокомандующего Военно-Морским Флотом по материально-техническому обеспечению от 22 октября 2020 года, адресованной начальнику ВУНЦ, содержащей требования провести разбирательство по факту выявленных, а также систематически повторяющихся замечаний, привлечь виновных лиц к дисциплинарной ответственности и обязать ответственных должностных лиц усилить контроль за организацией питания во вверенных организациях. Резолюцией от той же даты начальник ВУНЦ отдал подчиненным должностным лицам распоряжение провести разбирательство, устранить выявленные недостатки, о чем подготовить соответствующий доклад.

В силу п. 1 ст. 28.2 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащий привлекается к дисциплинарной ответственности за дисциплинарный проступок, то есть за противоправное, виновное действие (бездействие), выражающееся в нарушении воинской дисциплины, которое в соответствии с законодательством Российской Федерации не влечет за собой уголовной или административной ответственности.

Из положений ст. 28.8 указанного Федерального закона, а также ст. 82 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил РФ следует, что неотъемлемой составляющей процедуры привлечения военнослужащего к дисциплинарной ответственности является проведение разбирательства с целью установления обстоятельств, имеющих значение для правильного решения вопроса о применении к военнослужащему дисциплинарного взыскания. Разбирательство, как правило, проводится без оформления письменных материалов, за исключением случаев, когда командир (начальник) потребовал представить материалы разбирательства в письменном виде.

Удовлетворяя заявленные Л. требования, гарнизонный военный суд исходил из того, что резолюция начальника ВУНЦ на телеграмме помощника главнокомандующего содержит указание о письменном оформлении материалов разбирательства, а его невыполнение является существенным нарушением процедуры привлечения Л. к дисциплинарной ответственности, свидетельствующим о незаконности применения к Л. дисциплинарного взыскания.

Данный вывод является ошибочным, поскольку названная резолюция отражает лишь распоряжение о проведении разбирательства, но не содержит указаний о его форме. В адресованной начальнику ВУНЦ телеграмме помощника главнокомандующего требование о представлении письменных материалов разбирательства также отсутствует.

Представитель административного ответчика пояснял, что разбирательство по выявленным проверкой нарушениям в организации питания проводилось в ВУНЦ путем изучения поступивших документов и без получения письменных объяснений, что требованиям приведенных правовых актов не противоречит.

Кроме того, согласно ст. 82 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил РФ в случае, когда обстоятельства совершения грубого дисциплинарного проступка установлены в результате проверки, разбирательство командиром воинской части может не назначаться. По смыслу приведенных правовых норм указанное предписание носит универсальный характер и применимо ко всем случаям привлечения военнослужащих к дисциплинарной ответственности.

В настоящем деле наличие недостатков в организации питания в Военном институте (военно-морском) ВУНЦ выявлено в ходе проверки начальником продовольственной службы войсковой части. Результаты проверки оформлены с составлением соответствующих документов. Из пояснений Л. в суде следует, что он при проведении данной проверки присутствовал и наличие выявленных недостатков не отрицал, что подтверждается также его подписью в акте о выявленных недостатках.

Поскольку факт ненадлежащего исполнения Л. должностных обязанностей, возложенных на него в силу руководящих документов и должностной инструкции, в ходе изучения представленных по результатам указанной проверки материалов установлен достоверно, окружной военный суд пришел к выводу о доказанности состава совершенного им дисциплинарного проступка. Оформления дополнительных письменных материалов при таких обстоятельствах не требовалось. Таким образом, процедура привлечения Л. к дисциплинарной ответственности не нарушена, полномочия должностного лица, применившего дисциплинарное взыскание, не превышены.

Поскольку выводы суда первой инстанции об отсутствии доказательств совершения Л. дисциплинарного проступка и несоблюдении командованием процедуры его привлечения к дисциплинарной ответственности не были основаны на материалах дела и подлежащих применению нормах материального права, окружной военный суд решение суда первой инстанции отменил с принятием по делу нового решения об отказе в удовлетворении заявленных требований.

III. Материальная ответственность военнослужащих

10. Пропуск предусмотренного п. 2 ст. 8 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» двухнедельного срока издания приказа командира (начальника) воинской части о возмещении военнослужащим ущерба исключает привлечение военнослужащего к материальной ответственности во внесудебном порядке.

Приказом командира войсковой части от 8 мая 2020 года за непринятие мер по возмещению виновными лицами причиненного воинской части ущерба В. привлечен к материальной ответственности. В. просил обязать командира части приказ отменить и произвести возврат денежного довольствия, удержанного с него в счет возмещения ущерба.

Решением Выборгского гарнизонного военного суда в удовлетворении заявленных требований отказано. Суд указал, что В. обоснованно привлечен к материальной ответственности, так как в установленный срок не принял мер для привлечения к материальной ответственности военнослужащего М. за ущерб, причиненный недостачей закрепленного за ним имущества и выявленный в октябре 2016 года проверкой контрольно-финансового органа.

Отменяя данное решение, окружной суд отметил, что поскольку административным истцом оспаривался приказ о привлечении к материальной ответственности, суду следовало проверить соблюдение установленного Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» порядка принятия такого решения.

Согласно п. 3 ст. 4 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» командиры (начальники), нарушившие своими приказами (распоряжениями) установленный порядок учета, хранения, использования, расходования, перевозки имущества или не принявшие необходимых мер к предотвращению его хищения, уничтожения, повреждения, порчи, излишних денежных выплат, что повлекло причинение ущерба, либо не принявшие необходимых мер к возмещению виновными лицами причиненного воинской части ущерба, несут материальную ответственность в размере причиненного ущерба, но не более одного оклада месячного денежного содержания и одной месячной надбавки за выслугу лет.

В соответствии с пп.1 и 2 ст. 8 того же Федерального закона возмещение ущерба, размер которого не превышает одного оклада месячного денежного содержания военнослужащего и одной месячной надбавки за выслугу лет, производится по приказу командира (начальника) воинской части путем удержаний из денежного довольствия военнослужащего, причинившего ущерб.

Приказ соответствующего командира (начальника) воинской части о возмещении ущерба должен быть издан в двухнедельный срок со дня окончания административного расследования или принятия соответствующим командиром (начальником) решения по результатам рассмотрения материалов о дисциплинарном проступке либо поступления решения суда или материалов ревизии, проверки, дознания, следствия, объявлен военнослужащему под роспись и обращен к исполнению по истечении семи дней после объявления его военнослужащему.

В случае если приказ о возмещении ущерба не издан в двухнедельный срок, вопрос о привлечении военнослужащего к материальной ответственности решается судом по иску соответствующего командира (начальника) воинской части.

В. был зачислен в списки личного состава и приступил к принятию дел и должности начальника связи–заместителя начальника штаба части 27 августа 2016 года, а недостача имущества связи была отражена в акте приема должности В., утвержденном командиром части 30 мая 2017 года.

Из акта контрольно-финансового органа от 23 декабря 2019 года следовало, что в период с 16 июня по 29 сентября 2016 года в воинской части выявлена недостача материальных ценностей службы связи у материально ответственного лица М. на сумму 65691155,22 рублей. В акте содержался вывод о бездействии командования и должностных лиц по возмещению данного ущерба.

Указанные обстоятельства свидетельствовали о том, что о бездействии по принятию необходимых мер к возмещению виновными лицами причиненного ущерба командиру части стало известно не позднее июня 2017 года.

При таких данных у командира воинской части не имелось законных оснований для издания в 2020 году оспариваемого приказа в связи с истечением установленного законом двухнедельного срока для издания такого приказа.

В связи с нарушением процедуры привлечения военнослужащего В. к материальной ответственности, окружной военный суд решение в этой части отменил и принял новое решение о признании приказа незаконным, возложении на командира части обязанностей по его отмене и совершению действий по возврату удержанных денежных средств.

11. Командир воинской части обладает полномочиями на предъявление иска о привлечении к материальной ответственности к бывшему командиру той же воинской части.

Определением судьи Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда возвращен иск командира войсковой части о привлечении к материальной ответственности Ш., проходившего военную службу в должности командира этой же воинской части в 2017-2020 годах.

Суд исходил из того, что прохождение Ш. военной службы в указанной должности исключает предъявление к нему исковых требований вновь назначенным командиром той же воинской части. По мнению суда, такой иск вправе предъявить вышестоящий в порядке подчиненности командир.

Окружной военный суд отменил определение по следующим основаниям.

Согласно п. 3 ст. 9 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» в редакции Федерального закона от 1 апреля 2020 года № 81-ФЗ, действующей с 12 апреля 2020 года, в случае, если решение о привлечении причинившего ущерб военнослужащего к материальной ответственности не было принято до его перевода к новому месту военной службы, взыскание с него ущерба производится в соответствии с решением суда по иску, предъявленному командиром (начальником) воинской части, имуществу которой нанесен ущерб.

Ш., проходивший в период с 2017 по 2020 год военную службу в должности командира указанной воинской части, был переведен к новому месту службы и командиром воинской части не является.

Таким образом, исковое заявление подано с соблюдением названных требований закона, а исполнение Ш. ранее обязанностей командира войсковой части подаче к нему иска вновь назначенным командиром этой же воинской части не препятствовало.

Что касается нормы п. 1 ст. 8 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих», на которую имеется ссылка в обжалуемом определении, то она регулирует вопросы привлечения к материальной ответственности военнослужащих, занимающих воинскую должность командира воинской части на момент предъявления к ним исковых требований.

Поскольку на момент обращения в суд Ш. командиром воинской части не являлся, применение указанной нормы при решении вопроса о принятии иска к производству суда исключалось, что подтверждено правовой позицией в определении Верховного Суда РФ от 8 апреля 2021 года по делу № 222-КГ21-4-К10.

На основании изложенного окружной военный суд определение судьи отменил, а исковое заявление направил в гарнизонный военный суд для рассмотрения вопроса о принятии его к производству суда.

12. Временное исполнение военнослужащим обязанностей командира воинской части не препятствует предъявлению к нему иска о привлечении к материальной ответственности штатным командиром той же воинской части.

Командир войсковой части обратился в суд с иском о привлечении бывшего военнослужащего этой же воинской части С. к материальной ответственности.

Определением гарнизонного суда иск оставлен без рассмотрения как подписанный и поданный в суд лицом, не имеющим на то полномочий.

Окружной военный суд определение отменил как принятое с нарушением норм материального и процессуального права.

При оставлении искового заявления без рассмотрения, гарнизонный военный суд исходил из того, что исполнение С. обязанностей командира войсковой части исключает предъявление к нему исковых требований командиром той же воинской части. По мнению суда, такой иск вправе предъявить только вышестоящий в порядке подчиненности командир.

Между тем из материалов дела следует, что все время службы в указанной воинской части С. занимал должность старшего помощника (первого заместителя) ее командира. В течение нескольких периодов в 2018–2019 годах С. временно исполнял обязанности командира части в связи с нахождением последнего в отпусках и на лечении, что прямо вытекает из его должностных обязанностей. В эти периоды ответчиком принимались административные решения, повлекшие обращение командира части с настоящим исковым заявлением в суд. С августа 2020 года С. проходит военную службу в другой воинской части.

Согласно п. 3 ст. 9 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» в редакции Федерального закона от 1 апреля 2020 года № 81-ФЗ, действующей с 12 апреля 2020 года, в случае, если решение о привлечении причинившего ущерб военнослужащего к материальной ответственности не было принято до его перевода к новому месту военной службы, взыскание с него ущерба производится в соответствии с решением суда по иску, предъявленному командиром (начальником) воинской части, имуществу которой нанесен ущерб.

Следовательно, исковое заявление о привлечении С. к материальной ответственности подано командиром войсковой части с соблюдением названных требований закона. Временное исполнение С. обязанностей командира части предъявлению к нему иска штатным командиром этой же воинской части не препятствовало.

Ссылка в определении на абз. 2 п. 1 ст. 8 Федерального закона «О материальной ответственности военнослужащих» является ошибочной, поскольку она регулирует вопросы привлечения к материальной ответственности военнослужащих, занимающих воинскую должность командира воинской части на момент предъявления к ним исковых требований. Поскольку ни ранее, ни на момент обращения истца в суд С. командиром воинской части не являлся, применение указанной нормы при рассмотрении настоящего дела исключалось.

Поскольку вывод судьи об отсутствии у лица, подавшего иск, необходимых для этого полномочий являлся ошибочным, окружной военный суд определение отменил, а дело направил в суд первой инстанции для его дальнейшего рассмотрения и разрешения по существу.

IV. Вопросы процессуального законодательства

13. Судебные расходы с третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, могут быть взысканы лишь в случае, если им реализовано право на обжалование судебного акта и его жалоба оставлена без удовлетворения.

Командир войсковой части обратился в суд с иском о взыскании с Н. в порядке привлечения к материальной ответственности 66 060 рублей 40 копеек.

В ходе производства по делу ФКУ Управление финансового обеспечения Министерства обороны РФ по Южному военному округу (далее – УФО по ЮВО) было признано третьим лицом, не заявляющим самостоятельных требований относительно предмета спора и выступающим на стороне истца.

Решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда в удовлетворении иска командиру войсковой части отказано, апелляционным определением 1-го Западного окружного военного суда апелляционная жалоба истца оставлена без удовлетворения и решение вступило в силу, после чего Н. обратился с заявлением о взыскании с войсковой части судебных расходов на оплату услуг представителя в сумме 36 500 рублей.

Определением суда заявление было удовлетворено частично в размере 10 000 рублей, подлежащих взысканию в пользу Н. с УФО по ЮВО.

Окружной военный суд по частной жалобе представителя третьего лица определение изменил, взыскав в пользу ответчика судебные расходы на оплату услуг представителя в той же сумме, но с войсковой части.

В соответствии с ч. 1 ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных ч. 2 ст. 96 настоящего Кодекса.

Согласно ч. 2 ст. 98 ГПК РФ правила, изложенные в части 1 настоящей статьи, относятся также к распределению судебных расходов, понесенных сторонами в связи с ведением дела в апелляционной, кассационной и надзорной инстанциях.

В ч. 1 ст. 100 ГПК РФ предусмотрено, что стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Таким образом, исходя из приведенных правовых предписаний, по общему правилу судебные расходы возмещаются за счет стороны, участвующей в деле.

В силу ч.1 ст.38 ГПК РФ сторонами в гражданском судопроизводстве являются истец и ответчик, которыми по настоящему делу являются соответственно командир войсковой части и Н.

С третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, в соответствии с ч. 5 ст. 98 ГПК РФ судебные расходы могут быть взысканы лишь в случае, если это третье лицо реализовало право на обжалование судебного акта и его жалоба была оставлена без удовлетворения.

УФО по ЮВО апелляционную жалобу на решение не подавало, в связи с чем взыскание с него в пользу ответчика судебных расходов произведено с нарушением норм процессуального права.

В соответствии с п. 1 ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. При таких обстоятельствах судебные расходы, понесенные ответчиком, подлежат возмещению за счет войсковой части, в которой истец проходит военную службу по контракту.

Поскольку данная воинская часть находится на финансовом обеспечении в УФО по Краснодарскому краю, через которое подлежат взысканию оспариваемые денежные средства, но указанное учреждение к участию в деле не привлечено, порядок взыскания через него с истца причитающихся ответчику судебных расходов может быть разрешен на стадии исполнения определения суда.

14. Специальный срок, в течение которого подается заявление о возмещении судебных расходов, составляет три месяца со дня вступления в силу последнего судебного акта, принятием которого закончилось рассмотрение дела.

Решением 224-го гарнизонного военного суда от 28 апреля 2020 года, оставленным без изменения апелляционным определением 1-го Западного окружного военного суда от 28 июля 2020 года и кассационным определением Кассационного военного суда от 28 января 2021 года, частично удовлетворено административное исковое заявление Г., оспорившей приказ начальника Управления Федеральной службы войск национальной гвардии Российской Федерации (Росгвардии) по Ненецкому автономному округу об исключении из списков личного состава.

25 марта 2021 года Г. обратилась в гарнизонный военный суд с заявлением о возмещении понесенных судебных расходов на оплату услуг представителя и почтовой связи.

16 апреля 2021 года в адрес Г. направлено судебное извещение с предложением представить доказательства уважительности причин пропуска срока на подачу указанного заявления, в ответ на которое Г. 20 апреля 2021 года направила ходатайство о восстановлении пропущенного процессуального срока.

Определением от 23 апреля 2021 года в удовлетворении ходатайства отказано. Суд исходил из того, что трехмесячный срок для подачи заявления по вопросу о судебных расходах подлежит исчислению с даты вступления в законную силу решения 224-го гарнизонного военного суда от 28 апреля 2020 года, то есть с 28 июля 2020 года, и на момент обращения в суд данный срок пропущен, а доказательств уважительности причин пропуска Г. не представлено.

Окружной военный суд определение отменил в связи с неправильным применением норм процессуального права, и направил материалы по заявлению Г. в гарнизонный военный суд для рассмотрения по существу.

Согласно ч. 1 ст. 114.1 КАС РФ заявление по вопросу о судебных расходах, понесенных в связи с рассмотрением административного дела в суде первой, апелляционной, кассационной инстанции, рассмотрением дела в порядке надзора, не разрешенному при рассмотрении дела в соответствующем суде, может быть подано в суд, рассматривавший дело в качестве суда первой инстанции, в течение трех месяцев со дня вступления в законную силу последнего судебного акта, которым закончилось рассмотрение дела.

Гарнизонным судом не учтено, что кассационным определением Кассационного военного суда от 28 января 2021 года № 88а-91/2021 решение 224-го гарнизонного военного суда от 28 апреля 2020 года и апелляционное определение 1-го Западного окружного военного суда от 28 июля 2020 года по делу оставлены без изменения. Поэтому вопреки мнению суда первой инстанции последним судебным актом по настоящему административному делу является указанное кассационное определение Кассационного военного суда от 28 января 2021 года.

Поскольку с заявлением по вопросу о судебных расходах Г. обратилась 25 марта 2021 года, предусмотренный ч. 1 ст. 114.1 КАС РФ трехмесячный срок ею не пропущен.

15. Подсудность дел военным судам определяется с учетом характера спорных правоотношений, возникающих в связи с прохождением гражданами военной службы.

Б. в интересах М. обратился в Выборгский гарнизонный военный суд с административным иском об оспаривании бездействия командира войсковой части, выразившегося в непредоставлении М. выписки из приказа об исключении его из списков личного состава воинской части.

Определением суда административный иск возвращен в связи с его неподсудностью военному суду.

Окружной военный суд определение отменил как принятое с нарушением норм процессуального права по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 18 КАС РФ в случаях, предусмотренных федеральными законами, административные дела, связанные с защитой нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан в сфере административных и иных публичных правоотношений, рассматриваются военными судами.

Согласно п. 2 ст. 7 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации» с учетом разъяснений, содержащихся в п.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2014 года № 8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», граждане, уволенные с военной службы вправе обжаловать в военный суд действия (бездействие) органов военного управления, воинских должностных лиц и принятые ими решения, нарушившие права, свободы и охраняемые законом интересы указанных граждан в период прохождения ими военной службы.

Таким образом, подсудность дел военным судам определяется не только исходя из субъектного состава, но и из характера спорных правоотношений, возникающих в связи с прохождением гражданами военной службы.

В соответствии с п. 23 Положения о порядке прохождения военной службы военная служба оканчивается в день исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части.

Из административного иска следовало, что предметом обращения в суд являлся вопрос о законности бездействия воинского должностного лица при исключении М. из списков личного состава воинской части и доведения до него соответствующей информации.

Поскольку возникший спор, связанный с определением момента утраты гражданином статуса военнослужащего и вытекающий из воинских правоотношений, подлежал рассмотрению в военном суде, окружной военный суд определение отменил, а административное исковое заявление направил в гарнизонный военный суд для рассмотрения вопроса о принятии его к производству суда.

16. Отсутствие у лица достоверных сведений о дате изготовления мотивированного решения суда повлекло отмену определения о возвращении апелляционной жалобы.

Решением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 6 октября 2020 года частично удовлетворен иск А. к Минфину России о взыскании компенсации морального вреда.

На данное решение представителем ответчика 16 ноября 2020 года была подана апелляционная жалоба, которая определением суда от 19 ноября того же года возвращена лицу, её подавшему, в связи с истечением срока обжалования и отсутствием просьбы о восстановлении срока.

Окружной военный суд определение отменил, направив копии апелляционной жалобы участвующим в деле лицам, исходя из следующего.

Согласно ч. 2 ст. 321 ГПК РФ апелляционные жалоба, представление могут быть поданы в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме, если иные сроки не установлены настоящим Кодексом.

Течение месячного срока на подачу апелляционных жалобы, представления начинается согласно ч. 3 ст. 107 и ст. 199 ГПК РФ со дня, следующего за днем составления мотивированного решения суда (принятия решения суда в окончательной форме), и оканчивается согласно ст. 108 ГПК РФ в соответствующее число следующего месяца (п. 6 ранее действовавшего постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 июня 2012 года № 13).

Аналогичное разъяснение содержится в п. 16 действующего в настоящее время постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 июня 2021 года № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции».

В соответствии с чч. 1 и 2 ст. 199 ГПК РФ решение суда принимается немедленно после разбирательства дела. Резолютивную часть решения суд должен объявить в том же судебном заседании, в котором закончилось разбирательство дела. Составление мотивированного решения суда может быть отложено на срок не более чем пять дней со дня окончания разбирательства дела.

При объявлении только резолютивной части решения суда председательствующий обязан разъяснить, когда лица, участвующие в деле, их представители могут ознакомиться с мотивированным решением суда (ч. 2 ст. 193 ГПК РФ), что на основании п. 13 ч. 2 ст. 229 названного Кодекса должно быть отражено в протоколе судебного заседания.

Согласно протоколу судебного заседания по данному делу, в котором представитель ответчика участия не принимал, председательствующий, объявив резолютивную часть решения суда, сообщил, что мотивированное решение будет изготовлено 13 октября 2020 года. Таким образом, срок подачи апелляционной жалобы на данное решение истекал 13 ноября 2020 года.

В соответствии с требованиями чч. 1 и 2 ст. 214 ГПК РФ копии решения суда вручаются под расписку лицам, участвующим в деле, их представителям или направляются им заказным письмом с уведомлением о вручении не позднее пяти дней после дня принятия и (или) составления решения суда.

Копия мотивированного решения препроводительным письмом от 27 октября 2020 года была направлена ответчику 5 ноября 2020 года, а получена им 9 ноября 2020 года, но информации о дате его изготовления в окончательной форме не содержала.

Отсутствовала такая информация и в сведениях о движении дела, размещенных на официальном сайте суда.

В такой ситуации исходя из даты регистрации препроводительного письма, а также положений части 3 статьи 107 и частей 1 и 2 статьи 214 ГПК РФ ответчик имел основания полагать, что мотивированное решение суда от 6 октября 2020 года было составлено не ранее 27 октября 2020 года, а потому апелляционная жалоба им подается в установленный ГПК РФ месячный срок – 16 ноября 2020 года, что не требует заявления о восстановлении срока обжалования.

17. В случае приложения к обращению документа об уплате государственной пошлины в виде электронного образа документа суд вправе потребовать представления подлинника данного документа либо его заверенной в установленном порядке копии после принятия обращения к производству.

Определением Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда оставлен без движения административный иск О. из-за несоответствия его требованиям ст. 220 КАС РФ с предложением истцу устранить недостатки, в том числе представить подлинный документ об уплате госпошлины.

В установленный срок О. представил уточненный административный иск с дополнительными документами, который определением судьи был ему возвращен по причине отсутствия подлинного документа, подтверждающего уплату госпошлины.

Окружной военный суд определение о возвращении административного иска отменил и направил иск с приложенными к нему документами в гарнизонный военный суд для решения вопроса о принятии его к производству.

Согласно ст. 126 КАС РФ к административному исковому заявлению прилагается документ, подтверждающий уплату государственной пошлины в установленных порядке и размере либо право на получение льготы по уплате государственной пошлины, или ходатайство о предоставлении отсрочки, рассрочки, об уменьшении размера государственной пошлины с приложением документов, свидетельствующих о наличии оснований для этого. Документы, прилагаемые к административному исковому заявлению, могут быть представлены в суд в электронной форме.

Из разъяснений в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 декабря 2017 года № 57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов» следует, что документы, прилагаемые к обращению, подаваемому в суд в электронном виде, и подтверждающие соблюдение предусмотренных законом процессуальных условий подачи обращения (например, документ об уплате государственной пошлины, в том числе формируемый посредством платежных онлайн-систем, банкоматов, мобильных приложений и платежных устройств, доверенность, ордер адвоката, документ об образовании представителя по административному делу), представляются в виде электронных образов документов, заверенных простой электронной подписью или усиленной квалифицированной электронной подписью лица, подающего документы, либо в виде электронных документов.

В случае подачи указанных документов в виде электронных образов суд после принятия обращения к производству вправе потребовать представления подлинников данных документов либо их копий, заверенных в порядке, предусмотренном для заверения соответствующих письменных доказательств (ч.2 ст.71 ГПК РФ, ч.8 ст.75 АПК РФ, ч.2 ст.70 КАС РФ). При непредставлении подлинников или копий таких документов в указанный судом разумный срок исковое заявление, заявление, административное исковое заявление, жалоба (представление) могут быть оставлены без рассмотрения (п.5 ч.1 ст.196 КАС РФ, ч.4 ст.1 ГПК РФ, ч.5 ст.3 АПК РФ).

О. в установленный срок представил по электронной почте в суд чек по операции онлайн, подтверждающий факт оплаты им госпошлины за подачу административного иска.

При этом чек по операции, осуществленной через систему «Сбербанк Онлайн», содержал необходимые данные плательщика, суммы платежа (300 рублей) и его назначения (госпошлина в суд), также отметку банка о выполнении платежа.

Согласно письму Минфина РФ от 27 апреля 2018 года № 03-05-06-03/28804 и абз. 2 п. 3 ст. 333.18 Налогового кодекса РФ факт уплаты госпошлины плательщиком в безналичной форме подтверждается платежным поручением с отметкой банка или соответствующего территориального органа Федерального казначейства (иного органа, осуществляющего открытие и ведение счетов), в том числе производящего расчеты в электронной форме, о его исполнении.

В силу п. 3 ст. 333.18 Налогового кодекса РФ факт уплаты государственной пошлины плательщиком подтверждается также с использованием информации об уплате государственной пошлины, содержащейся в Государственной информационной системе о государственных и муниципальных платежах (ГИС ГМП), предусмотренной ФЗ «Об организации предоставления государственных и муниципальных услуг».

При наличии информации об уплате госпошлины, содержащейся в ГИС ГМП, дополнительное подтверждение уплаты плательщиком госпошлины не требуется.

Из письма Минфина РФ от 23 августа 2017 года № 03-05-06-03/54114 следует, что ПАО Сбербанк, в том числе и его система «Сбербанк Онлайн», подключено к ГИС ГМП, а поэтому дополнительное подтверждение банком факта уплаты госпошлины с использованием ГИС ГМП необходимостью не вызывалось.

Согласно приказу Минфина РФ от 12 мая 2017 года №11н участником указанной системы является оператор Государственной автоматизированной системы РФ «Правосудие», обеспечивающий информационное взаимодействие с ГИС ГМП судов и мировых судей.

Таким образом, истец произвел уплату госпошлины предусмотренным законом способом, представил необходимый документ, подтверждающий такую уплату, и дополнительного подтверждения факта уплаты госпошлины на стадии предъявления иска не требовалось.

Судебная коллегия по административным делам

1-го Западного окружного военного суда